О злоупотреблениях ясачных сборщиков. Из доношения в канцелярию Охотского порта корякского князца Алыка Хавыллина. 1741 г.

Понеже известно мне, что указами Е. И. В. ясашным зборщикам и служилым людем прежде ясачного платежа с ясачными людьми торговать и ясачных людей жен и детей продавать и покупать не велено, а имеющийся при Анадырску партии служилые люди с прошлых лет и по ныне по всягодно приезжая к нам в оленные и в сидячие коряки з женами и з детьми, торгуют с нами разными товары и китайским табаком, на которой упро-мышляемые родниками нашими в ясак лисицы и протчее выкупают и за тем во всех годех чинятца у тех родников наших в ясаку в казну Е. И. В. недоборы. Да ныне анадырские казаки повсягодно ездя за своими делами наших родников и нас бьют безвинно и берут немалое число в отвод и на корм себе собственных наших аленей без платежа за те у нас берут без возврату сот по пяти и болыпи... а от имеющихся там над служилыми командиров в том ни-какова запрещения нет, да и присылаемые от Якуцкой канцелярии ясачные зборщики, а имянно Гаврило Чюдинов да Иван Потонкуев, сверх содержащихся при Анадырску от нас князцов аманатов изо взятков с родников наших просят с каждого человека по аманату, от чего те родники наши... все уже в конец разоряютца. Да в прошлом 1733 году родников моих другие ясачные того ж Анадырского платежа люди подрався побрали жен и детей к себе и распродали в том остроге партии служилым, а имянно Якову Осипову девку, Ефрему Котельникову двух парней, Никите Кобелеву девку и протчим, а кому имяны и сколько, того не упомню, которыми те служилые люди и поныне владеют... алени денег, которых аленей в год

Российский государственный архив древних, актов. Фонд 214, опись 1, часть 7, дело 5124, листы 11-11 об.

Во-вторых, в XVIII в. сбор ясака пушниной потерял свое значение для казны, поскольку резко сократилась доходность соболиного промысла, и государство сделало ставку на другой источник казенного дохода – разработку в Сибири серебряных руд.

В-третьих, потребности развития земледелия, мелкой и крупной промышленности неизбежно вели к сокращению земельных владений инородцев, к политике «приучения» самих инородцев к оседлому ведению хозяйства и земледелию (особенно с начала XIX в.).

В-четвертых, на изменении «аборигенной политики» сказались и такие общие факторы, как рост численности в Сибири русского населения и ее окончательное включение в состав России. Кроме того, сильное влияние оказала начавшаяся с петровских времен европеизация России. «Просвещенное» на европейский манер самодержавие и его чиновники стали смотреть на сибирских аборигенов как на «дикарей», которых необходимо просвещать и цивилизовывать.

Все эти факторы и обусловили стремление правительства ликвидировать автономию аборигенных обществ путем фактического включения их в существующую социальную структуру и систему государственного управления и фиска, полного уравнения аборигенов в социальном и правовом отношении с русским населением, поголовной христианизации. Надо заметить, что все эти изменения шли медленно, русские власти избегали каких-либо быстрых и коренных ломок, что в принципе и обеспечило успех правительственных мероприятий и их относительную безболезненность для самих аборигенов.

1705-1711, 1735-1740, 1755 гг. Восстания башкир против русской власти.

1794 г. Национально-освободительное восстание в Польше под руководством Тадеуша Костюшко.

1817 - 1864 гг. Война России с горскиминародами Северного Кавказа.

1830 г. Национально-освободительное восстание в Польше.

Избегая открытого вмешательства во внутренние дела аборигенных общин, власти пошли по пути усиления административной роли родоплеменной знати. Знать стала делиться на «жалованных» и «рядовых». Первые получали особые жалованные грамоты, подтверждающие их «княжеское достоинство», и наследственно занимали должности по управлению. «Родовые» князцы и старшины выбирались населением ясачной волости из состоятельных людей и утверждались в должностях русскими властями. Периодичность выборов специально не оговаривалась и в разных районах была разная: от ежегодных перевыборов до фактически пожизненного занятия должности. Получая из рук царских властей «мандат» на управление сородичами, старшины утрачивали остатки политической автономии и превращались в особый разряд государственных чиновников. Они получали специальные знаки своего «административного» достоинства: медали, значки, мундиры, кортики и т. п., а иногда и чины, соответствующие низшим классам «Табели о рангах».

Русская администрация предоставляла инородческой верхушке полную власть над рядовыми сородичами, которые обязаны были почитать ее и повиноваться. Однако на практике степень влияния старшин зависела не от желания русских властей, а от реальных социальных отношений, сложившихся у данного народа.

В ходе податной реформы Петра I сибирские ясачные люди в 1724 г. формально были отнесены к разряду государственных крестьян. И хотя на деле они таковыми не являлись, поскольку земледелием в большинстве своем в то время не занимались и продолжали выплачивать ясак, тем не менее официально они признавались, российскими подданными наравне с основной массой русского населения – крестьянством.

С 1720-х гг. вводится юридическое оформление прав инородцев на владение угодьями. Если ранее они владели землями по праву проживания и хозяйствования на них, то теперь обязаны были получить соответствующий документ от русских властей. Особенно это касалось инородцев, обитавших в южных активно заселяемых русскими районах. Указом 1734 г. аборигены уравнивались в поземельных правах с русским населением: предписывалось, чтобы «ясашные иноземцы и пашенные крестьяне пашенных земель и протчих угодий отнюдь никому не продавали и не закладывали под жестоким истязанием и на те их земли и угодья купчих и закладных крепостей не писали, понеже де оные пашенные земли и протчия угодья Ея Императорского Величества казенныя». Указ давал право сибирским властям распоряжаться землями аборигенов в «государевом интересе», и они этим правом пользовались.

Документирование прав на землю сопровождалось ее межеванием, четким определением размеров и границ. В результате в отношении земли аборигены попадали в полную зависимость от русской администрации, и можно привести немало примеров, когда власти кроили и перекраивали их земельные угодья по своему усмотрению.

Важным шагом в реформе ясачного управления стала деятельность Первой Ясачной комиссии, работавшей в Сибири с 1764 г. под руководством секунд-майора М. Щербачева. По предложению этой комиссии был упразднен институт ясачных сборщиков, отменялась практика аманатства, сбор ясака передавался в руки родовых старейшин, при взимании ясака вводилась круговая порука (отныне весь род отвечал за платеж ясака), разрешалась замена пушнины деньгами. В 1767 г. аборигенам,превратившимся в оседлых земледельцев, разрешили вместо ясака вносить денежную подушную подать наравне с русскими крестьянами.

Передача сбора ясака в руки князцов усиливала их позиции в аборигенном обществе. Этому же способствовала введенная кое-где (в частности, в Якутии) система «отпускных билетов», согласно которой ни один родович не имел права выехать за пределы своей волости без разрешения князца. Возрастание силы и власти князцов у некоторых народов было настолько существенно, что, например, якутские тойоны в 1789 г. просили даже уравнять их в правах с российским дворянством. Однако правительство на это не пошло.

«Устав об управлении инородцев». Крупной вехой на пути дальнейшей интеграции сибирских аборигенов в российский социум стал изданный в 1822 г. «Устав об управлении инородцев». Он регламентировал все стороны жизни народов Сибири.

В Уставе впервые был законодательно применен принцип дифференцированного подхода к народам с разным уровнем хозяйственного и общественного развития. Инородцы, исходя из их «образа жизни», делились на три разряда: бродячие, кочевые и оседлые. Бродячие и кочевые, согласно Уставу, составляли «особенное сословие в равной степени с крестьянским», были уравнены в налогах с государственными крестьянами, но сохраняли свои внутренние порядки «в образе управления». Оседлые полностью приравнивались к государственным крестьянам. К числу последних были отнесены татары, часть алтайцев, шорцев, южных хантов и манси. В дальнейшем предусматривался переход инородцев из бродячих и кочевых в оседлые и в конечном итоге слияние их с русским крестьянством во всех отношениях, кроме отбывания рекрутской повинности (процесс в основном был завершен к 1917 г.).

1830 г. В США принят Акт о выселении индейцев, который разрешал изгнание индейцев с территории восточнее Миссисипи.

1831-1832 гг. Восстание индейских племен под руководством Черного Сокола против изгнания с родных земель.

1835-1843 гг. Война индейского племени семинолов под руководством вождя Оцеолы против США.

Из «Устава об управлении инородцев»

§ 1. Все обитающие в Сибири Инородные племена, именуемыя по ныне ясачными, по различному степени гражданского их образования и по настоящему образу жизни, разделяются на три главные разряда. В первой разряд включаются оседлые, то есть живущие в городах и селениях; во второй кочевые, занимающие определенныя места по временам года переменяемыя; в третий бродячие или ловцы, переходящие с одного места на другое по рекам и урочищам.

§ 13. Все вообще оседлые инородцы сравниваются с Россиянами в правах и обязанностях по сословиям, в которыя они вступают...

§ 17. Все Иноверцы, живущие особыми деревнями и занимающиеся свойственными земледельцам упражнениями, имеют быть включены

§ 18. Иноверцы сии сравниваются с крестьянами во всех податях и повинностях, кроме рекрутской, от которой они освобождаются.

§ 24. Кочевые Инородцы составляют особенное сословие в равной степени с крестьянским, но отличное от онаго в образе управления.

§ 31. Строго запрещается Россиянам самовольно селиться на землях, во владение Инородцам отведенных.

§ 35. Кочующие управляются по степным законам и обычаям, каждому племени свойственным.

§ 46. Позволяется свободная торговля с кочующими во всякое время всеми припасами и изделиями, кроме горячих напитков.

§ 68. Все кочующие и бродячие инородцы... управляются по их собственным степным законам и обычаям...

в число государственных крестьян.

Учреждение для управления сибирских губерний. СПб., 1822. С. 3, 5-8, 10.

Важным было то, что Устав не выделял перед лицом закона родовых старшин, а уравнивал их юридически с прочими ясачными людьми и соответственно включал их в разряд государственных крестьян.

В отношении управления Устав стремился ослабить вмешательство русских властей во внутренние дела инородцев. У «бродячих ловцов» сохранялось прежнее родовое управление в лице родовых старейшин, которых стали именовать старостами.

У кочевников создавались родовые управы и степные думы, объединявшие группы родов. Должностные лица в них избирались на родовых собраниях, как правило из имущей верхушки. Там, где существовала традиция передачи звания родоначальника по наследству, она сохранялась, но там, где такой традиции не было, она и не допускалась. Главными функциями родовых управ и дум стали сбор и доставка ясака, выполнение прочих повинностей, а также суд по гражданским делам, проводившийся по нормам обычного права.

В селениях «оседлых инородцев» полагалось избирать сельских старост, создавать волостные правления «на общих правилах» с русскими крестьянами. Аборигены, жившие смешанно с русскими, причислялись к их сельским и волостным обществам.

Устав закреплял за коренными народами находившиеся в их пользовании земли, определял порядок и размеры взимания ясака, регулировал торговлю с русскими, распространял на аборигенов уголовное законодательство страны. Он предоставлял право ясачным людям отдавать своих детей в учебные заведения и открывать свои собственные училища. В отношении религии этот законодательный акт придерживался полной веротерпимости.

Прогрессивные круги России высоко оценили Устав. «Сибирский вестник», издававшийся в это время, особо отмечал тот факт, что новые законы «не лишили сибирских инородцев драгоценнейшей свободы, не обременили их цепями подобно как некогда испанцы поступали с несчастными американцами». Устав не имел аналогов в современном ему законодательстве европейских колониальных держав и США в отношении аборигенного населения.

Воплощение Устава в жизнь вызвало, однако, много проблем, связанных со стремлением инородческой «аристократии» использовать его в своих корыстных интересах. Засевшие в родовых управах и степных думах родоначальники, получив право сбора налогов и податей, стремились укрепить свои позиции, в первую очередь материальные. Они занимались ростовщичеством, отводили себе лучшие угодья, разными способами обирали соплеменников, не гнушаясь и явно уголовными методами. Иркутский чиновник Н. Щукин в 1833 г. писал: «Плутни старшин довели якутов до крайности. Бедных содержат в совершенном рабстве, не дают им возможности уходить в город на заработки и таким путем делают их вечными своими работниками». Власти пытались пресекать слишком зарвавшихся родовых старшин, отстраняя их от должностей. Но на месте вырванного «сорняка» вырастал новый. В 1838 г. пришлось вообще упразднить Якутскую степную думу, погрязшую в злоупотреблениях.

Совершенно в стороне от русской власти в первой половине XIX в. оставались чукчи. Уставом об инородцах они были отнесены к народам «не вполне покоренным»: «Они управляются и судятся по собственным законам и обычаям и русскому закону подлежат только при убийстве или грабеже, совершенных на русской территории».

Христианизация. С правления Петра I начинается массовое крещение сибирских аборигенов. С этой целью в Сибирь засылаются специальные духовные, миссии. К концу XVIII в.почти поголовно были крещены ханты (кроме нижнеобских), манси, селькупы и якуты. Переход аборигенов в христианство усилился в первой половине XIX в. вслед за ростом ясачного обложения: дело в том, что новокрещенный на 3 года освобождался от уплаты ясака.

Принятие православия на первых порах зачастую носило формальный характер. Аборигенов явно привлекало не столько само христианство, сколько временное освобождение от налогов. К тому же священников для обслуживания аборигенного населения не хватало, в их ведении находились огромные территории, и они были просто не в состоянии донести до всех «истинный светоч» христианского учения. Поэтому еще долго после крещения аборигены сохраняли прежние языческие обряды и поклонялись прежним идолам. Даже на христианские иконы они переносили обычные представления об идолах и обращались с ними соответственно. В 1754 г. новокрещенные инородцы села Уватского (Тобольский север) обвинялись в том, что «бросали и топали святые образа... понеже сего году зимним временем и весною при происходящих их промыслах как зверя, так и рыбы у них мало было».Приняв христианство, аборигены приобрели и дополнительную статью расходов в своем бюджете: содержание церквей и священников. Эти расходы усугублялись тем, что священники в аборигенных приходах были людьми малообразованными, нередко из числа тех, кого за различные провинности в качестве наказания переводили из русских приходов в аборигенные, и даже из числа ссыльных. И свое место они рассматривали не столько как служение богу, сколько как источник дохода. Побывавший в начале 1790-х гг. в Тобольске А. Н. Радищев отмечал: «Другое утеснение [инородцам] бывает от неистовства священных служителей. Разъезжая по почтовому [тракту] без платежа прогонов из одного селения в другое, пьют и едят даром и выманивают у сих простаков все, что только можно...».

Медленно распространялось христианство среди народов, кочевавших по необъятным просторам тайги и тундры: энцев, ненцев, нганасан, коряков. А также среди тех, кто уже был обращен в другую веру – мусульман и буддистов. Ислам еще до прихода русских был господствующей религией у сибирских татар, буддизм же овладел умами забайкальских бурят в XVIII в. Эти две религии имели очень..сильные позиции, и христианство не могло с ними соперничать.

Социальные конфликты. Покоренные в XVII в. сибирские аборигены в последующее время смирились со своим положением российских подданных. XVIII и первая половина XIX в. не отмечены фактами антирусских выступлений (исключая ительменов, коряков и чукчей, еще боровшихся за свою свободу). В то же время тяжесть ясачного режима, злоупотребления и произвол властей, экономическое угнетение со стороны родоначальников, зажиточных русских крестьян, мещан и служилых людей порождали массу социальных конфликтов.

1845 г. Восстание в Новой Зеландии против британцев.

1848-1849 гг. Война сикхов против британского владычества в Индии. Ликвидация сикхского княжества в Пенджабе.

1857 - 1858 гг. Восстание сипаев в Индии.

Эти конфликты проявлялись в двух сферах: в сфере взаимоотношений аборигенного общества и власти (в лице ее представителей на местах) и в сфере внутриродовых отношений.

Наиболее распространенной формой протеста, как и у русских, была подача челобитных в местные сибирские и центральные органы власти с жалобами на произвол и лихоимства чиновников и родоначальников. Иногда челобитные подкреплялись и более активными действиями: самовольным смещением родоначальников, отказом от выполнения повинностей, нарушением «законных» распоряжений властей, бегством. У якутов в XVIII в. побеги в далекие «безвестные» места являлись основной формой сопротивления ясачному гнету и произволу тойонов. По данным, полученным в 1760-х гг. сибирским губернатором Д. И. Чичериным, вследствие притеснений со стороны томского и кузнецкого управителей «великое множество» местных инородцев «разбежалось, некоторые, по известиям», за рубеж, «а иные, оставя свои жилища... разбрелись... в отдаленные леса». Временами недовольство аборигенов приближалось к стадии открытого возмущения. «К воровству,– писал о ялуторовских татарах один из управителей,– весьма склонны и для сего в партиях своих единодушны». В 1767 г. некоторая «шатость» наблюдалась среди окинских бурят, которые якобы готовились захватить Братский острог. В 1812 г. произошло возмущение татар Бергаматской волости Тарского округа, которые, недовольные действиями местных властей, заявляли в их адрес: «Скоро де вас всех будем резать».

Наиболее крупные волнения прокатились по Сибири в первой половине XIX в. среди бурятского населения. Причинами их стали произвол и злоупотребления родоначальников – шуленг и тайшей. В 1805-1808 гг. «смутой» были охвачены буряты Ольхонского ведомства, в 1839 г. серьезные волнения наблюдались среди идинских бурят. В 1840 г. «возстало целое общество аларских бурят противу старшин своих». В 1840-х гг. открытое возмущение бурят Хоринской степи вызвал произвол тайшы Дымбылова. Выступления против родовых старшин имели место также в Селенгинском ведомстве и в других районахБурятии. В 1820-х гг. произошло возмущение забайкальских эвенков против их главного начальника князя Гантимурова.

Протест бедноты против богатеев нередко выражался в форме разбоя. В конце 1820-х – 1830-х гг. среди ненцев в Нижнем Приобье действовал «благородный разбойник» Ваули Ненянга (Пиеттомин), который со своим отрядом грабил богатых оленеводов и делил награбленное между бедняками. Ваули объявил себя «великим старшиной» кочующих племен и пытался договориться с царской администрацией о снижении ясака и повышении цен на пушнину, но во время переговоров был вероломно схвачен и сослан на каторгу.

В 1830-40-х гг. грозой якутских богатеев был якут Василий Манчары. Только за 1832 г. этот якутский «Робин Гуд» со своими сподвижниками совершил 18 смелых нападений на тойонские юрты. Награбленное имущество раздавалось бедным. Получая поддержку и сочувствие со стороны не только рядовых якутов, но и низших слоев русского населения, Манчары долгое время с успехом скрывался от преследования властей. Поймали его только в 1843 г. Имя Василия Манчары стало легендарным, и у него появилось немало последователей. Один из них, якут Аммос Данилов, со своим отрядом наводил страх на богатеев нескольких районов Якутии.

Стремясь к миру и спокойствию среди ясачного населения, власти шли на частичные уступки, списывали накопившиеся за долгие годы недоимки по ясачным платежам, сменяли и отдавали под суд наиболее зарвавшихся чиновников и родоначальников.

Выводы

В XVIII – первой половине XIX века наблюдался значительный рост численности сибирского населения, в основном в южных районах, как за счет естественного прироста, так и за счет добровольного и принудительного переселения в Сибирь жителей европейской части России. Но к середине XIX века Сибирь по-прежнему оставалась редконаселенной и слабо обжитой территорией.

Города в основной массе были слаборазвитыми. Лишь немногие из них смогли превратиться в настоящие торгово-промышленные центры, меняя свой деревянный деревенский облик на каменный городской. Основная масса горожан занималась преимущественно сельским хозяйством и только гильдейское купечество подвизалось в торговле и промышленности. Нестабильность социально-экономического положения сибирского купечества приводила к систематическому обновлению его состава. Но в то же время расширение и закрепление купеческих прав в законах и активное участие гильдейцев в органах городского управления способствовали формированию у них гражданской позиции, что выражалось, в частности, в становлении и развитии купеческой благотворительности.

Подавляющее большинство сибирского населения составляло крестьянство, отдельные категории которого к середине XIX века слились в одно сословие – государственных крестьян. Хотя государство и стремилось, особенно в XVIII веке, ограничить свободное перемещение населения и прикрепить его к постоянному месту жительства, Сибирь оставалась зоной, свободной от крепостного права. Это, правда, не исключало крестьянских волнений, доходящих порой до вооруженных восстаний, причинами которых были увеличение налогообложения и повинностей, непродуманные мероприятия властей, произвол и злоупотребления чиновников.

Крупные организационные перемены пережило в это время и сибирское казачество, подвергнувшись регуляризации и более жесткой регламентации по подобию регулярной армии. Из «вольницы» XVII века, склонной к самовольству и бунтам, оно превратилось в послушное военно-полицейское орудие государства.

Серьезные изменения наблюдались в XVIII – первой половине XIX века в жизни и положении сибирских аборигенов: сокращался их удельный вес в составе населения Сибири, шла консолидация родственных племен в этносы. В районах плотного русского заселения аборигены активно перенимали русскую систему хозяйствования, быт, культуру, у них интенсивнее шел процесс социального расслоения и формирования частнособственнических отношений. Но в отдаленных труднодоступных районах тайги и тундры жившие там «инородцы» гораздо меньше подверглись русскому влиянию, сохраняя в целом традиционный уклад жизни и социальную организацию.

Основным направлением правительственной политики в «инородческом вопросе», несмотря на отдельные колебания, было стремление ликвидировать автономию аборигенных обществ путем фактического включения их в существующую социальную структуру и систему государственного управления и фиска, полного уравнения аборигенов в социальном и правовом отношении с русским населением, поголовной христианизации. Самой крупной вехой в этой политике стал «Устав об управлении инородцев» 1822 года.