Психосоматические проявления птср

И ДРУГИЕ ОСЛОЖНЕНИЯ

«От дней войны, от дней свободы -

Кровавый отсвет в лицах есть».

А.А.Блок

Человек, переживший травматический стресс, очень долго, а иногда всю оставшуюся жизнь продолжает испытывать дист­ресс. Такой человек не живет, а выживает, что требует постоян­ного напряжения всех его эмоциональных сил. «Внутренняя речь эмоций — это функции органов» (Краснушкин Е.К.).

«Страх, буквально затопляющий человека, — это не только «какой-то распад души», «какая-то дикая судорога мысли и сер­дца», одно воспоминание о которой порождает тоскливый ду­шевный трепет; это пылающий лоб в испарине и влажные, лип­кие порой дрожащие руки; это противная тяжесть в желудке и тошнота, полуобморочное состояние и ощущения в желудке» (Тополянский В.Д., Струковская М.В.).

Несомненно, психосоматические заболевания, возникаю­щие через какое-то время после перенесенной психической травмы, являются продолжением развития ПТСР.

Совместно с врачом-психотерапевтом Новосибирского реабилитационного госпиталя Танаковой Н.Л. были исследо­ваны все ветераны, прошедшие реабилитацию в 2001-2002г., всего 144 человека. Комбатанты были разделены на три груп­пы по времени участия в боевых действиях.

Полученные данные показывают, что первые несколько лет среди расстройств, преобладает то, что называют «нейро-циркуляторная дистония» различных типов: колебания арте­риального давления, вегетативные нарушения и т.д. С тече­нием времени, эти нарушения могут перейти в гипертоничес­кую болезнь.

Хронический дистресс, который присутствует у комба-тантов, приводит к развитию язвенной болезни. Может быть, ведущими причинами всех этих расстройств являются пси-халгии и алекситимия.

Нерешенной проблемой на сегодняшний день является со­четание ПТСР и черепно-мозговой травмы. Количество ком-батантов с резидуальными явлениями закрытой черепно-моз­говой травмы достаточно велико и плохо поддается учету, так как контузии легкой степени, да и часто средней степени, не отмечаются в военном билете и других официальных доку­ментах. Причин этого несколько: от банального отлежался в окопе и снова в бой, а потом к медикам не обратился, до со­знательного целенаправленного отказа медперсонала в регис­трации контузии, чтобы отчетность не портить.

Е.М. Бурцев и А.С.Бобров (1986) проследили судьбу большого количества лиц, которые получили в молодом воз­расте боевую черепно-мозговую травму. И установили, что вначале наблюдается многолетнюю стабильную компенса­цию, а затем наступала быстрая декомпесация в виде различ­ных нервно-психических расстройств при присоединении це-реброваскулярных заболеваний и преждевременно начавшей­ся возрастной инволюции организма. Подобное же наблюде­ние провел Б.Н.Пивень (1998) в госпитале для инвалидов Великой Отечественной войны. «Многие ветераны пере-

несли в молодом возрасте черепно-мозговые травмы и на протяжении десятелетий оставались практически здоровыми, получали образование, заводили семьи, работали, преуспевая социально. Однако в возрасте 50-55 лет у них начинали быст­ро прогрессировать проявления сосудистых заболеваний го­ловного мозга и нарастать психоорганическая симптоматика, в которой просматривались черты травматического характе­ра в виде эмоциональной несдержанности, доходящей до экс­плозивности».

Еще один из факторов нарушения здоровья, который ред­ко соотносят с той же боевой психической травмой, это нару­шения со стороны опорно-двигательного аппарата, а именно позвоночника. В боевых условиях современный боец исполь­зует индивидуальные средства защиты: бронежилет, сферу. Самый легкий бронежилет 5 класса имеет массу не менее 12 кг, а сфера — 3 кг. Кроме этого, надевается еще «разгрузка» с почти 1000 патронами, гранаты, аптечка, личное оружие, плюс иногда радиостанция. Общий вес доходит до 20 кг, и ведь ребята не туристами гуляют по горам, им приходится бе­гать, прыгать, падать и т.д. И какая бы физическая подготов­ка не была, все равно наблюдается перегрузка опорного ап­парата. Ту же сферу носят расстегнутой для того, чтобы при попадании пули смягчить ударную силу. Но при этом, созда­ется дополнительное напряжение мышц шейного отдела.

«При мышечном утомлении и дополнительном весе уменьшается высота межпозвонковых просветов в местах вы­хода нервных корешков к внутренним органам, уменьшается кровообращение и питание тканей» (Орлов А.Н. 2001).

Практически у всех людей, имеющих ПТСР, имеются на­рушения позвоночника на всех уровнях, но особенно часто в шейном, верхнегрудном и поясничном отделах. В травмати­ческой стрессовой ситуации происходит инстинктивное на­пряжение мышц шейно-грудного отдела, которое проявляет­ся в реакции втягивания головы в плечи и сгибание позво­ночника вперед. При ПТСР такое положение шеи и верхнег­рудного отделов закрепляется, становится привычным, что приводит к мышечному дисбалансу, смещению позвонков и в последствии к хроническому остеохондрозу.

В принципе, ПТСР уменьшает не только качество после­дующей жизни человека, но должно бы и сокращать ее. И по наблюдениям за ветеранами Афганистана, это подтверждает­ся. Умирают замечательные люди, достигшие 40-50 лет, от сердечно-сосудистых заболеваний, злокачественных новооб­разований. Но по данным литературы это отнюдь не одно­значно. Канадские ученые проанализировали данные 453 из 500 выживших после катастрофы «Титаника», сравнив их с данными других людей. Разница в продолжительности жизни оказалась незначительной. Мало того, в среднем выжившие в катастрофе прожили на 1,7 года больше, чем средний житель США. Из 500 жертв катастрофы, 5 женщин прожили более 100 лет, и на 2004 год еще живы 3 человека, которым перева­лило за 90. Может все дело в экспозиции травмы, или скорее в том смысле происшествия (по Франклу), которое делает че­ловек. И каким смыслом он наполняет всю свою последую­щую жизнь.

Но наша реальность такова: за 2 первых месяца 2004 г. в Новосибирске умерло 8 человек ветеранов локальных войн в возрасте от 24 до 40 лет, только один из них погиб в катаст­рофе, остальные от сосудистой патологии.

ГЛАВА 10 ПРОФИЛАКТИКА ПТСР

«Si vispacem, para helium»

(если хочешь мира, готовься к войне)

K.Непот (94 г. до н.э.)

Прежде, чем вести разговор о лечении посттравматичес-кого стрессового расстройства, необходимо поговорить о профилактике. Профилактика, т.е. подготовка человека зара­нее, к каким-либо психотравматическим ситуациям и затем некая помощь сразу после перенесенного стресса до развития симптомов ПТСР. Эти вопросы актуальны с древнейших вре­мен до настоящего времени.

Можно выделить несколько основных факторов, влияю­щих на инстинктивный страх гибели, и соответственно меха­низмы его оптимального преодоления.

 

В первую очередь это религиозно-философская база отно­шения человека к смерти.

Например, верования древних викингов, одних из самых жестоких и боеспособных народов в истории человечества. Настоящий герой должен погибнуть обязательно с мечом в руке, в бою, окруженный телами поверженных врагов. Толь­ко в этом случае, погибший викинг попадал в Валхаллу, где окруженный другими героями пировал с Одином и другими богами, в ожидании, пока не начнется последняя битва, в ко­торой погибнут все боги и все герои. Верование, в котором просто нет места страху смерти.

Или религии, имеющие в своей основе идею реинкарна­ции. Человек не умирает, умирает лишь тело, а душа идет по пути жизни дальше. Символ — колесо, не имеющее начала, но и не имеющее и конца. Людей Запада всегда поражало от­ношение людей к смерти на Востоке. Кстати, в последнее вре­мя развивается такое направление в психотерапии, как реин-карнационная терапия. Работая в техниках этого направле­ния, иногда выявляются очень интересные факты, пережива­ния людьми моментов своей прошлой смерти, и подтвержде­ние о трех вариантах смерти, описанные в средние века. Каж­дый вариант имел свое переживание смерти.

Первый — это смерть в бою, и сопровождалось страхом, ужасом, которые вполне могли впоследствии стать причиной развития посттравматического стрессового расстройства, но этот страх мог компенсироваться какими-то духовно-нрав­ственными идеями. Например, защита отечества, родных и близких, религии. Страх исчезал в момент смерти, оставляя за собой чувство спокойствия или некой легкой эйфории.

Второй вариант, смерть естественная, в конце жизни. При ней отсутствует какой-либо страх, кроме тревоги за остаю­щихся в живых. Как они будут жить без умирающего? И момент смерти воспринимается достаточно спокойно. Даже слово существует — «умиротворенно».

Третий вариант, смерть неожиданная, трагическая, в резуль­тате нападения или несчастного случая. В Средние Века, на За­паде, одно время, таких людей хоронили за территорией клад-

биша, вместе с самоубийцами. В этих случаях, смерть пережива­лась достаточно тяжело и некоторые проявления посттравмати­ческих расстройств могли перейти в следующую жизнь.

Все вышесказанное можно предлагать пока только в виде интересной гипотезы, так как отсутствует в настоящее время отработанная научная методика, соответственно и статисти­ка на которую можно было бы опираться.

В разные времена и у разных народов существовали спе­циальные психотренинги для категорий людей, чаще всего попадающих в ситуации психической травмы. Очень часто показывают по телевизору чеченский хоровод, когда воины бегут по кругу, выкрикивая молитвы. Это очень древняя тех­ника подготовки воина к битве, разработана суфийями и ис­пользовалась «кружащимися» дервишами на протяжении столетий.

Правда, большой вопрос — являются ли множественные способы подготовки воинов в различные времена и в различ­ных странах действительно психотренингом?

Например, выше упоминаемые викинги, у которых подго­товка воина начиналась в детском возрасте. У меня отсут­ствуют документальные данные, поэтому превожу описание данного процесса по художественной книге «Повести древ­них лет» В.Д. Иванова: «Следуя традициям племени богов, Гундер учил Рекина с трехлетнего возраста играть с птицами, ломать крылья и лапки, выщипывать пух и вырывать перья. Ребенку приносили птенцов бакланов, гаг, чаек и крачек. Когда он подрос, ему доставляли взрослых птиц. С шести лет Гундер брал сына в море и заставлял упражняться с оружием. В десятилетнем возрасте Рекин взял своего первого человека стрелой, одиннадцати лет — мечом, а после тринадцати лет он потерял «благородный» счет».

Это просто иллюстрация из художественной литературы, но, если подумать, то именно подобный психотренинг викн-гов мог приводить к легендарному бесстрашию и отсутствию жалости и сострадания к окружающим и себе.

Другой пример из этого исторического и культурного пласта — берсерки. Люди, которые умели отключать созна­ние (и не только при помощи препаратов из мухомора), но и при помощи психотренинга. И в состоянии боевого транса

 

могли быстро выходить на инстинктивный уровень физиоло­гии, на котором функционировали в соответствии с их пред­ставлением о поведении бешенного медведя или волка. Но с каждым повторением этого процесса, затруднялся обратный переход (из личины бешенного зверя в человеческую сущ­ность). В итоге, берсерки преследовались и уничтожались от­носительно мирным населением из-за невозможности совмес­тного существования.

Другая культура, другое время — средневековая Япония. Основная религия — дзен буддизм. «Конкретная земная жизнь для буддиста была лишь звеном в длинной цепи пере­рождений, обусловленной кармой, и поэтому не существова­ло стены между бытием и небытием, жизнью и смертью» — пишут А.А.Долин, Г.В.Попов в книге «Кемпо — традиция воинских искусств»

Там же в главе о самураях: «Парадоксально, но именно в смерти идеологи самурайства усматривали дополнительный источник силы, почти сверхъестественного могущества и од­новременно гражданской добродетели: «Путь самурая, есть одержимость смертью. Подчас десятеро противников не в си­лах одолеть одного воина, проникнутого решимостью уме­реть». «Великие дела нельзя совершить в обычном состоянии духа. Нужно превратиться в фанатика и пестовать страсть к смерти», — гласит «Сокрытое в листве». Воин должен учиться Единственной вещи -Смотреть в глаза смерти Без всякого трепета! Часто практиковались различные ритуалы, связанные с" переживанием и переработкой смерти человека, особенно в тайных группах и сектах. И даже наиболее часто встречаю­щийся у множества народов ритуал инициации, обычно со­провождающийся жестокостью, это тоже не что иное, как пе­реработка идеи смерти.

Такую подготовку, как берсерки или самураи, имели только ограниченное количество людей, и остальные члены общества сосуществовали с ними с большим трудом. И, по моему мнению, такая подготовка являлась результатом пси-

хической травмы и была как раз ярким проявлением измене­ния личности под воздействием посттравматического стрес­сового расстройства в современном понимании. Подобную картину имеет проявление синдрома стрессовых расстройств у людей, подвергшихся жестокости в детстве. Та же эмоцио­нальная бесчувственность к страданиям окружающих, при­ступы плохо контролируемой безудержной ярости и т.д.

Скорее всего, психотренингом можно считать раздел под­готовки воинов в том же буддизме: формирование состояния «Дух, подобный воде». В ситуации опасной для жизни чело­века, его ментальное состояние должно уподобиться спокой­ной водной глади, способной дать точное зеркальное отраже­ние любого предмета. Однако, если подует ветер, то появив­шаяся рябь на воде и может исказить отражение. Стоит чело­веку поддаться чувству страха, и он перестанет предвидеть реальную опасность. Практически все известные на сегод­няшний день программы психотренинга в той или иной мере опираются на данный принцип. Но такой психотренинг был уделом небольшой группы людей, ведь на это уходило все время, вся жизнь, а любое нормальное общество не может себе позволить слишком большого количества таких воинов. Просто экономика не позволит.

В первой четверти 17 века развитие психологической мыс­ли тесно связано с именем Петра Первого. Это ему принадле­жат слова: «Солдат надлежит непрестанно тому обучать, как в бою поступать, и учить действовать, яко в самом деле».

Большое значение для развития военной психологии в свое время имели прогрессивные взгляды А.В. Суворова. Вы­ступая против муштры, он ратовал за привитие воинам необ­ходимых знаний и их осознанные действия в бою. Суворовс­кий перечень основных качеств воина не устарел и поныне.

• Это любовь к Отечеству, чувство воинского долга, уве­ренность в победе.

• Это твердая воля, сообразительность, находчивость,

взаимовыручка.

• Это инициатива, военная хитрость и т.д.
Значительный вклад в становление военной психоло­
гии внес военный врач, известный психолог и психиатр

Г.Е. Шумков. В его работах, наряду с рассмотрением общих проблем и задач исследования, анализируется психическое состояние и поведение воинов в различных условиях боя. Особое внимание уделяется кульминации боя — рукопашной схватке. Выводы Шумкова не потеряли своей актуальности и сегодня. Главный из них: необходимость предварительного ознакомления воинов с условиями реального боя, с психичес­кими переживаниями в боевой обстановке. Накопление вои­нами боевого практического опыта снижает вредное влияние на их сознание всех тех переживаний, которые связаны с чув­ствами тревоги, страха.

Но ситуация изменилась, исторический вектор психологи­ческой подготовки воина менялся от индивидуального, до коллективного. От индивидуального искусства бойца до кол­лективного совместного действия бойцов (фаланги, когорты и т.д.), когда группа людей, в едином ряду действовала как единое целое. Менялась значимость индивидуальной подго­товки на коллективную. Но современная война, особенно ло­кальная, вновь обращает внимание на индивидуальную пси­хологическую подготовку воинов, т.к. исчезли сомкнутые ряды, и вновь вся ответственность за победу ложится на от­дельную личность. И чтобы эта личность побеждала, ей не­обходима уверенность в своих силах. Это еще один аргумент в пользу профессиональной армии.

В результате исторической, религиозной или философско-нравственной подготовки изменялась иерархия ценностей че­ловека, какая-либо идея перевешивала в бою страх смерти. Исследуя различными способами иерархию ценностей чело­века, можно выйти на главные ценности и одной из базовых, основных будет собственная жизнь. Самый простой способ — создать модель. Представить перед собой основные жиз­ненные ценности в виде графика, обычно возникает какой-либо из двух вариантов; или ценности располагаются верти­кально, причем наиболее важные оказываются сверху и по степени важности спускаются вниз; или горизонтальный ва­риант — самые важные ценности расположены ближе к чело­веку, а остальные согласно индивидуальной иерархии отда­ляются дальше и дальше. На этих визуализируемых графиках ценности закодированы в виде символов.

Одна из техник НЛП, предлагает очень медленно и акку­ратно мысленно передвинуть какую-то определенную цен­ность вверх или вниз, если символ попадает на нужное чело­веку место, то происходит эффект «щелчка». Теперь уважае­мый читатель постройте свой собственный график иерархии Ваших ценностей, и символ собственной жизни медленно отодвиньте или опустите слегка вниз. И почувствуйте, что происходит с Вами? Посмотрите на свое прошлое, затем на настоящее, потом на будущее. Что изменилось? После этого медленно поставьте на место. Можно сделать еще одно уп­ражнение, какую-нибудь ценность переместите выше или ближе символа собственной жизни, только очень медленно. Что изменится? Какая ценность сможет преодолеть страх смерти? Также посмотрите на прошлое, настоящее и будущее. Что изменилось? Потом вновь расставьте, как было ранее. Иерархия ценностей не есть что- то раз и навсегда постоян­ное, обычно они «перемещаются», меняются местами, но са­мые главные подвержены этому процессу меньше всего. Сис­тема ценностей складывается у человека в процессе жизни под воздействием личного опыта и окружающего социума: родителей, школы, друзей, книг, фильмов; и создает возмож­ность оценивать происходящее. И делать выводы, что важно, а что нет. Ценность собственной жизни изначально, и скорее всего инстинктивно, устанавливается в подсознании во главе всей иерархии, и чтобы научить человека не испытывать страха перед смертью необходимо изменить эту структуру в подсознании. Но одно делать это упражнение в комфортном безопасном месте, а другое как эта иерархия ценностей меня­ется в ситуации стресса выживания. И я не думаю, что выше­описанная техника НЛП решит проблему страха за свою жизнь в реальной ситуации, так как какие-либо простейшие схемы на таких экзистенциальных уровнях естественно не ра­ботают. Но включать в систему психотренинга в качестве од­ного из элементов, полезно.

К сожалению, психотренинговый аспект профилактики ПТСР практически отсутствует в подготовке, даже тех кате­горий людей, которые профессионально чаще всего сталкива­ются с психотравматическими факторами, такие как мили­ция, пожарные, спасатели и т.д. Одно из подтверждений это­го — тот факт, что у многих ветеранов войн в Афганистане и

Чечне первое же серьезное испытание (первый бой) стало впоследствии причиной развития ПТСР. И давно созрела не­обходимость специальных программ психотренинга для раз­личных категорий людей, чьи профессии связаны с риском для жизни, а уж для людей отправляемых в бой обязательно.

Создавая программу психотренинга для профилактики посттравматического стрессового расстройства, необходимо представлять наиболее полезную, с точки зрения конечных физиологических изменений, модель поведения человека в си­туации мощнейшего стресса и опираясь на эти знания, созда­вать программу.

Во-первых, способность автоматически переключаться в состояние боевого транса.

Во-вторых, иметь на уровне подсознания уже готовые, на­работанные поведенческие стратегии.

В третьих, в трансе находиться в 3 позиции восприятия информации (наблюдать за собой и ситуацией со стороны).

В четвертых, умение полностью возвращаться в 1 пози­цию.

Трансовое состояние так и так возникает в момент воз­действия сильного стрессора, причины — комплекс паники и замешательства. Такой транс впоследствии становится жест­ким, субъективно неприятным, понижающим самооценку (по Гиллигану). Наработанное заранее трансовое состояние впоследствии будет переживаться совсем по другому, более «мягче».

Измененное состояние сознания приводит к сведению до минимума деятельности логической структуры левого полу­шария и максимальная активация работы правого полуша­рия головного мозга. Одна из главных функций правого по­лушария это пространственная ориентация. Кроме этого, если левое полушарие перерабатывает информацию дискрет­но (прерывисто) и поэтапно, то правое полушарие работает одновременно и синтетически. Анализ ситуации при помощи логики (левого полушария) занимает около 320 миллисекунд, а правому полушарию требуется около 60 миллисекунд. И не только по времени, но и по количеству перерабатывае­мой информации, правое полушарие на много порядков опе­режает левое. Сознание в целом способно восприни-

мать 7 плюс/минус 2 единицы информации в единицу време­ни (цифра Миллера), абстрактно-логическое мышление пере­рабатывает до 100 единиц информации в секунду, а на образ­ном уровне перерабатывает несколько миллионов единиц ин­формации.

Как научить человека входить в транс? Существует мно­жество приемов наведения транса, наиболее экологические — эриксонианские. Теоретически любой нормальный человек может научиться «погружаться» в транс. Главное в успехе правильно его замотивировать. Сочетать наведение транса психологом (оператором, инструктором и т.д.) с обязатель­ной самостоятельной работой, т.е. постоянно, несколько раз в день закреплять навык транса самостоятельно. Еще один интересный вариант (и простой, и эффективный) — трансо-вые состояния по методике Х.Алиева, так называемый «Ключ к себе», к ним бы добавить еще и аудиальный компо­нент.

Следующий шаг — отрабатывать в трансе способность входить в состояние боевого транса. Одним из элементов ко­торого может стать 3 позиция (видеть себя со стороны), об­легчает обучение якорение (лучше кинестетическое). Якорит-ся состояние наибольшей диссоциации в 3 позицию. Кстати, подобная диссоциация удобна не только в ситуации макси­мальной опасности, этот навык полезен и в спорте. На этот факт натолкнулись, изучая стратегию мышления великого ка­надского хоккеиста Уэйна Грецки. Как ему удавалось оказы­ваться в нужной точке, чтобы забить шайбу, или отдать партнеру голевой пас? При помощи диссоциации, он «видел» в какие-то моменты всю площадку сверху, и «видел» куда именно переместятся партнеры и куда отскочит шайба. Именно в таком экстрасенсорном «видении» и заключался феномен его результативности.

Третий компонент программы — это поведенческие ком­плексы, оттренированые и доведенные до автоматизма. Ха­рактер и содержимое этих комплексов зависит от профессио­нальных особенностей риска данной категории людей.

Остается найти и отработать тот триггер, который будет в последствии включать трансовое состояние и соответ­ственный поведенческий комплекс. Триггером может быть

 

как внешний якорь, так и внутренний. Внешний триггер — визуальный (определенные люди, вещи, пламя и т.д.), ауди-альный (определенный звук, например выстрел, сирена, голос и т.д.), и внешне кинестетический (определенное прикоснове­ние, толчок и т.д.). Внутренний триггер — это определенное внутреннее ощущение, например каждый человек испытыва­ет чувство страха характерными только ему ощущениями. Какое-либо ощущение и можно сделать триггером. Но с внутренним триггером необходимо соблюдать предельную осторожность, е одной стороны это должен быть универсаль­ный сигнал, а с другой стороны, возникающий только в спе­цифических ситуациях реальной опасности.

Полученную в итоге цепочку действий необходимо посто­янно тренировать, чтобы сохранился автоматизм. Вспомните постоянные медитации древних воинов.

Для примера возьмем боевой транс, отлично описанный в книге А.Е. Тараса «Боевая машина». Отличительные черты:

• господствующей эмоцией у человека, подавляющей или вытесняющей на какое-то время любые другие эмоции, ста­новится ярость;

• исчезают всякие сомнения, колебания, страхи, человек делается необыкновенно решительным, его воля полностью реализуется в действиях;

• значительно снижается чувствительность к боли, вплоть до ее полного исчезновения;

• намного возрастают энергетические возможности орга­низма за счет мобилизации всех его ресурсов;

• заметно ускоряется быстрота реагирования на измене­ния окружающей обстановки.

Автор подчеркивает именно ярость, а не гнев, ненависть и т.д. Холодная ярость.

Обратился ко мне мастер спорта по самбо и рукопашному спорту, проблема его следующая — на соревнованиях прихо­дится сдерживаться, чтобы не нанести серьезную травму партнеру, и от этого часто проигрывает. Настраивается на спортивный «бой» следующим образом — вспоминает ситуа­цию из детства, в которой его били и унижали одновременно 10-12 человек, более старших мальчишек. Затем, «входит внутрь себя» в той ситуации и сильное негативное чувство

наполняет его, переключая сознание, помогая действовать на инстиктивном уровне в схватке. И в какой-то момент прихо­дит осознание, что в следующую минуту убьет или покалечит соперника, и «тормозит». На мой взгляд, такая настройка нужна в реальном бою, а в условиях соревнования более по­лезно ресурсное состояние из прошлого, когда все получалось легко и свободно. Нашли такое ресурсное состояние, и после несколько повторений, он научился настраиваться на спортивную схватку.

У ветеранов любой войны, и не только с выраженными проявлениями посттравматического стрессового расстрой­ства, вырабатывается подобный боевой транс, и чаще всего триггером является чувство страха или замешательства. Вся­кий раз, когда ветеран в какой-либо ситуации испытывает эти эмоции, а они могут возникнуть и при ссоре с женой, дру­гом, при критическом замечании начальника, просто прохо­жего, включается боевой транс. Не контролируемая сознани­ем, и поэтому неадекватная агрессия является причиной мно­жества проблем для окружающих и самих ветеранов. Если боевой транс наработан до психотравматического эпизода, то триггеры будут совсем иные. Ниже рассмотрим, как мож­но помочь ветерану, чтобы боевой транс «включался» только в действительно необходимых для этого ситуациях.

Психологическая подготовка воинов в современных усло­виях может быть и достаточно нетрадиционна. Перед воен­ной операцией «Буря в пустыне» одному из основоположни­ков НЛП поступил заказ от командования войск специально­го назначения. Заказ был следующего содержания: военнос­лужащие спецназа имеют больше шансов, по сравнению с другими родами войск, попасть в плен. Восточные люди к та­ким пленным с удовольствием применяют пытки. Так вот нельзя ли обучить спецназовцев гипнотическому самообезбо­ливанию для таких случаев? Мэтр как всегда подошел к зада­че нетрадиционно, вместо обезболивания он научил их те­рять сознание, исходя из того, что в глубоком обмороке авто­матически достигается обезболивание, а с другой стороны пытать бесчувственное тело достаточно скучно. Достиг ре­зультата при помощи инъекции препарата, приводящего к обмороку, и последующему доступу к кинестетическому со­стоянию. (Данная техника описана в книгах Андреасов «Сер-

дце разума» и других). Бравые воины научились падать в об­морок по собственному желанию в любой момент. Вот не знаю, пригодился ли им такой навык, наверное, некоторым

даже очень.

Посттравматическое стрессовое расстройство развивается у многих, но, слава богу, не у всех. Почему это так? До конца не известно. Американский ученый, специалист по ПТСР Р. Фленери (1990) выделил так называемых стрессоустойчи­вых людей и определил три фактора, отличающих их от дру­гих:

1. использование разумного контроля за контекстом;

2. развитие и укрепление связей с другими людьми;

3. имеют цель в жизни.

4. в сложных для них ситуациях ищут социальную поддер­жку,

5. обладают чувством юмора

6. придерживаются религиозно-этической ценности забо­ты о других людях.

Выработка психической и психологической устойчивости к стрессовым ситуациям боя, а так же постстрессовому восста­новлению включала в себя следующие условия и навыки:

1. Обучение приемам самогипноза (медитации, аутотре­нинга, самосозерцанию и т.д.).

2. В результате этих навыков достигалась возможность вступления в контакт со своим бессознательным (особенно с той его частью, которая хранит генетическую память и опыт прошлых поколений, в данном случае, боевую).

3. Тренировалась способность удерживать, а так же вызы­вать произвольно связь с этим опытом во время боя, не теряя при этом сознательного контроля за ситуацией, и использо­вать его.

4. Наиболее полезным, оптимальным и безопасным (для психики) способом сохранять и использовать связь с генети­ческим опытом, являлась такая организация стиля (уклада) жизни воина, которая соответствовала основным критериям (прежде всего нравственным) живущих прежде представите­лей рода. Таким образом, сама атмосфера жизни располагала к тому, чтобы «канал» был всегда открыт. Психические ре­сурсы прошлых поколений становились бы доступными

для использования. В случае изменения стиля жизни, есте­ственно менялись и сознательные установки, что вело к зак­рытию сознательного доступа в генетическую память.

5. Эффективным способом «вытаскивания» из памяти (ге­нетической памяти) узконаправленного опыта (допустим для боя) являлись ритуальные движения, произношение звуков, песнопений — общий характер которых должен был в какой-то мере отражать:

• ключевые движения в бою,

• необходимые при этом состояния психики,

• а также философско-нравственную позицию, РАЗРЕ­ШАЮЩУЮ бой.

ГЛАВА 11 ДЕБРИФИНГ

О милых спутниках, которые наш свет

Своим сопутствием для нас животворили,

Не говори с тоской: их нет,

Но с благодарностию: были.

В.А.Жуковский «Воспоминание»

Следующий аспект профилактики развития и терапии по­сттравматического стрессового расстройства у людей, пере­живших психическую травму, — это дебрифинг. Критический дебрифинг стрессового инцидента, ввел в практику Мак Фар-лайн (1994г). В Австралии случилась крупнейшая железнодо­рожная катастрофа с большими человеческими жертвами. Возникла срочная необходимость оказания психологической помощи спасателям, у многих появились симптомы ПТСР. Мак Фарлайн обратил внимание на то, что, если восстано­вить в памяти все элементы происшедшего психотравмати­ческого события, то происходит переработка информации с разных позиций восприятия. И психотравмирующая инфор­мация становится доступной для осмысления и последующей утилизации. Кроме этого, важным терапевтическим факто­ром явилась возможность людям вслух выразить свои чув­ства и переживания, и получить групповую поддержку.

Хотя небольшая группа авторов и считает, что дебрифинг лишь незначительно снижает процент случаев развития

ПТСР. Но большинство ученых, работающих в данной обла­сти, считают все же дебрифинг одним из основных методов профилактики постстрессовых расстройств.

Дебрифинг включает в себя два наиважнейших компонен­та:

• подробнейший разбор инцидента, вплоть до деталей, с неоднократным повторением содержания происшествия.

• групповая поддержка.

Подробный разбор случившегося проводится сразу после окончания инцидента, обязательно должны присутствовать все участники, желательно без посторонних. Проводит деб­рифинг тот человек, который непосредственно руководил группой в тот момент. Разбор проводится безоценочно, т.е. желательно воздержаться от каких-либо оценок действий участников, во всяком случае, отрицательных не должно быть. Вначале подробно прорабатывается содержание проис­шедшего с точки зрения каждого участника: что видел? что слышал? что делал?

Слушая других участников, человек непроизвольно про­кручивает инцидент с различных позиций восприятия инфор­мации, расширяя тем самым ассоциативную зону коры го­ловного мозга и облегчая тем самым последующую интегра­цию информации о происшедшем со всем своим предыдущем опытом.

Желательно придать юмористическую окраску всему ин­циденту или каким-то его эпизодам. Как сказал Наполеон: «От великого, до смешного один шаг». Тоже самое, касается страшных и ужасных переживаний, не зря во все времена, це­нились люди, умеющие шуткой поддержать окружающих в самый серьезный момент. Вплетая, в разбор ситуации юмор, человек получает доступ к другим эмоциональным состояни­ям и тем самым снижается впоследствии вероятность фикса­ции на психотравматическом состоянии.

Следующий этап дебрифинга можно назвать обучающим — вся группа ищет для каждого наилучший способ действий в прошедшем эпизоде. Критерий опять же не лучше, хуже, а наиболее эффективный в конкретной ситуации. И снова про­работка всего эпизода, как бы он изменился, если бы каждый участник действовал бы более эффективным способом. Дан­ная проработка проводится в ассоциированном состоянии, 136

т.е. из 1 позиции восприятия информации. Желательно по­вторить не менее трех раз, потому что считается, что за три повтора образуются и закрепляются новые нейронные связи. Кроме этого таким способом производится профилактика так называемой «расколотой» позиции.

Обычно в норме человек, если находится в первой пози­ции, то все его репрезентативные системы — визуальная, аудиальная, кинестетическая, работают в этой же позиции. Например, человек увидел что-то, произвел сравнение с внут­ренним эйдетическим образом, затем внутренним диалогом высказал суждение по поводу данного предмета или явления и почувствовал кинестетическое ощущение в виде какой-либо эмоции. То же касается и второй и третьей позиций. А вот «расколотая» позиция: увидел что-то, затем высказал сужде­ние, а кинестетической реакции нет, так как в этот момент кинестетическая репрезентативная система находится, напри­мер в третьей позиции. Это очень упрощенная модель «рас­колотой» позиции, в реальности вариантов достаточно мно­го и они гораздо сложнее. Но любой вариант «расколотой» позиции нарушает нормальное функционирование человека, попробуйте заниматься сексом, прислушиваясь к разговору соседей за стеной или сочиняя стихи внутренним диалогом, и при этом, разглядывая себя со стороны. Много ли удоволь­ствия Вы получите? Кроме секса таким же образом нарушает­ся жизнедеятельность и других сторон жизни человека. Кста­ти «расколотая» позиция восприятия может считаться одним из диагностических критериев посттравматического стрессо­вого расстройства и последующего аддиктивного поведения.

Вторая составляющая дебрифинга — групповая поддерж­ка, говорит сама за себя. Тот факт, что человек не один, что люди вокруг испытывают такие же чувства, что можно об этих чувствах говорить, является мощной исцеляющей силой.

Этот вариант дебрифинга возможен