Психосоматические проявления птср

И ДРУГИЕ ОСЛОЖНЕНИЯ

«От дней войны, от дней свободы -

Кровавый отсвет в лицах есть».

А.А.Блок

Человек, переживший травматический стресс, очень долго, а иногда всю оставшуюся жизнь продолжает испытывать дист­ресс. Такой человек не живет, а выживает, что требует постоян­ного напряжения всех его эмоциональных сил. «Внутренняя речь эмоций — это функции органов» (Краснушкин Е.К.).

«Страх, буквально затопляющий человека, — это не только «какой-то распад души», «какая-то дикая судорога мысли и сер­дца», одно воспоминание о которой порождает тоскливый ду­шевный трепет; это пылающий лоб в испарине и влажные, лип­кие порой дрожащие руки; это противная тяжесть в желудке и тошнота, полуобморочное состояние и ощущения в желудке» (Тополянский В.Д., Струковская М.В.).

Несомненно, психосоматические заболевания, возникаю­щие через какое-то время после перенесенной психической травмы, являются продолжением развития ПТСР.

Совместно с врачом-психотерапевтом Новосибирского реабилитационного госпиталя Танаковой Н.Л. были исследо­ваны все ветераны, прошедшие реабилитацию в 2001-2002г., всего 144 человека. Комбатанты были разделены на три груп­пы по времени участия в боевых действиях.

Полученные данные показывают, что первые несколько лет среди расстройств, преобладает то, что называют «нейро-циркуляторная дистония» различных типов: колебания арте­риального давления, вегетативные нарушения и т.д. С тече­нием времени, эти нарушения могут перейти в гипертоничес­кую болезнь.

Хронический дистресс, который присутствует у комба-тантов, приводит к развитию язвенной болезни. Может быть, ведущими причинами всех этих расстройств являются пси-халгии и алекситимия.

Нерешенной проблемой на сегодняшний день является со­четание ПТСР и черепно-мозговой травмы. Количество ком-батантов с резидуальными явлениями закрытой черепно-моз­говой травмы достаточно велико и плохо поддается учету, так как контузии легкой степени, да и часто средней степени, не отмечаются в военном билете и других официальных доку­ментах. Причин этого несколько: от банального отлежался в окопе и снова в бой, а потом к медикам не обратился, до со­знательного целенаправленного отказа медперсонала в регис­трации контузии, чтобы отчетность не портить.

Е.М. Бурцев и А.С.Бобров (1986) проследили судьбу большого количества лиц, которые получили в молодом воз­расте боевую черепно-мозговую травму. И установили, что вначале наблюдается многолетнюю стабильную компенса­цию, а затем наступала быстрая декомпесация в виде различ­ных нервно-психических расстройств при присоединении це-реброваскулярных заболеваний и преждевременно начавшей­ся возрастной инволюции организма. Подобное же наблюде­ние провел Б.Н.Пивень (1998) в госпитале для инвалидов Великой Отечественной войны. «Многие ветераны пере-

несли в молодом возрасте черепно-мозговые травмы и на протяжении десятелетий оставались практически здоровыми, получали образование, заводили семьи, работали, преуспевая социально. Однако в возрасте 50-55 лет у них начинали быст­ро прогрессировать проявления сосудистых заболеваний го­ловного мозга и нарастать психоорганическая симптоматика, в которой просматривались черты травматического характе­ра в виде эмоциональной несдержанности, доходящей до экс­плозивности».

Еще один из факторов нарушения здоровья, который ред­ко соотносят с той же боевой психической травмой, это нару­шения со стороны опорно-двигательного аппарата, а именно позвоночника. В боевых условиях современный боец исполь­зует индивидуальные средства защиты: бронежилет, сферу. Самый легкий бронежилет 5 класса имеет массу не менее 12 кг, а сфера — 3 кг. Кроме этого, надевается еще «разгрузка» с почти 1000 патронами, гранаты, аптечка, личное оружие, плюс иногда радиостанция. Общий вес доходит до 20 кг, и ведь ребята не туристами гуляют по горам, им приходится бе­гать, прыгать, падать и т.д. И какая бы физическая подготов­ка не была, все равно наблюдается перегрузка опорного ап­парата. Ту же сферу носят расстегнутой для того, чтобы при попадании пули смягчить ударную силу. Но при этом, созда­ется дополнительное напряжение мышц шейного отдела.

«При мышечном утомлении и дополнительном весе уменьшается высота межпозвонковых просветов в местах вы­хода нервных корешков к внутренним органам, уменьшается кровообращение и питание тканей» (Орлов А.Н. 2001).

Практически у всех людей, имеющих ПТСР, имеются на­рушения позвоночника на всех уровнях, но особенно часто в шейном, верхнегрудном и поясничном отделах. В травмати­ческой стрессовой ситуации происходит инстинктивное на­пряжение мышц шейно-грудного отдела, которое проявляет­ся в реакции втягивания головы в плечи и сгибание позво­ночника вперед. При ПТСР такое положение шеи и верхнег­рудного отделов закрепляется, становится привычным, что приводит к мышечному дисбалансу, смещению позвонков и в последствии к хроническому остеохондрозу.

В принципе, ПТСР уменьшает не только качество после­дующей жизни человека, но должно бы и сокращать ее. И по наблюдениям за ветеранами Афганистана, это подтверждает­ся. Умирают замечательные люди, достигшие 40-50 лет, от сердечно-сосудистых заболеваний, злокачественных новооб­разований. Но по данным литературы это отнюдь не одно­значно. Канадские ученые проанализировали данные 453 из 500 выживших после катастрофы «Титаника», сравнив их с данными других людей. Разница в продолжительности жизни оказалась незначительной. Мало того, в среднем выжившие в катастрофе прожили на 1,7 года больше, чем средний житель США. Из 500 жертв катастрофы, 5 женщин прожили более 100 лет, и на 2004 год еще живы 3 человека, которым перева­лило за 90. Может все дело в экспозиции травмы, или скорее в том смысле происшествия (по Франклу), которое делает че­ловек. И каким смыслом он наполняет всю свою последую­щую жизнь.

Но наша реальность такова: за 2 первых месяца 2004 г. в Новосибирске умерло 8 человек ветеранов локальных войн в возрасте от 24 до 40 лет, только один из них погиб в катаст­рофе, остальные от сосудистой патологии.

ГЛАВА 10 ПРОФИЛАКТИКА ПТСР

«Si vispacem, para helium»

(если хочешь мира, готовься к войне)

K.Непот (94 г. до н.э.)

Прежде, чем вести разговор о лечении посттравматичес-кого стрессового расстройства, необходимо поговорить о профилактике. Профилактика, т.е. подготовка человека зара­нее, к каким-либо психотравматическим ситуациям и затем некая помощь сразу после перенесенного стресса до развития симптомов ПТСР. Эти вопросы актуальны с древнейших вре­мен до настоящего времени.

Можно выделить несколько основных факторов, влияю­щих на инстинктивный страх гибели, и соответственно меха­низмы его оптимального преодоления.

 

В первую очередь это религиозно-философская база отно­шения человека к смерти.

Например, верования древних викингов, одних из самых жестоких и боеспособных народов в истории человечества. Настоящий герой должен погибнуть обязательно с мечом в руке, в бою, окруженный телами поверженных врагов. Толь­ко в этом случае, погибший викинг попадал в Валхаллу, где окруженный другими героями пировал с Одином и другими богами, в ожидании, пока не начнется последняя битва, в ко­торой погибнут все боги и все герои. Верование, в котором просто нет места страху смерти.

Или религии, имеющие в своей основе идею реинкарна­ции. Человек не умирает, умирает лишь тело, а душа идет по пути жизни дальше. Символ — колесо, не имеющее начала, но и не имеющее и конца. Людей Запада всегда поражало от­ношение людей к смерти на Востоке. Кстати, в последнее вре­мя развивается такое направление в психотерапии, как реин-карнационная терапия. Работая в техниках этого направле­ния, иногда выявляются очень интересные факты, пережива­ния людьми моментов своей прошлой смерти, и подтвержде­ние о трех вариантах смерти, описанные в средние века. Каж­дый вариант имел свое переживание смерти.

Первый — это смерть в бою, и сопровождалось страхом, ужасом, которые вполне могли впоследствии стать причиной развития посттравматического стрессового расстройства, но этот страх мог компенсироваться какими-то духовно-нрав­ственными идеями. Например, защита отечества, родных и близких, религии. Страх исчезал в момент смерти, оставляя за собой чувство спокойствия или некой легкой эйфории.

Второй вариант, смерть естественная, в конце жизни. При ней отсутствует какой-либо страх, кроме тревоги за остаю­щихся в живых. Как они будут жить без умирающего? И момент смерти воспринимается достаточно спокойно. Даже слово существует — «умиротворенно».

Третий вариант, смерть неожиданная, трагическая, в резуль­тате нападения или несчастного случая. В Средние Века, на За­паде, одно время, таких людей хоронили за территорией клад-

биша, вместе с самоубийцами. В этих случаях, смерть пережива­лась достаточно тяжело и некоторые проявления посттравмати­ческих расстройств могли перейти в следующую жизнь.

Все вышесказанное можно предлагать пока только в виде интересной гипотезы, так как отсутствует в настоящее время отработанная научная методика, соответственно и статисти­ка на которую можно было бы опираться.

В разные времена и у разных народов существовали спе­циальные психотренинги для категорий людей, чаще всего попадающих в ситуации психической травмы. Очень часто показывают по телевизору чеченский хоровод, когда воины бегут по кругу, выкрикивая молитвы. Это очень древняя тех­ника подготовки воина к битве, разработана суфийями и ис­пользовалась «кружащимися» дервишами на протяжении столетий.

Правда, большой вопрос — являются ли множественные способы подготовки воинов в различные времена и в различ­ных странах действительно психотренингом?

Например, выше упоминаемые викинги, у которых подго­товка воина начиналась в детском возрасте. У меня отсут­ствуют документальные данные, поэтому превожу описание данного процесса по художественной книге «Повести древ­них лет» В.Д. Иванова: «Следуя традициям племени богов, Гундер учил Рекина с трехлетнего возраста играть с птицами, ломать крылья и лапки, выщипывать пух и вырывать перья. Ребенку приносили птенцов бакланов, гаг, чаек и крачек. Когда он подрос, ему доставляли взрослых птиц. С шести лет Гундер брал сына в море и заставлял упражняться с оружием. В десятилетнем возрасте Рекин взял своего первого человека стрелой, одиннадцати лет — мечом, а после тринадцати лет он потерял «благородный» счет».

Это просто иллюстрация из художественной литературы, но, если подумать, то именно подобный психотренинг викн-гов мог приводить к легендарному бесстрашию и отсутствию жалости и сострадания к окружающим и себе.

Другой пример из этого исторического и культурного пласта — берсерки. Люди, которые умели отключать созна­ние (и не только при помощи препаратов из мухомора), но и при помощи психотренинга. И в состоянии боевого транса

 

могли быстро выходить на инстинктивный уровень физиоло­гии, на котором функционировали в соответствии с их пред­ставлением о поведении бешенного медведя или волка. Но с каждым повторением этого процесса, затруднялся обратный переход (из личины бешенного зверя в человеческую сущ­ность). В итоге, берсерки преследовались и уничтожались от­носительно мирным населением из-за невозможности совмес­тного существования.

Другая культура, другое время — средневековая Япония. Основная религия — дзен буддизм. «Конкретная земная жизнь для буддиста была лишь звеном в длинной цепи пере­рождений, обусловленной кармой, и поэтому не существова­ло стены между бытием и небытием, жизнью и смертью» — пишут А.А.Долин, Г.В.Попов в книге «Кемпо — традиция воинских искусств»

Там же в главе о самураях: «Парадоксально, но именно в смерти идеологи самурайства усматривали дополнительный источник силы, почти сверхъестественного могущества и од­новременно гражданской добродетели: «Путь самурая, есть одержимость смертью. Подчас десятеро противников не в си­лах одолеть одного воина, проникнутого решимостью уме­реть». «Великие дела нельзя совершить в обычном состоянии духа. Нужно превратиться в фанатика и пестовать страсть к смерти», — гласит «Сокрытое в листве». Воин должен учиться Единственной вещи -Смотреть в глаза смерти Без всякого трепета! Часто практиковались различные ритуалы, связанные с" переживанием и переработкой смерти человека, особенно в тайных группах и сектах. И даже наиболее часто встречаю­щийся у множества народов ритуал инициации, обычно со­провождающийся жестокостью, это тоже не что иное, как пе­реработка идеи смерти.

Такую подготовку, как берсерки или самураи, имели только ограниченное количество людей, и остальные члены общества сосуществовали с ними с большим трудом. И, по моему мнению, такая подготовка являлась результатом пси-

хической травмы и была как раз ярким проявлением измене­ния личности под воздействием посттравматического стрес­сового расстройства в современном понимании. Подобную картину имеет проявление синдрома стрессовых расстройств у людей, подвергшихся жестокости в детстве. Та же эмоцио­нальная бесчувственность к страданиям окружающих, при­ступы плохо контролируемой безудержной ярости и т.д.

Скорее всего, психотренингом можно считать раздел под­готовки воинов в том же буддизме: формирование состояния «Дух, подобный воде». В ситуации опасной для жизни чело­века, его ментальное состояние должно уподобиться спокой­ной водной глади, способной дать точное зеркальное отраже­ние любого предмета. Однако, если подует ветер, то появив­шаяся рябь на воде и может исказить отражение. Стоит чело­веку поддаться чувству страха, и он перестанет предвидеть реальную опасность. Практически все известные на сегод­няшний день программы психотренинга в той или иной мере опираются на данный принцип. Но такой психотренинг был уделом небольшой группы людей, ведь на это уходило все время, вся жизнь, а любое нормальное общество не может себе позволить слишком большого количества таких воинов. Просто экономика не позволит.

В первой четверти 17 века развитие психологической мыс­ли тесно связано с именем Петра Первого. Это ему принадле­жат слова: «Солдат надлежит непрестанно тому обучать, как в бою поступать, и учить действовать, яко в самом деле».

Большое значение для развития военной психологии в свое время имели прогрессивные взгляды А.В. Суворова. Вы­ступая против муштры, он ратовал за привитие воинам необ­ходимых знаний и их осознанные действия в бою. Суворовс­кий перечень основных качеств воина не устарел и поныне.

• Это любовь к Отечеству, чувство воинского долга, уве­ренность в победе.

• Это твердая воля, сообразительность, находчивость,

взаимовыручка.

• Это инициатива, военная хитрость и т.д.
Значительный вклад в становление военной психоло­
гии внес военный врач, известный психолог и психиатр

Г.Е. Шумков. В его работах, наряду с рассмотрением общих проблем и задач исследования, анализируется психическое состояние и поведение воинов в различных условиях боя. Особое внимание уделяется кульминации боя — рукопашной схватке. Выводы Шумкова не потеряли своей актуальности и сегодня. Главный из них: необходимость предварительного ознакомления воинов с условиями реального боя, с психичес­кими переживаниями в боевой обстановке. Накопление вои­нами боевого практического опыта снижает вредное влияние на их сознание всех тех переживаний, которые связаны с чув­ствами тревоги, страха.

Но ситуация изменилась, исторический вектор психологи­ческой подготовки воина менялся от индивидуального, до коллективного. От индивидуального искусства бойца до кол­лективного совместного действия бойцов (фаланги, когорты и т.д.), когда группа людей, в едином ряду действовала как единое целое. Менялась значимость индивидуальной подго­товки на коллективную. Но современная война, особенно ло­кальная, вновь обращает внимание на индивидуальную пси­хологическую подготовку воинов, т.к. исчезли сомкнутые ряды, и вновь вся ответственность за победу ложится на от­дельную личность. И чтобы эта личность побеждала, ей не­обходима уверенность в своих силах. Это еще один аргумент в пользу профессиональной армии.

В результате исторической, религиозной или философско-нравственной подготовки изменялась иерархия ценностей че­ловека, какая-либо идея перевешивала в бою страх смерти. Исследуя различными способами иерархию ценностей чело­века, можно выйти на главные ценности и одной из базовых, основных будет собственная жизнь. Самый простой способ — создать модель. Представить перед собой основные жиз­ненные ценности в виде графика, обычно возникает какой-либо из двух вариантов; или ценности располагаются верти­кально, причем наиболее важные оказываются сверху и по степени важности спускаются вниз; или горизонтальный ва­риант — самые важные ценности расположены ближе к чело­веку, а остальные согласно индивидуальной иерархии отда­ляются дальше и дальше. На этих визуализируемых графиках ценности закодированы в виде символов.

Одна из техник НЛП, предлагает очень медленно и акку­ратно мысленно передвинуть какую-то определенную цен­ность вверх или вниз, если символ попадает на нужное чело­веку место, то происходит эффект «щелчка». Теперь уважае­мый читатель постройте свой собственный график иерархии Ваших ценностей, и символ собственной жизни медленно отодвиньте или опустите слегка вниз. И почувствуйте, что происходит с Вами? Посмотрите на свое прошлое, затем на настоящее, потом на будущее. Что изменилось? После этого медленно поставьте на место. Можно сделать еще одно уп­ражнение, какую-нибудь ценность переместите выше или ближе символа собственной жизни, только очень медленно. Что изменится? Какая ценность сможет преодолеть страх смерти? Также посмотрите на прошлое, настоящее и будущее. Что изменилось? Потом вновь расставьте, как было ранее. Иерархия ценностей не есть что- то раз и навсегда постоян­ное, обычно они «перемещаются», меняются местами, но са­мые главные подвержены этому процессу меньше всего. Сис­тема ценностей складывается у человека в процессе жизни под воздействием личного опыта и окружающего социума: родителей, школы, друзей, книг, фильмов; и создает возмож­ность оценивать происходящее. И делать выводы, что важно, а что нет. Ценность собственной жизни изначально, и скорее всего инстинктивно, устанавливается в подсознании во главе всей иерархии, и чтобы научить человека не испытывать страха перед смертью необходимо изменить эту структуру в подсознании. Но одно делать это упражнение в комфортном безопасном месте, а другое как эта иерархия ценностей меня­ется в ситуации стресса выживания. И я не думаю, что выше­описанная техника НЛП решит проблему страха за свою жизнь в реальной ситуации, так как какие-либо простейшие схемы на таких экзистенциальных уровнях естественно не ра­ботают. Но включать в систему психотренинга в качестве од­ного из элементов, полезно.

К сожалению, психотренинговый аспект профилактики ПТСР практически отсутствует в подготовке, даже тех кате­горий людей, которые профессионально чаще всего сталкива­ются с психотравматическими факторами, такие как мили­ция, пожарные, спасатели и т.д. Одно из подтверждений это­го — тот факт, что у многих ветеранов войн в Афганистане и

Чечне первое же серьезное испытание (первый бой) стало впоследствии причиной развития ПТСР. И давно созрела не­обходимость специальных программ психотренинга для раз­личных категорий людей, чьи профессии связаны с риском для жизни, а уж для людей отправляемых в бой обязательно.

Создавая программу психотренинга для профилактики посттравматического стрессового расстройства, необходимо представлять наиболее полезную, с точки зрения конечных физиологических изменений, модель поведения человека в си­туации мощнейшего стресса и опираясь на эти знания, созда­вать программу.

Во-первых, способность автоматически переключаться в состояние боевого транса.

Во-вторых, иметь на уровне подсознания уже готовые, на­работанные поведенческие стратегии.

В третьих, в трансе находиться в 3 позиции восприятия информации (наблюдать за собой и ситуацией со стороны).

В четвертых, умение полностью возвращаться в 1 пози­цию.

Трансовое состояние так и так возникает в момент воз­действия сильного стрессора, причины — комплекс паники и замешательства. Такой транс впоследствии становится жест­ким, субъективно неприятным, понижающим самооценку (по Гиллигану). Наработанное заранее трансовое состояние впоследствии будет переживаться совсем по другому, более «мягче».

Измененное состояние сознания приводит к сведению до минимума деятельности логической структуры левого полу­шария и максимальная активация работы правого полуша­рия головного мозга. Одна из главных функций правого по­лушария это пространственная ориентация. Кроме этого, если левое полушарие перерабатывает информацию дискрет­но (прерывисто) и поэтапно, то правое полушарие работает одновременно и синтетически. Анализ ситуации при помощи логики (левого полушария) занимает около 320 миллисекунд, а правому полушарию требуется около 60 миллисекунд. И не только по времени, но и по количеству перерабатывае­мой информации, правое полушарие на много порядков опе­режает левое. Сознание в целом способно восприни-

мать 7 плюс/минус 2 единицы информации в единицу време­ни (цифра Миллера), абстрактно-логическое мышление пере­рабатывает до 100 единиц информации в секунду, а на образ­ном уровне перерабатывает несколько миллионов единиц ин­формации.

Как научить человека входить в транс? Существует мно­жество приемов наведения транса, наиболее экологические — эриксонианские. Теоретически любой нормальный человек может научиться «погружаться» в транс. Главное в успехе правильно его замотивировать. Сочетать наведение транса психологом (оператором, инструктором и т.д.) с обязатель­ной самостоятельной работой, т.е. постоянно, несколько раз в день закреплять навык транса самостоятельно. Еще один интересный вариант (и простой, и эффективный) — трансо-вые состояния по методике Х.Алиева, так называемый «Ключ к себе», к ним бы добавить еще и аудиальный компо­нент.

Следующий шаг — отрабатывать в трансе способность входить в состояние боевого транса. Одним из элементов ко­торого может стать 3 позиция (видеть себя со стороны), об­легчает обучение якорение (лучше кинестетическое). Якорит-ся состояние наибольшей диссоциации в 3 позицию. Кстати, подобная диссоциация удобна не только в ситуации макси­мальной опасности, этот навык полезен и в спорте. На этот факт натолкнулись, изучая стратегию мышления великого ка­надского хоккеиста Уэйна Грецки. Как ему удавалось оказы­ваться в нужной точке, чтобы забить шайбу, или отдать партнеру голевой пас? При помощи диссоциации, он «видел» в какие-то моменты всю площадку сверху, и «видел» куда именно переместятся партнеры и куда отскочит шайба. Именно в таком экстрасенсорном «видении» и заключался феномен его результативности.

Третий компонент программы — это поведенческие ком­плексы, оттренированые и доведенные до автоматизма. Ха­рактер и содержимое этих комплексов зависит от профессио­нальных особенностей риска данной категории людей.

Остается найти и отработать тот триггер, который будет в последствии включать трансовое состояние и соответ­ственный поведенческий комплекс. Триггером может быть

 

как внешний якорь, так и внутренний. Внешний триггер — визуальный (определенные люди, вещи, пламя и т.д.), ауди-альный (определенный звук, например выстрел, сирена, голос и т.д.), и внешне кинестетический (определенное прикоснове­ние, толчок и т.д.). Внутренний триггер — это определенное внутреннее ощущение, например каждый человек испытыва­ет чувство страха характерными только ему ощущениями. Какое-либо ощущение и можно сделать триггером. Но с внутренним триггером необходимо соблюдать предельную осторожность, е одной стороны это должен быть универсаль­ный сигнал, а с другой стороны, возникающий только в спе­цифических ситуациях реальной опасности.

Полученную в итоге цепочку действий необходимо посто­янно тренировать, чтобы сохранился автоматизм. Вспомните постоянные медитации древних воинов.

Для примера возьмем боевой транс, отлично описанный в книге А.Е. Тараса «Боевая машина». Отличительные черты:

• господствующей эмоцией у человека, подавляющей или вытесняющей на какое-то время любые другие эмоции, ста­новится ярость;

• исчезают всякие сомнения, колебания, страхи, человек делается необыкновенно решительным, его воля полностью реализуется в действиях;

• значительно снижается чувствительность к боли, вплоть до ее полного исчезновения;

• намного возрастают энергетические возможности орга­низма за счет мобилизации всех его ресурсов;

• заметно ускоряется быстрота реагирования на измене­ния окружающей обстановки.

Автор подчеркивает именно ярость, а не гнев, ненависть и т.д. Холодная ярость.

Обратился ко мне мастер спорта по самбо и рукопашному спорту, проблема его следующая — на соревнованиях прихо­дится сдерживаться, чтобы не нанести серьезную травму партнеру, и от этого часто проигрывает. Настраивается на спортивный «бой» следующим образом — вспоминает ситуа­цию из детства, в которой его били и унижали одновременно 10-12 человек, более старших мальчишек. Затем, «входит внутрь себя» в той ситуации и сильное негативное чувство

наполняет его, переключая сознание, помогая действовать на инстиктивном уровне в схватке. И в какой-то момент прихо­дит осознание, что в следующую минуту убьет или покалечит соперника, и «тормозит». На мой взгляд, такая настройка нужна в реальном бою, а в условиях соревнования более по­лезно ресурсное состояние из прошлого, когда все получалось легко и свободно. Нашли такое ресурсное состояние, и после несколько повторений, он научился настраиваться на спортивную схватку.

У ветеранов любой войны, и не только с выраженными проявлениями посттравматического стрессового расстрой­ства, вырабатывается подобный боевой транс, и чаще всего триггером является чувство страха или замешательства. Вся­кий раз, когда ветеран в какой-либо ситуации испытывает эти эмоции, а они могут возникнуть и при ссоре с женой, дру­гом, при критическом замечании начальника, просто прохо­жего, включается боевой транс. Не контролируемая сознани­ем, и поэтому неадекватная агрессия является причиной мно­жества проблем для окружающих и самих ветеранов. Если боевой транс наработан до психотравматического эпизода, то триггеры будут совсем иные. Ниже рассмотрим, как мож­но помочь ветерану, чтобы боевой транс «включался» только в действительно необходимых для этого ситуациях.

Психологическая подготовка воинов в современных усло­виях может быть и достаточно нетрадиционна. Перед воен­ной операцией «Буря в пустыне» одному из основоположни­ков НЛП поступил заказ от командования войск специально­го назначения. Заказ был следующего содержания: военнос­лужащие спецназа имеют больше шансов, по сравнению с другими родами войск, попасть в плен. Восточные люди к та­ким пленным с удовольствием применяют пытки. Так вот нельзя ли обучить спецназовцев гипнотическому самообезбо­ливанию для таких случаев? Мэтр как всегда подошел к зада­че нетрадиционно, вместо обезболивания он научил их те­рять сознание, исходя из того, что в глубоком обмороке авто­матически достигается обезболивание, а с другой стороны пытать бесчувственное тело достаточно скучно. Достиг ре­зультата при помощи инъекции препарата, приводящего к обмороку, и последующему доступу к кинестетическому со­стоянию. (Данная техника описана в книгах Андреасов «Сер-

дце разума» и других). Бравые воины научились падать в об­морок по собственному желанию в любой момент. Вот не знаю, пригодился ли им такой навык, наверное, некоторым

даже очень.

Посттравматическое стрессовое расстройство развивается у многих, но, слава богу, не у всех. Почему это так? До конца не известно. Американский ученый, специалист по ПТСР Р. Фленери (1990) выделил так называемых стрессоустойчи­вых людей и определил три фактора, отличающих их от дру­гих:

1. использование разумного контроля за контекстом;

2. развитие и укрепление связей с другими людьми;

3. имеют цель в жизни.

4. в сложных для них ситуациях ищут социальную поддер­жку,

5. обладают чувством юмора

6. придерживаются религиозно-этической ценности забо­ты о других людях.

Выработка психической и психологической устойчивости к стрессовым ситуациям боя, а так же постстрессовому восста­новлению включала в себя следующие условия и навыки:

1. Обучение приемам самогипноза (медитации, аутотре­нинга, самосозерцанию и т.д.).

2. В результате этих навыков достигалась возможность вступления в контакт со своим бессознательным (особенно с той его частью, которая хранит генетическую память и опыт прошлых поколений, в данном случае, боевую).

3. Тренировалась способность удерживать, а так же вызы­вать произвольно связь с этим опытом во время боя, не теряя при этом сознательного контроля за ситуацией, и использо­вать его.

4. Наиболее полезным, оптимальным и безопасным (для психики) способом сохранять и использовать связь с генети­ческим опытом, являлась такая организация стиля (уклада) жизни воина, которая соответствовала основным критериям (прежде всего нравственным) живущих прежде представите­лей рода. Таким образом, сама атмосфера жизни располагала к тому, чтобы «канал» был всегда открыт. Психические ре­сурсы прошлых поколений становились бы доступными

для использования. В случае изменения стиля жизни, есте­ственно менялись и сознательные установки, что вело к зак­рытию сознательного доступа в генетическую память.

5. Эффективным способом «вытаскивания» из памяти (ге­нетической памяти) узконаправленного опыта (допустим для боя) являлись ритуальные движения, произношение звуков, песнопений — общий характер которых должен был в какой-то мере отражать:

• ключевые движения в бою,

• необходимые при этом состояния психики,

• а также философско-нравственную позицию, РАЗРЕ­ШАЮЩУЮ бой.

ГЛАВА 11 ДЕБРИФИНГ

О милых спутниках, которые наш свет

Своим сопутствием для нас животворили,

Не говори с тоской: их нет,

Но с благодарностию: были.

В.А.Жуковский «Воспоминание»

Следующий аспект профилактики развития и терапии по­сттравматического стрессового расстройства у людей, пере­живших психическую травму, — это дебрифинг. Критический дебрифинг стрессового инцидента, ввел в практику Мак Фар-лайн (1994г). В Австралии случилась крупнейшая железнодо­рожная катастрофа с большими человеческими жертвами. Возникла срочная необходимость оказания психологической помощи спасателям, у многих появились симптомы ПТСР. Мак Фарлайн обратил внимание на то, что, если восстано­вить в памяти все элементы происшедшего психотравмати­ческого события, то происходит переработка информации с разных позиций восприятия. И психотравмирующая инфор­мация становится доступной для осмысления и последующей утилизации. Кроме этого, важным терапевтическим факто­ром явилась возможность людям вслух выразить свои чув­ства и переживания, и получить групповую поддержку.

Хотя небольшая группа авторов и считает, что дебрифинг лишь незначительно снижает процент случаев развития

ПТСР. Но большинство ученых, работающих в данной обла­сти, считают все же дебрифинг одним из основных методов профилактики постстрессовых расстройств.

Дебрифинг включает в себя два наиважнейших компонен­та:

• подробнейший разбор инцидента, вплоть до деталей, с неоднократным повторением содержания происшествия.

• групповая поддержка.

Подробный разбор случившегося проводится сразу после окончания инцидента, обязательно должны присутствовать все участники, желательно без посторонних. Проводит деб­рифинг тот человек, который непосредственно руководил группой в тот момент. Разбор проводится безоценочно, т.е. желательно воздержаться от каких-либо оценок действий участников, во всяком случае, отрицательных не должно быть. Вначале подробно прорабатывается содержание проис­шедшего с точки зрения каждого участника: что видел? что слышал? что делал?

Слушая других участников, человек непроизвольно про­кручивает инцидент с различных позиций восприятия инфор­мации, расширяя тем самым ассоциативную зону коры го­ловного мозга и облегчая тем самым последующую интегра­цию информации о происшедшем со всем своим предыдущем опытом.

Желательно придать юмористическую окраску всему ин­циденту или каким-то его эпизодам. Как сказал Наполеон: «От великого, до смешного один шаг». Тоже самое, касается страшных и ужасных переживаний, не зря во все времена, це­нились люди, умеющие шуткой поддержать окружающих в самый серьезный момент. Вплетая, в разбор ситуации юмор, человек получает доступ к другим эмоциональным состояни­ям и тем самым снижается впоследствии вероятность фикса­ции на психотравматическом состоянии.

Следующий этап дебрифинга можно назвать обучающим — вся группа ищет для каждого наилучший способ действий в прошедшем эпизоде. Критерий опять же не лучше, хуже, а наиболее эффективный в конкретной ситуации. И снова про­работка всего эпизода, как бы он изменился, если бы каждый участник действовал бы более эффективным способом. Дан­ная проработка проводится в ассоциированном состоянии, 136

т.е. из 1 позиции восприятия информации. Желательно по­вторить не менее трех раз, потому что считается, что за три повтора образуются и закрепляются новые нейронные связи. Кроме этого таким способом производится профилактика так называемой «расколотой» позиции.

Обычно в норме человек, если находится в первой пози­ции, то все его репрезентативные системы — визуальная, аудиальная, кинестетическая, работают в этой же позиции. Например, человек увидел что-то, произвел сравнение с внут­ренним эйдетическим образом, затем внутренним диалогом высказал суждение по поводу данного предмета или явления и почувствовал кинестетическое ощущение в виде какой-либо эмоции. То же касается и второй и третьей позиций. А вот «расколотая» позиция: увидел что-то, затем высказал сужде­ние, а кинестетической реакции нет, так как в этот момент кинестетическая репрезентативная система находится, напри­мер в третьей позиции. Это очень упрощенная модель «рас­колотой» позиции, в реальности вариантов достаточно мно­го и они гораздо сложнее. Но любой вариант «расколотой» позиции нарушает нормальное функционирование человека, попробуйте заниматься сексом, прислушиваясь к разговору соседей за стеной или сочиняя стихи внутренним диалогом, и при этом, разглядывая себя со стороны. Много ли удоволь­ствия Вы получите? Кроме секса таким же образом нарушает­ся жизнедеятельность и других сторон жизни человека. Кста­ти «расколотая» позиция восприятия может считаться одним из диагностических критериев посттравматического стрессо­вого расстройства и последующего аддиктивного поведения.

Вторая составляющая дебрифинга — групповая поддерж­ка, говорит сама за себя. Тот факт, что человек не один, что люди вокруг испытывают такие же чувства, что можно об этих чувствах говорить, является мощной исцеляющей силой.