На стадии личностных изменений

Не расцвел и отцвел

В утре пасмурных дней!

В.Г.Белинский

Разделение клиники посттравматического стрессового расстройства на невротическую и стадию личностных из­менений, обусловлено интересами, в первую очередь, тера­пии. В МКБ-10 это отдельная нозология. Таким образом, может быть нарушена причино-следственная связь психи­ческой травмы и личностных изменений, что часто и про­исходит.

На патохарактериологической стадии меняется клини­ческая картина ПТСР, соответственно меняеются и цели, и подходы к терапии. К моменту уменьшения синдрома на­вязчивых воспоминаний, происходит фиксация отдельных патохарактериологических черт, вплоть до структурирова­ния психопатии (Вяткина 1991). Хотя по МКБ-10 термин «психопатия» уже не используется.

Этап патохарактериологических изменений характери­зуется относительной потерей связи, наблюдаемой клини­ческой картины, с первичными психотравмирующими пе­реживаниями и на первый план выходят различные виды психосоциальной дезадаптации.

Различные авторы по-разному называют происшедшие изменения личности. Снедков Е.В. предлагает термин — «дефензивно-эпилептоидное изменение личности» в отно­шении людей подвергшихся боевой психической травме. Турин Е.В. предлагает 4 варианта патохарактериологичес­ких изменений:

• аффективно-неустойчивый вариант (около 36%), как исход астенодепрессивного или истерического варианта первой стадии. Основные характеристики: раздражитель­ность, гневливость, возбудимость, неустойчивость настро­ения, конфликтность, различные аддикции.

 

• дистимический вариант (около 27-28 %), исход астено-депрессивного варианта. Основные характеристики: суточ­ные колебания настроения, некоторые признаки эндогенеза-ции депрессии, замкнутость и отгороженность.

• соматоформный вариант (около 19 %), исход обссесив-нофобического и истерического вариантов первой стадии. Основные характеристики: множественные жалобы на здоро­вье и ипохондрическое поведение.

• тревожно-фобический вариант (около 16-17 %), исход обссевно-фобического варианта. Основные характеристики: тревога, напряжение, навязчивые страхи.

Патохарактериологические изменения, в традиционной психиатрии — приобретенная психопатия, стойкое наруше­ние эмоционально-волевых, когнитивных, реактивных и дру­гих функций личности. Типичны для ПТСР изменения, про­изошедшие в человеке. Наблюдается сочетание с одной сто­роны гиперчувствительности, а с другой беспомощности; тревожности и ригидности. Взаимно дополняя друг друга, эти характеристики усиливаются и укрепляются, делая пове­дение менее адекватным и экономным (Семке В.Я.1997).

Человек с ПТСР лишается одного из базовых убеждений — мир безопасен, вместо него формируется другое базовое убеждение — мир опасен и непредсказуем. Человек не может по настоящему эффективно планировать свою жизнь и жиз­ненную активность. Для того чтобы чего-нибудь достичь, че­ловек должен достаточно четко представлять конечную цель и выстроить этапы его достижения. З.Фрейд называл это: «Мышление, как экспериментальное действие».

Травмированный человек лишается возможности плани­рования, всякий раз, когда он обращается внутрь себя, то «наталкивается на эмоции травмы, которые являются своеоб­разным ориентиром для действий» (Ван дер Колк, 1984). Со­ответственно их внутренний мир становится для них опасной зоной, и они тратят свои силы на то, чтобы не планировать. Мало того всякий раз, когда травмированный человек обра­щается внутрь себя для выбора необходимой реакции, то на­талкивается на болезненные эмоции психической травмы. Ре­зультатом этого процесса становится реакция избегания лю­бых чувств, не только негативных, но и позитивных. Амери-

канские авторы называют это реакцией чувственного онеме­ния. Самый обычный бытовой стресс заставляет человека с ПТСР вновь пережить комплекс ощущений собственной не­минуемой гибели. Раздражение и гнев, чувства, которые по­могли человеку выжить в опасной ситуации, становятся при­вычной реакцией, у некоторых людей может даже и един­ственно возможной, на любые раздражители внешней среды, как на негативные, так и позитивные. Критика, направлен­ная в их адрес, может восприниматься ими как нападение, и ответная реакция сопровождается сверхнеобходимыми эмо­циями, соответственно гневом и агрессией. Это обычно и яв­ляется причиной социальной дезадаптации и «вторичным» травмированием. Возникающие проблемы с начальством (с любым), создают проблемы с трудоустройством. Замечание прохожего или милиционера вполне достаточно, чтобы выз­вать приступ гнева и стать причиной драки, и последующего уголовного осуждения. Чувство гнева и само может оживлять в памяти травматический опыт. Вспоминается пациент, вете­ран Афганистана, который уже в мирных условиях получил 16 сотрясений головного мозга в различных бытовых драках. Хроническое раздражение и эмоциональное онемение на­рушают интерперсональные способы идентификации внут­ренних чувств и желаний (Peunebaker 1993). Люди, травмиро­ванные в детстве, часто страдают алекситимией (вербальная слепота) — невозможностью переводить кинестетические ощущения в базовые чувства, такие как гнев, любовь, счас­тье, тревогу. Индивидуумы с нормальным цветовым зрением, свою способность воспринимать цвета считают само собой разумеющейся, в то время как страдающие цветослепотой и понятия не имеют чем они обделены. Цветослепота часто ос­тается не распознанной, потому что сложно заметить отсут­ствие феномена, который человек никогда не испытывал. Пу­таница здесь усугубляется тем фактом, что люди с цветосле­потой знают, что существуют такие слова, как красный, жел­тый, зеленый, и употребляют их в своей речи, никогда не уви­дев и не почувствовав. Таким же образом, всем известны слова любовь, ненависть, уважение и зависть. И часто эти слова используются в речи, но есть значительная разница между использованием их людьми, теми — которые ни

 

когда не ощущал их и теми, кто переживал эти чувства на са­мом деле. У людей с вербальной алекситимиеи затруднен пе­ревод кинестетических ощущений в слова и символы, и в ито­ге переживание эмоций кажутся просто соматическими про­блемами. Такие люди «переживают дистресс на языке внут­ренних органов» (Saxe 1994).

В Гарвардском университете (США) было установлено, что у пациентов с ПТСР наблюдается нарушение в области гиппокампа. В результате чрезмерной активности амигдало­идных образований, лимбическая система не может выпол­нять более функцию фильтрации нервных импульсов. Вслед-ствии этого, возникает нарушение переноса правополушар-ной активности (диффузных сенсорных аффектов и ощуще­ний) в левополушарное декодирование и их вербальный и ло­гический перевод. Это объясняет феномен отказа от языко­вых функций, просто свои переживания пациенты не могут быть выражены словами. (Van der Kolk et al., 1997).

«Алекситемия у лиц с ПТСР является одной из адаптив­ных реакций на тревогу». (Чичадеева Л.Л., Стародубцева О.Л., Баталина Т.А. Пермь 2000) Там же: «Она бывает за­щитной — нарушение аутокоммуникации, вызванной стра­хом перед содержанием эмоций. При этом вегетативный ком­понент травмирующих эмоций идентифицируется как сома­тический синдром «боль». Может быть ситуативная — выс­тупает в качестве временного затруднения вербализации эмо­ций в условиях фрустрирующей ситуации.

Нарушение регуляции эмоций, хроническое раздражение и гнев являются причинами агрессивности, направленной не только на окружающих, но и самого человека, т.е. аутоагрес-сивности. Суицидальные мысли и суициды, частые спутники людей с посттравматическим стрессовым расстройством.

Кстати, интересные выводы сделали психологи из Перми, изучавшие агрессивность у ветеранов Афганистана. Они при­шли к выводу, что природная, инстинктивная агрессия у ком-батантов по своему уровню практически такая же, как и у не воевавших людей. Но регулируемость агрессивности у комба-тантов почти на 50% хуже (Яковлева Е.В. Борисова С.Н. 1997).

Чтобы понять влияние боевой психической травмы на ре­бят в 18-21 год, обратимся к задачам этого возраста в норме. 98

Э.Эриксон (1963) называет этот период развития человека — кризисом идентичности. В этом возрасте человек делает пер­воначальный выбор карьеры, учится близости с другими людьми. У него заканчивается в этом возрасте формирование индивидуальной системы ценностей. Интегрирование ценно­стей в систему, определяет появление первой осмысленной цели в жизни. Большинство молодых людей в этом возрасте выраженные идеалисты. Первое, что делает армия, подавляет автономию личности. Дисциплина и беспрекословное подчи­нение авторитету необходимо для нормального функциони­рования войск. Прибавьте к этому еще такое уродливое явле­ние, как «дедовщина», которое отнюдь не помогает формиро­ванию чувства близости с другими людьми. Выбор карьеры — разрушение жизни врага и его имущества. Любая локаль­ная война нарушает ориентиры, кто враг, а кто нет; где воо­руженный противник, а где гражданское население.

Необходимо помнить, с кем воевали последнее время наши вооруженные силы, с людьми восточными, культурно-моральное развитие которых не изменилось со средних веков. И цена человеческой жизни у этих народов достаточно низ­кая и жестокость привычная, не свойственная нашей российс­кой культуре. Это бессознательно перенимается. У ветеранов наблюдается некоторая идеализация противника и восприя­тие его (противника) способов действия (варинт стокгольмс­кого синдрома). Так не зачем удивляться жестокости некото­рых ветеранов, как это делают многие журналисты. Жесто­кость, к сожалению, стало для многих достаточно «естествен­ным» способом разрешения как межличностных, так и интра-личностных конфликтов (повышенная, в данной среде, суи-цидность).

То, что происходит с человеком в начале этого этапа ПТСР можно назвать кризисом. Одновременно наблюдаются кризис развития и экзистенциальный. «Кризисы развития — это периоды психологического стресса и трудностей, которы­ми сопровождаются жизненные трансформации и перелом­ные моменты» (Р.Уолш, 1990). У входа в некоторые восточ­ные храмы стоят львы-близнецы, которые олицетворяют со­бой смятение и парадокс; человек желающий обрести муд­рость, должен миновать и то и другое. Экзистенциальный

кризис вызывает вопросы о смысле жизни, о смерти, о свобо­де и т.д.

Психическая травма -> психические нарушения -» психо­логические нарушения -» кризис ^ психические нарушения —> психологические нарушения -> кризис. И так по кругу. Можно это описать восточной метафорой: «дракон закусил свой хвост».

Период подавления травматических репереживаний, ког­да человек пытается любым способом забыть и не думать о прошлом, диссоциироваться от него, приводит к появлению всего симптомокомплекса психологических изменений на этой стадии ПТСР, в том числе, к ухудшению памяти, кото­рое со временем становится все заметнее. Собственное на­блюдение — из 43 ветеранов Чечни (1-2 года после возвраще­ния домой с мест боевых действий) 20 человек (47%) отмеча­ли ухудшение памяти, а из 48 ветеранов Афганистана (про­шло 10-15 лет после участия в боевых действиях) отмечали ухудшение памяти 35 (73%) человек.

Эта же причина вызывает нарушение концентрации вни­мания, которая также несколько усиливается с течением вре­мени. Из вышеназванных групп, 62 % чеченских ветеранов и 88,5% афганских ветеранов отмечали проблемы с концентра­цией внимания.

«Человек — целое, составленное из множества различных частей или измерений. То, как, где и в какой мере все эти эле­менты связаны между собой, предопределяет общую конфи­гурацию человеческой индивидуальности. «Нормальный» ра­зум воспринимает себя как часть опыта, которая способна соединиться с другой частью, коей является внешний мир.... Когда сознание одного измерения самого себя отщеплено от остальных аспектов собственной индивидуальности, появля­ющаяся в результате диссоциация вместе с сопутствующей амнезией представляют главные элементы нарушений» (Япко 1988). Там же: «Если человек концентрируется на этой дис­функциональной части самого себя, наделяя ее негативным определением, он тем самым позволяет ей стать независимой, обрести собственную неповторимость, и в результате выде­литься из остального текущего опыта. Затем он может подав­лять эту негативную часть, отрицать ее, проецировать ее на других...»

Кроме базового убеждения о безопасности мира, наруша­ется еще одно глубинное убеждение — привязанность. На войне нельзя ни к кому привязываться, чтобы не испытывать затем боль утраты. Привязанность, подчеркивал Bowlby (1969), является одним из первых и важнейших биологичес­ких функций, необходимых для воспроизводства и выжива­ния организма. Без чувства привязанности невозможны дру­гие, необходимые для жизни среди людей, базовые человечес­кие чувства как любовь, дружба. Человеком овладевает чув­ство одиночества, отчуждение от других. Из 43 ветеранов Чечни, чувство отчуждения отмечали 33 человека (76%), а все 100%) ветеранов Афганистана отметили его наличие.

Наличие таких факторов, как нарушение регуляции эмо­ций и чувство отчуждения, приводят к проблемам в семейной жизни. Напряженная обстановка в доме, конфликтность, от­сутствие стабильности, моральное и физическое насилие — вот короткий перечень жалоб от жен ветеранов. Это относит­ся не только к женам, но и к детям. Например, ветеран Афга­нистана за любую провинность заставлял десятилетнего сына отжиматься от пола по 100 раз, если тот не мог столько раз отжаться, тогда бил. Если жена вмешивалась, то доставалось и ей. И все это делал искренне, из желания вырастить из сына мужчину, который бы смог впоследствии выжить на войне.

По данным литературы и собственным наблюдением мно­гие жены имели различные проявления невротических рас­стройств, в той или иной степени выраженности. По данным Смирнова (1997), дети ветеранов войны имеют сами симпто­мы посттравматического стрессового расстройства. По моим наблюдениям, из 43 ветеранов Чечни у 27 (62%) присутство­вали семейные проблемы, у ветеранов Афганистана уже у 88,5%.

Выделяется трехстадийный цикл жестокости и насилия в семье (Уокер 1979, 1984), это касается не только ветеранов войн. Первая стадия — построение напряжения, какое-то время в семье нарастает враждебность. У «агрессора» увели­чивается фрустрация и возбуждение. Во второй стадии — происходит взрыв жестокости. Вначале жертва атакуется вер-бально, затем физически.

На третьей стадии, «агрессор» начинает каяться, стано­вится добрым и любящим. В семье на время воцаряется мир и

согласие, а затем цикл повторяется. Однажды я спросил жен­щину, регулярно избиваемую мужем, «Почему она терпит по­бои?». Она искренне верила, что муж у нее не зверь, а... и дала описание «агрессора» на третьей стадии цикла жестоко­сти. Жертвы и их дети, которые являются свидетелями роди­тельской жестокости, учатся тому, что тот, кто любит тебя, будет обязательно бить, «семена жестокости прорастают в следующее поколение» (Р.Фленери 1991).

Необходимо добавить, что у многих со временем возника­ют трудности в сексуальных отношениях, которые еще более ухудшают семейный климат.

С течением «посттравматического» времени на первый план выступают «вторичные» факторы травматизации (Мак-Фарлайн с соавт.,1996). Само травматическое событие рано или поздно в сознании человека начинает играть все мень­шую роль в качестве причины его посттравматических про­блем.

В гораздо большей степени эмоциональный статус при этом определяют разнообразные негативные последствия проявления в поведении такой симптоматики, как избегание и физиологическая гиперреактивность (Лазебная Е.О., Зеле-нова М.Е., 2000).

Иллюстрирует данный этап ПТСР следующая история болезни.

История болезни №3

К. 1960 г.р. На приеме по направлению Общества ветера­нов Афганистана.

Жалобы: Проблемы доверия к людям, трудности обще­ния. При любом общении ему надо что-то доказать, победить в споре.

Анамнез жизни: Родился вторым ребенком в маленьком поселке. Родители рабочие, кроме него было трое детей. Пси­хические заболевания среди родственников отрицает. Дет­ство и школьные годы без особенностей, занимался спортом, сначала футболом, затем борьбой. Травмы головы отрицает. После окончания школы поступил в военное училище. Уча­ствовал в боевых действиях на территории Афганистана в 1980-1985 г.г. Подробности не сообщает. Ранения и контузии

отрицает. Имеет различные правительственные награды. Уволился из армии в звании подполковника в 1993 году, с мотивацией, что «в этой армии служить не могу». Занимается бизнесом. Был женат дважды и дважды разведен. В настоя­щее время живет один. Активно занимается физкультурой: 3-4 раза в неделю бегает кроссы по 8-10 км, ведет секцию ру­копашного боя для молодежи.

Анамнез заболевания: После участия в боевых действиях отмечает период 1,5-2 месяца «плохого» сна, раздражитель­ности. Злоупотребление алкоголем отрицает. Раздражитель­ность часто сопровождалась конфликтами, в том числе дра­ками. В одной из них, в 1994 году получил ножевые проника­ющие ранения груди и живота, долго лечился. Жены уходили сами «от тяжелого характера», отношений с ними не поддер­живает, считает, что они его предали. В бизнесе сложности, особенно в моменты принятия решения — иметь с партнером деловые отношения, или нет.

Соматический статус: Нормального питания, хорошего физического развития. Кожные покровы чистые, сухие. АД 120/85. Сухожильные рефлексы равномерно оживлены.

Психический статус: Сознание ясное, контактен. Несколь­ко напряжен. Некоторые темы разговора обходит, например, об участии в боевых действиях. Мышление несколько вязкое, обстоятельное. Речь свободная, словарный запас достаточ­ный. Легко вступает в спор, в такие моменты возникает на­пряжение тела, гиперемия кожных покровов, повышается тон голоса. С трудом переключается на другую тему.

От психотерапевтической помощи отказался и более на прием не явился.

Комментарий к истории болезни №3

Пациент участвовал в боевых действиях на территории Афганистана 20 лет назад в течение 5 лет. Возраст начала участия в боях — 21-22 года (после окончания военного учи­лища). Отмечает «раннее» начало ПТСР — после оконча­тельного возвращения из зоны боевых действий в течение 1₅5-2 месяцев период навязчивых репереживаний с незначи­тельными нарушениями сна и колебаниями настроения. За­тем ведущим симптомом становится раздражительность. По-

 

является конфликтность, вплоть до участия в драках. Занима­ется боевыми единоборствами и постоянной поддержкой фи­зической формы. Семейная дезадаптация. Черты характера — вязкое, обстоятельное мышление с быстрым переходом к возбуждению. Убеждение только в собственной правоте, на­вязывание собеседнику только собственной точки зрения, от­брасывание возражений собеседника. Находится постоянно в состоянии хронического стресса, близких друзей нет. Отсут­ствует способность в эмоциональном сопереживании с други­ми людьми.

На этапе личностных изменений происходит окончатель­ная хронизация соматических проявлений посттравматичес­кого стрессового расстройства. Считается, что переходят в хронические психосоматические заболевания изменения в тех органах и системах, которые наиболее сильно реагировали в момент воздействия психотравмы. Это в первую очередь сер­дечно-сосудистая, затем легочная, желудочно-кишечная и мо­чеполовая системы. При различных врачебных осмотрах эти системы должны обязательно исследоваться и очень тщатель­но.

Еще один феномен, который появляется после перенесе­ния психической травмы, это стремление к риску. Ветераны войн стремятся вновь на войну, и им там действительно го­раздо легче, т.к. изменения, произошедшие в центральной не­рвной системе, подготовили их именно к условиям боевых действий. Посмотрите на наемников, воевавших в Карабахе, Абхазии, Приднестровье, Югославии и т.д. Кто они? Ветера­ны. Их объяснения очень просты: «Там проще». И их орга­низму, перестроившемуся для борьбы, там действительно лег­че и проще. Люди, пережившие не боевую психическую трав­му, так же начинают предпочитать риск. Избиваемые люди, начинают провоцировать драки или наносят себе поврежде­ния, например, периодически резать себе вены. С психологи­ческой точки — это метод самолечения, таким образом, люди пытаются вернуть контроль, разрушенный психической трав­мой. Убеждение, что лучший способ овладеть ужасным собы­тием — это пережить его вновь (Фленери 1991). Этот факт имеет нейробиохимическую подоплеку. Люди с посттравма­тическими стрессовыми расстройствами в обычной жизни ис-

пытывают дефицит многих нейромедиаторов, в том числе и адреналина, и периодически им необходим адреналовый до­пинг для «нормального» функционирования. Этому и служат не только различные действия, связанные с риском, но и пе­риодические приступы гнева, раздражительности. Конфликт с окружающими ведь тоже можно рассматривать как своеоб­разную «разрядку» адреналовой системы человека.

Все изменения во второй стадии посттравматического стрессового расстройства можно найти в западной литерату­ре под термином — сложное ПТСР.

(По Ван дер Колку 1997)

1. Изменения в регуляции эмоций

а) Изменения в регуляции эмоций

б) Гнев, изменение регуляции гнева

в) самоповреждения

г) суицидальная настроенность

д) Трудности регуляции сексуальных отношений

е) Чрезмерная вовлеченность в риск

2. Изменения во внимании и концентрации

а) Амнезия

б) Преходящие диссоциативные или деперсонизирующие
эпизоды

3. Соматизация

а) Изменения в пищеварительной системе

б) Хроническая боль

в) кардиолегочные симптомы

г) нарушения общения

д) Сексуальные проблемы

4. Изменения самовосприятия

а) Неспособность планировать

б) Чувство постоянной опасности

в) виновность

г) стыд

д) Убеждение — никто не может понять

е) Преуменьшение собственных проблем

5. Изменения в восприятии преступника

а) Усвоение искаженных убеждений

б) Идеализация преступника

в) занятие позиции преступника (синдром заложника)

6. Изменения в отношении с другими

а) Невозможность доверять

б) Обратное преследование

в) желание мучить других

7. Изменение в системе мышления

а) Отчаяние и безнадежность

б) Потеря ранее усвоенных убеждений

Данная таблица используется, как критерии для поста­новки диагноза сложное посттравматическое расстройство.

Если внимательно посмотреть на эту классификацию можно выделить несколько важных моментов:

• Изменение реактивности в сторону гипер, которая ста­новится привычной и единственно возможной в практически любой ситуации коммуникации.

• Закрепляется не только гетероагрессивное поведение, но и аутоагрессивное.

• Постоянный диссоциативный процесс нарушает многие когнитивные функции и может явиться причиной появления различных психотических эпизодов

• Становятся хроническими психосоматические симптомы

• «Сломанная» в момент психотравмы начальная система убеждений и ценностей, заменяется другой (пуская даже и «вражьей»), которая должна наполнять не только травмати­ческую ситуацию, но и всю последующую жизнь, смыслом.

• Не жизнь, но последующее постоянное выживание, а для этого необходима постоянная настороженность и недо­верчивость.

В некоторых исследованиях стадия патохарактерологи-ческих изменений рассматривается не как этап развития ПТСР, а как форма дезадаптивного разрешения этого рас­стройства «при попытке прийти к соглашению с травмой» (А.Л. Пушкарёв, 2000). В этом случае ПТСР трактуется не просто как нормальная реакция человека на воздействие эк­стремальных стрессогенных факторов, а как особая форма аномального развития личности. Деятельность в особых ус­ловиях приводит к извращению различных психологических механизмов — в результате формирования ПТСР мы имеем дело с особой психической организацией личности, которой свойственны свои психологические структуры, процессы и

образования.- Такая деформация личности выражается в свое­образном «устройстве» и функционировании эмоциональ­ной, волевой, интеллектуальной, мотивационной и поведен­ческой сфер личности.

Принимая во внимание обе точки зрения, необходимо подчеркнуть, что сам факт возможной психопатизации лич­ности указывает на необходимость своевременной диагнос­тики и оказания психотерапевтической и медицинской помо­щи лицам, страдающим ПТСР. Патохарактериологические изменения у комбатантов, чаще всего описывают, как эпите-липтоидную или эпителиптоидно-дефензивную (Е.В. Снед-ков). «Мышление эпилептоида вязкое, обстоятельное, трудно переключаемое с одного предмет на другой, не склонно к ра­зумным компромиссам. Отличается большей или меньшей прямолинейностью. Прямолинейность эта противоположна раздумью, сомнению. Прямолинейность эпилептоида сказы­вается также в том, что ему трудно понять, что люди думаю­щие иначе, чем он, тоже по-своему правы» (М.Е. Бурно). Там же: «Прямолинейность мышления, чувствования всегда более или менее агрессивна — и агрессивность всегда прямолиней­на». Но ведь именно такая прямолинейная агрессивность, без тени сомнения, без рефлексии и необходима людям в ситуа­циях, когда некогда думать, а надо действовать. За штурва­лом боевого вертолета, за рычагами танка, в окопе и т.д. Ан­трополог Я.Я. Рогинский (1977) выводит из еще первобыт­ной необходимости борьбы с «враждебными силами внешне­го мира», наряду с другими «вековыми типами характера», волевой тип «охотника-воина», соответсвующий вышеопи­санному. Скорее всего, у большинства комбатантов происхо­дит великолепная адаптация к специфическим условиям бое­вых действий, может быть за счет неких архетипических ин­стинктивных механизмов, которые есть у каждого человека. И результат такой адаптации затем фиксируется и сохраняет­ся в виде эпилептоидного патохарактериологического типа. Например, синдром Зомби, который проявляется в постоян­ной сверхбоевой готовности. Описание синдрома делаю но Н.Н. Пуховскому. «Эти люди живут на войне (их еще Называют «псы-войны»); даже когда нет боевых действий, они избегают мира и покоя, ищут и охотно создают обста-

 

новку боевого конфликта. Оружие — их любимая игрушка, они блестяще им владеют. Они легко формируют образ врага и в его преследовании неутомимы, беспощадны и холодно жестоки. В боевой ситуации чувствуют себя неуязвимыми. Великолепная физическая и боевая подготовка, достижению и поддержанию которой подчинена вся их жизнь, позволяет им практически неограничено переносить тяготы военного дискомфорта, и сочетается с парадоксальной беспомощнос­тью в простых житейских ситуациях. Непредсказуемость их разрущительного поведения резко возрастает при алкоголь­ном опьянении. Для них характерны диспластическая и/или астеническая конституции, но многолетний опыт спортивной подготовки делает их гиперкомпенсированными атлетами. В общении их характеризует узкий круг эмоционально насы­щенных привязанностей. Идеи преследования, феномены ментального автоматизма и императивного галлюциноза по­зволяют эффективно участвовать в сложно-организованных боевых действиях, реализуясь в беспрекословном и бесконт­рольном подчинении, мгновенном внутренне неопосредован­ном выполнении приказов командира, опережающих разви­тие ситуации (по типу инсайта) действиях». Идеальный сол­дат, но как ему жить в мирных условиях? История развития человечества показывает, что случается с народами, в кото­рых преобладают идеальные солдаты, они исчезают. Ярчай­ший исторический пример этого Древнегреческая Спарта.