Психологическая типология билингвизма

В психологическом аспекте билингвизм можно характеризовать с целого ряда точек зрения. Обсуждать их все не входит в наши задачи, и ниже предполагается остановиться только на четырех критериях классификации.

В согласии с первым критерием билингвизм оценивается по числу действий, выполняемых на основе данного умения.

Действительно, обязательными компонентами ситуации общения являются, как известно, говорящий и слушающий. Если в определении было сказано, что билингв способен участвовать в ситуациях общения, используя две языковые системы, то данное утверждение не означает с необходимостью, что билингв всегда бывает говорящим и слушающим.

Назовем билингвизм рецептивным (буквально: воспринимающим), если данное умение позволяет билингву понимать речевые произведения, принадлежащие вторичной языковой системе, но не более того.

Такое умение вырабатывается, например, в результате изучения мертвых или традиционных (например, литургических) языков, в результате которого при чтении (или, возможно, при слуховом восприятии) достигается понимание текста, но порождения речевых произведений не наблюдается.

Само существование названного умения может быть подвергнуто сомнению на том основании, что в согласии с одной известной психологической теорией восприятие речевого сообщения возможно только при условии способности к звуковому порождению речи, поскольку речевого восприятия без «внутреннего проговаривания» не бывает. Данное положение не логического, а фактического характера, т. е. оно получено путем генерализации изученных конкретных случаев. Поэтому, если его подвергать сомнению, то делать это надо также на основе рассмотрения материала, данного в опыте. Опыт показывает, что, например, при дешифровке забытых алфавитных систем исследователь часто не знает, какова акустико-артикуляционная ценность графемы, но тем не менее читает текст. Отмеченный факт в еще большей степени относится к иероглифической письменности, отражающей, как известно, в противоположность пиктографии систему языка. Поэтому рассматриваемая теория, в согласии с которой «внутреннее проговаривание» является необходимым восприятия речевого сообщения, видимо, не охватывает всех возможных случаев — по крайней мере, применительно к зрительному восприятию речи. А отсюда следует, что рецептивный билингвизм не предполагает способности к порождению артикулируемой речи — по крайней мере, если в виду имеется зрительный канал восприятия.

Что касается слухового канала, то здесь вопрос остается открытым. Обычно при восприятии со слуха возможно и повторение услышанного.

Поэтому в тесной связи с рецептивным билингвизмом слоит билингвизм репродуктивный (буквально: воспроизводящий) — умение, позволяющее билингву воспроизводить (т. е. цитировать) вслух или про себя прочитанное и услышанное.

Данное умение часто проявляется в употреблении лексем вторичной языковой системы в речи, принадлежащей первично!! языковой системе, а также в воспроизведении законченных речевых произведений (фраз).

Например: «Говорил он (Елагин) о смерти, о том, что придет эта железная сволочь, что прощай тогда радость и все, что мучительно это сознание неминуемой смерти и что аз есмь земля и пепел, и паки рассмотрих во гробех и видех кости, кости обнаженны, и рек убо, кто есть царь или воин, или праведник или грешник! Плачу и рыдаю, егда помышляю смерть и вижду во гробах лежащую по образу божию созданную красоту безобразих бесславну, не имущу вида! Был Елагин филолог, доцент, и обо всем говорил... длинно» (Ю. Казаков. Плачу и рыдаю).

В данном отрывке литературный герой приводит обширную цитату на старославянском языке, на котором он, разумеется, не говорит.

Репродуктивный билингвизм — явление, достаточно широко распространенное.

Во-первых, репродуктивное владение языком типично для мертвых и литургических языков, как на это указывалось нише. Действительно, репродуктивный билингвизм отмечается у католиков (латынь), православных (древнегреческий, древнегрузинский, церковнославянский), мусульман (классический арабский), последователей иудаизма (древнееврейский), христиан-дохалкидонитов (древнеармянский, древне-эфиопский, древнесирийский, коптский) и т. д.

Во-вторых, репродуктивный билингвизм нередко вырабатывается при самостоятельном изучении неродного языка в качестве средства получения информации. При этом нередко складывается такое умение, которое не обеспечивает адекватною произнесения прочитанного, особенно, если орфография не дает сведений о действительном произношении текста.

Например, по нашей просьбе инженер, читающий по-английски, дал транскрипцию приводимого ниже текста русскими буквами: «те дефенсе министри агрид тат те роял сосьети куд зенд ан экспедитион тере анд севен скиентнстс хав ре-турнед, ливинг фоур море то континуэ ресеарч» (The Defence Ministry agreed that the Royal Society could send an expedition there and seven scientists have returned leaving four more to continue research). Характерно, что говорящий не усомнился в возможности произвести предложенную им транскрипцию, т. е. что он не осознает разницы между английскими и русскими фонемами. Написанное им не является тем не менее транслитерацией («агрид», а не «агреед» и т. п.), а в артикулируемой речи произносятся формы, аналогичные написанным. Однако с помощью проб можно установить, что понимание текста достигается.

И рецептивный билингвизм, и репродуктивный обеспечивают только восприятие иноязычной речи, и это означает, что билингв, умение которого характеризуется в приведенных терминах, способен понять иноязычный текст, т. е. приписать ему определенную содержательную сторону. Правда, современные методы проб понимания (при всем несовершенстве соответствующей техники) показывают, что при репродуктивном билингвизме иноязычный текст понимается неадекватно, и здесь возникает целый ряд весьма интересных психологических проблем и исследовательских перспектив. Однако на них мы не можем останавливаться; для задач настоящего изложения важно подчеркнуть, что билингв при рецептивном и репродуктивном билингвизме приписывает иноязычному тексту содержательную сторону.

В согласии с данным условием билингвизмом не являются умения, обеспечивающие восприятие выразительной стороны иноязычной речи — и только. Таким умением располагали, например, средневековые переписчики книг, если им приходилось копировать тексты на неизвестных им языках (переписчики Западной Европы при копировании греческих книг). Таким умением располагают также современные наборщики, сталкивающиеся в своей практике с необходимостью набрать иностранную сноску. Наблюдается также умение, обеспечивающее воспроизведение непонятой иноязычной речи (например, певец способен исполнить песню на непонятном ему языке). Все эти случаи билингвизмом не являются, так как билингвизм, по своему определению, — умение, обеспечивающее общение с использованием двух систем выражения. Перечисленные в рамках данного абзаца случаи такого общения не обнаруживают.

Имеется еще один тип билингвизма, выделяемый на основе применения критерия «числа действий».

Назовем билингвизм продуктивным (буквально: производящим), если данное умение позволяет билингву не только понимать (т. е. воспринимать и понимать) и воспроизводить речевые произведения, принадлежащие вторичной языковой системе, но и порождать их.

В научной литературе по данному вопросу иногда употребляют ииные термины. Так, рецептивный билингвизм нередко называют пассивным, а продуктивный — активным. Однако, по нашему мнению, пользоваться приведенными терминами нецелесообразно. Действительно, поскольку термины в большинстве случаев не изобретают и ими становятся слова разговорной речи, слово, становящееся термином, по смыслу должно быть связано с соответствующим научным понятием. И, разумеется, термин не должен перенимать от слова ассоциации, не относящиеся к научному понятию. А термины «пассивный» и «активный», как кажется, не свободны от ложных смысловых связей. Действительно, мы «не остаемся пассивными ни тогда, когда слушаем, ни тогда, когда стараемся вникнуть в содержание прочитанного текста», поэтому рецептивный билингвизм нельзя назвать пассивным. По этой причине и термин «активный билингвизм» не является пригодным, так как если снять термин «пассивный билингвизм», невыраженной остается противопоставленность двух понятий, а она важна для сути дела. Поэтому мы отказываемся от терминов «активный» и «пассивный» и заменяем их терминами «рецептивный» и «продуктивный». Первая пара терминов плоха еще и тем, что она допускает противопоставление только двух понятий, а в согласии с изложенным выше требуется разделить три понятия.

Основным условием, при соблюдении которого можно говорить о продуктивном билингвизме, является то, что билингв должен творчески строить свою речь, принадлежащую вторичной языковой системе. В противном случае данный тип нельзя отличить от репродуктивного билингвизма. В речи билингва должны встречаться не только таксе фразы, которые он мог услышать или прочитать, но и творчески построенные. Например, записанная в речи билингва фраза «Уж полночь близится, а Германа все нет» свидетельствует как о рецептивном, так и о репродуктивном билингвизме (с большей степенью вероятности — о первом типе), а фразы типа «Наступает полночь, а Герма еще не пришел», «Скоро полночь, а Герман не приходит» свидетельствуют о продуктивном билингвизме. Таким образом, продуктивным билингвизмом является умение строить речь именно творчески.

Кроме того, чтобы квалифицировать умение говорящего как продуктивный билингвизм, требуется установить осмысленностьего речи. Это означает, что порождаемые речевые произведения должны быть способными обеспечивать коммуникативную функцию языка (степень передач: информации нас не интересует). Если слушающий и говорящий не достигают взаимопонимания, присущее билингву умение не может быть названо продуктивным билингвизмом. Например, нам пришлось наблюдать несостоявшийся акт коммуникации между студентом-сирийцем и московским прохожим. Студент сказал: «Товарищ! Пожалуйста! Вы! Сирия! Москва! Холодно! Пожалуйста! Где? Спасибо!» Несмотря на обильную жестикуляцию, прохожий ничего не понял. Оказалось, что студент разыскивал магазин, где бы он мог купить зимнюю одежду. Таким образом, осмысленность речи — второе условие, позволяющее квалифицировать присущее билингву умение как продуктивный тип билингвизма.

Итак, продуктивным билингвизмом называется умение человека «строить цельные осмысленные высказывания». Принадлежащие вторичной языковой системе.

В настоящем определении ничего не говорится о правильности порождаемой речи, т. е. о соответствии речевых произведений как лингвистическому явлению языковой системы, так и социолингвистическим явлениям нормы и узуса. Само явление правильной или соответственно неправильной речи, принадлежащее лингвистике и социолингвистике, в психологическом разделе настоящей работы рассматриваться не может, однако, тем не менее, здесь следует сделать несколько замечаний.

Прежде всего отметим, что творческая и осмысленная речь не всегда бывает правильной. Неправильная речь, кроме того, может обеспечить стопроцентную передачу информации (если согласимся, что таковая в принципе возможна). Неправильность порожденных речевых произведений не нарушает коммуникативной функции языка за счет так называемой избыточности языковых средств. Например, фраза «тай мы палшой крушка пада, мой шыыпко пит кочьт», записанная А. П. Дульзоном от чулымского татарина, или записанная нами от немецкого студента фраза «молодой человек никогда будет стать хороший актер» оказываются понятными членам русской языковой общности, так как не все фонемы подверглись субституции и лексемы поэтому можно опознать, а грамматические отношения выводятся из порядка слов. Пределы неправильности речи, не нарушающей коммуникации, рассмотрены Дж. Ликлидером. Ср. также понимание речи в условиях ограниченного знания словаря.

Между прочим, неправильные речевые произведения, порождаемые при билингвизме не есть нечто необычное, ненаблюдающееся при монолингвизме. Они в качественном отношении идентичны, например, некоторым речевым ситуациям, при которых билингвизм исключается. Действительно, неправильные речевые произведения отмечаются при помехах в канале связи: «Вэниимание, на перэвыю пэлэтфэрэму пэрэбэваэт поэзд...» — занудил вокзальный репродуктор» C. Никитин) и при некоторых дефектах или несовершенстве артикуляционного аппарата (детская речь: «Колзина упала на ловное место»).

Итак, при продуктивном билингвизме наблюдается порождение неправильной и правильной речи. В этой связи билингвизм, изучаемый с точки зрения формы порождаемых речевых произведений, выводится за пределы психологии и становится исследовательским предметом лингвистики. Поэтому рассмотрение формы речи билингва, принадлежащей первичной или вторичной языковой системам, предлагается в другом месте — в § 8 данной главы.

Такова типология билингвизма, установленная использованием критерия «числа действий».

Следующий критерий психологической классификации билингвизма — соотнесенность двух речевых механизмов между собой.

Впервые такая классификация была разработана Л. В. Щербой (в последнее время концепцию Щербы распространял Г. П. Сердюченко), затем она была повторена У. Вайнрайхом, по всей видимости, независимо от русского ученого. Теория У. Вайнрайха впоследствии подверглась некоторому улучшению. В настоящее время приведено достаточное количество экспериментов, подтверждающих психическую реальность предлагаемого деления. Эксперименты поставлены В. Ламбертом и его сотрудниками. Соответствующие публикации рассеяны по различным периодическим изданиям, но обобщающее сообщение содержится в докладе В. Ламберта на семинаре в Абериствите. Хочется одобрительно подчеркнуть, что для исследования порождения речи в норме используются результаты изучения афазии, т. е. данные речевой патологии. К. данному вопросу предстоит вернуться.

Различие сводится к следующему.

Речевые механизмы, обеспечивающие порождение речи, последовательно принадлежащей двум языкам, с одной стороны, как подсказывает априорное предположение, могут функционировать независимо друг от друга, а с другой стороны, они могут или быть связаны между собой постоянной связью, или" вступать в связь между собой во время акта Речи. Разумеется, во время рассуждения приведенного порядка нельзя упускать из виду, что мы говорим о психологической модели, относительно которой предстоит выяснить, в какой мере она отражает реальный объект. Противопоставленность двух типов отношений механизмов речи между собой, во-первых, обнаруживает себя с помощью психологических проб, о которых говорится ниже; во-вторых, эта противопоставленность манифестируется в по-разному протекающих процессах порождения речи, принадлежащей первичной или вторичной языковой системе, и, в-третьих, она обусловливает форму речевых произведений.

По мнению С. Эрвии и Ч. Осгуда, для образования разнотипных связей между двумя механизмами порождения речи существен способ изучения вторичного языка.

Если изучающий вторичный язык в определенной речевой ситуации (например, на работе) употребляет только этот язык, а в другой ситуации (например, дома) — только первичный язык, то, по предположению авторов, складывающиеся в результате такой практики речевые механизмы никак не связаны друг с другом. Предлагается даже говорить, что лица — носители описываемого типа билингвизма в известном смысле монолингвистичны, так как в каждой ситуации они могут пользоваться только одним языком. Данный тип билингвизма называется чистым.

Чистый билингвизм наблюдается в тех случаях, когда в семье используется один язык, а языком обучения является другой язык. В этом случае обучающийся не может, например, рассказать о том, что он усвоил в классе или аудитории на языке семьи, так что аналогия с монолингвизмом в принципе оказывается очень удачной. Психологические наблюдения, относящиеся к нерусским студентам, обучающимся на русском языке, показывают, что «русский язык становится средством отвлеченного мышления, в то время как родной язык, в этот период более тесно связанный с образами первой сигнальной системы, остается основной и первой стадией индивидуального опыта человека».

Чистому билингвизму противопоставляется билингвизм смешанный, возникающий в том случае, если изучающий вторичную языковую систему с коммуникативными целями в одной и той же ситуации пользуется двумя языками (например, и дома, и на работе). При смешанном билингвизме, как думают С. Эрвин и Ч. Осгуд, между двумя речевыми механизмами, относящимися к порождению разноязычной речи, возникает связь. Здесь ни в коем случае нельзя говорить о монолингвизме, так как языки свободно заменяют друг друга.

Смешанный билингвизм наблюдается, например, тогда, когда разноязычные народы проживают на общей территории (Швейцария, советское Закарпатье, Лужица и т. п.). Билингвам в этом случае приходится в одной и той же ситуации общения применять оба языка.

Рассмотренные выше типы билингвизма обнаруживают себя, как было сказано, в ряде психологических проб и экспериментов. Действительно, ассоциативные процессы проходят по-разному. Отмечается также легкость или затрудненность перехода с языка на язык. О разных типах речевых механизмов свидетельствует чистота и идиоматичность речи на обоих языках или смешанность и бедность речи на одном из них. На последних наблюдениях лингвистического характера предполагается остановиться далее. Кроме того, косвенным индикатором существования именно двух типов связи между речевыми механизмами служат наблюдения нал восстановлением речи при афазии. Поскольку в наши задачи не входит описание процедуры исследования, позволяющей сделать вывод о смешанном и чистом типах билингвизма, читателю следует обратиться непосредственно к работам В. Ламберта и к совместным работам названного автора с учениками.

Иногда отрицается возможность самого существования чистого билингвизма. Например, по мнению Г. В. Колшанского, при становлении билингвизма «речь может идти об усвоении нового кода, накладываемого на код родного языка» и поэтому «исключить, миновать первичный код будет здесь также неправомерно, как исключить вообще мышление человека в процессе усвоения вторичного кода». Нетрудно заметить, что обоснование носит умозрительный, теоретический характер, в то время как обсуждаемое выше противопоставление устанавливается экспериментальным путем, а также на основе наблюдений.

Третьим критерием психологической классификации билингвизма является способ связи речи на каждом из языков с мышлением, Данная классификация предложена и развита в трудах Б. В. Беляева.

Предполагается, что первичный язык всегда бывает связан с мышлением непосредственно, т. е., если использовать терминологию Б. В. Беляева, он «выражает мысль» и является «действительностью мысли». Вторичный язык, вторичные речевые умения также могут быть связаны с мышлением непосредственно. В этом случае можно говорить о «бессознательно-интуитивном практическом владении» вторичным языком, и присущие билингву речевые умения можно именовать непосредственным билингвизмом (термин предложен нами).

Однако в некоторых случаях билингв кодирует и декодирует «мысли, выражаемые родным языком», т. е. относится ко вторичному языку как к кодовой системе для обозначения выразительных возможностей первичного языка. Таким образом, вторичные речевые умения оказываются связанными с мышлением опосредствованно (через первичные речевые умения) и прямо с мыслью не сопоставляются. В этом случае можно говорить о «дискурентно-логических речевых умениях», относящихся ко вторичному языку, а соответствующий психический механизм билингва предлагается именовать опосредствованным билингвизмом.

Наконец, при характеристике типов билингвизма в психологическом плане может быть выделен доминантный речевой механизм, относящийся к одному из языков. Доминантным обычно называют тот механизм, который обслуживает большинство ситуации общения. Доминантным обычно сказывается также тот речевой механизм, актуализация которого вызывает меньше субъективно переживаемых трудностей выражения. Наконец, доминантный речевой механизм можно установить с помощью разработанной В. Ламбертом объективной методики.

Впервые указанная методика была предложена В. Ламбертом в 1955 г., и строится она на допущении, что с помощью измерений речевых относящихся к разным языкам, устанавливается доминантный речевой механизм. Билингва просят реагировать словом на изображения, на слово того же языка или на слово другого языка, давать словесные ассоциации, переводить и т. п. В некоторых случаях реакции индивида, относящиеся к одному из языков, проходят медленнее, — тогда считают, что один из имеющихся у него речевых механизмов — доминантный. Другие индивиды не обнаруживают замедленности реакций, относящихся к каждому из языков, и в этом случае механизмы считаются уравновешенными (balanced). Если один из речевых механизмов у билингва доминантный, то, по данным В. Ламберта, он говорит и читает на одном из языков медленнее. Напротив, перевод на доминантный язык такому билингву удается лучше, чем тому испытуемому, у которого не устанавливается доминантного речевого механизма. Согласимся при определении билингвизма в дальнейшем доминантный речевой механизм, называемый через язык, ставить на первое место. Например, если в характеристике индивида сказано, что ему присущ русско-французский билингвизм, то это значит, что речевой механизм, относящийся к порождению речи на русском языке, является доминантным. Не следует полагать, что доминантный речевой механизм может быть отождествлен с родным языком билингва. Если родным языком билингва считать тот речевой механизм, который складывается у билингва в первую очередь и позволяет ему порождать речевые произведения, принадлежащие языку этнической группы, в которую этот билингв входит, то наблюдаются ситуации, при которых доминантным оказывается именно неродной язык. Указанная проблематика более подробно рассматривается в этнолингвистическом приложении к настоящему исследованию. Роль родного языка при билингвизме в настоящее время особенно тщательно изучается в социологическом и политическом планах. Например, поскольку билингвизм широко распространен среди нерусских народов Советского Союза и поскольку часто рассмотрение этого билингвизма не дает возможности установить доминантный язык, во многих лингвистических и социологических исследованиях русский язык называется «вторым родным языком народов СССР». Указанный факт обусловлен исключительно обширными общественными функциями русского языка в СССР, где он стал языком межнационального общения всех народов страны. Многие авторы выступают против понимания выражения «второй родной язык» как «простой метаформы».

Таким образом, билингвизм в психологическом плане может характеризоваться с использованием целого ряда психологических критериев, из которых здесь рассмотрены два. По количеству возможных действий выделяются три типа билингвизма — рецептивный, репродуктивный и продуктивный. По соотнесенности речевых механизмов устанавливаются два типа билингвизма — смешанный и чистый. В ряде случаев обнаруживается доминантный речевой механизм.