Состязания умов: загадки вместо палиц

Если в апокрифах и духовных стихах вопросы и ответы, восходящие к ритуальным загадкам, были формой передачи мифолого-религиозного содержания, то в сказках сакральный смысл загадок забывается. У загадок в сказках есть своя эволюция: это движение от "загадок всерьез" – загадок испытаний и состязаний – до загадок-шуток. Параллельно снижению загадок шло их проникновение в более поздние и простые виды сказок: из древнейших, прежде всего волшебных сказок, загадки перешли в бытовые сказки и народные анекдоты.

В волшебных сказках обмен загадками иногда предваряет, иногда заменяет поединок героев, иногда загадки – это свадебное испытание. Иногда от умения разгадать загадку зависит жизнь. Если в волшебных и вообще "серьезных" сказках загадки – лишь один из элементов сюжета, то поздние и шутливые сказки нередко полностью сводимы к сюжетному развертыванию серии из трех загадок.

В сказках, переходных между волшебными и бытовыми, происходит некоторое снижение загадок, что обычно связано с элементами шутки и розыгрыша. Ср., например, загадки из сказки "Мудрые ответы" – о том, как отставной солдат отгадал царские загадки, а потом научил этим загадкам купцов, взяв с каждого по тысяче рублей (№ 326 в собрании А.Н. Афанасьева, см.: Афанасьев, 1936-1940).

– Высоко ль небо от земли? – Столь высоко, что там стукнет, а здесь не слышно.
– А широка ли земля? – Вон там солнце всходит, а там заходит – столь широка.
– А глубока ли земля? – Да был у меня дед, умер тому назад с девяносто лет, зарыли в землю, с тех пор домой не бывал.

В глобальности царских вопросов слышны отзвуки космогонического масштаба. Однако в солдатских отгадках всеобщее и вечное измеряется земными и человеческими мерками. Ответы мнимо безыскусны и подчеркнуто личны, это ответы народного балагура и насмешника – в них больше остроумия и игры словом, чем "серьезного" знания. Контраст загадок и отгадок привносит в состязание снижающую и шутливую интонацию. Несомненно, такие вопросы и ответы – это предвестники не только будущих диалогов ученого умника и здравомыслящего хитроватого мужичка в батлейках и вертепах, но и будущих загадок-шуток, народного балагурства в форме загадок.

О дальнейшем снижении загадок в сказках говорит то, что отгадчиками выступают дети: например, в "Мудрой деве" (Афанасьев, № 328) царские загадки отгадывает семилетняя дочь мужика.

Загадки-насмешки

Дальнейшее снижение загадки происходит в бытовых сказках, в сказках о животных, народных анекдотах.

Глумливые загадки-шутки при надувательстве – то ли Лисы, то ли солдата на коротком постое – составляют сюжет и само содержание таких сказок.

В сказке "Лиса-повитуха" (Афанасьев, № 9) Лиса тайком съедает мед приютившего ее Волка и при этом свои отлучки на чердак (где припасен мед) объясняет тем, что ее на повой зовут (принимать роды). Каждый раз, когда Лиса возвращается в избу, Волк спрашивает, Что Бог дал? Лиса в первый раз отвечает: Початочек, во второй – Середышек, в последний – Поскребышек.

В сказках, известных под заглавием "Солдатская загадка" (Афанасьев, № 392-394), хозяйка, думая, что солдат не знает про ее гуся в горшке, загадывает ему загадку: А что, служивой, не бывал ли ты в городе Горшанске, не знавал ли там Гагатея Гагатеевича? Солдат, уже успевший тайком подменить гуся лаптем, отвечает: Как не знать! только теперь его там нету: Гагатей Гагатеевич вышел оттудова в город Кошелянск, в село Заплечанское, а на его место в город Горшанск приехал Плетухан Плетуханович, сын Ковырялкин.

Обычно один из персонажей таких сказок не чувствует второго (переносного) плана вопросов и ответов, т.е. не видит самой ситуации загадки. В его диалогах с лукавым персонажем, который не только видит, но и создает оба плана, обычно заключено основное эстетическое и игровое удовольствие таких сказок.

В предельном случае, в качестве полного отрицания былых сакральных функций загадок, появляются непристойные загадки.

Таким образом, основной процесс в истории загадки – это ее десакрализация и затем дальнейшее жанрово-стилистическое "снижение", сопровождавшее распространение загадок "вширь". Росло тематическое разнообразие загадок, менялась их эмоционально-стилистическая окраска: торжественный ритуальный диалог о первоначалах мира превращался в забаву и балагурство, состязание в складности и лихости языка, в красном словце. В конце концов то, что некогда было диалогом жрецов, стало жанром детского фольклора. Однако характерно, что, например, в культуре индоевропейских народов еще долго сохранялась приуроченность загадывания загадок к дням зимнего солнцеворота (к колядам, новому году) – как подспудная память о ритуальном диалоге, призванном возвратить уходящее солнце*.

* Исследователи отмечают также связь между ритуальным обменом загадками и ритуальным же обменом дарами, который также приурочивается к началу года (Елизаренкова, Топоров, 1984, 39); ср. следы этой традиции в обычае рождественских подарков.

IV.

РЕЛИГИОЗНЫЕ КНИГИ

ИНФОРМАЦИОННЫЙ "ПЕРВОТОЛЧОК":
ОТКРОВЕНИЕ КАК "ГЛАВНОЕ ЗНАНИЕ" О МИРЕ
И СМЫСЛОВОЙ ЦЕНТР СВЯЩЕННОГО ПИСАНИЯ

Харизма религиозного гения

Предания о том, как зарождалась та или иная религия, рисуют картины, обнаруживающие между собой существенное сходство. Новая религия возникает как новое Божественное з н а н и е (у ч е н и е), вдруг открывшееся людям, т.е. с о о б щ е н н о е Богом через пророка, посланника, который пророчествуя, становится основателем религии и первым религиозным учителем людей своего племени (народа). При этом консолидирующая сила нового вероучения "перекрывает" фактор этнической общности народа, принявшего Откровение. В результате новая вера часто выходит за этнические границы своего первоначального распространения (ср. мировые религии) или осознается народом в качестве своего главного этнического признака (как, например, в иудаизме).

Религиозная традиция, как правило, знает имя своего основателя и некоторые потрясающие воображение обстоятельства того "первотолчка", с которого "всё началось". Обычно это харизматический лидер*, яркая, сильная духом и, как правило, влиятельная личность – вождь и учитель народа. Обычно пророк-основатель религии каким-то образом п р и з в а н Богом, выделен им, отмечен среди соплеменников.

* Харизма (греч. charisma – милость, божественный дар, от châris – благодать) – исключительная одаренность; в русском тексте Нового Завета передается как дар благодати, получаемый верующими от Христа или Святого Духа. Харизматическая личность как феномен групповой психологии – человек, который в глазах своих приверженцев обладает исключительными качествами и способностями, вызывающими преклонение, безоговорочную веру в его необыкновенные возможности, готовность следовать ему, подчиняться, идти на любые жертвы.

По данным социального психолога Майкла Харта (США), в списке "100 самых влиятельных личностей в истории" 1-е, 3-е, 4-е и 5-е места занимают именно религиозные лидеры: соответственно Мухаммад, Иисус Христос, Будда, Конфуций. (На 2-м месте оказался почему-то Исаак Ньютон.) Большую влиятельность пророка Аллаха (по сравнению с Христом) автор связывает с тем, что Мухаммад был не только пророком, но и основателем, организатором религии, строителем новой Церкви (в христианстве таким организатором Церкви был апостол Павел). Кроме того, Мухаммад, превратив религиозную общину своих сторонников в тоталитарное государственное образование, вошел в историю также и как основатель теократического государства. В христианстве замыслы теократического государства были близки наиболее радикальным протестантским реформаторам (Ульриху Цвингли, Жану Кальвину), однако все же не были реализованы в такой мере, в какой это сумел Мухаммад. (В качестве неполных аналогов теократическому государству в христианстве можно рассматривать Папскую область, позже – Ватикан.) Таким образом, Мухаммад, этот рано осиротевший сын аравийского купца из Мекки, действительно сумел пройти путь, который в других традициях преодолевали поколения религиозных вождей.

48. Призвание Моисея и "Тора"

Первая в истории монотеистическая религия – иудаизм, религия Бога Яхве – представляет собой вместе с тем и классический образец религий Писания. Ее смысловым стержнем стало Откровение Яхве – его заповеди и законы, данные людям через пророка Моисея и заключенный на этой основе союз (завет) Бога со "своим" народом.

Сложение иудаизма как религии Писания находит соответствие и частичное объяснение в своеобразии иудаистической мифологии. По мысли С.С. Аверинцева, одна из ярких ее особенностей состоит именно в вере в созидательную мощь слова. Согласно Библии, мир сотворен десятью речениями Бога (Быт 1); эти десять слов творения соответствуют Десяти заповедям Божьего закона (Исх 20, 2-17). Так что ближайшую аналогию библейской картине сотворения мира составляет "не брак и порождение, не битва и даже не работа мастера над изделием <...>, но суверенное изрекание законов законодателем" (Аверинцев, 1987, 587).

"Исход" (освобождение) еврейского народа из египетского плена (это время осторожно определяют между 1305 и 1196 гг. до н.э.) по воле Бога возглавил Моисей (Моше). В его судьбе было много счастливых и чудесных случайностей, которые не только спасали ему жизнь, но и говорили о его избранничестве Богом. Моисей стал первым пророком Бога Яхве (Иеговы) и основателем его религии. В глазах Израиля – это пророк, не имеющий себе равного (Втор 34, 10): через него Бог освободил племя Израиль из египетского рабства, ему Бог открыл свой Закон, с ним Бог скрепил свой Завет-Союз с израильским народом; он – "уста Господни": через него Бог говорит с народом*.

* В Новом Завете только Моисею дано, подобно Христу, наименование посредника (mesites) между Богом и людьми, т.е. того, через которого люди приходят к Богу.

Кульминационный момент в становлении религии – собственно О т к р о в е н и е, т.е. сообщение Богом главных законов жизни народу через пророка-посредника – происходит в экстремальных, условиях, превосходящих природу и обычное течение жизни. Откровению, как правило, предшествуют духовное напряжение, раздумья, томление, одинокие скитания или отшельничество пророка.

Так, Моисей вынужден был скрываться в Синайской пустыне от египетских властей, а потом одиноко пас стада на горе Хорива. И именно там, в каком-то заброшенном древнем святилище, в пламени горящего и не сгорающего тернового куста (неопалимая купина), ему явился Бог Яхве. Он открыл Моисею свое имя и свой замысел спасения израильского племени и дал Моисею силы осуществить замысел Бога. В третий месяц после исхода израильтян из египетского плена, в новолуние, у горы Синай Бог в первый и единственный раз обратился ко всему народу и возвестил ему Десять заповедей*.

Вот как готовилась через Моисея эта встреча: "И сказал Господь Моисею: пойди к народу и освяти его сегодня и завтра; пусть вымоют одежды свои, чтоб быть готовыми к третьему дню. <...> И сошел Моисей с горы к народу, и освятил народ, и они вымыли одежду свою. И сказал народу: будьте готовы к третьему дню; не прикасайтесь к женам. На третий день, при наступлении утра, были громы, и молнии, и густое облако над горою, и трубный звук весьма сильный; и вострепетал весь народ, бывший в стане. <...> Гора же Синай вся дымилась от того, что Господь сошел на нее в огне; и восходил от нее дым, как дым из печи, и вся гора сильно колебалась. И звук трубный становился все сильнее и сильнее. Моисей говорил, И Бог отвечал ему голосом. И сошел Господь на гору Синай, на вершину горы, и призвал Господь Моисея на вершину горы, и взошел Моисей. <...> И сошел Моисей к народу и пересказал ему [Десять заповедей. – H. M. ]" (Исх 19, 10-25). Вскоре Бог призвал Моисея на гору Синай: "взойди ко Мне на гору, и будь там; и дам тебе скрижали каменные**, и закон и заповеди, которые Я написал для научения их <...> и был Моисей на горе сорок дней и сорок ночей" (Исх. 24. 12-18).

* 10 заповедей дважды воспроизводятся (но не дословно) в Ветхом Завете (Исх 20, 1-17; Втор 5, 2-21). Этот важнейший в иудео-христианской традиции текст имеет также однословные обозначения: грецизм декалог, церковнославянизм десятословие).

** Согласно Талмуду, Десять заповедей были начертаны перстом Бога. Скрижаль (старославянское слово, по-видимому, родственное сербскому и хорватскому крИжати 'резать') – каменная доска, плита с письменами (обычно священными, культовыми); переносно скрижаль – это то, куда заносят важнейшие установления, памятные события, имена, даты.

Десять заповедей Откровения составляют о с н о в у иудейской религии, а также основу иудейской этики и права. Десять заповедей были дополнены разнообразными мирскими (семейными, социальными, экономическими, судебными) и культовыми предписаниями, а также моральными поучениями и в совокупности составили З а в е т Бога своему народу и одновременно 3 а к о н, по которому жил древний Израиль. Тесная связь иудейского Закона с Откровением подчеркивается тем, что "все законодательные тексты вложены в уста Моисею в рамках повествования о пребывания у Синая" (Словарь, 1990, 372).

Десять заповедей составляют ядро "Торы"*. Завет Бога (Десять заповедей) и Закон Моисея (более 600 предписаний), в сочетании с рассказом о предыстории Откровения Бога на горе Синай, и образуют первые пять книг Танaxa (Ветхого Завета), его наиболее авторитетную часть. Это "центральный документ иудаизма" и "основа всего позднейшего еврейского права" (Телушкин, 1992, 11).

* В древнееврейском языке Тора означает 'закон, учение'; этим словом в иудейской традиции называют само Откровение Яхве (Десять заповедей), а также первые пять книг Танаха, поскольку Откровение составляет их главный смысл. По преданию, "Тора" была написана Моисеем. В церковнославянско-русской традиции "Тора" называется Пятикнижие Моисеево. В Библии книги Моисея называются Книгой Закона Яхве, Книгой Закона Моисеева, Законом.

Не только Моисей, но и остальные библейские пророки обладают даром постигать Откровение Бога и сообщать людям открывшееся знание. Согласно библейскому богословию, "отблеск существа Божия" (Прем. 7, 15-20) лежит на всем Писании. Мудрость Писания – "не от людей; она сама является одним из способов Откровения, продолжающим способ пророческий, ибо Премудрость Божия, ее направляющая, как и Дух, – трансцендентная реальность" (Словарь, 1990, 734).

49. У истоков зороастризма. "Авеста"*

Между X и VI вв. до н.э. Заратуштра, древнеиранский жрец и легендарный пророк Бога Мазды, десятилетия провел в горах, в уединенных молитвах и размышлениях**. По-видимому, он первым в истории человечества пришел к новому, эсхатологическому, видению мира, т.е. к восприятию бытия человечества как о ж и д а н и я к о н ц а с в е т а, Последнего Суда и вечной жизни в раю или аду, в зависимости от праведности или греховности жизни каждого. В лице древнего Бога света и правды Ахура Мазды он открыл е д и н о г о Бога и Творца и поэтому выступил как воинствующий противник многобожия. Заратуштра проповедовал нравственную свободу человека и ответственность его выбора в тотальном противостоянии мировых сил Добра и Зла. Это "высокое учение" (слова академика В.В. Бартольда о зороастризме) оказало воздействие на ряд религиозных традиций Ближнего и Среднего Востока (прежде всего в распространении идей монотеизма – верности и служения единому Богу Добра, а также эсхатологических представлений). Близость зороастрийской религии к монотеизму настолько велика, что А.В. Мень готов был "признать в Заратустре брата и единомышленника израильских пророков, языческую предтечу Христа на иранской земле" (Мень, 1994, 122).

* Название зороастризм связано с именем Заратуштры (в греческой передаче – Зороастра), пророка бога Мазды и основателя религии; эту же религию иногда называют маздаизм – по имени главного бога Агура Мазды ('Владыка Всеведущий'); встречается также термин огнепоклонничество, поскольку огонь считался главной очищающей стихией и занимал центральное место в ритуалах зороастрийцев (в том числе и их современных последователей). Название священной книги зороастризма "Авеста" появилось не во времена Заратуштры, но значительно позже, когда велась кодификация текстов учения. На среднеперсидском языке авеста означает 'уложение'.

** Несмотря на поразительную разноголосицу мнений о годах жизни Заратуштры (диапазон датировок достигает пяти столетий!), большинство исследователей считают его реальным лицом.

Зороастрийские тексты хранят одно из, возможно, древнейших письменных свидетельств того, как представляли люди триаду "мысль – слово – дело". Согласно Заратуштре, слово занимает центральное, ключевое положение в этой цепочке (или, точнее, в кольце): "оно воплощает мысль (дух) и, обладая магической силой, сливается, отождествляется с делом" (Брагинский, 1983, 257). Высшие боги – и Добра, и Зла – это боги, обладающие властью Слова.

Вот фрагмент из "Ясны", 28 [Моление о Слове] в переводе И.С. Брагинского:

Maзда, Заратуштре дай
Слово чудодейственное то,
Что поможет наконец
одолеть всех злобных недругов! <...>

Maзда, помоги певцу
сделать всех послушными тебе!

(Поэзия, 1973, 504).

Ср. строфы из "Гимна Ахура-Мазде" (I яшт) в переводе И.М. Стеблина-Каменского:

1. Спросил Ахура-Мазду Спитама-Заратуштра: "Скажи мне, Дух Святейший, Создатель жизни плотской, Что из Святого Слова И самое могучее, И самое победное, И наиблагодатное Что действенней всего?	3. Ахура-Мазда молвил: "Мое то будет имя, Спитама-Заратуштра, Святых Бессмертных имя, – Из слов святой молитвы Оно всего мощнее, Оно всего победнее, И наиблагодатнее, И действенней всего.
2. И что победоноснее, И что всего целебнее, Что сокрушает больше Вражду людей и дэвов? Что в этом мире плотском – Отдохновенный дух?"	4. Оно наипобедное И самое целебное И сокрушает больше Вражду людей и дэвов. Оно в телесном мире И мысль проникновенная, Оно в телесном мире – Отдохновенный дух!" (Авеста, 1993, 15)

По-видимому, в истории зороастризма существовали какие-то силы и обстоятельства, которые долго не позволяли закрепить и сохранить учение Заратуштры на письме (притом, что у древних персов уже в VI в. до н. э. имелась клинопись). Если в большинстве мифолого-религиозных традиций создание письма осмыслено как благодеяние и ценный дар людям, то древние иранцы считали письмо изобретением злого духа и поэтому непригодным для записи священных слов пророка (Стеблин-Каменский, 1993, 3). Проповеди, молитвы и изречения Заратуштры почти тысячу лет заучивались наизусть и передавались по памяти на уже мертвом языке*, и только в IV-VI вв. был специально создан новый алфавит (фонетический) для их записи, и учение Заратуштры было наконец закреплено на письме**. Таким образом, между проповедью Заратуштры и первыми записями священных текстов лежат по меньшей мере две тысячи лет! При этом, однако, самые ранние из сохранившихся текстов относятся к еще более позднему времени: Д.И. Эдельман датирует их XIII- XIV вв.

* Тем не менее о Заратуштре как о великом "маге и философе", а также о "писаниях восточных магов" еще в III в. до н.э. – I в. н.э. знали греческие и римские авторы (см.: Брагинский, 1983, 263).

** В среднеперсидском источнике IX в. есть указания на то, что первая кодификация "Авесты" происходила двумя столетиями раньше – в I-III вв. н.э. (Брагинский, 1983, 263).

Литургические ритмизованные тексты, непосредственно связанные с именем Заратуштры, составили "Гаты" (буквально 'песни, песнопения'). Это самая древняя часть священной книги зороастризма. Тысячелетие устного существования "Авесты" обусловило то, что сохранилось не более четверти ее предполагаемого объема. Вот почему в истории культуры "Авеста" относится к тем сравнительно редким памятникам, которые невероятно трудно понимать и невозможно понять до конца.