Заглавная страница Избранные статьи Случайная статья Познавательные статьи Новые добавления Обратная связь FAQ Написать работу КАТЕГОРИИ: АрхеологияБиология Генетика География Информатика История Логика Маркетинг Математика Менеджмент Механика Педагогика Религия Социология Технологии Физика Философия Финансы Химия Экология ТОП 10 на сайте Приготовление дезинфицирующих растворов различной концентрацииТехника нижней прямой подачи мяча. Франко-прусская война (причины и последствия) Организация работы процедурного кабинета Смысловое и механическое запоминание, их место и роль в усвоении знаний Коммуникативные барьеры и пути их преодоления Обработка изделий медицинского назначения многократного применения Образцы текста публицистического стиля Четыре типа изменения баланса Задачи с ответами для Всероссийской олимпиады по праву Мы поможем в написании ваших работ! ЗНАЕТЕ ЛИ ВЫ?
Влияние общества на человека
Приготовление дезинфицирующих растворов различной концентрации Практические работы по географии для 6 класса Организация работы процедурного кабинета Изменения в неживой природе осенью Уборка процедурного кабинета Сольфеджио. Все правила по сольфеджио Балочные системы. Определение реакций опор и моментов защемления |
Дар речи в картине мира древних индоевропейцевСодержание книги
Поиск на нашем сайте
Наиболее ранние (известные науке) концепции языка были частью мифолого-религиозной картины мира. С другой стороны, представления такого рода – это начало рефлексии человека над языком, своего рода "предлингвистика", "народное языкознание". Знать, каким виделся язык в далеком прошлом, какие языковые явления были замечены людьми в первую очередь и что древние люди думали о языке, – все это очень интересно и важно для понимания и человека, и языка, и науки о языке. Все же самые ранние результаты рефлексии над языком закреплены еще даже не в мифах, a з самом языке – в древнейших словах со значениями (часто слитными, синкретичными) 'говорить, спрашивать, отвечать', 'сообщать, знать, понимать, думать', 'сказанное, речь, слово'. Существенно отметить такой факт: во многих языках слова со значениями 'говорить' и 'думать' восходят к общему корню. Ср. греч. logos – и 'слово', и 'смысл, понятие'; готск. doms 'суждение' было заимствовано в праславянский язык; от него произошли и русск. дума, и болг. дума 'слово' (Фасмер, I, 552); русск. толк 'признаваемый в чем разум, смысл' и толковать 'объяснять смысл, значение; рассуждать, переговариваться, беседовать' (Даль, IV, 411-412). Эти факты говорят о том, что уже в древности люди видели связь между словом и мыслью. Согласно реконструкциям Т.В. Гамкрелидзе и Вяч. Вс. Иванова, древние индоевропейцы считали, что дар речи, наряду с "двуногостью", отличает людей от животных; что боги отличаются от людей (помимо "бессмертности" и "небесности") особой пищей и особым языком (Гамкрелидзе, Иванов, 1984, 471 и сл.). Мифологический мотив пиши богов и языка богов известен, далее, хеттской, греческой, кельтской, германской традициям. "Обе эти характеристики богов – наличие особой речи и особой пищи – как бы объединяются в единый сюжетный мотив – миф о добыче меда поэзии в "Младшей Эдде" ("Язык поэзии") и в "Старшей Эдде" ("Речи Высокого", 104-110)*, чему находят аналогии в древнеиндийской мифологии" (Гамкрелидзе, Иванов, 1984, 476). * Сборники "Эдда" ("Старшая" и "Младшая") были записаны в XIII в. Это древнейший источник по скандинавской языческой мифологии; включает древнеисландские эпические песни, прорицания, заговоры, легенды. История изготовления и добывания священного меда поэзии связана с Одином, верховным богом-шаманом древних скандинавов. Мед поэзии "символизирует экстатический источник как мудрости, так и обновления жизненных и магических сил" (Мелетинский, 1988[а], 128). Согласно более поздним представлениям, особый язык, непонятный людям, есть также и у животных. В Коране (ХХV??, 16), в скандинавской мифологии, в русских сказках этот язык иногда зовется языком птиц, или птичьим. Знание языка животных – это знак особой мудрости, или примета колдуна, как, например, в сказках "Птичий язык" и "Хитрая наука" (№ 247 и 249-253 в собрании А.Н. Афанасьева; см.: Афанасьев, 1936-1940), или своего рода трофей, как в "Старшей Эдде". Здесь есть такой эпизод: как только Зигфрид победил дракона и кровь врага попала ему на язык, он вдруг стал понимать речь птиц. Иногда понимание языка животных – это результат специальной выучки, как в "Хитрой науке": "Жил-был купец с купчихою, и было у них детище любимое; отдали они его учиться на разные языки к одному мудрецу, аль тоже знающему человеку, чтоб по-всячески знал: птица ль запоет, лошадь ли заржет, овца ль заблеет, ну, словом, чтоб все знал!". Вообще же понимать язык животных считалось делом нечистым. По известным у славян поверьям, хозяин может понять, о чем говорят животные в хлеву, только один раз в году – в ночь перед рождеством, но с этим знанием надо обращаться очень осторожно. В мифологических представлениях разных народов встречается также мотив особого языка у нечистой силы. Обычно нечистой силе приписывается все странное в речи: бессвязная, безумная, непонятная, экстатическая речь, а также чужестранная (иноязычная) речь. Нередко с нечистой силой связывают такие "околоречевые" явления, как смех, плач, крик, свист (ср. распространенное поверье, что нехорошо свистеть в доме). Мифопоэтической древности принадлежит первое осознание такой фундаментальной оппозиции, как "мысль и язык". В "Ведах" есть сюжет о первичном состязании между молчащим божеством чистого разума и богиней речи: разум побеждает, однако за речью признается роль необходимой опоры творящего разума. В качестве метафоры такое видение проблемы "мысль и язык" вполне приемлемо и сегодня. Таким образом, самый древний пласт представлений человека о языке связан, во-первых, с общесемиотическими вопросами: как общаются люди? на каком языке говорят "не-люди" (боги, животные, нечистая сила)? в чем могущество языка богов? Во-вторых, древнейшая рефлексия человека над языком привела к вопросу о взаимоотношениях языка и мысли. Иначе говоря, была поставлена проблема, которая до сих пор находится в центре внимания когнитивных наук*. * "Проблема психологического строения языка, его роли в общении и формировании сознания является едва ли не самым важным разделом психологии", – писал классик отечественной психологии и нейролингвистики А.Р. Лурия (см.: Лурия А.Р. Язык и сознание. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1979. С. 11). 115. Мифопоэтическое сознание о происхождении языка. Согласно распространенным мифологическим представлениям, язык – это д а р богов (Бога) людям. Иногда языку учит людей культурный герой. Иудейско-христианская философия языка противоречива. С одной стороны, у Бога есть предвечное творящее слово: согласно Библии, мир возник через слово: Бог произносил слово, и это было актом творения: "И сказал Бог: да будет свет. И стал свет <...>. И назвал Бог свет днем, а тьму ночью" (Быт 1, 3-5) и т.д. Но в следующей главе "Бытия" уже другая картина: Бог продолжает творить, но не именует, а подводит "сотворенное" к Адаму, и первый человек дает всему имя: "Господь Бог образовал из земли всех животных полевых и всех птиц небесных, и привел к человеку, чтобы видеть, как он назовет их, и чтобы, как наречет человек всякую душу живую, так и было ей имя. И нарек человек имена всем скотам и птицам небесным и всем зверям полевым" (Быт 2, 19-20). По одному апокрифу, сатана не мог справиться с наименованием животных, а Адам смог – так апокриф объясняет причину зависти и вражды посрамленного сатаны к людям. Судя по "Ветхому Завету", древние иудеи не делали различий между священным и мирским языком. У Бога нет особенного языка, он общается с людьми на их языке. "Это отличает библейское понимание Бога от оракульских традиций других народов" (БПБ, 478). В христианской традиции сакрализация языка Писания – не исконный, а более поздний мотив, святоотеческой поры. Поэтому протестанты, стремясь возродить исходные принципы христианства, не считали язык Писания священным. В Библии содержится два противоречащих друг другу объяснения множественности языков. С одной стороны, различие народов по языку – это следствие разветвления "колен" (поколений) одного рода. Согласно апокрифу, языков мира – 70 (по числу "колен", о которых говорит Библия), и первый человек Адам, которого традиция рисует "мудрым мужем", знал все языки мира (МНМ, I, 41). Таким образом, в данном случае множественность языков объясняется дивергенцией, т.е. процессами их расхождения, появления и накопления несхожих черт, что связано с миграцией племен и народов. Эта точка зрения в своей сути (но со многими второстепенными уточнениями) до сих пор принимается здравым смыслом и науками о человеке. Согласно второй точке зрения, разноязычие рода человеческого – это Божья кара за гордыню: люди вознамерились воздвигнуть башню* до небес и город, чтобы прославиться ("и сделаем себе имя, прежде нежели рассеемся по лицу всей земли"). Наказанием за дерзость стало смешение языков и рассеяние народов: "И сказал Господь: вот, один народ, и один у всех язык; и вот что начали они делать, и не отстанут они от того, что задумали делать. Сойдем же и смешаем там язык их, так чтобы один не понимал речи другого. И рассеял их Господь оттуда по всей земле; и они перестали строить город" (Быт 11, 6-8). * Это и было Вавилонское столпотворение, т.е. буквально 'творение с т о л п а (башни)'; позже в русском языке слово столпотворение, отчасти по созвучию со словами толпа, толпиться, получило значение 'сутолока, суматоха, неразбериха'. Библия исходит из предопределенности смешения языков и вместе с тем стремится преодолеть языковые барьеры. Первоначально единый и совершенный (потому что от Бога) язык Адама; затем смешение и рассеяние языков в наказание за людское тщеславие во время "творения" "столпа" в Вавилоне; наконец, "искупление языков" – чудесное "говорение языками", на Троицу дарованное Св. Духом разноязычным апостолам (Деян 2), – таковы главные вехи библейской истории языков. 116. Почему одно из имен Иисуса Христа – Логос (Слово)? В "Евангелии от Иоанна" Слово (греч. Logos – 'слово, учение') означает второе Лицо Троицы – Сына Божия, Иисуса Христа. Образ Христа как Слова Божия возник под несомненным влиянием греческой философии гностиков и в особенности неоплатонического учения о предвечном Логосе. В христианской учености сближение Сына Божия и Слова получает своеобразное лингвистическое, именно семасиологическое развитие*. В одном из православных сочинений о языке в этой связи говорится: Слово же в чловеце во образ Сына Божия, понеже Сын Божий имат у себе два рождения, первое родися от Отца неким рождением непостижным <...>, второе же родися без страсти истинно плотию. <... > Того ради по сугубому** рождению Сына Божия и нашего слова сугубое рождение, понеже бо наше слово рождается прежде от душа неким рождением непостижным и пребывает у душа неведомо. И паки рождается вторым рождением плотьским, еже есть устнами изыдет и гласом в слышании объявится ("Беседа о учении грамоте"; цит. (с графическими упрощениями) по изданию: Ягич, 1885-1895, 675-676). Значит, по мысли писавшего, слово, подобно Христу, "двугубо" – духовно и телесно, и духовная сущность слова непостижима, как непостижимо рождение Христа. В современной теории языка эта мысль выражается в другой терминологии: в языке есть две стороны – значение и форма (вариант терминов: план содержания и план выражения); при этом, как в старину рассуждали о непостижном рождении Слова от душа, так в современной лингвистике часто пишут об особой трудности изучения семантики, содержательной стороны языка. * Семасиологический – относящийся к семасиологии; семасиология (от греч. semasia – 'значение' и logos – 'учение') – то же, что семантика: раздел языкознания, изучающий значение языковых единиц, прежде всего слов. Как можно видеть, несмотря на мифопоэтическую форму, религиозное сознание поставило основные вопросы философии языка (язык и мысль; форма и содержание в языке; созидающие возможности языка). Таким образом, в культурах, исповедующих религии Писания, религиозные потребности выступают как фактор, который не только развивает коммуникативные возможности языка, но и стимулирует и углубляет рефлексию над языком. Все это существенно повышает филологическую культуру общества, в конечном счете – филологическое обеспечение коммуникации (и, разумеется, не только в сфере религиозной практики). ФОНЕТИКА И ОРФОГРАФИЯ. ГРАММАТИКА 117. Грамматик-жрец в ведической религии. В ведической (древнеиндийской) традиции грамматика служила средством сохранения и изустной передачи священных текстов на санскрите. Грамматика строилась на языковом материале "Вед" – основного мифо-ритуального текста Древней Индии, и сама рассматривалась как его часть ("Веда Вед"). При этом "грамматик был одним из жрецов, контролировавших речевую часть ритуала, соответствие ее норме, прецеденту, "первослову" (Топоров, 1986, 123). Грамматическая служба "при Ведах" стала началом самобытной и сильной философско-лингвистической традиции, существующей в Индии до сих пор. Говоря о вершинных достижениях традиции, обычно называют знаменитую грамматику Панини "Восьмикнижие" (V в. до н.э.), однако сам Панини упоминает около десяти предшественников своего труда, а исследователи отмечают, что труд Панини представляет лишь о д н о из ряда грамматических направлений в Древней Индии. Если в школе Яски "учили правильной рецитации и интерпретации сакральных текстов, то Панини описывает и, по-видимому, во многом сам устанавливает нормы литературного языка для внедрения их в обиход "земных богов" – брахманов" (История, 1980, 74). Его грамматика относится к классу так называемых порождающих (иначе генеративных) грамматик, т.е. таких, которые учат не анализу, а синтезу (порождению) речи. Имея в качестве исходного материала список в 43 слога, Панини формулирует систему правил, позволяющих из слогов строить слова, из слов – конструкции, в конечном счете – образовать все возможные правильные высказывания на санскрите. В целом в "Восьмикнижии" Панини предвосхищены идеи и методы современной структурно-генеративной грамматики. При этом описание морфологии санскрита, богатейшей по количеству форм, у Панини предельно экономно и напоминает не столько словесный связный текст, сколько столбцы математической (формульной) записи информации. Такая сжатость, едва ли не шифрованность изложения, по-видимому, связана с эзотерическими установками брахманизма, включая только устную, в специальном обучении, передачу жреческих тайн. В современном языкознании "Восьмикнижие" Панини признано одной из самых полных и строгих грамматик санскрита, до сих пор не превзойденных по качеству и цельности описания языка. Автор "Восьмикнижия", был, очевидно, гением. Ему принадлежат методологические открытия, к которым в новое время независимо от Панини пришли структурная лингвистика, логика и математика.
|
||||
Последнее изменение этой страницы: 2016-09-20; просмотров: 384; Нарушение авторского права страницы; Мы поможем в написании вашей работы! infopedia.su Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав. Обратная связь - 18.117.74.47 (0.008 с.) |