Значение библейских переводов в истории русской культуры

Древнеславянские переводы книг Библии сыграли решаю­щую роль не только в развитии культа, но и в становлении современной русской культуры, прежде всего созданием ли­тературного языка, основного инструмента интеллектуаль­ной и художественной деятельности. Став производной от культа, культура развивалась на этих текстах, пополняя сокровищницу опыта и знания целого народа. Особенно в средние века все культурное развитие проходило под мощ­ным воздействием со стороны символики, формул и образов, заложенных в переводных текстах. Каждое слово, употреб­ленное в переводных книгах, так или иначе участвовало в развитии семантической структуры коренного славянского слова, углубляло его семантическую перспективу, приводило к развитию новых — переносных значений слова, увеличи­вало количество выражений и форм, впоследствии создавших идиоматические ряды соответствий и стилистически важные синонимы; это сказалось и в обогащении фонда синтаксичес­ких структур, увеличивших возможности логических опера­ций мысли и создания средств выражения, а также в форми­ровании словообразовательных моделей и т. п. Символы Писания с древнейших времен выступали в роли наводящего семантического средства раскрытия потаенных значений слова и тем самым способствовали углублению — категори­зации — смыслового содержания грамматических категорий, как бы снимавшихся с конкретных значений определенных лексико-грамматических групп лексики. Языческий мир двухмерных эквиполентных (равнозначных) оппозиций по­лучил необходимую глубину, разворачивался в перспективу многозначного текста и символического слова, все связи и отношения реального мира сосредоточивая на внимательном взгляде вступившего в мир культуры субъекта такой культу­ры. Сгущая символические и образные представления о мире, собранные в традиционном славянском слове, — объем и содержание понятия — носитель такой мудрости подходил постепенно к понятию как единству прежде разведенных сознанием объема и содержания. Библейский текст стал как бы наводящим на резкость восприятия увеличительным стек­лом, тем необходимым третьим миром сущностей (по словам Григория Сковороды), который восполнял недостатки общего знания при избытке конкретного опыта.

Можно сказать, что коллективная — народная — мысль мужала в осмыслении и использовании слов Священного Писания.

Истолкование библейских символов развивало филологи­ческую и историческую работу над текстами, создавало ме­тоды научного исследования гуманитарных наук и тем самым подводило к созданию самих этих наук. Важнее всего то, что символические подтексты Библии способствовали формированию русской ментальности, поскольку и в древне­русский период нашей истории, и в эпоху сложения русского народа и русской государственности (с конца XIV в.) стиму­лирующее воздействие этого текста, постоянно перерабаты­ваемого в связи с изменениями языка и общего тонуса культуры, заключалось в идентификации ключевых смысло­вых образов русской культуры с терминами этого текста: см. под его воздействием формирование таких понятий, как любовь, совесть, правда, милость, вещь и т. п.

Из всего сказанного ясно, что русская культура в качестве основного образца литературной и культурной деятельности, обладающего высоким достоинством авторитетной нормы, имела славянский перевод библейских текстов. На всех эта­пах развития русской культурной среды этот образец изме­нял свой характер, объем, содержание, признаки, которыми он воздействовал на развитие русского самосознания, т. е. он постоянно вписывался в соответствующие тенденции пере­живаемого времени, никогда не прекращая своего плодотвор­ного влияния. Нынешний этап нашего культурного развития также требует своей степени участия традиционных текстов в формировании ментальности нашего времени. Пределы такого влияния и его возможности предстоит еще осознать, оценить и направить в нужную сторону.

2. Соотношение стиля и смысла в канонических текстах. В дальнейшем будем различать смысл и значение слов; или текста. Значение определяется собственной семантической структурой и отношением к смежным элементам системы: напр., отношение значения одного слова к другим словам в данной системе определяет его значимость в системе. Смысл определяется в контексте и обычно связан с общим значением традиционной для культуры формулой (идиомой в современное употреблении). Именно в подобных формулах речи для всех последующих поколений дается образец словоупотребления в основном значении слова (т. е. в том значении которое в данной системе значимостей признается за основное). Совокупность контекстов формирует текст, но, в свою очередь, и текст, как живое целое, определяет смысл каждой отдельной формулы и любого в нем слова. Современные словари, фиксируя значение слова и давая ему словарное определение, исходят из уже существующих контекстов, признаваемых образцовыми. Отношение к "образцу" за пос­леднее столетие изменилось, так что и словари в известной мере неточно отражают смысловое наполнение слова. Если в качестве иллюстрации использованы не классические текс­ты, а, например, "актуальные" речи политических лидеров, самовитое слово превращается в отмеченную случайностями публицистическую номинацию.

Поскольку смысл определяется контекстом, повышается роль стиля, каким определяется обычно текст в целом. Смысл слова включает в себя и лексическое его значение, и систем­ную его значимость, но сверх того и стилистический ранг слова, который в некоторых контекстах может просто ней­трализовать собственное значение слова. Единственный в нашей истории словарь, составители которого понимали эту интимную связь семантики со стилем, — словарь под редак­цией Д. Н. Ушакова — появился в критические для науки 1930-е годы и не смог в полном объеме свое понимание передать в популярном изложении.

Роль библейских текстов в культурном двуединстве смыс­ла/стиля значительна. Именно они определяли верхний уро­вень семантической структуры слова, задавали общий мас­штаб словарным определениям во всех классических слова­рях русского языка. Отсчет велся от верхнего стиля, потому что стилистически маркированным был стиль низкий. В частности, символические значения слов обычно не регистри­ровались в словарях, но постоянно предполагались в словарном определении и иногда давались в словарных иллюстра­циях. Можно сказать, что высокий стиль, материально обес­печенный как раз текстами Писания, надолго ушел в под­текст словарной работы, хотя профессионалы постоянно по­мнили о нем, иногда обсуждая этот вопрос в своих теорети­ческих разработках.

Библейские тексты способствовали осознанию границ и основных признаков литературного языка, поскольку в от­талкивании от норм церковнославянского языка, сложив­шихся на основе уже по определению нормативных текстов Библии, происходила кристаллизация норм национального русского литературного языка. Вдобавок к этому, научная рефлексия о языке выявила противоположность между тремя стилями, определяемыми как раз отношением к высокому — стилю библейских переводов. Столкновением высокого стиля книжных текстов и низкого стиля бытовых речений привело к некоторому компромиссу на семантическом уровне; так возник средний стиль, на основе которого и сформировался русский литературный язык с нейтральной его нормой.

Итак, символический смысл слова формируется в грани­цах данного стиля, определяется им в пределах узкого контекста и вне его — разрушается. Такова малая посылка в наших общих рассуждениях, по необходимости кратких, но вполне достаточных для осмысления представленных ниже фактов. Еще раз: 1) образцовый текст высокого стиля, традиционный для восточнославянской культуры, — это текст Библии; 2) смысл слова в контексте определяется его стилем; 3) чтобы сохранить многоуровневый смысл слова, не девальвируя его расхожими значениями, в качестве капи­тального обеспечения его смысла необходимо сохранять текс­ты высокого достоинства, авторитетные для всех: именно такие тексты, при надлежащем наблюдением за ними, спо­собны постоянно воссоздавать высокие образцы в изменяю­щихся условиях развития культуры.