Представление о культуре, её предназначение и сущность

Слово «культура» прочно вошло в обиход. В своей жизнедеятельности его используют все взрослые, но истолковывают его по-разному. Да и у исследователей отсутствует идентичность в понимании этого термина и самого культурного прогресса, о чём свидетельствуют различные учебные пособия и научная литература. Дискуссии то утихают, то разгораются с новой силой. Разноголосица обусловлена тем, что формулировки и интерпретации давались в разных эпохах и периодах, что трудно и даже невозможно адекватно выразить сущность явлений, многогранную действительность в кратких определениях и положениях, что сохраняются идеологические и политические пристрастия учёных, субъективность их мнений. И чтобы обнаружить метаморфозы взглядов, нужно применять исторический подход и диалектический метод исследования, сопоставлять взгляды.

Древние греки добились успехов в разных сферах жизнедеятельности, но не обозначили их одним интегрирующим понятием, хотя и употребили слово "пайдейя", означавшее превращение ребёнка в гуманного гражданина в процессе обучения и воспитания, верховенство разума. Софисты заметили, что наряду с природой, развивающейся по объективным законам, появляется и то, что сотворено умом, волей и руками людей. Вера в судьбу, всесильный рок, неподвластный рассудку, заменялась утверждением о ценности человека, умеющего мыслить, красиво говорить, разбираться в музыке, а также значимости плодов его труда и воспитания.

Латинское слово «cultura», в том числе в устах К. Лукреция и других древнеримских мыслителей, первоначально означало возделывание почвы, её культивирование, уход за растениями, обработку минералов, выращивание чего-нибудь, т. е. преобразование природы. Выдающийся оратор Марк Туллий Цицерон употребил его в ином, переносном смысле. Он убеждал слушателей в том, что обрабатывать нужно и разум, что совершенствование собственного духа есть истинное их призвание. Философия преподносилась как изыскательница добродетели, гонительница пороков. Ценились умение чётко и логично излагать мысли, аргументировать высказываемые тезисы, возбуждать и гасить эмоции, готовность пожертвовать благополучием и даже жизнью, если этого потребуют государственные интересы. Окультуренность отождествлялась со степенью включённости свободных граждан в общественную жизнь, с ораторским искусством, интеллектом, соблюдением норм морали.

Известный стоик Луций Анней Сенека апеллировал к совести, нравственности, самосовершенствованию, призывал сохранять верность принципам, быть нечувствительным к утратам, пренебрегать богатством и смертью. Он рассуждал о безграничности способностей, о беспредельности знаний, о прогрессе, равенстве. Знатность позволяла есть на золоте, повелевать массами, но не избавляла от превращения в раба собственных страстей, от низменных желаний. Поэтому и выдвигалась идея самовоспитания как главного средства «возделывания души».

Под культурой стали подразумевать всё внеприродное, т. е. то, что создавалось и использовалось усилиями людей.

Зоркие наблюдатели заметили, что урожай зависит не от милости богов, а от качества применённой агротехники. Вследствие этого они и провели различие между обожествлением природы и культурой как её улучшением.

Античные и возрожденческие представления о культуре связывались как с искусством, подражающим природе (Аристотель), являющимся её зеркальным отражением (Леонардо да Винчи), так и с обучением и воспитанностью, с гармоничным и возвышенным развитием сограждан, которые отличались от диких варваров, живших по странным законам и соблюдавших какие-то чудные обычаи, средневековые, религиозные – с постулатами христианства, со «строем вещей», сотворённым по воле вездесущего и всемогущего Бога. Он создал мир и от него не зависит. Люди не могут понять его действий и осознать их результаты. Они утратили свои специфические отличия, возвышающие их над другими тварями, в результате первородного греха и могут вновь обрести их лишь в потустороннем мире. Предпочиталась смиренная созерцательная жизнь, а не активная. Рациональность отодвигалась на второй план, внушалась вера во всевышнего, надежда на спасение от грехов и попадание души в рай, фанатичная любовь к Христу, ближнему, а также Деве Марии. Способности и силы человека принижались, преподносились ничтожными по сравнению с божественным всемогуществом, ибо творение не может превосходить творца. Счастье заключалось в осознании не себя, а Бога, духовного родства с ним. Обращалось внимание не на воспитание меры, гармонии и порядка, а на приобщение к богоугодной жизни, преодоление ограниченности личности, её духовное совершенствование. Схоластики требовали следовать заповедям Бога. Рыцарство было превращено в своеобразный культ доблести, чести и достоинства. Трагическое преподносилось не как героическое очищение, а как мученическое.

Буржуазная культура возникала на глазах её творцов. Родоначальник английского материализма Ф. Бэкон считал, что положение можно исправить не молитвой и покаянием, а познанием и деятельностью. Героями изображались уже не монахи и теологи, а предприниматели, купцы, естествоиспытатели, изобретатели и инженеры.

К культуре Ф. Бэкон относил как продукты ума и усилий человека, так и целенаправленное воздействие на его способности. Его последователи Томас Гоббс и Джон Локк причислили к элементам культуры государство, призванное регулировать жизнедеятельность, обеспечивать согласие, т. е. соблюдение общественного договора.

В эпоху просвещения человек был осознан как особая субстанция, в которой тело и душа обретают своё специфическое значение. Фиксировалась действительность, обусловленная не природной необходимостью и не божественным предопределением, а творческой деятельностью самостоятельных и свободных личностей. Главными созидательными силами, субъектами изменений и преобразований, т. е. творцами культуры, были провозглашены люди, обладающие разумом. Наличие у них сознания позволяет действовать им не как физическим телам и не как марионеткам Бога, а как существам, наделённым собственной продуктивной силой. Немецкий правовед С. Пуффендорф культуру усматривал в том, что создаётся общественной деятельностью, Д. Вико, И. Гердер, Д. Дидро, Ш. Монтескье, Ж. Руссо – в разумности и справедливости общественных порядков и политических учреждений, в достижениях науки и искусства, в правовых, моральных, эстетических установках, в овеществлённом воплощении гуманности, В. Гумбольдт – в языке.

Иммануил Кант качественно различал мир целесообразной природы (жестокости и зла), в которой человек подчиняется её законам, и сверхчувственный мир созидающей свободы (куль-туры и морали). Стремление к индивидуальной свободе сталкивается с ограничениями, запретами. Нравственные оценки поступков, повеления он назвал категорическим императивом, который не связан с пользой или счастьем, уподобляется заповеди: поступай так, чтобы человечество в твоём лице или каждого другого употреблялось как цель и никогда как средство для достижения собственных целей. Культура подготавливает к достойной жизни, к выполнению нравственного долга, идеалов, соблюдению внешних приличий.

Эти миры разошлись бы, если бы их не соединяла великая сила красоты (искусства как части разумной деятельности). В произведениях всё должно быть соразмерно с идеей и подчинено её выражению. Высшее проявление культуры Кант увидел в эстетике, объединяющей знания и нравственность, в поэзии. Только культурный человек способен наслаждаться прекрасным и возвышенным. Такие выводы были положены в основу представления о сущности и назначении культуры романтиками конца XVIII - начала XIX в., художниками и теоретиками «бури и натиска».

Другой великий немецкий философ Г. Гегель практическую жизнь людей как низшую форму их существования, включающую в себе как взаимодействие между собой, так и с природой, относил к чему-то второстепенному. Главным он считал развитие науки и культуры, понимание целого. Абсолютная ценность –самопознание.[12] Под культурой он имел в виду абстрактное бытие, освобождённое от всего единичного, конкретного, достижения.

Идеи, по Гегелю, прекрасны, властвуют над реальностью. Индивиды являются средством их самодвижения, самореализации. Наука как сфера, квинтэссенция религиозного, нравственного, правового, философского, художественного сознания отрывалась от интересов, утверждала воззрения господствующей элиты.

В триаду «саморазвития духа» (символическое, классическое и романтическое) Гегель пытался включить роман. Для него она была философией искусств. В архитектуре преобладает материя (форма) над содержанием. Гармония их просматривается в скульптуре и живописи классицизма. В творчестве романтиков идея прорывается в царство духовности и освобождается от материи. Тогда начинается философствование, а созерцательное искусство как низшая форма постижения истины прекращается.

Английский учёный Э. Тайлор анализировал не культуру в целостности, а её различные компоненты – орудия труда, знания, верования, обычаи, традиции, искусство, законы и т. д., отождествлял её с цивилизацией.

В России термин «культура» стали использовать лишь во второй половине XIX в. Вводили его в обиход и объясняли смысл В. И. Даль, Н. А. Бердяев, С. А. Трубецкой и др. Писатели и критики А. И. Герцен, В. Г. Белинский, Н. Г. Чернышевский, Н. А. Добролюбов отвергли концепцию «чистого искусства», осуждали безыдейность, внедряли реализм в литературе и художественную правду как фактор социального преобразования, материализм.

В домарксистской философии творчество расценивалось как чисто духовное, воплощённое в продуктах сознания. Заслугой К. Маркса и Ф. Энгельса является то, что они расширили область культуры до «производства всей жиз ни».[13] Фундамент и сердцевину культуры составляют условия обитания, общественный труд, наука как производительная сила, философия как квинтэссенция идей эпохи, человекотворчество. Какова жизнедеятельность людей, таковы и они сами, и наоборот.

По мере накопления знаний менялись и представления о культуре. Неокантианцы Генрих Риккерт, Вильгельм Виндельбанд обозначили её как совокупность объектов, связанных общезначимыми ценностями (трансцендентальными смыслами, сущностями, лежащими якобы над бытием), а Эрнст Кассирер, одобрявший мифологемы как позитивную самодостаточную реальность, – как символическую вселенную (символ трактовал как априорно данную форму мышления). Широко распространённым оказалось обозначение её как системы (П. А. Сорокин) или совокупности материальных и духовных ценностей (А. Швейцер, А. И. Арнольдов, Б. В. Бирюков, М. П. Ким, С. Н. Плотников, В. П. Тугаринов, М. С. Каган и др.), как общего объёма творчества (Д. Андреев). Подчёркивалось, что их полезность состоит в способности удовлетворять те или иные потребности. Но ведь и воздух, земля, растения и т. д. обладают полезными свойствами. Следовательно, значимость продуктов труда зависит от особенностей и красоты их формы, глубины содержания, приобретённых в процессе изготовления в соответствии со вкусами и способностями творцов.

Подобную интерпретацию Н. С. Злобин причислил к малопродуктивной, так как она ограничивается перечислением и характеристикой фактов, элементов (ценностей), входящих в эту совокупность. Он полагал, что культура предстаёт в этом случае в подчёркнуто статичном состоянии – в виде набора объекти-визированных, застывших в форме продуктов деятельности, что выявление их связи, единства невозможно, что игнорируется сам созидатель.[14]

Сохраняемые ценности в архивах, музеях, библиотеках, картинных галереях, антикварных магазинах, их пропаганда сами по себе не охватывают всю многогранность и богатство культуры. И культурологи стали больше внимания уделять динамизму, теоретическому осмыслению жизнедеятельности[15], развития личности. Под культурой понималась созидательная, значимая деятельность в диалектической взаимосвязи её результативного (опредмеченного в нормах, ценностях, традициях и т. д.) выражения и её процессуальности, предполагающей освоение (распредмечивание) плодов творчества, т. е. превращение опыта во внутреннее богатство индивидов, которое используется для преобразования действительности и самих себя[16]. Такая трактовка признавалась правомерной [17]. Деятельностного подхода, согласно которому ядром культуры является её создатель, потребитель и преобразователь, придерживались многие исследователи [18].

Обобщённый материал диктует вывод, что в философском смысле культура есть универсальный способ познания, освое­ния и развития или совершенствования жизнедеятельности людей и окружающего их внешнего мира. Она соединяет в себе и бережное использование природы, и разумность государственного устройства, и нормы взаимоотношений между людьми, партиями и общественными объединениями, народами, их общение; и внутренние качества и свойства личностей, и положительные результаты творческого труда и выражает суть накопленных ценностей.

Однако культура аккумулирует не всю сумму произведённых вещей, фактов поведения, происшедших событий и т. д., а наиболее важные, высшие достижения жизнедеятельности, лучшие её образцы, которые обуславливают общественный прогресс, нравственное воспитание и развитие молодёжи и взрос лых. Именно такие ценности олицетворяют облик отдельного человека и народа в целом, их мудрость

Культура – это синтез высших достижений (ценностей) в разных сферах жизнедеятельности, система их сохранения и пополнения, изучения, осмысления и пропаганды, воплощения в сознание её воспринимателей и их поведение.

При добыче природных ресурсов и производстве различных орудий, предметов и продуктов труда люди одновременно формируют самих себя, свою интеллектуальность, свои эстетические вкусы, помыслы, чувства и волю, взаимоотношения, саморазвиваются. Главное предназначение культуры состоит в том, чтобы способствовать самореализации, всестороннему развитию граждан, раскрытию их талантов и способностей, утверждению их гуманных и благородных поступков, нравственности и справедливости. Люди создают идеалы, культурные ценности и совершенствуются под их воздействием.

Степень культурности детерминируется активностью в изучении унаследованных отобранных и непреходящих ценностей, усилиями по их сохранению, распространению и приумножению, учётом в собственной жизнедеятельности, в поведении и общении, борьбой с дикостью и порочностью. Важны не только обширные знания, но и красота бытия и полезность мыслей, действий, доброта чувств. Д. Локк высоко ценил безупречные манеры, умение управлять страстями и эмоциями, джентльменство, учтивость, деликатность, этикет, З. Фрейд – чистоту тела и жилища, интеллект, равноправные, справедливые и гуманные отношения. Достигнутым В. И. Ленин считал лишь то, что вошло в быт, в привычки (см. т. 45, с. 390). Труд создаёт человека, а культура – личность, сплачивает и гуманизирует общество [19].

Продвижение по спирали познания к энциклопедичности, всё более полное проявление способностей, повышение производительности и качества труда, наращивание благородства ведут к свободе и благоприятным ощущениям. В созидании общей и гуманитарной культуры раскрывается внутренний мир индивидуумов, уровень их развития, их значимость. Подтверждает всё это и сатирический эпизод в греческом зале музея, так искусно высмеянный Аркадием Райкиным.

Результаты деятельности далеко не равноценны. Они могут быть гениальными, выдающимися, отличными, хорошими, удовлетворительными и отрицательными. Первые два превращаются в достояние нации и пополняют копилку чудес света или общечеловеческих ценностей, а все положительные – используются в региональных, местных и локальных масштабах. Но многие действия, их итоги бывают бесполезными или вовсе вредными, разрушительными, не соответствуют общепринятым нормам нравственности. Их нельзя причислять к элементам цивилизации. Антиподом культурности выступают невежество, злобствование, тунеядство, пьянство, наркомания, разврат, проституция, бандитизм, хулиганство, сквернословие и другое неблаговидное поведение, которые деградируют и деклассируют и безответственную особь, и личность, и общество. Сокращение финансирования отраслей культуры и ослабление воспитания детерминируют такие метаморфозы и заставляют укреплять органы правопорядка.