Индустриализация экономики стран Европы

В конце XVII в. в Англии после революции, окончательно покончившей с феодализмом, установился буржуазно-демократический политический строй, продолжающий в основном существовать и в наше время. А сама Англия, победившая в борьбе за господство на морях в XVI в. Испанию, в XVII в. - Голлан­дию, в XVIII в. - Францию, превратилась в мировую супердер­жаву.

Оставаясь небольшой страной, она стала центром огром­ной колониальной империи, куда входила почти вся Северная Америка, Индия и другие регионы. Это означало приток новых капиталов в английскую промышленность и растущий спрос на английские промышленные товары.

Несоответствие ручной технологии повышенному спросу на хлопчатобумажные ткани разрешилось внедрением машин. Сна­чала механизировали процесс хлопкопрядения (мюль- маши­на С. Кромптона, 1783 г.). Поскольку пряжи стало больше, срочно потребовался механический ткацкий станок, который был изоб­ретен в 1785 г. Э. Картрайтом. Новый станок, заменявший до 40 ткачей, потребовал более 30 лет для своего широкого внедрения в производство, что объяснялось высокой поначалу его це­ной и сопротивлением ткачей, труд которых он заменил.

После механизации прядения и ткачества возникла потреб­ность в создании универсального двигателя, не зависящего от сил природы (как, например, водяное колесо). Таким двигателем явилась паровая машина, созданная Дж. Уаттом (патент 1784 г.). В том же году построили первую прядильную паровую фабрику. Паровая машина получила действительно универсальное при­менение в промышленном производстве, а несколько позже и на транспорте.

Применение машин вызвало резкое повышение спроса на металл. Развитие металлургии сдерживалось недостатком древесного угля, а при использовании каменного угля получался металл низкого качества. В 1784 г. Г. Корт изобрел пудлинговую печь, которая дава­ла сталь из чугуна при помощи минерального топлива, а изобретенные им же прокатные вальцы позволили получать металлические изделия нужной конфигурации. Производительность труда в металлургии благодаря этим изобретениям повысилась в 15 раз.

Прогресс металлургии, в свою очередь, способствовал быст­рому развитию английской каменноугольной промышленности. В шахтах появились рельсовые пути (“трамвай”) для конной вы­возки угля. Сочетание рельсов и паровой машины дало желез­ную дорогу. Первый локомотив был создан Дж. Стефенсоном в 1814 г., а железная дорога - в 1824 г., а механизированный водный транспорт на базе изобретенного американцем Р. Фултоном парохода появился еще раньше. Появление железных дорог и создание на их основе стабильных коммуникаций между различ­ными экономическими районами и отраслями промышленности вызвало коренной перелом в хозяйственной жизни страны.

Одной из последних проблем промышленного переворота стало фабрично-заводское сооружение самих машин: возникла совер­шенно новая отрасль промышленности - машиностроение. Это­му способствовало создание основных типов металлорежущих станков - токарного (1798 г.) и строгального (1802 г.). Созданием фабричного машиностроения (первая полови­на XIX в.) и завершился переворот в технологической сфере эко­номики Англии. Если в 1800 г. в Англии работало 320 паровых машин, то через четверть века - уже 15 тысяч.

Первая в истории человечества английская фабрично-завод­ская индустрия заняла исключительное положение в мировом хозяйстве. В период наполеоновских войн и континентальной блокады Англии со стороны Франции и зависимых от нее госу­дарств доступ на континент английских машин практически прекратился, и поэтому техническое перевооружение европей­ской промышленности весьма задержалось. После разгрома Наполеона, когда континентальные страны вернулись к мирному раз­витию экономики, английская промышленность быстро ушла вперед, и конкуренция с ней до поры до времени исключалась. Стоимость английских промышленных товаров, произведенных машинами, непрерывно снижалась.

Самым уязвимым местом английской экономики была зависимость от хлебного импорта. Благодаря огораживанию Англия превратилась в страну неограниченного господства конного землевладения, и хотя большая часть земли сдавалась в аренду фермерам-предпринимателям, потребности страны в хлебе не покрывались.

Тем не менее английское земледелие находилось под охраной аграрного протекционизма, выгодного крупным землевладельцам. Согласно “хлебным” законам от 1815 г., ввоз хлеба в страну разрешался, если только внутренняя цена превышала 82 шиллинга за квартер. Хлебные законы отменили в 1846 г. Отмена хлебных законов легла в основу новой, еще невиданной в мире хозяйственной политики неограниченной свободы торговли (free trade - фри тред), кото­рая через сто лет стала фундаментом европейской экономичес­кой интеграции.

Свобода торговли (фритредерство) заключалось во встреч­ном освобождении от таможенных пошлин почти всего реестра ввозимых в Англию и вывозимых из нее договорившимися стра­нами товаров, а также отмене ограничений для иностранного фрахта. Хотя взаимное благоприятствование было обоюдовы­годным, но на практике Англия выгадывала больше, так как обеспечивала как беспошлинный сбыт за границей своих изде­лий, так и дешевое импортное сырье и продовольствие на внут­реннем рынке.

По принципу взаимного благоприятствования в 60-х гг. XIX в. Англия заключила двусторонние договоры - с Францией, Бель­гией, Италией, Австрией, Швецией, Таможенным союзом гер­манских государств. Образование Англий­ского банка датируется 1694 годом, а в середине XIX в. Лондон превратился в мировой кредитный центр. Английский банк по­степенно становится “банком банков”, кредитующим не только промышленность и торговлю, а всю кредитную систему страны и даже мира.

Во Франции завершение промышленного переворота произошло только в 60-е гг., т.е. значительно позже, чем в Англии. Сложив­шаяся к XIX в. структура французского буржуазного общества не способствовала промышленной революции. Во французской экономике главную роль играли не промышленники, как в Ан­глии, а банкиры, чья экономическая политика исходила исключительно из стремления к высокому учетному проценту, непосильному для среднего предпринимателя. Поэтому в стране, изобиловавшей банками, не развивался крайне необходимый для производства промышленный и сельскохозяйственный кредит.

Не способствовала промышленному перевороту и внешняя политика Франции. Особенно тяжелые экономические послед­ствия для французской промышленности имела, континенталь­ная блокада Англии, упорно проводимая Наполеоном. Предпри­нятая с целью подорвать промышленность Англии и создать бла­гоприятные условия для монополии на континенте французс­ких товаров, она оказалась разорительной для Франции. Страна лишилась английских машин и металлоизделий, важнейших видов сырья (особенно хлопка и индиго - главного красителя для хлопчатобумажных тканей), что серьезно задержало промыш­ленный переворот. В 1800 г. во французской промышленности работало всего 15 паровых машин, тогда как в английской - более 300.

К тому же специфическое производство значительной части французских мануфактур (предметы роскоши, дорогая мебель и убранство и пр.) значительно труднее поддавались механиза­ции, чем рассчитанные на широкий рынок отрасли английской промышленности. Весьма уступала английской и французская инженерная мысль. Все же в 1830-1840 гг. механизация текстиль­ного производства началась, стала развиваться благодаря железнодорожному строительству и тяжелая промышленность.

Завершение промышленной революций во Франции произошло в 50-60 гг. XIX века. Проводившая активную внешнюю политику империя Наполеона III широко предоставляла специальный кредит для развития тяжелой промышленности. Однако к концу 1860 г. из 3 млн. промышлен­ных рабочих Франции 60% продолжало работать на мелких пред­приятиях и мастерских. В стране каждое предприятие в среднем имело двух рабочих. В стране все еще преобладала легкая про­мышленность (в основном производство модных товаров). В XIX в. Франция так и не смогла превратиться в индустри­альную страну.

В Англии после ликвидации феодального землевладения зем­ля осталась в собственности бывших феодалов, а крестьянство как класс исчезло. Во Франции, наоборот, исчезли феодалы, а земля перешла в собственность свободных крестьян. Образова­лось свободное мелкокрестьянское землевладение, которое по­стоянно дробилось далее (парцеллирование, от “парцелла” - часть). В 1860-х гг. 3/4 всех землевладельцев имели до 2 га земли. По­этому уровень развития технологической сферы сельского хозяйства во Франции в первой половине XIX в. был не только ниже фер­мерского английского, но даже и полуфеодальных хозяйств - прусского, австрийского и польского. Малоземелье предопре­делило низкий уровень агротехники и, значит, низкую произ­водительность труда. По урожайности пшеницы -главной зерновой культуры Франция занимала лишь 11- е место в мире. Мелкое земледелие на многие годы стало серьезным тормозом в экономическом развитии страны.

Развитие промышленного и аграрного капитала во Франции значительно уступало росту капитала денежного, ростовщичес­кого. В 1850 -1860 гг. около 200 крупнейших банкиров фактичес­ки управляли всем народным хозяйством Франции. Промыш­ленный переворот не привел промышленную буржуазию к ру­ководству народным хозяйством - наверху по-прежнему оста­лись банкиры, весьма удачно использовавшие особенности не только экономического развития Франции, но и французского менталитета, отличающегося сугубой практичностью, стрем­лением к пусть скромному, но гарантированному доходу, ми­нимизации риска. Именно в XIX в. эта черта французского мен­талитета нашла свое полное воплощение в быстром росте специфического социального слоя, который сделался чуть ли не фирменным знаком буржуазной Франции. Речь идет о так назы­ваемых рантье, живущих исключительно за счет процентов на капитал, помещенный в ценные бумаги, преимущественно об­лигации государственных займов.

К концу XIX в. по темпам промышленного развития Франция отставала уже не только от Англии, но и от США и Германии. На ухудшение своих позиций в индустриальном мире француз­ский капитал отвечал усилением активности в сфере ссуд, меж­дународных кредитов.

Создание капиталистической машинной индустрии в Герма­нии произошло лишь во второй половине XIX в. Основная при­чина значительного отставания Германии заключалась в более длительном, чем в других странах Западной Европы, господ­стве феодализма и отсутствии единого государства. Внутри страны, раздробленной на ряд независимых больших и малых государств, существовали таможенные и валютные барьеры. Первое тамо­женное объединение ряда германских государств было достиг­нуто только в 30-х годах XIX в., а окончательное политическое объединение страны - лишь в 1871 г. с образованием Герман­ской империи.

Переход от феодального к буржуазному общественному строю в Германии проходил значительно медленнее, чем в Англии и Франции. Государственные реформы не ликвидировали ни фео­дальную монархию, ни землевладение феодального дворянства (юнкеров), которое лишь несколько поделилось своей властью с немецкой буржуазией.

Германия, не имевшая мощных удобных портов, фактически была изолирована от морских торговых путей. Находясь в цент­ре Европы, она в первой половине XIX в. как аграрная страна, фактически играла роль крупного придатка промышленных ка­питалистических стран - Англии, Голландии и даже Франции. Вывозя в западные страны сельскохозяйственное сырье и лес, немецкие купцы ввозили в Германию дешевые иностранные промышленные товары. Немецкая мануфактура, зародившаяся только в конце XVIII в., была весьма слаба, подавляющее боль­шинство промышленных изделий производили ремесленные цехи, влачившие жалкое существование, но в то же время препят­ствовавшие рационализации производства. Внедрение первых паровых двигателей в немецкой промыш­ленности началось лишь в 30-40-х гг. XIX в., но о промышлен­ном перевороте еще не могло быть и речи.

Индустриализация Германии развернулась по-настоящему только в 60-х гг. XIX в. Но запоздавший промышленный перево­рот был очень бурным. За 60-е гг. общая мощность паровых дви­гателей возросла почти в 3 раза. По этому показателю Германия обогнала Францию, но уступала Англии. В более поздней инду­стриализации были свои выгоды. В отличие от французской промышленности, которая зависела от поставки английских машин, механизация немецкой индустрии проходила в значительной степени на основесобственного машиностроения.

Гер­манская промышленность развивалась невиданными для XIX в. темпами: прирост промышленной продукции за 40-е гг. соста­вил 13%, за 50-е - более 100, а за 60-е гг. - почти 50. При этом структура немецкой заводской промышленности не стала про­стым повторением английского аналога. Так, в 1856 г. немецкие специалисты разработали способ получения красителей из ка­менного угля, что послужило базой для развитияанилиновойпромышленности, получившей мировой рынок.

Усиленное развитие тяжелой промышленности серьезно стимулировалось подготовкой вооруженных сил Пруссии, самого сильного немецкого государства, к борьбе за подчинение всей Германии и к войне с Францией. В связи с этим был создан сильнейший в Европе военно-промышленный комплекс, где осо­бую роль играли артиллерийские заводыКруппа (Рейнская об­ласть).

За индустриализацией последовала перестройка немецкой внешней торговли. Только за 50-е гг. объем германского экспор­та увеличился более чем в 2,5, а импорта - в 2 раза. В германс­ком экспорте вместо сельскохозяйственных продуктов стали преобладать готовые промышленные товары: металлоизделия, хлоп­чатобумажные и шерстяные ткани, готовая одежда, кожевен­ные товары, сахар и т.д., а в импорте, наоборот, продукты сельского хозяйства и сырье, металлические руды и пр. В 60-х гг. под нажимом юнкеров, которых привлекала возможность беспошлинного экспорта сельхозпродуктов в Англию, Германия пыталась перейти к фритредерству, но завершение индустриализа­ции страны диктовало господство жесткого протекционизма. Во второй половине XIX в. Германия из аграрного придатка индустриальной Англии превратилась в ее конкурента.

В Германии освобождение сельского хозяйства страны от феодализма происходило путем постепенных, затяжных реформ. В результате земля феодалов осталась в основном за ними, исчезла только крестьянская зависимость.

Прусский путь оказался самым невыгодным для крестьянства, но позволил юнкерам и аграрным предпринимателям органи­зовать крупное сельскохозяйственное производство, одно из самых интенсивных в Европе. Агро­химия поставила немецкое земледелие на научную основу, вве­дя применение искусственных удобрений. Последовало весьма широкое применение культиваторов, жне­ек, молотилок, паровых плугов и других механизмов отечествен­ного производства. Так, агрохимия и машины заменили крепос­тных крестьян. Германия вышла на первое место в мире по сбо­ру картофеля и сахарной свеклы и развитию пищевых промыш­ленных производств - сахара, крахмала и спирта. Продукция пищевой промышленности составляла важнейшую часть герман­ского экспорта.

Сохранив свой экономический потенциал, юнкерство сохра­нило и свои господствующие позиции в политической системе германской монархии (государственный аппарат, офицерский корпус и т.д.). Немецкий капитализм поэтому носил открыто милитаристский, явно агрессивный характер.