Становление хозяйственной системы социализма

Экономика социализма возникла в России в результате поч­ти бескровного государственного переворота, произведенного партией большевиков в октябре 1917 г. Фактически не встретив сопротивления, большевики превратили государственный пе­реворот всоциальнуюреволюцию - провозгласили тоталитар­ную в своей сущности власть Советов, декретировалинасиль­ственную ликвидацию помещичьего землевладения и уравни­тельный раздел помещичьей земли между крестьянами. То что не могли решить веками, произошло буквально в мгновения - до следующего лета 1918 г. помещичья земля уже была поделена, разогнали свободно избранное народом.

С осени 1918 г., когда сопротивление советской власти в стране приняло серьезный характер и разгорелась гражданская война, большевики установили в России режим “военного коммуниз­ма”: национализироваливсепромышленноепроизводство (начи­ная с мастерских, в которых работало 5 человек при наличии двигателя или 10 человек без него), ввелипродразверстку, соглас­но которой крестьянин обязан был сдавать государствувсезер­но сверх потребления и семенного фонда (нередко забиралось и это), объявиливсеобщую трудовую повинность, отменили товарно-денежные отношения, введя натуральнуюпайко­вую (карточная система) оплату труда в соответствии с ценно­стью гражданина для власти. Частная собственность в городе была, таким образом,ликвидирована, а в селе резко ограничена.

“Военный коммунизм” помог Советам централизовать скуд­ные ресурсы и одержать победу в гражданской войне, но после войны этот режим стал главным тор­мозом в деле восстановления экономики и мирной жизни. Восстание матросов в Кронштадте, крестьянские волнения в ряде регионов заставили большевистское руководство отступить - отменить коммунистические начала в экономике и вернуться к товарно-денежному хозяйству, допустив капиталистическое про­изводство и торговлю ( НЭП- новая экономическая политика). Продразверстку заменили продовольственнымналогом - нату­ральным, затем денежным. Получившее производственный стимул и уже не безземельное после раздела помещичьей земли крестьянство довольно быстро восстановило свое хозяйство, по­ставив на рынок большое количество недорогого продовольствия и сырья. Через пять лет после окончания Гражданской войны удалось в основном восстановить промышленность и стабили­зировать валюту.

Решающую роль играло стремление больше­вистского руководства немедленно создать современнуювоен­нуюпромышленность и тем повысить политический вес Рос­сии, ввести ее в состав супердержав. Власть опасалась при этом зависимости в снабжении продовольствием и сырьем от рынка, от свободного крестьянства, и вообще, согласно большевистс­кой доктрине, не могло быть какой бы то ни было социальной группы, независимой от коммунистической партии.

Особенно трагическими для народа были двепервыепятилетки (1928-1932 и 1933-1937 гг.), когда крестьянство СССР подверглосьнасильственному объединению в колхозы, при обобществлении земли, инвентаря и скота, а сотни тысяч зажиточных крестьянских се­мей полностью лишены имущества (“раскулачены”) и высланы в дальние районы Сибири и Севера, где очень многие погибли. Через семь десятилетий после освобождения от крепостного права российские крестьяне снова стали крепостными. В качестве гарантии существования им выделялся личный приусадебный участок, как правило, площадью 0,06 га, но и с него взимался сельхозналог.

Фактически возродилась продразверстка: государ­ство стало забирать у колхозов не тольковесьприбавочный, но сплошь и рядомнеобходимыйпродукт, затрагивая и семенной фонд. Последствия не заставили себя ждать: в 1932-1933 гг. в сельской местности (в городах была введена карточная система) разразился страшный голод, унесший до 10 миллионов жизней. Модернизация советского сельского хозяйства началась, таким образом, с геноцида крестьянства. Во второй половине 1930-х гг. частная собственность в советском государстве снова была ликвидирована. СССР стал первой страной победившего социа­лизма.

Коллективизация сельского хозяйства явилась ресурсной ба­зой для модернизации промышленности. Изъятая сельхозпро­дукция продавалась (нередко по демпингу) за рубежом, а за вырученную на Западе валюту быликупленыисмонтированы в Союзе современные гигантские промышленные предприятия: Горьковский автомобильный завод, Сталинградский, Челябинский и Харьковский тракторные (танковые), Магнитогорский и Новокузнецкий металлургические комбинаты, Уралмашзавод, Уралвагонзавод и многие другие. Заказы СССР на промыш­ленное оборудование способствовали погашению мирового эко­номического кризиса 30-х гг., причем западные поставщики не могли не знать происхождения советской валюты.

Только за годы первой пятилетки в строй ввели 1500 новых промышленных пред­приятий, парк металлообрабатывающих станков обновилина­половину, среднегодовой прирост продукции достиг почти 20%, выпустили первые 5 тыс. танков (рекордная цифра для давно демобилизованного Запада), сотни боевых самолетов. В итоге первых двух пятилеток СССР стал второй в мире и первой в Европе индустриальной державой, обогнав по общему объему промыш­ленной продукции Германию, Англию и Францию.

Главная особенность советского социалистического хозяйства состояла в тотальной милитаризации, полном подчинении эко­номики страны выпуску вооружения. Во все времена производство военной техники пользовалось приоритетом, но данный случай был поистине уникальным - на войну работали буквально все отрасли хозяйства, вооружение и снаряжение составляли 70-80% валовой промышленной продукции (поскольку она формально зачислялась в состав продукции мирных пред­приятий и отраслей, точно определить подлинный размер воен­ных расходов СССР было очень трудно).

В милитаризации эко­номики кроется смысл и такого характерного для советского хозяйства явления как крайний дефицит запчастей: к чему их выпускать, если жизнь автомобиля или трактора в военное вре­мя исчисляется буквально днями?

Потребление, жилье, просвещение, здравоохранение, куль­тура пользовались остатком от военных расходов (такие перс­пективные современные научные направления, как кибернети­ка и генетика, получили право на существование тоже по воен­ным соображениям).Тотальная милитаризация народного хо­зяйства, конечно, сыграла свою роль в Отечественной войне (хотя для победы над Германией потребовалась огромная экономическая помощь со стороны США), но она таила в себе гибельные для тоталитарной советской системы последствия.

Тотальное недоверие вылилось в тотальное подозрение, и далее - в тотальное уничтожение всех подозреваемых. Ими стали, в первую очередь, руководящие партийные, государственные, военные кадры (некоторые видные большевики были действительно потрясены геноцидом крестьянства в годы коллективизации). Во второй половине 30-х гг. советское государство развязалобольшойтеррор, жертвой которого стали многие миллионы руководящих работников и члены их семей (уничтожение кадров проводилось с огромным запасом прочности, ох­ватив и множество рядовых работников). Террор привел к на­стоящейкадровойреволюции, отрицательно повлиявшей на развитие народного хозяйства, поскольку кадры, заменившие фи­зически уничтоженных специалистов, как правило, серьез­но уступали им в профессиональном и культурном отношении.

Тотальная милитаризация экономики породила специфичес­кий для социализма кризис потребления: стабильное отстава­ние предложения от платежеспособного спроса (противополож­ное стабильному отставанию спроса от предложения при капита­лизме). В советское время (более 70-ти лет) этот феномен принимал самые различные формы: карточная система, талоны на отдельные товары, постоянные очереди за дефицитными товарами в магазинах и вокруг них (чем ценнее был человек для системы, тем проще для него решалась проблема дефицита). Достигнув неви­данного военного могущества, страна, способная буквально за полчаса уничтожить весь мир, не могла убрать собственный урожай. Более 30 лет (с 1963 г.) СССР покупал хлеб в Канаде и США, собственные же хлеб и овощи сплошь и рядом уходили под снег. Неудивительно, что, по социальным критериям ООН, Канада и США занимают первое и второе места, а наша страна находится на 47-м месте, среди стран “третьего мира”.

В 60-х гг. в Советском Союзе начали функционировать новые нефтеперерабатывающие предприятия в Западной Сибири. В на­чале 70-х гг. мировые цены на нефть повысились примерно в десять раз. Благодаря этому были заработаны сотни миллиардов долларов. Миллиарды эти, к сожалению, пошли главным образом на совершенствование военной техники и укрепление милитаристских режимов в Эфиопии, Анголе, Афганистане. Хотя на Западе закупалось немало современного промышленного обо­рудования, должного усиления инвестиционный процесс так и не получил: капитальное строительство не справлялось с возве­дением новых цехов. В результате новая техника физически и морально устаревала. В конце 70-х гг. экономический рост стра­ны фактически прекратился.

Милитаризация поясняла (вернее, освящала) в народном сознании неизбывность дефицита товаров как народной жертвы во имя обороны страны от врагов. В литературе существует точка зрения: внешняя опасность в качестве главной идеи жер­твенной советской жизни в 60-х гг. сменилась идеей стабильности.

С модернизацией экономики неизбежно произошла смена церкви: вместо почти уничтоженной к началу 30-х гг. православ­ной религии заняло большевистское учение с неимоверно гипертрофированным культом личности, которое стало предметом изучения (в той или иной форме) всеми советскими людьми. Однако этикой большевизма советский че­ловек пользовался в своей публичной жизни, вполне искренно одобряя и защищая политику государства (в том числе террор). В частной жизни путеводную роль играл обычный здравый смысл, помогающий большинству населения как-то увеличивать скуд­ный прожиток, выделяемый ему государством.

Двоемыслие и двойная хозяйственность стали важным отличием советского образа жизни. Подпольные миллионеры, подкупая власти, создавали мафиозные структуры, господствующие на потребительском рынке. Скудость легальных доходов породила и большой слой профессиональ­ных воров, живущих по своим специфическим законам (после распада социалистической системы они, объединившись с ма­фией и создав из молодежи более чем полумиллионную подпольную армию, предъявили претензии на управление рядом наиболее доходных отраслей). Есть мнение, что в общем расхи­щалось примерно 10-12% национального дохода страны.