Особенности феодальной экономики стран

Францию часто именуют классической страной феодализма, но это касается не столько экономики, сколько государствен­ного устройства. Здесь получила законченное выражение харак­терная для феодализма иерархия в виде вассальной лестницы, экономический смысл которой заключался в перераспределении феодальной ренты между слоями господствующего сословия. Воз­главлялось государство королем (считался вассалом Бога). Королевскими вассалами были крупнейшие феодалы - герцоги и графы, их вассалами считались средние и мелкие феодалы, вла­дельцы поместий - рыцари Вассал подчинялся только своему непосредственному сюзерену. По команде сюзерена того или иного масштаба все его вассалы за свой счет собирались в ополчение, которое и охраняло свои пределы от внешних врагов, и представляло аппарат внеэкономического принуждения крестьянства.

Эта система нередко давала сбои, и территория Франции становилась театром разорительных внутренних феодальных и национальных войн. Особенно тяжелые экономические последствия имели походы северофранцузских феодалов на юг страны (альбигойские войны XIII в.), а также периодические вспышки Сто­летней войны между Францией и Англией (XIV - XV вв.), ко­торая велась на французской территории. Чтобы урезонить фео­далов, военный разгул которых во время неудачной для Фран­ции фазы Столетней войны (середина XIV в.) превзошел обыч­ные рамки, потребовались восстания крестьян (“жакерия”) и парижан.

Тяжелый удар нанесла стране и общеевропейская пан­демия бубонной чумы, разразившаяся в 1347 г. Поэтому, хотя Франция и была самой населенной страной в Западной Евро­пе, за 500 лет, прошедших после 1000 г., когда ожидался пред­сказанный Апокалипсисом конец света, темпы роста ее населе­ния (с 9 до 15,5 млн. человек) были ниже, чем в Англии, Гер­мании, Италии.

Вместе с тем Столетняя война объективно ус­корила освобождение французских крестьян от феодальной за­висимости. Для освобождения страны от англичан французским королям требовалась массовая наемная армия с артиллерией, а необходимым ресурсом для такой армии (и в качестве солдат, и в качестве налогоплательщиков) могли стать только свободные крестьяне. Поэтому королевская власть всячески поощряла ос­вобождение крестьян за плату, и к XV в. большинство населе­ния северофранцузской деревни уже состояло из лично свобод­ных земледельцев. Но экономическое положение крестьян вряд ли улучшилось, поскольку выкупные платежи и налоги с успе­хом заняли место феодальной ренты. Земля приносила свобод­ному французскому крестьянину доход, не превышающий 10% ее продажной стоимости, из этого 20% уходило в пользу церкви и государства.

К XIV в. уже стали выделяться главные зоны сельскохозяйственной специализации: Северная и Центральная Франция - основная житница, Южная - база виноделия и пр. В это время четко проявилось экономическое превосходство Северной Франции, которое выражалось, в частности, в утверждении трехпольной системы. Однако главная причина носила не столько экономический, сколько политический характер - именно Южная Франция служила в основном театром военных действий.

Особенность феодальной экономики Англии со­стояла в гораздо большей, чем во Франции, централизации уп­равления. Причиной тому было завоевание (1066 г.) страны со­бранными со всей Франции феодалами под руководством гер­цогов Нормандии, занявших английский престол. Завоеватели провели всеобщую перепись (“Книга страшного суда”), которая показывает, что к этому времени создание системы феодальных поместий (маноров), обслуживаемых трудом зависимых кресть­ян, в стране уже завершилось. Но в отличие от континенталь­ных феодалов владельцы английских поместий были вассалами не крупных феодалов - графов и герцогов, а непосредственно короля.

Другая особенность касалась технологической базы анг­лийского поместья. Благодаря приморской экологии там процветало овцеводство и производилось большое количество сы­рой шерсти. Шерсть улучшала быт английских крестьян (одеж­да, матрасы и пр.) и служила важным промышленным сырьем. Наибольший спрос на сырую шерсть предъявляли города Фландрии (современная Бельгия) - главного центра производства шерстяных тканей в средневековой Европе. Поэтому английские короли всячески мешали попыткам королей Франции распространить на Фландрию свою власть (в этом и причины начала Столетней англо-французской войны).

Торговля шерстью, которую вели не только феодалы, но и крестьяне, подрывала крепостное хозяйство: к концу XIII в. бар­щина и натуральные оброки все более заменяются денежной рентой, а труд крепостных - наемным трудом. Средние и мел­кие феодалы (в отличие от континентальных рыцарей) стали превращаться просто в крупных сельских хозяев, центр интере­сов которых находился не в войне, а в вывозе шерсти. Этот процесс несколько задержала феодальная реакция в середине XIV в.: после чумы (“черная смерть”), унесшей не менее трети населения Англии, владельцы маноров (лорды), желая закрепить за собой рабочие руки, стали возвращаться к барщине.

“Феодальная реакция” лордов, усиленная тяготами бесконечной войны с Францией, вызвала широкое народное восстание под руководством Уота Тайлера (1381 г.). После восстания в англий­ской деревне наступает почти полная коммутация, а затем и выкуп крестьянами феодальных повинностей. В XV в. практичес­ки все английские крестьяне стали лично свободными: копигольдерами, обязанными за свои земельные наделы уплатой денежной ренты, или фригольдерами - полностью свободными держателями земли.

В XV в, возникает новое дворянство (джентри), ведущее свое хозяйство уже исключительно на наемном труде. И хотя для английского крестьянина феодальная зависимость уже была поза­ди, оставалась опасность, что при росте спроса на шерсть, джентри предъявят свои права на земли копигольдеров, чтобы расши­рить пастбища. Это и случилось в XVI в.

Особенности феодальной экономики Германии состояли, во-первых, в более позднем, чем в Англии и Франции, становлении феодальной системы хозяйства. Во-вторых, Германия, в состав которой входили французские, славянские, итальянс­кие регионы, не являлась национальным комплексом. В-треть­их, отдельные части страны были оторваны экономически друг от друга. В-четвертых, в Германии так и не сложилось единое государство. В-пятых, движение немецких феодалов на Восток и захват земель западных славян, живущих по реке Лаба (Эль­ба), дало значительное приращение посевных площадей. Раз­вернулась внутренняя крестьянская колонизация территорий во­сточнее Эльбы (на весьма льготных условиях при минимальной зависимости от феодалов).

Но в XV в. начался массовый вывоз хлеба через балтийские порты в Голландию и Англию. И феода­лы Восточной Германии сумели взять это в свои руки. Они про­вели полное закрепощение крестьян (вчерашних льготных ко­лонистов) и создали обширные господские запашки, согнав новых крепостных с земли и переведя их на барщину. Это явление при­обрело массовый характер в XVI в. Позднее крепостничество, связанное с дальним вывозом господского хлеба, утвердилось в целом ряде стран Восточной Европы. Понятие “земля за Эль­бой” стало как бы символом позднего феодализма.

Резкое ухудшение материального и юридического положения коснулось крестьян всей страны и вызвало в 1525 г. Великую крестьянскую войну - по сути, восстание всего германского народа. После подавления великого восстания во всей Герма­нии воцарились самые жесткие формы крепостничества.

Хозяйство феодальной Японии во многом отличалось от европейского. Во-первых, оно обходилась без господской (домениальной) запашки, а значит, без крепостного права и барщины. Преобладало мелкокрестьянское хозяйство, основанное на наследственном держании принадлежавшей феодалу земли, рента представляла собой натуральный (рисовый) оброк. Во-вторых, японское народное хозяйство функционировало в рамках мно­говековой феодальной раздробленности, породившей уникаль­ную многочисленность феодального класса. Каждый владетель феодального княжества имел собственное служилое войско, состоящее из рыцарей - самураев, которых в середине XIX в. насчитывалось 400 тыс., а вместе с семьями - более 2 млн. че­ловек, что составляло примерно 7% от 30-миллионного населе­ния Японии (крестьянство составляло 80%, остальные 13% - городские ремесленники и торговцы). Уникальным был и спо­соб вознаграждения рыцарей. В отличие от европейских феода­лов, многие самураи не имели своих поместий и получали от князей рисовый паек.

Хозяйство и японских, и европейских городов имело фео­дальное устройство: ремесленники объединялись в цехи (дза), а купцы - в гильдии (кабунакама), строго регламентирующие про­изводственную деятельность и быт. Мануфактуры находились фактически в зачаточном состоянии, феодальная раздроблен­ность препятствовала созданию всеяпонского рынка.

До середи­ны XIX в. Япония была закрыта для иностранцев, несмотря на все старания западных стран втянуть эту страну в сферу миро­вого хозяйства и открыть японский рынок для своих товаров и капитала. Первыми прорвали изоляцию Японии Соединенные Штаты Америки. В 1854 г. под угрозой бомбардировки с моря состоялось подписание неравноправного американо-японского договора, согласно которому Япония открывала для американ­ских купцов порты Симоду и Хакодате. Вскоре последовали по­добные договоры Японии с Англией, Францией, Россией и другими странами. Насильственное вхождение Японии в сферу мирового рынка, неэквивалентная торговля с Западом тяжело отразились на экономике страны, так как ремесленные японские изделия не могли конкурировать с фабричными импортны­ми товарами, а японское сырье вывозилось за границу за бесце­нок. Следствием явилось массовое разорение японских произво­дителей и торговцев.

Тяжелое внешнеполитическое поражение, превратившее страну фактически в полуколонию, закономерно привело к насильственной перестройке японского народного хозяйства в конце 60-х гг. XIX в.