Общее и особенное в парламентской и митинговой риторике

Митинг (с англ. – встреча, собрание) – одна из древнейших и, пожалуй, самая демократичная из всех форм проявления политической культуры. Митинг – это собрание людей на открытом пространстве (улице, площади, стадионе, лесной поляне, в парке и т.п.), обменивающихся мнениями по какой-либо острой социальной, политической, культурной или религиозной проблеме.

В форме митингов проходили публичные выступления религиозных проповедников – библейских пророков, христианских апостолов, крестоносцев перед походами, английских священников – реформаторов конца XIV в. Дж. Уиклифа и Дж. Болла, новгородских еретиков – стригольников того же времени, чешских гуситов XV в., флорентийского реформатора XV в. Дж. Савонаролы, немецких лютеран XVI в. и многих других, кто нес слово веры в народные массы. Митинги – спутники всех без исключения восстаний и революций, всех активных социальных движений и идеологических диспутов.

К митингам особого рода следует отнести различные формы родоплеменных, раннегосударственных и средневековых народных собраний – тинг у северогерманских племен, вече у славян, решавших племенные, а затем и государственные дела, переросшие затем у ряда народов в современные законодательные собрания – парламенты.

Впервые слияние функций народного схода, решавшего текущие дела, и законодательного собрания, ведавшего бюджетом, долгосрочным вопросом внутренней и внешней политики и разработкой писаного права, произошло в V в. до н.э. в Древней Греции. В облике прославившегося афинского народного собрания – агоры, ставшего колыбелью демократии.

Такую же роль выполняли древнеримский форум и народные собрания древней и средневековой Европы. Поэтому в риторике парламента и митинга есть нечто общее, но имеются и существенные различия.

Аудитория парламента и митинга – это люди, активно интересующиеся как вообще политической и социальной жизнью своей страны, так и ее состоянием в данный момент, и желающие применять в ней посильное участие с целью совершенствования и улучшения. Разница заключается в том, что парламентарии – это профессиональные (пусть даже только на срок депутатства) политики, обладающие надлежащими знаниями и навыками и соответствующим юридическим статусом. Участники митинга этих параметров лишены, - их позвала на площадь собственная воля, личное отношение к ситуации в обществе, гражданский или классовый долг. На митингах обычно довольно много политически нейтральных лиц, желающих удовлетворить свое любопытство. Некоторые, таким образом, впервые приобщаются к политике и определяют свое место в ней: за что и против чего бороться, в чьих рядах, какими способами и насколько активно.

Речевая среда парламента и митинга пронизана острой полемикой, - это ристалище политических битв, призванных изменить судьбу страны. Речевая цель любого парламентского или митингового оратора – убедить слушателей в верности указываемого им пути как наиболее соответствующего их интересам, и в то же время вполне реального, если только слушатели поверят ему и пойдут за ним или его партийным лидером.

Речевое ожидание слушателей в парламенте и на митинге также сходно, - и те и другие желают получить указание, что делать, или подтверждение своей правоты и воодушевление на дальнейшие действия, или укрепление «чувства локтя». Но есть и существенная разница. Если речевая цель парламентария ориентирует слушателей – законодателей на работу в строго регламентированных условиях большой политики: принятие и пересмотр законов, бюджетов, постановлений и т.п., то речевая цель оратора митингового – создать настроение умов, не столько даже единомыслие, сколько «единочувствие» слушателей.

Митинговый оратор – это ситуационный лидер, «калиф на час», даже если он хорошо знаком митингующим, как многолетний формальный или реальный вождь правящих или оппозиционных сил. Его ситуационное лидерство наслаивается на лидерство постоянное, и в острые политические моменты может существенно укрепить или подорвать его.

В парламентских речах судьбоносная для оратора ситуация складывается лишь в случае утверждения его парламентом в качестве премьер-министра или рассмотрения вопроса о снятии депутатской неприкосновенности. Таким образом, речевые роли ораторов парламентских и митинговых также имеют свою специфику: одноразовость взаимодействия большинства митинговых ораторов с публикой побуждают их «выкладываться»за одну короткую речь до конца, что делает исключительно острой проблему информационной плотности речи (количества информации, полезной для оратора и для аудитории, излагаемой за минуту речевого времени). Более 3-4 минут на митинге вас слушать не станут, если только вы не кумир публики.

Как, к примеру, бессменный руководитель Кубы Фидель Кастро, который в молодые годы выступал под жарким солнцем Гаваны по 7 часов без перерыва, пока некоторые из слушателей не падали в обморок, тогда как прочие продолжали жадно внимать словам вождя. Но это – оратор во многих отношениях совершенно особый.

Из сравнения речевых сред парламента и других представительных форумов, с одной стороны, и митинга – с другой, вытекает и специфика содержания и риторических средств выступления в каждой из них. Эта специфика определяется в первую очередь тем, что парламентарии – это политическая элита, а митингующие – рядовая масса, т.е. люди с совершенно иным уровнем политических знаний и полномочий. Соответственно и требования тех и других к оратору и оратора к тем и другим существенно различны. Что находит свое выражение, прежде всего, в целевом подходе к рассматриваемой проблеме.

У парламентских ораторов цели намечаемых действий, как правило, узкие и конкретные, у ораторов митинговых цели намечаемых или, точнее, декларируемых ими действий широкие и абстрактные, и пути перехода от них к конкретным делам публике, как правило, не разъясняются.

Знаток должен знать и уметь, обыватель должен верить и повиноваться, - хоть старому лидеру, хоть новому, хоть доброму, хоть суровому. Историю делает народ, вожди же лишь указывают ему, как ее делать, и выборность вождей здесь ровным счетом ничего не меняет, поскольку и выбирает себе народ вождей с их же подачи.

Риторика законодательных и деловых форумов и риторика митинга разняться не только адресатом и, соответственно, содержанием, но и формой. Митинговая риторика гораздо менее стеснительна в речевых средствах – лексике, фразеологии, стилевых снижениях, откровенных жанрогизмах и подчеркнутых дисфемизмах. И если существует понятие «непарламентские выражения», то понятия «немитинговые выражения» в нашем словесном обороте отсутствует.

Для отдельного же оратора вывод однозначен: в любой ситуации говорить так, чтобы потом на вас не показывали пальцем, не давать культурно сниженной среде психологически ассимилировать себя и ни на миг не отвлекаться от поставленной речевой цели.

Классификация митингов и их «видовые»

Характеристики

 

С точки зрения форм способов и технологий организации и проведения, а также состава аудитории и функциональных целей и задач митинги отличаются большим разнообразием (см.: ниже следующую схему 20).

Каждый из этих видов митингов обладает своими организационными и культурными традициями, своей духовной атмосферой, своим ораторским контингентом и своим набором речевых ожиданий слушателей. Куда-то люди приходят, чтобы сжать кулаки, куда-то – чтобы высказать наболевшее, поговорить со старыми друзьями или посмеяться над противниками и тем снять душевное напряжение. Однако при всем этом целевом разнообразии есть общая и главная социально-психологическая черта всех митингов – пребывание в среде себе подобных, в однородной духовной ауре, в которой так легко дышится обитателю нашего расколотого и некомфортабельного мира. Многие даже не слишком политизированные люди, сходив на митинг единомышленников, несколько дней чувствуют себя так, словно испили «живой воды». И поставляют им эту «воду» братья по убеждениям и ораторы, умеющие проникать в душу публики, давать то, что ей жизненно необходимо.

Все виды митингов можно разделить по еще одному признаку: жестко и мягко организованные. Первые скорее напоминают производственные собрания прошлых лет со строго заданной повесткой, заранее известным списком ораторов, читающих по бумажке подготовленные речи и заранее приглашенными слушателями. В среде этих последних обычно выделяется группа поддержки, скандирующая заготовленные лозунги, и надежная внутренняя охрана.

Такие митинги гарантируют единство рядов и страхуют от возможных ЧП, которые организаторам митинга еще более нежелательны, чем властям. Любая попытка незапланированного оратора прорваться на трибуну расценивается здесь как провокация и немедленно пресекается. Вокруг штатного оратора стоят известные соратники, иногда развивающие основную мысль

 

Схема 20

лидера, и крепкие парни с непроницаемыми лицами. Задача публики – кричать «Ура!», аплодировать и скандировать лозунги.

Такой сценарий митинга типичен для эпох, когда народные волнения идут на спад, власть – старая или новая – приходит в себя и наводит порядок. Участники подобных митингов с большей или меньшей степенью удовлетворенности уясняют себе, что период «бури и натиска» закончился, и общество вступило в полосу действия новых политических ценностей, которые и провозглашаются на митинге.

В период политических брожений и междувластия преобладают митинги, организованные какой-либо одной оппозиционной силой или блоком таких сил. Организационная сторона их не столь четка, прийти на них могут все желающие, и достаточно многие имеют шанс донести свое слово до публики. Вскоре после «затравочной»речи главного оратора (как правило, известного деятеля) митинг обычно рассыпается на десятки активно дискутирующих групп во главе со стихийно (а иногда и не стихийно) выделившимися «кулуарными ораторами», основными качествами которых являются:

1 ) Инициативность, смелость, готовность пойти наперекор не только власть предержащим (многие в митинговой толпе бдительно ищут провокаторов), но и стереотипам массовым и узкогрупповым. У некоторых эти свойства доходят до откровенной задиристости, подчас шокирующей слушателей. Но главное дело сделано: эмоции возбуждены, критицизм публики смещен в необходимую сторону (кому необходимую - застрельщики митинговой полемики знают лучше слушателей) и начинается бурный «вулканический» обмен мнениями, так что за полчаса – час можно собрать почти полную для данной толпы их коллекцию.

2) Употребление большого числа сомнительных, порою явно фантастических сведений и трактовок, призванных не столько создать в сознании публики новую картину мира, сколько расшатать старую. Атака при этом идет на базисные ценности старой идеологии, и чем меньше логики в этой атаке, тем выше ее эффективность. Ибо, во-первых, уровень веры (некритического восприятия) лежит в людском сознании гораздо глубже, чем уровень логики – сравнительно недавнего приобретения человечества. И, во-вторых, ошеломляющая новизна не только самих сообщаемых фактов, но и их трактовки – экзотической логики, сильнейшим образом расстраивает критические механизмы восприятия (фильтры сознания). Двойного (фактологического и логического) удара психика неискушенного человека не выдерживает. С людьми, впавшими в шоковое состояние, можно делать почти все, что угодно. Подобная технология внушения давно освоена, в частности, активистами тоталитарных сект.

3) Тонкое знание человеческой психологии. Кулуарные ораторы превосходно знают речевые ожидания толпы в целом и отдельных ее групп, умеют усилить и сплотить вокруг себя выгодные им идейные течения и перессорить оппонентов при помощи все того же шокового внушения и целого набора давно известных словесных ухищрений и приемов манипулирования массой.

4) Умение на пути к достижению речевой цели изобразить себя вольными сынами стихии, людьми порыва, искателями истины. Нередко подобный манипулятор чужим сознанием делает вид, что хочет чему-то поучиться, а затем, улучив момент, перехватывает инициативу и начинает сам учить впавшую в транс толпу. Многие не успевают даже заметить момент превращения «овечки» в «волка». Между тем, определить его несложно – это момент наивысшего подъема интереса к дискутируемой идее – одобрительного или осуждающего, когда у слушателей загораются глаза и все начинают «сыпать в общее ведерко », не умолкая. Умелый манипулятор может пятью-шестью короткими, броскими фразами, поданными в подходящий момент, надолго запрограммировать сознание слушателей. На жаргоне профессиональных манипуляторов это называется «крутить шурупы».

5) Умение вовремя отступить с минимальными потерями, когда ничего иного не остается. По словам одного опытного митингового оратора, «не бывает избитых идей – бывают избитые проповедники идей». Избитым можно оказаться и морально, и идеологически, если манипулятору противостоит его более мощный собрат и, «вывинтив» из сознания публики чужие «шурупы», заменит их своими. Как правило, в риторически хорошо организованных «стихийных» митингах к манипулятору приставляется, как в футболе, свой «опекун», который, заметив, что часть публики в глубине души недовольна вершимым над ней мировоззренческим насилием и ищет способа вернуть изгоняемые идеалы, начинает тем же шоковым методом (сенсационные факты и экзотическая логика) «выбивать клин клином».Восстанавливать милые сердцу слушателей воззрения, но не совсем в прежнем виде, а с уклоном в свою сторону. Из двух митинговых манипуляторов при прочих равных условиях побеждает тот, кто требует от публики меньших идеологических жертв. Разумеется, ничто не помешает заранее согласовавшим свои действия двум или нескольким манипуляторам одного лагеря устроить колоритный спектакль – «публике на потеху, а себе на пользу». И счастлив тот, кто сумеет за кипением митинговых страстей и взаимных обвинений отличить форму политической полемики от ее содержания (см.: схему 21).

Основные требования к аргументирующей речи как главному «оружию» митингового оратора

Взаимодействие митинговых ораторов с публикой и между собой может быть чрезвычайно разнообразным, но в любом случае главным оружием митингового трибуна является речь.

Схема 21

 

Известны всего три основных функциональных вида устных выступлений: а) информирующая речь – сообщает знания; б) аргументирующая речь – формирует убеждения; в) эмоциональная речь – возбуждает эмоции.

Основной вид митингового красноречия – это, бесспорно, аргументирующая (убеждающая) речь. Обычно бывает либо пропагандистской (распространяющей идеи), либо агитационной (призывающей к действиям ). Возможны и комбинации этих функций с добавлением пафоса (эмоционального элемента).

Аргументирующая речь достаточно большой длины (3 минуты и более) строится по следующим основным правилам:

Во введении следует обозначить спорный вопрос ( проблему речи)и дать свой ответ на него (тезис речи), т.е. обозначить, в чем вы намерены убеждать слушателей.

Следует заинтересовать публику острой и оригинальной постановкой проблемы, делая упор на коренные идеологические устои, которые вы собираетесь защищать или атаковать. При этом необходимо всячески подчеркивать общее между собою и слушателями и затушевывать розное, дабы с первых же слов создать максимально положительный настрой публики по отношению к вам.

В основной части речи следует учитывать отношение к оратору слушателей, либо известное заранее, либо выявляющееся при озвучивании введения, и в случае положительного настроя аудитории применять дедуктивный метод изложения – от общего (принятых в данной среде истин) к частному (лозунгам и призывам).

При отрицательном настрое публики основной тезис речи приходится не развивать, а доказывать, выводя его из простых общеизвестных или очевидных аргументов. Этот метод изложения – от частного к общему – называется индукцией.

В основной части любой речи должно быть не более пяти тезисов, подчиненных общей теме и логически вытекающих либо из самой этой темы (веер), либо последовательно один из другого (цепь). В речах аргументирующих имеет смысл ограничить число тезисов тремя, поскольку публика на митинге менее всего склонна к философскому анализу. Лучше же взять единственный тезис и бить, что называется, в одну точку, лишь поворачивая избранную мысль разными гранями, применяя уместные в данном случае тропы и риторические фигуры, пословицы, поговорки и афоризмы – средства создания ярких, запоминающихся образов.

Последние (образы) в митинговой речи играют исключительную роль, так как во время митинговых словесных баталий публика мыслит в основном правым полушарием, ответственным за конкретно-образное восприятие окружающего мира и эмоциональную оценку явлений.

Слух существенно уступает зрению по объему воспринимаемой информации. Опытные ораторы умеют сокращать эту разницу, насыщая свою речь образами и превращая ее во «внутренний фильм». При помощи простых и лаконичных обобщений, используемых оратором, слушатели достаточно легко переходят с конкретного уровня на абстрактный уровень - уровень идей.

В заключение аргументирующей речи следует дать броский лозунг или призыв, фокусирующий накопленный информационный и эмоциональный заряд выступления в одну точку. Публика не любит, когда оратор, возбудивший ее страсти, предлагает ей самой делать надлежащие выводы. Но главное - такой подход не соответствует речевой цели самого оратора. Его задача – убедить и призвать, а важнейшие качества призыва – яркость, однозначность и абсолютная уверенность оратора в своей правоте. Доверить пропаганду идеи вялому оратору – значит погубить ее.

Итог аргументирующей речи (и по смыслу, и по пафосу) должен быть предельно концентрированным. Если в основной части митингового выступления может быть и более трех тезисов – идей, то в выводах следует либо подать их в пакете лозунгов с общей связкой – анафорой (Долой!.., Долой!.., Долой!.., Да здравствует!.., Да здравствует!..., Да здравствует!..). Либо свести в единый лозунг, отделив его от предшествующей речи паузой в 1-2 секунды и выговорив его громко, четко и слегка нараспев, но ни в коем случае не скороговоркой.

Очень сильный ход – разделение итогового лозунга на две части - отрицающую и утверждающую. Этого требует как элементарная логика любого действия – сначала разрушить неугодное старое, а затем построить желанное новое, так и сама человеческая психика, ожидающая положительной завершенности. «Мы, активисты природоохранительного движения России, требуем [пауза]: прекратить гибельную переброску русских рек с севера на юг! Создать независимую общественную комиссию по исследованию гидрологического режима России и обратить внимание государственных органов на недопустимость разрушения природной среды нашего Отечества!» (Из лозунгов российских «зеленых» 1980-х годов). Если ваша речь звучит в связке выступлений ораторов-союзников, то вам необходимо выделить как общие для всей связки положения, так и ваше особое соображение, сообщение, предложение – ваш личный вклад в общее дело.