Светская или салонная беседа

 

Светская или салонная беседа – во многом вынужденный разговорный жанр: здесь неплохую услугу оказывают всевозможные пособия по этикету, и, разумеется, альтруистическая стратегия. Главное – создать атмосферу хотя бы внешней беззаботности, разгрузки от повседневной суеты. Во многих салонах так и уславливаются: «о неприятностях не говорим!». И в этом, несомненно, есть определенный смысл.

Если в компании есть близкие друзья, то у них светская беседа практически сразу же переходит в дружескую беседу, к которой посторонним нелегко присоединиться. В итоге общество дробится на мелкие группы, чему не всегда есть смысл препятствовать. Однако если хозяева салона почему-либо считают необходимым «разговорить» непременно всех, тут светские правила должны вступить в полную силу. Ключевым принципом в этих условиях должна стать альтруистическая стратегия в своем минимальном варианте – учтивость, такт, уважение к собеседнику, хотя бы простейшее внимание к нему, а уж дальше зоны взаимных интересов определятся сами собой.

В светской беседе особое место занимает выбор темы, – задача, для других видов речевого действия, вообще говоря, не актуальная. Темы диктует жизнь, и в львиной доле случаев думать приходится лишь о том, что и как сказать в рамках данной темы. Если говорить не о чем, то лучший выход – молчание. Но в светском салоне молчать не положено, и выбор темы беседы становится первоочередной задачей. Хорошо, если этим озаботятся гостеприимные хозяева, начинающие разговор сами или предлагающие сделать это кому-либо из толково владеющих словом гостей - «Иван Андреевич, расскажите нам, пожалуйста, о вашем путешествии по Бермудскому треугольнику. Как вам удалось вернуться оттуда целым и невредимым?». А если беседа пущена на самотек?

В светской беседе часто проявляются несовершенные модели диалога. Одни собеседники «стрекочут» вопросами, словно пулемет, едва выслушивая ответы. Другие хнычут, бранят все и вся, и если собеседник такой же, то поначалу возникает впечатление гармонии, но в итоге в душе остается горький осадок безысходности. Третьи сверх меры углубляются в интимные темы, нарушая личностный суверенитет - одни делает это по охоте, другие – вынужденно.

Четвертые сплетничают об общих знакомых или сообщают «жареные факты», что сначала возбуждает, а затем истощает нервную систему. Пятые «травят» бесконечные анекдоты или случаи из своей жизни, успевая всем изрядно надоесть. Шестые, обычно нервные и мнительные люди, впадают в «судорожную говорливость», перескакивают с темы на тему, лишь бы не прослыть молчаливым букой.

Вспомним гоголевского Манилова - «В первую минуту разговора с ним не можешь не сказать: «Какой приятный и добрый человек!» В следующую за тем минуту ничего не скажешь, а в третью скажешь: «Черт знает что такое!» – и отойдешь подальше; если ж не отойдешь, почувствуешь скуку смертельную».

Лучше всего поступают седьмые: заводя разговор на абстрактную, никого не задевающую, но потенциально интересную тему (древние цивилизации, экстрасенсы, народная медицина, НЛО и т.п.), они затем по реакции собеседников уточняют ее и вводят словесное общение в приятное для всех русло.

Отечественная классика богата изложениями светских бесед, во время которых, как бы случайно, всплывают важные для героев (и, разумеется, для читателей) личные и общественные темы. Блистательнейшие примеры – «Горе от ума» А.С.Грибоедова, «Ревизор» Н.В.Гоголя, романы Л.Н.Толстого, И.С.Тургенева, Ф.М.Достоевского.

Здесь уместно процитировать несколько реплик из драмы М.Ю.Лермонтова «Маскарад»:

Шприх.

Я вас знаю.

Арбенин.

Помнится, что нам

Встречаться не случалось.

Шприх.

По рассказам.

И столько я о вас слыхал того-сего,

Что познакомиться давным-давно желаю.

Арбенин

Про вас я не слыхал, к несчастью, ничего,

Но многое от вас, конечно, я узнаю.

***

Он мне не нравится… Видал я много рож,

А этакой не выдумать нарочно;

Улыбка злобная, глаза… стеклярус точно,

Взглянуть – не человек – а с чертом не похож.

Казарин.

Эх, братец мой – что вид наружный?

Пусть будет хоть сам черт!.. да человек он нужный,

Лишь адресуйся – одолжит.

 

Деловая беседа

Без деловой беседы немыслим ни менеджмент, ни маркетинг, ни бизнес вообще. Деловая беседа, по своей сути, ничто иное, как переговоры, торг, размен уступок при поиске общих элементов в заведомо различных интересах. Цель деловой беседы – выявить это общее, четко оформить и закрепить в той или иной форме договора. В этом виде беседы необходимо:

· захватить и удержать инициативу. Для этого следует атаковать собеседника вопросами, учитывая при этом, что они явственно обнажают ваши собственные интересы

· иметь в виду, что зачастую риторический вопрос – это мягкое, «бархатное» утверждение или предложение: «а не лучше ли нам…»?

· выяснить с максимальной точностью подлинное состояние дел собеседника, не обольщаясь его радужными фразами в стиле Дейла Карнеги

· предложить партнеру несколько альтернатив, в любом случае выгодных для вас

· суметь обменять несколько несущественных уступок на одну существенную

· быть тем мягче по форме, чем жестче приходится быть, по сути

· четко оговорить и юридически закрепить условия и гарантии выполнения сделки – иначе все красноречие пропадет впустую («слово к делу не подошьешь»).

Замечательную серию деловых бесед привел в «Мертвых душах» Н.В.Гоголь Вот как разговаривает Чичиков с Плюшкиным:

- Мне, однако же, сказывали… что у вас более тысячи душ.

- А кто это сказывал? А вы бы, батюшка, наплевали в глаза тому, который это сказывал! Он, пересмешник, видно, хотел пошутить над вами. Вот, бают, тысячи душ, а поди-ка сосчитай, а и ничего не начтешь! Последние три года проклятая горячка выморила у меня здоровенный куш мужиков.

- Скажите! и много выморило? – воскликнул Чичиков с участием.

- Да, снесли многих.

- А позвольте узнать: сколько числом?

- Душ восемьдесят.

- Нет?

- Не стану лгать, батюшка.

- Позвольте еще спросить: ведь эти души, я полагаю, вы считаете со дня подачи последней ревизии?

- Это бы еще, слава Богу, - сказал Плюшкин, - да лих-то, что с того времени до ста двадцати наберется.

- Вправду? Целых сто двадцать? – воскликнул Чичиков и даже разинул несколько рот от изумления.

- Стар я, батюшка, чтобы лгать: седьмой десяток живу! – сказал Плюшкин. Он, казалось, обиделся таким почти радостным восклицанием. Чичиков заметил, что, в самом деле, неприлично подобное безучастие к чужому горю, и потому вздохнул тут же и сказал, что соболезнует.

- Да ведь соболезнования в карман не положишь, - сказал Плюшкин. – Вот возле меня живет капитан; черт знает его, откуда взялся, говорит – родственник: «Дядюшка, дядюшка!» – и в руку целует, а как начнет соболезновать, вой такой подымет, что уши береги…

Чичиков постарался объяснить, что его соболезнования совсем не такого рода, как капитанские, и что он не пустыми словами, а делом готов доказать его и, не откладывая дела долее, без всяких обиняков, тут же изъявил готовность принять на себя обязанность платить подати за всех крестьян, умерших такими несчастными случаями. Предложение, казалось, совершенно изумило Плюшкина. Он, вытаращив глаза, долго смотрел на него и наконец спросил:

-Да вы, батюшка, не служили ли в военной службе?

- Нет, - отвечал Чичиков довольно лукаво, - служил по статской.

- По статской? – повторил Плюшкин и стал жевать губами, как будто что-нибудь кушал. – Да ведь как же? Ведь это вам самим-то в убыток?

- Для удовольствия вашего готов и на убыток.

- Ах, батюшка! ах, благодетель мой! – воскликнул Плюшкин… Вот утешили старика! Ах, господи ты мой! ах, святители вы мои!.. – Далее Плюшкин и говорить не мог. Но не прошло и минуты, как эта радость, так мгновенно показавшаяся на деревянном лице его, так же мгновенно и прошла, будто ее вовсе не бывало, и лицо его вновь приняло заботливое выражение. Он даже утерся платком и, свернувши его в комок, стал им возить себя по верхней губе.

- Как же, с позволения вашего, чтобы не рассердить вас, вы за всякий год беретесь платить за них подать? и деньги будете выдавать мне или в казну?

- Да мы вот как сделаем: мы совершим на них купчую крепость, как бы они были живые и как бы вы их мне продали.

Н.В.Гоголь. Мертвые души. Том I.

 

В этом разговоре, равно как и в беседах Чичикова с другими владельцами мертвых душ, отчетливо прослеживается высокая степень подготовленности одной из сторон при полнейшей неготовности другой. И именно из этой разницы Чичиков всякий раз извлекает немалую выгоду. Он ни в чем не перечит своим собеседникам, проявляет полнейшее понимание их проблем и готовность делом помочь их разрешению, неизменно подчеркивая выгоду продажи мертвых, но по-прежнему облагаемых налогом душ для их нынешних владельцев. Те постоянно отвлекаются, впадают в эмоции, но Чичиков с безупречной корректностью возвращает их в должное русло и в итоге добивается своего. Воистину, «Мертвые души» - превосходный учебник деловой риторики, как и «Двенадцать стульев», где речевым аналогом Чичикова выступает Остап Бендер.

 

Информационная беседа

 

И нформационная беседа ведется с целью выведать определенную информацию. Расспрос, допрос, экзамен – это разновидности информационной беседы. Что касается ознакомительной беседы, то она, по сути дела, выступает как взаимно-информационная беседа, взаимный допрос, как правило, более или менее смягченный светскими условностями.

Типичная структура информационной беседы – серия прямых вопросов и ответов:

… Сторож с винтовкой за плечами сказал нам, что питомник для осмотра закрыт.

- А для чего открыт?

- Для научной работы, - внушительно отвечал сторож.

Я чуть не сказал, что мы и приехали для научной работы, но вовремя посмотрел на Володю и придержал язык.

- А директора можно?

- Директор в отъезде.

- А кто его заменяет?

- Старший ученый специалист, - сказал сторож с таким выражением, как будто он и был этим старшим ученым специалистом.

- Ага! Вот его-то нам и нужно!

В.А.Каверин. Два капитана.

 

В определенной ситуации информационная беседа может носить мягкий, неназойливый характер, маскируясь под беседу дружескую или салонную, а порою быть нарочито эмоциональной, отвлекающей внимание собеседника от главного замысла:

Том поблагодарил их в самых изящных выражениях, наконец, дал себя уговорить и вошел; уже войдя в дом, он сказал, что он приезжий их Хиксвилла, штат Огайо, а зовут его Уильямс Томсон, - и он еще раз поклонился.

Он все болтал да болтал, что только в голову взбредет: и про Хиксвилл, и про всех его жителей; а я уже начинал немного беспокоиться; думаю: каким же образом все это поможет мне выйти из положения? И вдруг, не переставая разговаривать, он привстал да как поцелует тетю Салли прямо в губы! А потом опять уселся на свое место и разговаривает по-прежнему; она вскочила с кресла, вытерла губы рукой и говорит:

- Ах ты, дерзкий щенок!

Он как будто обиделся и говорит:

- Вы меня удивляете, сударыня!

- Я его удивляю, скажите, пожалуйста! Да за кого вы меня принимаете? Во возьму сейчас да и… Нет, с чего это вам вздумалось меня целовать?

Он будто бы оробел и говорит:

- Ни с чего, так просто. Я не хотел вас обидеть. Я… я думал – может, вам это понравится.

- Нет, это прямо идиот какой-то! – она схватила веретено, и похоже было, что не удержится и вот-вот стукнет Тома по голове. – С чего же вы вообразили, что мне это понравится?

- И сам не знаю. Мне… мне говорили, что вам понравится.

- Ах, вам говорили! А если кто и говорил, так, значит, такой же полоумный. Я ничего подобного в жизни не слыхивала! Кто же это сказал?

- Да все. Все они так и говорили.

Тетя Салли едва-едва сдерживалась: глаза у нее так и сверкали, и пальцы шевелились, того и гляди, вцепится в Тома.