Другие «противоправные» методы и приемы ведения спора

Нередко, однако, осуществляется и сознательный перевод идеи А в идею В, подчас противоположную ей, путем первоначальной поддержки и даже усиления идеи А с последующим плавным закруглением и развитием ее в обратном направлении. Схема (дискурсивный граф) этой операции напоминает букву J (англ. – джей), отчего и весь прием носит название джей-метод (см.: следующую ниже схему 27).

Этот метод весьма обычен в любой профессиональной риторике, как и другой прием увода от тезиса – резкий, ломающий переход от одной темы к другой с последующим забвением первой – L-метод: «да, но…». Вот так, буквально в два слова, подчас удается, даже не споря с неудобным тезисом, а просто выбрасывая его из своей (и чужой) головы, мгновенно перескочить с неудобной темы на удобную. Умело поданный, подобный кульбит сходит с рук, если оппонент не заметит, что ему вместо контрдовода, обычно следующего за словесной фигурой «да, но...» просто преподнесли разговор на другую, более приятную для его собеседника (а то и для него самого) тему.

 

 

1) Логический круг – А доказывается через В, а В – через А. «Петр не боится простуды, потому что закален, а закалился потому, что не боялся простуды». Или в людских взаимоотношениях: «его все отвергают из-за мрачного характера, а характер у него мрачный потому, что его все отвергают». Но если с точки зрения формальной логики здесь налицо логическая ошибка или подтасовка (софизм), то с точки зрения логики реальной мы видим проявление взаимообусловленных событий – синергетику, без которой немыслима никакая жизнь. Симбиоз в биологии, взаимопомощь в быту, в экономике, политике, культуре, медицине – примеры синергетики, где А помогает В, потому что В помогает А, а В помогает А, потому что А помогает В. Логический круг в данном случае не порочный, уводящий от первопричины взаимообусловленных процессов, а органичный, вскрывающий механизм взаимной связи этих процессов через обеспечение жизненных интересов их носителей. И прав во всех сферах и на всех уровнях жизнедеятельности тот, кто умеет понять и реализовать принципы взаимной выгоды в мире всеобщей конкуренции. В ряде случаев это может быть реализовано через речевое действие.

2) Повторение тезиса в качества довода, или удвоение тезиса – подмена довода тем же тезисом в иной словесной форме без добавления новой доказательной информации. «Воинственен, потому что агрессивен». «Клерикал, потому что сторонник церкви». «Красный, потому что левый». «Маленький, потому что небольшой» и т.п. Этот словесный оборот именуется тавтологией (с греч. те же слова). Однако, несмотря на отсутствие нового содержания, тавтология может быть полезна в агитационно-пропагандистской работе и публичной полемике благодаря наличию в предикате суждения новой формы, обычно более доступной для понимания малоискушенным адресатом. Это может быть, например, простой перевод с неизвестного слушателям языка на известный. «Чем хороша для народа демократия? Да хотя бы тем, что демократия – это власть народа». По сути дела, любое определение через синоним есть тавтология – раскрытие сущности явления новыми, более доступными адресату словами. И в этом плане тавтология предстает в виде доказательства через объяснение, через общепонятное определение, а не через доводы. Значение грамотно примененной тавтологии в риторике трудно переоценить.

3) Довод слабее тезиса, когда спорная мысль доказывается еще более спорной мыслью. «Данный архитектор – лучший подрядчик для строительства вашего дома, - это он построил особняк Сидорову». Если вас при виде упомянутого особняка с души воротит, то данная рекомендация не возымеет действия.

4) Просеивание фактов, т.е. игнорирование всего, что противоречит интересам говорящего. Это едва ли не самый распространенный прием в политических спорах. Одни видят в советской эпохе только великие стройки и победы, другие – только ГУЛАГ, и вместе им, говоря словами Р. Киплинга, «не сойтись». При этом неугодные факты либо совершенно не замечаются, либо существенно принижаются в своем значении (соответственно прямое и оценочное игнорирование). Поскольку оценка любых явлений – фактор не логический, а базисный, все споры здесь бессмысленны, и участникам полемики надо сразу сделать соответствующие выводы. Объявить друг другу и публике, что здесь мы дошли до основ, до коренных интересов наших и ваших, а они у нас принципиально различны, и тут всякая логика уже совершенно бесполезна. У зайца одни интересы, у волка другие, у охотника третьи, а у охотинспектора четвертые, и объединить их может только лесной пожар, от которого спасаются все вместе.

5) Доведение тезиса оппонента до абсурда путем его утрирования (неправомерного преувеличения его или снятия естественных условий, вне которых он превращается в дикость или бессмыслицу). Так можно опорочить любую идею, и чем благороднее она, тем легче ее извратить и опошлить, и сделать это можно как словами, так и делами, причем и те, и другие могут исходить как от противников, так и от сторонников данной идеи: «услужливый дурак опаснее врага». Чем наивнее, житейски неискушеннее человек или целый народ, тем легче протекают в его духовной среде все эти процессы.

Особенно богата подобными примерами история России. Вспомним судьбу идей «Третьего Рима», «Нового Иерусалима», самодержавия, православия и народности, социализма, коммунизма и демократии. Эти утопии возникали не затем, чтобы исполниться, но чтобы побудить россиян к совершению действий, подлинный смыл которых был неведом ни низам, ни элите. Возможно, здесь есть место для размышлений о всемирной миссии русского народа (любимая тема отечественных моралистов нескольких исторических эпох), о том, что дали эти русские усилия миру (а дали многое – от творений Чехова и Достоевского до избавления мира от фашистской чумы и прорыва в космос).

Эти примеры показывают, что даже идея утопичная и вдобавок опошленная изнутри и снаружи, имеет большое позитивное ценностное ядро, реализуемое в исторических делах национального и мирового масштаба. Отделить это ядро от извращений и клеветы и тщательно следить, чтобы позитивные ядра любых ценных идей не подвергались искажению, в том числе путем утрирования – задача всех добросовестных людей. Если вы видите, что ваш тезис вольно или невольно утрируют, не рассчитывайте на здравый смысл собеседников или слушателей, - защищайте вашу идею сами.

6) Требование одного ответа на два или несколько разных вопросов. Нередкое явление в митинговой риторике, когда оратор кидает в толпу яркие, будоражащие, но неоднозначные по политическому смыслу лозунги, требующие, по сути, разной реакции, но оратор, используя присущий массовой психологии эффект унификации, подталкивает слушателей к единому ответу, который дается не словами, а убеждением каждого из них. Здесь оратору важно уметь составить из лозунгов подходящий «коктейль», поставив в начале общие, простые и бесспорные для данной среды призывы, а затем перейти к тому, что входит в речевую цель оратора, будучи для публики отнюдь не бесспорным. «Авось, по инерции проскочит…». Это явная манипуляция сознанием, но в риторике, особенно политической, юридической и рекламной подобный прием смешивания разных вопросов под единый ответ – весьма обычное дело, и слушатель должен четко разграничивать предлагаемые ему вопросы.

7) Смешение правды и лжи в соседних тезисах, обычно под прикрытием сходной словесной формы. При этом сначала, как правило, подается правда (или то, что данный адресат считает за таковую), а затем, когда доверие завоевано, добавляется ложь. «Самая страшная ложь – полуправда». В этом случае суммарный тезис приходится разнимать на части и давать каждой свою оценку.

8) Суженная альтернатива ответа, когда ни «да», ни «нет» не дают правильного отображения ситуации. Как, например, мог бы добропорядочный человек ответить на вопрос: «прекратили ли вы брать взятки?» Подобный вопрос может быть примитивной формой провокации, на которую, к счастью, честному человеку ответить легко.

9) Двойная мораль, когда один и тот же довод или прием дозволяется спорщиком себе, но воспрещается оппоненту. Ход, особенно обычный в политической полемике. Вспомним, сколько раз нынешние демократы и коммунисты попрекали друг друга государственным террором, беспощадностью к населению, распродажей ресурсов России, небрежением к русской национальной культуре, а также всеми упомянутыми здесь приемами манипулирования общественным сознанием.

10) Необоснованный, или произвольный вывод, когда следствие логически не вытекает из посылки. «Этот врач – специалист по шахматам, он спасет вас от бронхита». Однако умение хорошо играть в шахматы само по себе ничего не говорит о способности лечить бронхит. В данном случае нет буквально ни малейшей причинно-следственной зацепки, вроде той, которая мало-мальски просматривается во фразе: «этот врач – ваш земляк, идите лечиться к нему» (может быть, к земляку он отнесется чуть внимательнее). Бывают и вовсе бездоказательные заявления, по сути дела – внушения, типа: «Петр Иванов – ваш кандидат!» Здесь вывод не только не обоснован, по сути, он отсутствует вообще.

Одним из видов необоснованного вывода является особый случай поспешного обобщения, когда полагают, что после этого – значит непременно вследствие этого. «Если солнце восходит после зари, значит, заря – причина восхода солнца». На самом деле заря – следствие приближения солнца к горизонту и признак его близкого восхода.

Подобная путаница бывает и в социологии. Так, в конце 1980 ^-х годов отечественные правозащитники утверждали, что ужесточение кары за уголовные преступления лишь усиливает преступность, поскольку «народ озлобляется», и приводили данные о том, что в США преступность выше в тех штатах, где существует смертная казнь. Исследование проблемы выявило противоположную связь: где было больше преступлений, там приходилось ужесточать наказания вплоть до смертной казни. Перемена местами причины и следствия носит название логической, или причинно-следственной инверсии («телега впереди лошади»).

11) Ложная альтернатива, когда под видом нового тезиса выдвигается прежний тезис в новой словесной оболочке. «У нас не экономический кризис, а спад производства». «Не война, а локальный конфликт» и т.п. По сути, то же самое имеет место, когда взамен негодного товара вам предлагают новый товар, ничуть не лучший, зато отличающийся от прежнего упаковкой и рекламным сопровождением.

Нечто подобное происходит подчас и с политическими деятелями, партиями или движениями. Известную поговорку: «новое – это хорошо забытое старое» можно дополнить версией: «новое – это хорошо загримированное старое».