Здание, в котором я находился, было -- заброшенным строением. Вместо оконных проемов зияли дыры. Лестничных маршей -- не было вообще. Лежали доски, по которым я с большим трудом спустился вниз.

На автобус я опоздал -- на целый час, и мне пришлось покупать новый билет -- на другой рейс. Когда я брал билет, сообщили, что автобус, на который я опоздал, перевернулся и слетел в реку. Никто из пассажиров -- не спасся, все -- погибли.

А через две недели я стоял у дверей своей бывшей тещи, которую разыскал через адресное бюро.

Алевтина Марковна сообщила мне, что Зина умерла 11 лет -- назад, через год -- после нашего развода.

 

Она – любила меня и из-за тоски – УМЕРЛА. Теперь с этим – мне придется жить…

 

Я не поверил ей, решив, что мать Зины опасается, что я снова буду преследовать ее дочь своей ревностью. На мою просьбу показать мне могилу моей бывшей жены моя теща, к моему удивлению, согласилась.

Через пару часов я стоял у креста, с которого мне улыбалась женщина, которую я любил всегда и, которая необъяснимым, по воле Божией образом, СПАСЛА -- мне жизнь».

 

 

НАДО – ПРИВОДИТЬ ЛЮДЕЙ К БОГУ.

ТОГДА БУДЕТ КОМУ -- МОЛИТЬСЯ ЗА НАС.

 

Очень много людей умирает и некому за них – свечку в церкви поставить, помолиться, милостыню подать, молебен за упокой души подать или даже просто – голубей покормить. Это большая беда для душ этих людей. Ведь, как правило они в большинстве своем умерли -- без Покаяния, потому что либо к вере в Бога не пришли, либо просто – НИЧЕГО не знали, по одной причине – что никто им – НЕ РАССКАЗАЛ ни о Боге, ни о вере. В советское время был всеобщий Атеизм – люди массово ничего не знали о Боге и потому – не верили.

 

Да и в наше время Атеизм все еще процветает и все, по той же причине.

 

Потому, нам всем верующим на земле людям – НАДО молиться, просить Бога, чтобы Господь – помиловал наш Русский народ и даровал ему – ВЕРУ и Покаяние во грехах, ибо без веры наш народ -- ГИБНЕТ, спивается, ворует, сквернословит, занимается -- развратом и всякими худыми делами. Без веры в Бога наша страна Россия – погибнет!

 

И конечно же, мы должны -- МОЛИТЬСЯ за всех своих -- родных и близких, за всех -- умерших родственников, дедушек и бабушек, дядей и тетей, и просто -- за хороших людей, которых вы -- знали и общались с ними.

Надо ПОДАВАТЬ за них -- милостыню, ЗАКАЗЫВАТЬ -- молебны сорокоусты об упокоении их душ, ставить свечи. Чтобы Господь – ПРОСТИЛ им – их грехи и взял -- в Царство Небесное.

Святые говорят, что когда мы молимся за умерших – то Господь милует -- их души, а главное – МИЛУЕТ и нас самих, ПРОЩАЯ – нам наши грехи.

Так, спасая других – мы спасаем самих себя!

На этом, на любви и доброте и стоит -- весь Закон Божий!

 

А потом, все мы смертны, рано или поздно – придет и наш черед уходить из этой жизни, вот почему, мы ДОЛЖНЫ – СТАРАТЬСЯ научить -- Православной вере и наших детей и внуков, наших родственников, и своих друзей и знакомых,

Чтобы было кому, потом – за нас помолиться, молебен -- заказать, милостыню -- подать.

Не забывайте об этом.

 

Потому, живите ПО ДОБРОМУ -- с людьми.

Поступайте с людьми -- ЧЕСТНО и СПРАВЕДЛИВО.

Никого -- НЕ ОБИЖАЙТЕ. ЖАЛЕЙТЕ – людей,

ПОМОГАЙТЕ – людям.

И люди БУДУТ -- помнить о вас только -- ХОРОШЕЕ, и из благодарности к вам – будут помнить вас в своих молитвах – молясь Богу о вас. Это очень -- ВАЖНО!

 

"Отец Павел (Груздев) всегда молился о тех, за кого молиться – не кому, т.е. у кого не осталось родной души на земле.

Была у него своя, особая молитва: «Помяни, Господи, тех, кого помянуть некому нУжды ради».

И вот однажды, когда батюшке делали сложнейшую операцию на желчном пузыре, в этот момент фактически наступила его смерть. Он очнулся на -- Том свете и увидел огромное множество людей, которые пришли за него молиться, в том числе и друзей своих, священников, уже умерших, но еще больше незнакомых. - А это кто? – спросил о.Павел. И один из священников ответил ему: - Это те, за кого ты молишься: «Помяни, Господи, тех, кого помянуть некому нУжды ради». Это они за тебя пришли -- просить."

 

Так будем же братия и сестры ВСЕГДА -- поминать в молитвах своих и тех людей, за кого -- не кому молиться! Господь за эту доброту будет -- миловать и нас!

 

САМЫЙ БОЛЬШОЙ ГРЕХ -- ОБИДЕТЬ СЛАБОГО.

 

Однажды у меня на руках умирал от рака священник -- человек, который сам утешал других всю свою жизнь.

Я спросила его: какой Грех -- самый большой?

А он ответил: «Самый большой Грех -- ОБИДЕТЬ слабого, немощного».

Почему? «Потому, что это ЛЕГЧЕ -- всего сделать…» Эта мысль меня поразила -- самый тяжкий грех сделать легче всего… Передайте эти слова -- своим детям и внукам.

 

ЗАГРОБНЫЙ МИР. ПЕРЕЖИВШИЕ СМЕРТЬ.

 

Невероятное для многих, но истинное происшествие.

 

…Я увидел, что стою один посреди комнаты; справа от меня, обступив что-то полукругом, столпились врачи. Меня удивила эта группа: на том месте, где она стояла, была койка. Что же теперь там привлекало внимание этих людей, на что они смотрели, когда меня там уже не было, когда я стоял посреди комнаты?

 

Я подвинулся и глянул, куда глядели все они. Там, на койке, лежал я! Не помню, чтобы я испытывал страх при виде своего двойника, меня охватило только недоумение: как же это? Я чувствовал себя здесь, между тем и там тоже я…

 

Я захотел взяться правой рукой за левую -- моя рука прошла насквозь, попробовал схватить себя за талию -- рука вновь прошла -- через тело, как по пустому пространству… Я позвал доктора, но атмосфера, в которой я находился, оказалась непригодной для меня: она не передавала звуков голоса, и я понял свою полную разобщенность со всеми окружающими, свое странное одиночество, и панический страх охватил меня. Я глянул, и только тут передо мной впервые явилась мысль: да не умер ли я"? Это пришло мне в голову потому, что мое лежащее на койке тело имело совершенно вид мертвеца.

 

Разобщение со всем окружающим, раздвоение моей личности скорее могло бы дать мне понять о случившимся, если бы я верил в существование души, был человеком религиозным, но этого не было, и я руководствовался лишь тем, что чувствовал, а ощущение жизни было настолько ясным, что я только недоумевал над странным явлением, будучи совершенно не в состоянии связывать мои ощущения с традиционными понятиями о смерти, то есть, чувствуя и сознавая себя, думать, что я не существую.

 

Вспоминая и продумывая впоследствии свое тогдашнее состояние, я заметил только, что мои умственные способности действовали и тогда с такой удивительной энергией и быстротой…

 

Я увидел, как старушка-няня перекрестилась: "Ну, Царство ему Небесное", и вдруг увидел -- двух Ангелов. В одном я почему-то узнал Ангела-хранителя, а другого я не знал. Взяв меня под руки, Ангелы вынесли меня прямо через стену на улицу.

 

Смеркалось, шел тихий снег. Я видел его, но холода -- не ощущал. Очевидно, подобные вещи утратили для меня свое значение. Мы стали быстро подниматься вверх. И, по мере того, как поднимались мы, взору моему открывалось все большее пространство, и наконец оно приняло такие размеры, что меня охватил страх от сознания моего ничтожества перед этой безконечной пустыней… Я не знаю, сколько мы еще поднимались вверх, как вдруг послышался сначала какой-то шум, а затем, выплыв откуда-то, к нам с криком и гоготом стала приближаться -- толпа каких-то черных безобразных существ.

 

-- Бесы! -- понял я и оцепенел от ужаса. -- Бесы!

-- О, сколько иронии, сколько самого искреннего смеха вызвало бы во мне всего несколько дней назад чье-нибудь сообщение не только о том, что он видел -- бесов, но, что он допускает существование их как тварей известного рода!

Как и подобало образованному человеку конца XIX века, я под названием этим разумел -- дурные склонности, страсти в человеке, почему и само это слово имело у меня значение не имени, а термина, определяющего известное понятие. И вдруг это -- "известное понятие" предстало мне живым олицетворением!

 

Окружив нас со всех сторон, бесы с криком и гамом -- ТРЕБОВАЛИ, чтобы меня ОТДАЛИ -- им, они старались СХВАТИТЬ -- меня и вырвать из рук Ангелов, но, очевидно, не смели этого сделать. Среди их невообразимого и столь же отвратительного для слуха, как сами они были для зрения, воя и гама я улавливал иногда слова и целые фразы.

- Он наш, он от Бога отрекся, -- вдруг чуть не в один голос завопили они и при этом с такой наглостью КИНУЛИСЬ -- на нас, что от страха у меня на мгновение -- застыла всякая мысль.

 

- Это ложь! Это неправда! - опомнившись, хотел крикнуть я, но не смог. Каким-то непонятным образом мне вдруг вспомнилось такое маленькое событие, к тому же относившееся еще к давно минувшей моей юности, о котором, кажется, я и вспомнить никогда не мог. (Здесь рассказчику вспомнился случай, когда во время разговоров на отвлеченные темы один из студентов-товарищей сказал: "Но почему я должен веровать, когда я одинаково могу веровать и тому, что Бога нет? И, может быть, Его и нет?". На что он ответил: "Может быть, и нет").

 

Обвинение это, являлось самым сильным аргументом моей погибели для бесов, они уже с ревом завертелись вокруг нас, преграждая нам путь. Я вспомнил о молитве и стал молиться, призывая на помощь всех святых, которых знал и чьи имена мне пришли на ум. Но это не устрашило моих врагов. Жалкий невежда, христианин лишь по имени, я чуть не впервые вспомнил о Той, Которая именуется Заступницей рода христианского.

 

Но, вероятно, горяч был мой порыв к Ней, вероятно, так преисполнена была ужаса моя душа, что я, едва вспомнив, произнес Ее имя, как вдруг появился какой-то белый туман, который стал заволакивать сонмище бесов. Он скрыл его от моих глаз, прежде, чем оно успело отделиться от нас. Рев и гогот их слышался еще долго, но по тому, как он становился глуше, я мог понять, что страшная погоня -- оставила нас…

 

Затем мы вошли в область света. Свет исходил отовсюду. Он был так ярок, ярче солнечного. Всюду свет, и нет теней. Свет был так ярок, что я ничего не мог видеть; как во тьме. Я пробовал закрыть глаза рукой, но свет свободно прошел и сквозь руку.

 

И вдруг сверху, властно, но без гнева, раздались слова: "Не готов", и началось мое стремительное движение вниз. Я вновь был возвращен -- к телу. И под конец Ангел-хранитель сказал: "Ты слышал Божие определение. Войди и готовься".