Таинственный смысл -- поминовения усопших.

Одному афонскому монаху однажды было дано видеть, как происходило -- поминовение усопших: была родительская суббота, кончилась Литургия. Одни из присутствующих уже выходили из церкви, а другие остались и стали подходить к общему кануну (стоящему, по обыкновению, посредине церкви).

 

Я же, стоял на клиросе. Вышли из алтаря священник и диакон. Священник провозгласил: «Благословен Бог наш, всегда, ныне и присно и во веки веков. Аминь». Диакон зажег свечи, стал раздавать их присутствующим.

 

И в это время я увидел, что много народа СТАЛО -- входить в дверь храма с улицы, а затем ПРОНИКАТЬ -- сквозь стены и окна. Храм наполнялся множеством -- прозрачных теней. В этой массе я увидел -- женщин, мужчин, юношей и детей. Определил я по внешнему виду священников, императоров, епископов и между ними простого чернорабочего, дряхлого солдата-поселянина, бедную женщину и нищих вообще.

 

После возгласа священника они безшумно, но чрезвычайно быстро ЗАПОЛНИЛИ -- собой весь храм, становясь тесно друг с другом. Все они как будто стремились -- к кануну, но почему-то не могли подойти к нему. Я не мог оторвать глаз от этой удивительной картины.

 

Наконец их набралось, так много, что реальные молящиеся казались мне фигурами, ярко нарисованными на фоне этих удивительных теней. Они (тени), подходя в безмолвии, становились у священного алтаря. Некоторые из них, как будто бы преклоняли колени, другие нагибали головы, точно ожидая произнесения приговора. Дети протягивали руки к свечам, горящим на кануне, и к рукам молящихся живых.

 

Но вот, диакон вынул записки и начал читать написанные на них имена. Удивлению моему не было конца, когда я заметил, что порывистым, радостным движением выделялась то одна, то другая фигура. Они подходили к тем, кто помянул их, становились -- рядом с ними, глядели на них глазами, полными любви, радостного умиротворения. Мне даже казалось, что в руках духов появилась какая-то духовная горящая свеча и они сами, молясь вместе с молящимися за них, сияли необыкновенно радостными лучами.

 

По мере того, как прочитывалось каждое имя, из толпы теней все более выделялось радостных фигур. Они безшумно -- шли и сливались с живыми молящимися. Наконец, когда записки были прочитаны, осталось много неназванных - грустных, как будто пришедших на какой-то общий праздник, но ЗАБЫТЫХ -- теми, кто бы мог пригласить их на это великое для них торжество. Некоторые из душ тревожно посматривали на дверь, словно ожидая, что, быть может, придет еще близкий им человек и вызовет их в свою очередь.

 

Но нет, новые лица не появлялись, и неназванным оставалось только радоваться радостью тех, которых призвали пришедшие для единения с ними.

 

Я стал наблюдать за общей группой молящихся, которая как бы смешалась с дрожащими в светлых лучах призраками из потустороннего мира, и увидел еще более чудную картину.

 

В то время, когда произносились слова «Благословен еси, Господи, научи мя оправданиям Твоим» или слова «Сам, Господи, упокой души усопших раб Твоих», видно было, как лица живых озарялись светом с лицами отошедших, как слезы не уныния, а радости, текли из глаз тех, кто носил телесную оболочку, и в то же время какой горячей любовью, беспредельной преданностью горели глаза помянутых.

 

При облаке дыма кадила, при струях дыма от горящих свечей раздался дивный молитвенный призыв: «Со святыми упокой...», и я увидел, что вся церковь как один человек стала на колени и духи, имена которых были помянуты, молились и за присутствующих, и за себя, а те, о которых -- ЗАБЫЛИ, молились лишь за себя.

 

Когда окончилось молитвенное песнопение, затухли свечи и священник прочитал последний возглас, а диакон закончил общим поминовением отошедших, стоящие передо мной тени стали исчезать, и оставались только люди, пожелавшие отслужить еще частную панихиду за своих усопших. Тогда, я увидел на лицах такой покой, такое удовлетворение, такое обновление, которое не в силах передать.

 

Велик, свят и отраден для усопших -- обряд поминовения Православной Церковью!

 

И как грустно бывает тем, кого ПРЕДАЮТ -- забвению, лишая их не только радости видеть себя не забытыми, но и замедляя тем их духовное -- обновление и получение -- ПРОЩЕНИЯ их согрешений у Господа -- как во время панихиды, так тем более во время -- Литургии.

Потому, что с каждым разом, когда священник вынимает -- частицы за упокой душ, души эти ПОЛУЧАЮТ -- милость, при­ближаясь к Царствию Божию.

 

Эту жажду усопших -- чтобы ПОМНИЛИ - испытывает каждый из нас. Оттого нередко они и НАПОМИНАЮТ -- о себе в наших снах накануне их дней рождения или смерти, накануне родительских суббот.

 

Каждое наше слово, мысль, воспоминание об усопшем -- моментально отзывается на нем, причем воспоминание ДОБРОМ -- отрадно, воспоминание же злом - МУЧИТЕЛЬНО, ибо вызывает у него --угрызение совести. Можно себе представить, как УЖАСНЫ -- загробные МУКИ для людей, которых трудно вспомнить -- добром.

 

Вот почему, законы народного милосердия требуют – НЕ ГОВОРИТЬ ничего дурного об усопших, чтобы не растравлять -- их душевные раны.

 

Всё сие должно служить нам -- предостережением: в жизни поступать так, чтобы после смерти своей НЕ ЗАСЛУЖИТЬ -- чувства презрения к нам, укора и ненависти или, еще того хуже, проклятия, и этим бы ЛИШИТЬСЯ -- молитв наших близких.

 

НАКАЗ -- СВЯТОГО ПЕТРА МОГИЛЫ.

Поминовение -- усопших родственников.

 

Митрополи́т Пе́тр 1596 -- епископ Константинопольской православной церкви, Митрополит Киевский, Галицкий и всея Руси. Благодаря трудам Могилы возобновилась православная жизнь в древних киевских храмах, включая Софийский собор.

 

Павел Флоренский писал: «Род есть -- единый организм, и имеет единый целостный образ».

 

В этом едином Родовом организме МОЖЕТ -- из поколения в поколение НАКАПЛИВАТЬСЯ -- благодать Святого Духа.

Укрепляющая -- каждого члена этого Рода -- в перенесении болезней и жизненных обстоятельств и содействующая -- их спасению, ПЕРЕДАВАЯ им – крепкую веру в Бога.

 

А может и бездарно – РАСТРАЧИВАТЬСЯ, накапливая – НЕРАСКАЯННЫЕ Грехи, что скажется на последующих поколениях нагромождением – несчастий и бед, и даже ПРИВОДИТ -- к ослаблению Рода (Рождаются Больные и Умственно-отсталые дети) и к -- пресечению Рода.

 

Благодать в Роду НАКАПЛИВАЕТСЯ -- молитвой, церковными таинствами и добрыми безкорыстными делами, благочестивой жизнью.

Очень хорошо, когда в Роду – есть священник или монах – это ВЕЛИКОЕ благо для -- всех членов Рода! И весь Род должен – им и их близким -- ПОМОГАТЬ и защищать. Они – ОТМАЛИВАЮТ – всех и живых и мертвых! И Благо идет на весь – РОД!

 

Молодая женщина, впервые пришедшая в храм, пожаловалась на исповеди -- на обрушившиеся на неё несчастья: муж два года назад погиб в аварии, год назад – сын разбился на мотоцикле, но выжил. А в через год летом 12-ти летняя дочь утонула в озере …

 

А причина оказалась в бабушке. Выяснилось, что она ЛЮБИЛА -- брать ЧУЖОЕ и даже воровала у семьи с ребёнком-инвалидом.

 

Грехи -- воровства, убийства, насилия и издевательства над людьми, предательства, блуда, разврата и супружеской неверности, педерастии и секс-извращений -- страшным проклятием ЛОЖАТСЯ -- на потомков до четвёртого колена.

 

Одна женщина приехала в монастырь с грузом несчастий, печалей и недоумений. «У меня мама умерла от рака матки, я не хочу идти по её пути».

 

Ей ответили, что дети рождаются -- либо в Род отца или в Род -- матери и потому в чей Род рождены дети – то того Рода они наследуют и несут проблемы в своей жизни. «Вы несёте проблемы папы, у вас такого рака матки не будет. У вас брат есть?» Женщина удивилась: «У меня было два брата. Я средняя, был старший брат. Он был банкиром и в лихие 90-е годы его убил киллер, детей у него -- не было. А младший брат погиб от шальной пули, поскольку он был школьником, то у него детей тоже не осталось, ПРОДОЛЖЕНИЕ рода -- пресеклось.

 

Мама, похоронив двух сыновей, на нервной почве из-за стресса получила -- онкологию и ушла очень тяжело и этот род по этой ветви -- ПРЕРВАЛСЯ». Её спросили: «А кто у вас был дедушка?» «А дедушка у меня был начальником НКВД». Ясно, что он ПОВИНЕН -- в расстрелах людей и, возможно, священников.