Святость и чистота жизни христиан первых веков

 

Дохристианский мир не знал высоких нравственных истин и законов. Главным началом

деятельности человеческой в языческом мире был эгоизм. Под влиянием его каждый и

язычников, преследуя в жизни только свои личные интересы и цели, неминуемо

нарушал человеческие права и достоинства другого. Отсюда в языческом мире злоба

человека к человеку, вражда отдельных личностей и обществ, отсюда же разного

рода злодеяния, преступления и пороки.

Христианство принесло в жизнь новое начало - учение о братстве и любви всех

людей между собой. Сообщая об этом новом начале Своим ученикам, Спаситель

заповедовал, чтобы оно было отличительным признаком Его последователей.

Христиане апостольского века, близкие ко времени Спасителя и видевшие перед

собой жизнь апостолов, в своей жизни действительно представляли полнейшее

осуществление этого начала; взаимная братская любовь была первой отличительной

чертой их жизни. У множества верующих, замечается в "Деяниях Апостольских", было

"одно сердце и одна душа". Люди, образовавшие собой Церковь Христову, несмотря

на различие происхождения, общественного положения и состояния, считали друг

друга братьями и любили друг друга, как братьев.

Общественные бедствия вызывали благотворительность христиан во всей силе. Так,

святитель Дионисий Александрийский описывает в привлекательном свете полное

евангельской любви поведение христиан во время моровой язвы, свирепствовавшей в

Александрии, сопоставляя его с поведением язычников. "Весьма многие,- говорит

он,- от избытка любви и братолюбия не щадили самих себя, но поддерживали друг

друга, безбоязненно посещали больных, неутомимо ходили за ними, и служа им ради

Христа, вместе с ними радостно умирали, потому что, исполняясь страданиями

других, привлекали к себе болезнь от своих близких и добровольно принимали их

мучения. Таким образом, оставляли жизнь лучшие из наших братий: некоторые

пресвитеры и диаконы, и многие весьма похваляемые от народа. Они принимали тела

святых на распростертые руки и перси, закрывали им глаза, заключали уста, несли

их на своих плечах и потом полагали, прижимали к себе и обнимали, украшали их

умываниями и одеждами, а вскоре и сами сподоблялись того же, потому что

оставшиеся в живых всегда следовали по стопам своих предшественников. Совершенно

напротив поступали язычники: они прогоняли начавших хворать; убегали от самых

любезных, выбрасывали на улицу полумертвых, оставляли без погребения мертвых, и

таким образом старались избавиться от передаваемой и сообщающейся смерти,

которую, однако, и при всех их усилиях не легко было им отклонить от себя".

Римская церковь в половине III века содержала на общественные приношения более

тысячи пятисот вдовиц и всяких немощных. Кроме того, как Церковь, имевшая в

своей среде богатых членов, она посылала всегда пожертвования в другие церкви

бедствующим от чего бы то ни было братьям.

Известна также благотворительность церкви Карфагенской. Святитель Киприан во

время нашествия варваров на Нумидию, когда они захватили многих христиан в плен,

собрал со своих клириков и народа необходимую сумму и выкупил пленных.

Такая братская любовь христиан простиралась и на язычников. Она проявлялась во

взаимных сношениях между христианами и язычниками в жизни частной и

общественной. Прямодушие и честность христиан в столкновениях с язычниками по

делам житейским и особенно торговым, их верность, преданность и покорность

правительству во всех делах, за исключением дел веры, замечаемы были даже

языческим обществом и правительством и нередко вызывали сочувствие того и

другого. Недаром Констанций Хлор и Константин, последний еще до принятия

христианства, считали христиан самыми лучшими подданными в своей империи. Самым

лучшим доказательством осуществления христианской заповеди о любви к врагам -

язычникам служит случай в Карфагене при Киприане во время язвы. Язычники, также

как в Александрии, бросали на улицу тела больных и умерших от язвы, никто не

хотел прибирать их; язва усилилась. Язычники стали обвинять христиан в том, что

они прогневили богов, и из-за них боги посылают язву. Но тут во всей силе

проявилась любовь христиан. Киприан увещал их помогать не только своим

собратьям, но и язычникам, так как они братья и дети Отца Небесного. Христиане,

по его слову, одни без помощи язычников, очистили городские улицы от трупов и

тем самым спасли город от дальнейшего распространения заразы.

Другой отличительной чертой жизни христиан в первые века была чистота и

строгость их нравов, особенно поразительная наряду с нравственной распущенностью

язычников. Чистота супружеской жизни свято соблюдалось в христианских

семействах. Связанные взаимной любовью, члены христианской семьи проводили жизнь

в постоянных трудах и молитвах.

На первых порах жизни Церкви мы видим многих подвижников и подвижниц разного

рода. Одни принимали на себя обет девства, отказываясь от семейной жизни; другие

- произвольной нищеты, отказываясь от своего имущества и раздавая его бедным;

иные проводили время в непрестанной молитве, посте и воздержании, а некоторые

соединяли все эти обеты вместе. Такие подвижники известны под названием аскетов.

Ограничивая в себе чувственные потребности и удерживаясь от житейских

наслаждений, они стремились возвысить свой дух над плотью, чтобы

беспрепятственно посвятить себя на служение Богу.

Аскетизм имел место в иудействе (ессеи и ферапевты) и в язычестве (стоики,

пифагорейцы), но там он основывался на дуалистическом воззрении на мир, по

которому материя отождествлялась со злом и считалась источником греха. В

христианстве, напротив, ничто материальное не считалось источникам зла, и

ненависти к материальному не было; христианская аскетическая жизнь была

свободным, необязательным подвигом, возвышающим дух человеческий над

материальными условиями жизни, ради жизни чисто духовной.

В I и II веках подвижничество во все его видах было явлением одиночным:

подвижники жили в обществе других людей, не составляя из себя особого общества с

определенными правилами жизни и не считали своих обетов неизменными. В конце III

века подвижничество получает более определенный вид. Люди, стремящиеся к высшему

нравственному совершенству, находят более удобным проводить жизнь аскетическую

вдали от общества в пустынях, в которые и удаляются. Удалившиеся сюда подвижники

получили название анахоретов, эремитов, и, наконец, монахов. Гонение Декия в

середине III века послужило внешним поводом к началу анахоретского образа жизни.

Некоторые из египетских христиан бежали в соседние пустыни и здесь, вдали от

общества людей, проводили подвижническую жизнь. Из таких подвижников особенно

замечателен Павел Фивейский. Пятнадцатилетним мальчиком он ушел в Фиваидскую

пустыню и прожил в ней более восьмидесяти лет, не видя людей, питаясь дикими

плодами, кореньями и травами и проводя время в молитвах. Павел Фивейский, таким

образом, положил начало монашескому образу жизни. Но отцом монашества и

организатором его был Антоний Великий, жизнь и деятельность которого относиться

более к IV веку.

 

Значение мученичества

 

Борьба Церкви с внешней силой государства нашла выражение в мученичестве.

Церковь послеапостольского периода была Церковью мучеников. Мученичество - в

высшей степени характерное явление первого периода церковной истории. Его тесная

связь с этим временем видна из того, как трудно передать на других языках

греческое понятие " мартис ". Древние восточные народы переводили его буквально -

свидетель, славяне - мученик. В таком переводе слово "мученик" передаёт лишь

второстепенную черту факта и явиляется отзывом непосредственного человеческого

чувства на повествование о тех ужасах и страданиях, которые переносили мученики.

Такой перевод указывает, что в мученичестве эти народы больше всего поражены

истязаниями мучеников, а не свидетельством за веру. Но христианин грек смотрел

на явление с другой стороны. Мученики - это борцы веры; их мучение - это

"подвиг" с оттенком торжественности. Следовательно, мученник - не пассивный

страдалец, а герой - деятель. Действительно, внешние мучения не представляли

собой чего-то необычного, потому что римские законы подвергали истязаниям всех

преступников. Римляне часто видели кровавые сцены в амфитеатрах цирка; бои

гладиаторов, зверей и т.п., так что они привыкли к таким зрелищам.

Язычников более всего поражали не телесные мучения, а героизм и стойкость в вере

мученников. Ведь в то время народ признавал свою религию не в убеждении, а в

выражении этого убеждения в культе, который можно совершать без веры,

механически.

Христиане же были настолько тверды в вере Христовой, что терпели всё, даже

смерть. В уме язычников это не вмещалось: они никогда бы так не поступили. И вот

здесь и выступает главное значение мученников, как свидетелей истины

христианской религии. На вопросы язычников: "Что есть истина?", христиане своей

кровью засвидетельствовали об истине, в которой они были убеждены.

О высоте подвига мученников в истории Христианской Церкви свидетельствует уже

то, что Сам Иисус Христос благоволит называть Себя "свидетелем верным" (Апок. 3,

14) и мучеников - по славянскому словоупот-реблению - Своими свидетелями (Апок.

2,13). Но Христос называется также и "апостолом исповедания нашего" (Евр. 3,1) и

на апостолов возлагает служение быть Его свидетелями (Деян. 1.8; 24. 16, 22).

Итак, мученичество есть продолжение служения апостольского в мире.

Христианские обычаи

 

Вся обстановка жизни первых христиан носила на себе религиозный отпечаток. Все

их обычаи и в домашней и общественной жизни проникнуты были духом христианской

религии. Так они при начале какого - либо дела полагали на себе крестное

знамение. На стенах своих домов, на домашней утвари и посуде делали священные

символические изображения. Делать изображения на стенах домов на домашней утвари

и посуде было в обычае у язычников; предметом изображения у них служили, большей

частью, сцены из мифологии. Христиане же заменяли мифологические изображения

изображениями креста, рыбы, голубя, употреблявшимися затем и в самих храмах.

Обычай христиан погребать умерших, молиться за них и делать приношения во имя

их, по преимуществу, носит религиозный характер.

Язычники тела умерших обыкновенно сжигали, христианская Церковь приняла обычай

еврейский - помазывать тела умерших благовонными мазями и полагать в землю. Само

погребение сопровождалось молитвами, пением соответствующих совершаемому

действию псалмов и песнопений и даже надгробными речами, а также совершением

Литургии в память умерших, и тем удобнее, что очень часто местами христианских

богослужебных собраний бывали усыпальницы или катакомбы, в стенах которых

ставились гробы умерших. Печаль об умерших умерялась радостным сознанием, что

умерший во Христе имеет надежду воскресения для будущей жизни, почему и

считалось приличным сопровождать погребение торжественным и радостным

богослужением - совершением Евхаристии. Вследствие того общехристиан-ского

сознания, что умершие продолжают жить за гробом, христиане и после их смерти

продолжали возносить за них молитвы, а в годовщины смерти, так же как и в день

смерти, делали как бы от них приношения и совершали Евхаристию, причем в

общественных молитвах умершие поминались поименно.

 

§ 39. Церковная дисциплина

 

В век апостольский, при всеобщей святости и чистоте жизни христиан, мы видим

все-таки между членами Церкви несколько случаев уклонения от требований истинно

- христианской жизни. Церковь, имеющая своим идеалом святость и чистоту своих

членов, не могла допускать, чтобы в ее недрах развивалось такое зло. Поэтому она

употребляла все меры к пресечению его и возвращению заблудших на путь истинный.

Совокупность этих мер и составляет так называемую церковную дисциплину. Все эти

меры узаконены Самим Спасителем. Первая мера - это нравственное увещанее

согрешившего, частное, наедине. Если такое увещание оказавалось не

действительным, то следовала другая мера вразумления - обличение согрешившего

сначала при нескольких свидетелях, а потом - перед лицом всей Церкви, публично.

Наконец, если и эта мера не приводила согрешившего к исправлению, Церковь

употребляла последнее средство к вразумлению, самое строгое - отлучение от

своего общества.

Все эти меры были употребляемы с постепенностью и последовательностью, так что к

отлучению Церковь прибегала в крайних случаях, когда уже ни было надежды на

исправление. Но и в этом случае Церковь имела в виду не наказание грешника, а

исправление его; если он раскаивался, она опять принимала его в свое лоно.

Обыкновенно, отлучение Церкви падало на еретиков, отступников от христианства и

закоренелых грешников. Но случаев отлучения в апостольский век мы видим весьма

немного. Так, апостол Павел, совместно с Коринфской Церковью, предал отлучению

коринфского кровосмесника, но когда тот раскаялся, апостол просил Коринфскую

Церковь простить его. Тот же Апостол отлучил лжеучителей Именея и Александра,

чтобы они научились не богохульствовать, а апостол Иоанн запретил принимать в

дом и приветствовать тех еритиков, которые не исповедуют Иисуса Христа пришедшим

во плоти. Во II и III веках, когда в Церкви появилось много еритеков, а также

было много падших во время гонения, случаи отлучения от Церкви повторяются

довольно часто.

 

ГЛАВА VII. БОГОСЛУЖЕНИЕ

 

Характер новозаветного