Положение Церкви при юлиане отступнике

 

Насильственные меры Констанция повели к тому, что язычники, принявшие

христианство поневоле, и непринявшие его, сделались ожесточенными фанатиками, и

тем упорнее держались своей старой религии, чем настойчивее их преследовали.

Затаенным желанием их было - взять перевес над христианами, какой они имели до

времени Константина Великого. С восшествием на престол преемника Констанция

Юлиана (361 - 363 гг.) желания их исполнились на некоторое время.

Юлиан, племянник Константина Великого и внук Констанция Хлора, оставшийся еще в

детстве сиротою, вместе с братом своим Галлом был удален от двора подозрительным

Констанцием и помещен на жительство в однoм замке в Каппадокии. Чтобы отнять у

братьев всякую надежду на императорский престол, Констанций хотел со временем

определить их в духовное звание и потому давал им соответствующее воспитание. В

своем заточении Галл и Юлиан должны были постоянно ходить в церковь, читать

Священное Писание и вообще выполнять все церковные уставы. Удаление от двора и

стесненная жизнь в заточении возбуждали в Юлиане ненависть к Констанцию, тем

более, что последний был причиной смерти его отца, а потом и брата, Галла. С

ненавистью к Констанцию развилась в Юлиане и ненависть, к христианству, как

религии его притеснителя.

Внешнее религиозное воспитание не могло возбудить в нем любви к христианству. А

приставленный к нему учитель словесности, христианин только по имени, сумел

привлечь его на сторону язычества. Под руководством своего учителя, Юлиан

познакомился с произведениями искусства, науки и литературы древне-классического

мира и особенно с мифологией и воззрениями на нее неоплатоников. Прельщенный

красотою созданий языческо-классического мира, при отсутствии глубокого

понимания христианства, Юлиан уже с ранних лет стал убежденным язычником, хотя

по примеру своего учителя, еще долгое время скрывал свои религиозные убеждения,

представляясь ревностным хистианином.

Скрытность Юлиана обманула Констанция. Не имея прямых наследников, он решился в

352 г. вызвaть Юлиана ко двору В Константинополь и датъ ему воспитание, как

наследнику престола. При дворе Юлиан увидел интриги в христианском обществе,

окружавшем его, разногласия, борьбу религиозных партий. Все это возбуждало в нем

нерасположение к христианству. А между тем, поборники язычества, с которыми

Юлиан скоро сошелся, постарались раскрыть пред ним древнюю религию отцов,

освещенную философскими воззрениями, в привлекательных формах. Знаменитый

языческий ритор Ливаний, которого Юлиан тайно слушал в Никомидии, имел на него

сильное влияние. В городах Малой Азии и Афинах, куда Юлиан с разрешения

Констанция отправился докончить свое образование, он познакомился со знаменитыми

неоплатониками, особенно с Максимом, который посвятил его во все таинства

теургии и экстаза. В 355 г. Констанций, не подозревая еще в Юлиане язычника,

отправил это в Галлию в звании кесаря. В 361 г. последовал разрыв между

Констанцием и Юлианом. Юлиан, провозглашенный своими войсками императором, пошел

открытой войной против Констанция, причем сбросил маску христианина и открыто

заявил себя язычником. К счастью Юлиана, Констанций в том же году умер, и он

сделался правителем всей империи.

Вступление Юлиана на императорский престол было радостным событием для языческой

партии. Молодой император, окруженный философами, учеными и жрецами, ревностно

взялся за восстановление язычества. Еще на пути из Галлии он открыл множество

храмов, закрытых при Констанции, и с большим торжеством приносил в них жертвы

богам. По вступлении в Константинополь, торжественно заявив свое отречение от

христианства, он приказал по всей империи восстановить разрушенные и открывать

закрытые храмы и отправлять в них служение. Гонимые и преследуемые жрецы вышли

из своих убежищ и направились к алтарям своих богов.

Сам Юлиан более всех своих языческих подданных и даже более жрецов заботился о

восстановлении древних, почти забытых культов. Нося титул pontifex maximus, он

хотел быть жрецом на самом деле; поэтому часто сам лично, с небывалой

торжественностью и благоговением, приносил жертвы богам.

Таким образом, язычество снова стало религией государственной, и язычники опять

получили преобладающее значение в империи. По отношению к христианскому обществу

Юлиан держал себя на первых порах довольно снисходительно. Наученный историей,

он понимал, что кровавые преследования не могут уничтожить христианства. Скорее,

думал он, можно ослабить его, довести до уничтожения хитрой политикой. В этих

видах, руководствуясь, по-видимому, философской терпимостью ко всем учениям, он

предоставил свободу действий всем христианским партиям и сектам; на самом же

деле он расчитывал, что христианское общество при внутренней борьбе партий, само

собою придет к падению.

С хитрой же целью Юлиан особым законом запретил христианским ученым заниматься

изучением философов и поэтов и объяснением им в школах, представляя в основание

то обстоятельство, что люди, изъясняющие творения великих мужей - Гомера,

Гесиода, Геродота и др. - и обличающие их в нечестии, оскорбляют богов, которых

почитали эти великие люди. На самом же деле упомянутым запрещением Юлиан хотел

защитить свое дело восстановления язычества. Он очень хорошо видел, что

христианские ученые, знакомые с философами и поэтами, объясняя писания их пред

своими слушателями с христианской точки зрения, подрывают язычество в его первых

источниках.

Далее, чтобы оскорбить христианское чувство и даже посмеяться над пророчеством

Христа Спасителя об Иерусалимском храме, Юлиан, под видом той же веротерпимости,

дал иудеям средства восстановить свой храм в Иерусалиме. Но, по свидетельству и

языческих и христианских писателей, появлявшийся три раза из земли огонь

истреблял все начатые постройки, так что сами иудеи в ужасе отказались от

предпринятого дела. Хотя подобные распоряжения направлены были против христиан

только косвенным образом и не угрожали существованию Церкви, но уже одно то, что

привилегии религии государственной стали переходить от христианства к язычеству,

поставило христиан в положение двусмысленное, при котором возможны были для них

большие притеснения.

Так, с восстановлением язычества, воинские знамена с изображением креста

заменены были новыми с изображением богов, разные воинские церемонии получили

характер языческий. Все это стесняло воинов - христиан. Приказания Юлиана

окропить в Антиохии жертвенной кровью продаваемые на рынках припасы повело уже к

стеснению всех христиан. Потом удаление всех христиан от занимаемых ими

государственных должностей и предпочтение, отдаваемое правительством язычникам

во всех случаях жизни, например, в судебных спорах и тяжбах, поставляло часто

многих христиан в затруднительное положение.

Но самым сильным стеснением для христиан было то, что они, по приказу Юлиана,

должны были возвращать язычникам те имущества, которые при Константине и

Констанции перешли от языческих храмов к Христианской Церкви. Многие языческие

храмы были обращены в церкви; земли, принадлежавшие языческим храмам, заняты

были христианскими строениями. Чтобы выполнить прказания импертора, христиане

должны были уничтожать свои церкви и даже на свой счет восстанавливать

разрушенные по приказанию христианских государей языческие храмы. При этом были

такие случаи, что язычники требовали и отнимали у христиан не только то, что

прежде принадлежало языческим храмам, но и то, что всегда было собственностью

христианских церквей.

Но как Юлиан ни стеснял христиан прямо или косвенно, он не ослабил христианства

и далеко не достиг свовей цели восстановления язычества, тем более что почти в

первые же дни своего правления разошелся с большинством языческой партии.

Воспитанный в понятиях ноплатонической школы, он хотел восстановить не то

язычество, какое знало большинство язычников, а язычество, преобразованное по

началам неоплатонизма. Отицая вместе со своими учителями ноеплатониками древнее

многобожие и признавая божеством только единое Верховное Существо, Юлиан видел в

богах древней религии идеи, свойства и качества этого Верховного Существа, а в

идолах - изображение сих последних. Сообразно со своими понятиями о богах

древности он смотрел и на мифы, стараясь своими аллегорическими толкованиями

прикрыть все их нелепости и возбудить в язычниках такое же благоговейное

уважение к ним, каким и он сам отличался. Вместе с теоретической стороной в

язычестве Юлиан хотел преобразовать и практическую. По-прежнему оставляя в

языческом культе жертвоприношения и даже заботясь об увеличении их, он хотел

внести в него религиозно-нравственные элементы; требовал, чтобы жрецы занимались

изучением философов и поэтов, как провозвестников божественных истин, вели жизнь

строго воздержанную и добродетельную, поучали народ, объясняя ему смысл древних

мифических сказаний, при храмах устраивали благотворительные заведения.

Словом, дух религии христианской Юлиан хотел перенести на язычество. В таком

виде язычество неизвестно было большинству язычников, даже самим жрецам. Поэтому

массы народные, как и прежде, относились к служению своим богам холодно и

небрежно. Случалось, что одни только старухи присутствовали при

жертвоприношениях императора - жреца, или как это было в Антиохии, - в праздник

Аполлона язычники ставили одного императора приносить жертву богу поэзии под

открытым небом при проливном дожде, а сами искали убежище под крышей храма.

Свободно мыслящие из язычников даже открыто в разговорах и сочинениях смеялись

над множеством жертв, приносимых Юлианом, и над его философскими толкованиями

мифов. Приближенные Юлиана, наполнявшие его двор, тоже не сочувствовали его

планам; в большинстве это были шарлатаны и искатели приключений, рассчитывающие

приобрести какие - либо выгоды от императора - язычника. Таким людям не

нравилась строго философская, полная энергии жизнь Юлиана, и на требования его

проводить подобную же жизнь они отвечали жалобами на невнимательность к ним

императора.

Разочарование одно за другим постигали Юлиана; языческое общество не

сочувствовало его планам, христианство мужественно переносило все притеснения и

не ослабевало. Но Юлиан не хотел отказываться от своего дела; препятствия и

неудачи только раздражали его. Он хотел употребить все средства, даже

насильственные, чтобы только достигнуть своей цели. И действительно, христиане

ожидали уже от него жестоких преследований после его похода в Персию. Но в одной

битве с персами, в 363 г. Юлиан был убит, а вместе с его смертью кончилось и его

дело восстановления язычества.