Глава 9. Общее понятие о page

Все ныне живущее человечество представляет собой с биологической точки зрения один вид Homo sapiens. Этот вид распадается на целый ряд более мелких делений, на­зываемых расами. Представителями наиболее резко раз­личающихся расовых типов могут служить, например, су­данский негр, монгол, прибалтийский европеец. Основ ной особенностью расовых вариаций, в отличие от всех других внутривидовых вариаций, является географичес­кий ареал их распространения. В пределах этого ареала сосредоточена обычно большая часть представителей дан­ного расового типа. В зоогеографии под ареалом распро­странения подразумевают определенную территорию на земной поверхности, которая получается, если обвести на карте крайние точки, где встречается данное животное.

Определение того, чем является человеческая раса, следует строить на основе анализа процесса расообразова-ния у человека. Этот процесс протекал под влиянием двух различных факторов: биологического и социального. Роль того и другого становится ясной, если различать в процессе расообразования: 1) механизмы этого процесса и 2) конк­ретную историю их проявления во времени и простран­стве. Механизмы образования каждого отдельного расо­вого признака относятся у человека к области биологии. Наоборот, конкретная история осуществления всех этих механизмов сочетания отдельных признаков в комплек­сы, или расовые типы, относится у человека к области его

% 265

социальной жизни. Так, например, для понимания меха­низма расщепления признаков человека, определяющих цвет и форму его волос, достаточно знания некоторых об­щих и частных положений генетики. Для понимания при­чин проникновения, например, тугой формы волос за пре­делы Восточной Азии на о-в Мадагаскар, необходимо знать историю заселения этих областей, а следовательно, те со­циальные причины, которые его вызвали.

Расы животных и человека

В результате многочисленных исследований географи­ческой изменчивости видов диких животных в системати­ке животного мира установилось новое представление о виде. Вид (species) является основной структурной едини­цей в системе живых организмов, качественный этап их эволюции. Вследствие этого вид — основная таксономичес­кая категория в биологической систематике. Под видом по­нимается совокупность популяций особей, способных к скрещиванию с образованием плодовитого потомства, на­селяющих определенный ареал, обладающих рядом общих морфофизиологических признаков и типов взаимоотноше­ний с абиотической и биотической средой и отделенных от других таких же групп особей практически полным отсут­ствием гибридных форм. Вид также рассматривается как совокупность особей, почти всегда состоящая из большего или меньшего числа подвидов, или географических боль­ших рас, занимающих определенную территорию, или аре­ал. Количество рас, на которые распадаются виды поз­воночных, различно. Некоторые виды распадаются на 30— 40 подвидов. С другой стороны, имеются виды, в которых не выделено никаких рас. Нередки примеры, когда в пре­делах одного рода одни виды распадаются на многие под­виды, а другие не представляют никаких заметных геогра­фических различий. Так, гренландский тюлень имеет три

подвида, а каспийский — ни одного. Белый хорек имеет много подвидов, а черный — ни одного.

Расы млекопитающих отличаются обычно раскраской шерсти или кожи, размерами и пропорциями тела, строе­нием мягких частей морды, особенностями черепа. Так, в частности, построению черепа отличны расы горилл, расы белого медведя, расы дикого северного оленя, бобра и т. д. Признаки, по которым различаются расы, обычно сравни­тельно устойчивы, т. е. мало меняются под непосредствен­ным воздействием среды.

Во многих случаях отнесение той или иной группы к категории вида или расы представляет трудности, понят­ные с точки зрения эволюционного процесса и вытекаю­щие из возможности перерастания расовых различий в видовые. Типичные «хорошие виды» (Бунак, 1941) отли­чаются от рас по следующей совокупности особенностей: 1) морфологические различия между видами более вели­ки, чем расовые различия; 2) потомки от скрещивания двух рас неограниченно плодовиты между собой в отличие от межвидовых метисов; 3) естественным следствием пре­дыдущего является наличие переходных форм в зоне со­прикосновения ареалов рас и отсутствие таковых в зоне соприкосновения ареалов видов; 4) возможность и часто­та сосуществования без скрещивания на одном ареале двух видов; относительная редкость и исключительность силь­ного захождения ареала одной расы на другой. Расы иног­да, в свою очередь, делятся далее на меньшие группы, также являющиеся расами по отношению к большой, или материнской расе. Возможно и дальнейшее дробление дочерних рас на еще более мелкие ареальные группы. В на­стоящее время предложено употребление следующих тер­минов в порядке нисходящего деления: вид, большая раса, малая раса, подраса, местная раса.

Хотя принципы выделения рас у человека и животных

представляют некоторую очевидную аналогию (в наличии

' ареала, в самом наборе расовых таксономических призна-

v 267

ков, в их относительной устойчивости, их генетической обус­ловленности, независимости варьирования), однако и зна­чение рас и их история принципиально иные у человека и животных. Раса человека—это исторически сложившиеся ареальные группы людей, связанные единством происхож­дения, которое выражается в общих наследственных мор­фологических и физиологических признаках, варьирующих в определенных пределах. Так как групповая и индивиду­альная изменчивость этих признаков не совпадает, расы являются не совокупностями особей, а совокупностями по­пуляций, т. е. территориальных групп людей, объединен­ных брачными связями. По всем основным морфологичес­ким, физиологическим и психическим особенностям, ха­рактерным для современных людей, сходство между все­ми расами велико, а различия несущественны. Лишены вся­кого фактического основания концепции о существовании «высших» и «низших» рас и об их происхождении от раз­ных родов высших обезьян. Данные антропологии и дру­гих наук доказывают, что все расы происходят от одного вида ископаемых гоминид. Неограниченные возможности смешения (метисации) и социально-культурная полноцен­ность смешанных групп служат веским доказательством видового единства человечества.

Слово «раса», восходящее, вероятно, к арабскому кор­ню «рас» (голова, начало), встречается впервые в совре­менном смысле у французского ученого Ф. Бернье (1684). В ХУШ—XX вв. были предложены многочисленные клас­сификации рас, основанные главным образом на внешних морфологических особенностях. Одна из наиболее удач­ных классификаций принадлежит Ж. Деникеру (1900), использовавшему весьма обширный фактический матери­ал. Он разделил человечество на 29 рас, объединив их в шесть групп по следующим сочетаниям признаков:

. А. Шерстовидные волосы, широкий нос (расы: буш­менская, негритосская, негрская, меланезийская)..

Б. Курчавые или волнистые волосы фасы: эфиопс­кая, австралийская, дравидийская, или мелано-индийская, ассироидная).

В. Волнистые, темные или черные волосы и темные глаза (расы: индо-афганская, арабская, берберская, среди­земно-приморская, островная-иберийская, западная, адри-атическая).

Г. Волнистые или прямые волосы, блондины со свет­лыми глазами (расы: северная, восточная).

Д. Прямые или волнистые черные волосы, глаза тем-: ные фасы: айнская, полинезийская, индонезийская, юж­ноамериканская).

Е. Прямые волосы (расы: североамериканская, сред­неамериканская, патагонская, эскимосская, лопарская, | угорско-енисейская, туранская, монгольская).

Внутри групп расы выделены на основании цвета кожи, формы головы, лица и носа, других морфологичес­ких признаков.

Широкую известность получила и классификация Я.Я. Рогинского (рис. 44).

Раса и нация

* ■. ■

Необходимо строго различать два весьма разных по­нятия — нация и раса. Людей объединяют в нации общ­ность языка, территории, экономической жизни, психи­ческого склада. В отличие от нации, раса есть совокуп­ность людей, обладающих общностью физического типа, происхождение которого связано определенным ареалом. Такие обозначения, как «русская раса», «английская раса», «итальянская раса» и др., являются ошибочными. Так, на­пример, северные итальянцы выше ростом, более брахи-кефальны, менее темноглазы и менее темноволосы, чем уроженцы Южной Италии.

Отсутствие внутренней необходимой связи между ра­сой и языком вытекает с полной очевидностью из многих

v, 269

t * *

Рис. 44. Схема расовой классификации

фактов. У человека любой расы, воспитанного с первых лет жизни в какой-либо стране, родным языком будет язык народа этой страны. Можно привести множество приме­ров полного несовпадения границ распространения язы­ка, с одной стороны, и расового типа, с другой. Так, среди тюркоязычных народов бывшего Советского Союза нахо­дим, например, азербайджанцев, относящихся к одному из южных вариантов европеоидной расы, якутов, ярких представителей монголоидной расы, чувашей, обладаю­щих чертами уральской расы.

Меланезийцы, малайцы, полинезийцы, резко разли­чаясь по своему антропологическому типу, говорят на язы-

ках малайско-полинезийской группы. К индоевропейской семье языков относятся, с одной стороны, языки северо­западных народов Европы, очень светловолосых и свет­логлазых, с другой — весьма смуглых, темноволосых ин­дийцев, из которых некоторые, например, маратхи, имеют сравнительно темную кожу и широкий нос.

Весьма, многочисленны примеры, когда в пределах од­ного расового типа распространены различные группы язы­ков. Так, индоевропейские, иранские племена западного Па­мира имеют гораздо больше общего по своему физическому типу с кавказцами, грузинами, семитами айсорами, чем с индоевропейцами Западной и Восточной Европы.

Все эти факты свидетельствуют об отсутствии какой-либо причинной связи языка и расы, и этому нисколько не противоречат весьма частые случаи, когда между расо­вой и языковой принадлежностью какой-либо группы ус­танавливалась историческая связь. Изучение различных форм этой исторической связи позволило сделать ряд обоб­щений:

1. Язык и культура могут распространяться без переме­
щения антропологических типов, но антропологичес­
кие типы никогда не распространяются, не принося с
собой определенной культуры и языка.

2. Антропологические данные могут играть важную
роль для определения тех этнических слоев, из кото­
рых сложился данный народ.

3. Когда масса населения, почти однородная по антро­
пологическому составу, разделена на группы, говоря­
щие на разных языках, в прошлом тех или иных форм
следует искать историческую общность этих групп.

4. Следует различать два принципа историко-культур?
ной классификации народов: а) классификацию по хо­
зяйственно-культурным типам (например, арктичес­
кие приморские Охотники, оленеводы тундры, кочев­
ники-скотоводы степей); б) классификацию по так на-

 

зываемым историко-этнографическим областям, т. е. таким общностям людей, которые сложились в ре­зультате единства исторических судеб народов, насе­ляющих данную область, и их длительных взаимных связей и влияний.

5. При решении проблемы этногенеза классификация
по историко-этнографическим областям имеет гораз­
до большее значение, чем классификация по хозяй­
ственно-культурным типам.

6. Границы антропологических типов больше совпада­
ют с границами историко-этнографических областей,
чем с границами распространения хозяйственно-куль­
турных типов и групп языковой классификации (Ро-
гинский, Левин, 1978).

9.3. Расообразование

Факторы, имевшие значение в формировании расо­вых типов, рассматриваются по отношению к следующим этапам этого процесса:

1) возникновение признаков;

2) закрепление признаков и сохранение их в населении;

3) распространение признаков на территории;

4) возникновение различных сочетаний признаков;

5) характер и закономерности изменений признаков.
При анализе факторов расообразования необходимо

иметь в виду специфические для человека условия суще­ствования, т. е. общественную среду.

Возникновение признаков

Установление с достаточной точностью факта появ­ления признака в результате новой мутации у человека представляет в каждом отдельном случае большие труд­ности. Для суждения о частоте мутирования существуют

косвенные методы, которые позволили по отношению к человеку вычислить, например, приблизительную часто­ту появления мутаций, определяющих гемофилию. По расчетам Холдена, эта частота приблизительно исчисля­ется как 1 случай гемофилии на 50 тыс. жизней. Для про­блемы расообразования весьма важно установление фак­та независимого появления сходных (повторных) мутаций в разных группах населения. Такие признаки, как альби­низм, короткопалость, некоторые формы карликового ро­ста, действительно возникали совершенно самостоятель­но у отдельных индивидов разных рас. Из нормальных признаков то же самое можно сказать о рыжеволосости. Еще больший интерес представляют случаи, которые от­носятся к расовым признакам. Таковы, например, голу­боглазые субъекты среди африканских пигмеев, субъект со спирально закругленными волосами в нидерландской семье. Конечно, в этих случаях никогда не может счи­таться вполне исключенной возможность более или ме­нее старой примеси. Значение таких повторных мутаций весьма высоко оценивается рядом авторов. Так, было вы­двинуто предположение, что спиральная форма волос об­разовалась независимо у африканских негров и у мелане­зийцев, выпуклая спинка носа возникла самостоятельно у папуасов, у североамериканских индейцев, у европейцев. |\ ' Хотя эта точка зрения, может быть, неприложима в том или ином случае, но в *бщем факт независимого возник­новения сходных признаков и одинаковых генов в разных расах не подлежит сомнению.

Закрепление признаков

Основной причиной того, что вновь появившийся признак у растения или животного сохраняется, усилива­ется и делается достоянием все большего числа особей, является естественный отбор, или преимущественное вы­живание, в данной среде носителей нового признака по сравнению с теми особями, которые данным признаком

V 273

не обладают. В человеческой эволюции естественный от­бор, очевидно, не мог иметь того значения, какое принад­лежит ему в остальном органическом мире. Это положе­ние становится вполне понятным, если учесть, что чело­век связан с географической средой не непосредственно, а через посредство общественной среды и культуры, кото­рые все более изменяют условия существования по мере развития производительных сил. Ясно, что не может быть никакого постоянного направления изменений, т. е. от­бора типа в среде, которая сама является крайне разнооб­разной, непостоянной и причем меняется очень быстро, вследствие деятельности человека, приспособляющего ее к своим потребностям. Что же касается взаимоотноше­ний людей внутри коллектива или одного коллектива с другим, то они определяются не биологическими, а соци­альными закономерностями. Рассматривать такие явле­ния, как конкуренция, война, истребление отсталых наро­дов и т. п., в качестве форм естественного отбора, значит совершать грубое искажение действительноста, ничего ■ «бщего не имеющей с объективной наукой. Шли обратить­ся к весьма древней эпохе начала дифференциации боль­ших рас, то, теоретически, было бы неправильно отри­цать на этом раннем этапе возможность некоторой объек­тивной роли географической среды. Привести строгие фак­тические доказательства этого положения было §ы труд­но помимо того, что систематические расовые признаки человека не имеют чисто внешний характер и в большин­стве случаев не могут быть оценены с точки зрения како­го-нибудь приспособительного их значения (форма волос, высота переносья, эпикантус, головной указатель). Сама картина распространения указанных признаков на земном шаре не позволяет видеть в них продукты географическо­го отбора (плоское переносье тунгуса и негра, волнистые волосы европейца и тамила, эпикантус эскимоса и южно­го китайца). Значительно больше оснований предполагать, что приспособительное значение могли иметь в начале

верхнего палеолита особенности кожи. Возможно, что бо­лее темная пигментация кожи негрской, эфиопской, ин­донезийской, австралийской и южномонгольской рас, по сравнению с расами северного пояса, возникла как при­способительная особенность к условиям сильного действия ультрафиолетовых лучей тропического солнца. Возмож­но также, что некогда имело приспособительное значение и несколько большее развитие потовых и сальных желез, наблюдающееся у негров по сравнению с белыми. Не ис­ключено, что и несколько более короткая голень, свойст­венная народам северной зоны, по сравнению с народами тропической зоны, является пережитком того времена, когда длинная голень была невыгодной при сильном ох­лаждении нижних конечностей,

9.3.3. Влияние изоляции на концентрацию признака

Изоляция должна быть рассмотрена в числе прочих факторов образования рас у человека на основании следу­ющего:

1. Можно считать установленным, что развитие перво­
бытного общества прошло через очень продолжитель­
ную стадию существования изолированных коллек­
тивов или совокупностей коллективов, связанных и
ограниченных рамками эндогамии. Эти сравнитель­
но малолюдные группы, противопоставляющие себя
всем другим, не понимавшие языка соседних групп,
в то же время нередко были изолированы географи­
чески.

2. Данные зоогеографии свидетельствуют о том, что ве­
личина различий между подвидами зависит от сте­
пени и длительности их изолированного существова­
ния и отсутствия смещения между ними.

3. Данные генетики позволяют уяснить с теоретической
стороны некоторые особенности влияния изоляции на

^: 'V 275

щ

процесс расхождения признаков, или дивергенции. В результате ряда исследований было доказано, что во всякой ограниченной популяции после некоторого конечного числа поколений должно наступить пол­ное вытеснение одним аллеломорфом всех других; популяция, таким образом, должна по данному гену перейти в гомозиготное состояние. Эти явления дол­жны были приобрести особое значение именно для человека вследствие специфических условий челове­ческого существования.

' Так как роль естественного отбора у человека посте­пенно сходила на нет и вследствие этого все более возрас­тала роль случайности по отношению к тому, какой имен­но аллеломорф получал преобладание, то, очевидно, что процесс перехода в гомозиготное сЬстояние должен был идти обычно в разных малых группах, даже соседних, по разным путям. Даже небольшое преимущество одного признака по сравнению с другими должно было весьма ускорять процесс увеличения концентрации данного при­знака.

г. Конкретным доказательством могут послужить ис­следования групп крови и их распределение по малым, изолированным друг от друга, близким народностям. В ре­зультате исследования изогемоагглютинации у горных таджиков оказалось, что в различных частях одного райо­на соотношение количеств кровяных групп иногда совер­шенно разное. При этом обнаружилось, что это различие совпадает со степенью изолированности местности и глав­ных перевальных путей сообщения. Аналогичные факты были обнаружены при исследовании крови айнов и мик-ронезийцев. Вполне вероятно, что в этом же явлении при­чина больших вариаций процента темных глаз у разных групп дагестанцев. На основании этих фактов можно пред­положить, что некоторые малые окраинные народности, живущие в культурной и географической изоляции от сво­их соседей'И обладающие своеобразным расовым типом,

обязаны до известной степени именно изоляции своими своеобразными чертами. Примером подобных народностей могут служить бушмены и эскимосы. Однако было бы неправильно приписывать всецело изоляции отличия эс­кимосов от других монголоидов и отличия бушменов от негров. Тут могли отразиться и различия истории, и труд­но учитываемые влияния внешней среды. Так, в частно­сти, далеко разбросанныедруг от друга племена сеноев, веддов, тоалов и панианов Индостана все-таки остались очень сходными друг с другом, т. е. сохранили черты древ­него общего типа, несмотря на продолжительную изоля­цию. Причина, может быть, лежит в том, что ни одна из этих групп не должна была освоить специальные условия новой провинции и связать свою судьбу, например, с по­лярной областью, как это сделали эскимосы, или с пусты­ней, как^ушмены.

Распространение признаков

Значение социального фактора проявилось в весьма резкой форме в процессе распространения признаков на территории. Когда какая-либо группа населения, в силу географических и исторических причин, раньше, чем дру­гие, переходила на более высокую стадию развития про­изводительных сил, численность этой группы быстро воз­растала. Более высокий прирост населения, обусловлен­ный у человека чисто социальными причинами, неизбеж­но приводил не только к более высокой плотности населе­ния, но и к освоению все большей территории и поглоще­нию и растворению групп с более низкими показателями прироста. По существу, совершенно не связанные с этим процессом расовые особенности разрастающегося поколе­ния автоматически распространялись вместе с их носите­лями. Таким образом, возникли новыер^штрные ареалы рас, которые по своей основе судмйРШ нно отличались от ареалов рас животных, так кдаЯсразмеры и границы оп­ределялись социально-экономическими причинами. Если

V 277

одни расы ныне характеризуются большими ареалами, я другие — малыми, то источники этих различий лежат не в особенностях самих рас, а в различиях демографических показателей типов хозяйства (охотничьего, земледельчес­кого, скотоводческого и др.) и, до известной степени, в географических особенностях территории, определяющих возможность ее использования.

Смешение рас

Одним из важных факторов формирования новых ти­пов являлась метисация, интенсивность которой возрас­тала по мере увеличения этнических единиц. Можно вы­делить несколько областей наибольшего смешения рас в период до европейской экспансии: Судан, Передняя Ин­дия, Индо-Китай, Индонезия, Мшфонезия, Средняя Азия, Западная Сибирь и Алтае-Саянское нагорье. После евро­пейской экспансии наиболее крупные масштабы смеше­ние приняло в южных штатах США, в Центральной и Южной Америке.

Метисная популяция по средней арифметической ве­личине, вычисленной для каждого измерительного при­знака и для признака, определяемого баллом, обычно за­нимает промежуточное положение между смешивающи­мися расами. Примером промежуточности типа смешан­ной группы могут служить камчадалы, т. е. тагруппа рус­ского населения Камчатки, которая является в большей чжоей части, по крайней мере, по мужской линии, обру­севшими потомками древних ительменов.

Встречаясь с какой-либо группой, история формиро­вания которой не выяснена, антропологи на основании дан­ных такого рода обычно предполагают, что она возникла в результате смешения двух рас, в том случае, если по всем своим признакам она занимает промежуточное по­ложение между ними^

Так, например, различные народы Западной Сибири обладают в общем менее резко выраженными чертами мон-

зой расы, чем буряты, эвенки и якуты, т.е. имеют; развитый эпикантус, менее уплощенную спинку?*оса, более обильную бороду, меньшие размеры лица, а ', также более светлую окраску волос и глаз. Из этих дан­ных можно сделать вывод, что антропологический состав. населения Западной Сибири мог сложиться в процессе '■- смешения монголоидной и европеоидной рас задолго до прихода русских на эту территорию.

В результате многочисленных исследований оказа­лось, что не всегда легко определить, является ли проме­жуточный по своему об лику расовый тип продуктом сме­шения или, наоборот, остатком более древнего, еще нейт­рального по ряду признаков, антропологического типа, из которого лишь впоследствии образовались расовые вари­анты с резко выраженными, крайними значениями при­знаков. Такой вопрос возникал, в частности, относитель­но хаитов и манси (имеющих черты, промежуточные меж­ду типичными европейцами и монголами), эфиопов (за­нимающих промежуточное положение между европейца­ми и неграми), дравидов (стоящих между северными ин­дусами и веддами), баттаков, даяков, ифугао, нага и дру­гих индонезийцев с их чертами переходного характера, соединяющими их с веддоидной расой, с одной стороны, и южноазиатской, с другой.

Для решения этих вопросов, которые были источни­ком многих разногласий, весьма важное значение имеют данные по ископаемым типам на данной территории. Если по мере углубления в древность промежуточный характер признаков исчезает и появляются все более резко выра­жен ные черты двух или более расовых комплексов, то все­го вероятнее, что ныне живущий промежуточный тип по явился в результате их смешения. Особенно отчетливо выступает смешанное происхождение какой-либо группы в том случае, когда удается на археологическом материа­ле установить приход нов*ого антропологического типа вместе с новой материальной культурой, центрраспрост-

V 279

ранения которой известен в другой области. Наоборот, если промежуточность просматривается до ранней поры поздне­го палеолита, то значительно более вероятно считать имен­но промежуточный тип за исходный, а крайние вариан­ты — результатами поздней дивергенции.

Ярким примером той роли, которую может сыграть ископаемый материал для разрешения этих вопросов, яв­ляется исследование черепов из Луговского могильника ананьинской культуры ранней поры железного века на тер­ритории Татарстана, Добытые черепа оказались явно мон­голоидными по типу, чем резко отличались от скифских и сарматских; их сибирское происхождение не подлежит сомнению. Легкая монголоидность современных народов, населяющих территорию Волго-Камья, несомненно, уна­следована от ананьинцев, смешавшихся позднее с различ­ными европеоидными типами.

Примером обратных результатов может послужить исследование мезолитических черепов Восточной Африки. Оказалось, что, по крайней мере, в эпоху мезолита там не обнаруживается резко выраженных представителей ни негрской, ни европеоидной рас; черепа из пещеры Гэмбля своеобразны и скорее «нейтральны» по типу. В этом под­тверждение гипотезы о том, что происхождение восточно-африканской расы нельзя сводить к одной метисации, хотя последняя широко распространена к югу от Эфиопии.