Процессы, регулирующие численность популяции

В Сообществах с ограниченными ресурсами и консер­вативной техникой плодовитость такова, что по истече­нии достаточно длительного времени неизбежно наступи­ло бы такое положение, при котором численность попу­ляции превысила бы уровень, соответствующий количе­ству ресурсов. Если же численность остается постоянной, то, по-видимому, существуют какие-то регуляторные про­цессы, поддерживающие стабильность. Такими ограни­чивающими факторами мальтузианцы считают голод, эпи­демии, войны. Согласно Мальтусу, рост популяции под­чиняется закону геометрической прогрессии, пищевые же ресурсы увеличиваются по закону арифметической про­грессии. Мальтус оправдывал «моральные» меры по огра­ничению рождаемости, например, более поздние браки, которые должны привести к неизбежному уменьшению численности семей.

^%- 363

Некоторые теоретики (Hawley, 1950) в своем анализе динамики популяции в примитивных сообществах цели­ком остаются на мальтузианских позициях. По их мнению, «...численность популяции имеет тенденцию к изменени­ям, прямо связанным с изменением наличных источников продовольствия и материалов, необходимых для жизни сообщества... При таких условиях проблема численности популяции решается только применительно к данной мест­ности, так как географическая изоляция ограничивает воз­можность получения помощи извне... Низкий уровень тех­ники ставит популяцию в тесную зависимость от измене­ний в окружающей среде. Такая популяция фактически без­защитна перед неблагоприятными изменениями климата (засуха, наводнения), а также перед уничтожением источ­ников пищи вредителями или хищниками. Таким образом, местные особенности физической и биотической среды — весьма неустойчивый фактор для групп, сохраняющих низ­кую и неизменную технику хозяйства.

Размер популяции автоматически приспосабливается к изменениям природных ресурсов чаще всего за счет из-\ менения смертности. В неблагоприятные годы смертность резко возрастает, а в периоды изобилия падает. Хотя наши сведения о демографии изолированных групп фрагмен­тарны, среднегодовая смертность для таких популяций, по-видимому, колеблется около 40 на 1000. В некоторых случаях она достигает 100 на 1000, а может также сни­зиться до 25. В целом, однако, изолированные популяции почти всегда живут под угрозой катастрофы. На это ука­зывает не только высокая средняя смертность, но и малая средняя продолжительность жизни (30 лет и менее). «За­пас прочности» у таких популяций иногда настолько мал, что снижения годового количества осадков всего лишь на несколько сантиметров или потери нескольких дней, не­обходимых для нормального развития сельскохозяйствен­ных культур, оказывается достаточно для значительного увеличения смертности» (Хоули).

В таких условиях рождаемость и смертность велики, но и скорость обновления популяции очень высока.

«Интенсивное использование популяцией природных ресурсов поддерживается высоким постоянным уровнем воспроизведения потомства. В изолированной группе жен­щины почти постоянно беременны, но внутриутробная и детская смертность настолько велики, что лишь немно­гие доживают до зрелого возраста. Тем не менее родник жизни неиссякаем, и всегда существует некоторая потен­циальная популяция, готовая поглотить любой избыток пищи, который может появиться в высокоурожайный год. Группа всегда может быстро возместить потери, понесен­ные ею в период острой нехватки пищи, если только чис­ленность ее не упала до чрезмерно низкой...»(Хоули).

Концепция, к которой многие демографы пришли на основании наблюдений над жизнью простых сообществ и популяций животных, состоит втом, что популяция фак­тически стремится сохранить постоянную численность, и эта цель всегда более или менее достигается. Ле Гро Кларк писал: «Имеется достаточно данных, свидетельствующих о том, что за долгие годы существования первобытнообщин­ного строя люди приобрели смутное, но в основных чертах правильное представление о связи между занимаемой ими территорией, обычным прожиточным минимумом и чис­ленностью популяции. Они не могли, конечно, предвидеть время наступления засухи или наводнения, но всегда по возможности принимали в расчет неизбежность «голодно­го сезона». Они стремились ограничить рост численности либо такими грубыми, но эффективными мерами, как аборт, детоубийство или пожизненное вдовство, либо посредством различных табу, запрещавших половые сношения в опре­деленное время года. Стихийные бедствия, вредители и болезни брали у людей свою дань, но в целом узаконенное детоубийство, аборты и табу всегда давали древнему чело­веку способ регулировать рост популяции».

* 365

Ограничение численности популяции за счет увели­чения смертности в примитивном сообществе представ­ляет собой регуляторный процесс, зависящий от плотнос­ти и так или иначе связанный с тенденцией к перенаселен­ности. Антисанитарные условия жизни и другие следствия перенаселенности особенно неблагоприятно отражаются на грудных детях и детях младшего возраста. Пока женщи­на работает, дети остаются без надлежащего ухода. Ребе­нок, которого только что отняли от груди, очевидно, бо­лее чувствителен к последствиям плохого ухода, чем стар­шие дети. Примитивное сообщество постоянно нуждается в рабочей силе, и связанный с этом недостаточный уход за детьми превращается в фактор, действующий в направ­лении, противоположном увеличению численности попу­ляции. Болезни, поражающие здоровых членов сооб­щества, наносят ущерб деятельности, связанной с добы­ванием пиши. Престарелые в слабые здоровьем переста­ют участвовать в добывании пищи, но продолжают за нее конкурировать, испытывая при этом большие лишения.

В результате рост популяции следует рассматривать как процесс, связанный с равновесием трех демографи­ческих факторов — плодовитости, смертности и миграции. Хорошо документированные данные подтверждают факт миграции в малых масштабах, как, например, подразде­ление простых земледельческих сообществ на локальные группы; имеются также данные, свидетельствующие о больших переселениях популяций (и те и другие мигра­ции следует отличать от передвижений групп, связанных с вырубкой и выжиганием растительности под посевы).

{Сак утверждает Карр-Саундерс, рост популяции, если он должен соответствовать ресурсам сообщества, с необ­ходимостью требует продуманной регуляции численнос­ти. Эта регуляция <наряду с действием естественных фак­торов) должна поддерживать оптимальную плотность, т. е. плотность, которая гарантирует уровень жизни, соответ­ствующий технологии и ресурсам данного сообщества.

тественной» регуляции в человеческих экосистемах, свя­занных с действием зависящих от плотности регулирую­щих факторов. С одной стороны, имеется тенденция к ро­сту популяции, который обеспечил бы реальное увеличе­ние дохода от разных видов обслуживания и количества товаров на душу населения. С другой стороны, существу­ет стремление уменьшить прибыль, поскольку «при дан­ном объеме естественных ресурсов и (капитального) обо-

рудования в i „. чение числа работников в популяции ведет к уменьшению других величин, от которых зависит уровень производ­ства (например, земли), а следовательно, к уменьшению выработки на одного работника». Действие этих противо­положных сил приводит в конечном счете к тому, что «при

гих постоянных условиях достигается состояние, отвеча­ющее получению максимальной прибыли: количество за­трачиваемого труда таково, что и увеличение и уменьше­ние его ведет к снижению прибыли».

Технический прогресс делает возможным достиже­ние нового «оптимального» уровня, однако эффективная деятельность может быть связана с выбором различных путей, а возможно, и с периодом, в течение которого не удается избежать перенаселенности. Хорошей иллюстра­цией может служить производство риса. Расширение и

мы может оказаться на данном этапе более выгодным, чем создание новых оросительных каналов. Однако, вы­бирая первый путь, мы не гарантирует прогресс в отда­ленном будущем, и в конечном счете перед нами встанут новые проблемы. Идея в том, что в примитивных сооб­ществах численность населения близка к оптимальной, хотя этому «оптимуму» и угрожает «давление плодовито­сти», предполагает наличие общественных мер по ограни­чению рождаемости. При этом «оптимальная» ситуация

^367

коренным образом отличается от пассивных мальтузиан­ских условий. Пример такой общественной регуляции мы находим у аборигенов Австралии и у других сообществ, ведущих собирательное хозяйство: кочевая жизнь в поис­ках воды и пищи связана с дальними переходами и мате­рям трудно переносить с собой более одного ребенка. Вследствие этого племя, переходя на новую стоянку, не­редко убивает или бросает новорожденных. Численность популяции в первобытных земледельческих сообществах определяется максимальным количеством рабочей силы, которая необходима во время сева и уборки урожая. Об­щество должно располагать достаточным числом рабочих для выполнения трудоемких земледельческих работ в ко­роткие сроки. В оставшееся время года часто имеют место безработица и перенаселенность, связанные с постепен­ным истощением пищевых запасов. Тем не менее плот­ность популяции в целом соответствует средней равно­весной плотности в пределах года.

Некоторые данные, собранные Карр-Саундерсом, сви­детельствуют о существовании у различных народов проду­манных мероприятий по регуляции численности (табл. 10). Во многих других сообществах часто принимаются менее крутые меры, например отсрочка брака, узаконен­ная различными традициями. Интересно, что вступление в брак в возрасте до 17 лет в конечном счете ведет скорее к снижению, чем к увеличению общей плодовитости (ста­тистические данные для Индии). Имеются также сведе­ния о том, что способность к деторождению не всегда появ­ляется одновременно с началом менструаций.Удлйнение периода кормления грудью может отсрочить зачатие до года. В некоторых сообществах практикуется воздержа­ние от половых отношений в послеродовом периоде. Ши­роко распространенной мерой против зачатия был и оста­ется Coitus interruptus. В основе снижения плодовитости в развитых странах были такие меры, как воздержание и определенный ритм в половых сношениях. В настоящее

Таблица 10