Уровни и их формы знаний юридической науки.

Различие объекта и предмета правовой науки напрямую пере­ходит в систему отражающих их научных знаний. Знания об объ­екте правовой науки образуют ее эмпирический уровень, а знания о предмете — теоретический уровень. При этом эмпирический уровень знаний об объекте правовой науки формируется на на­чальных этапах познания, тогда как теоретические знания состав­ляют конечную цель и наиболее высокий результат научного по­знания. В форме теоретических знаний раскрывается предмет правовой науки во всем многообразии закономерных связей, от­ношений, сущностных признаков, системного строения явлений и процессов, составляющих объект данной науки. Словом, эмпи­рический и теоретический уровни соотносятся между собой как на­чальный и конечный пункты научного познания государства и права.

Вся объективная реальность, представленная в объекте право­вой науки, исследуется учеными-правоведами, а результаты ис­следований составляют содержание эмпирического уровня науки.

Основу этого уровня знаний образуют многочисленные и много­образные сведения:

1)о действующем и ранее действовавшем законодательстве, иных нормативных правовых актах;

2)деятельности, связанной с подготовкой и принятием зако­нов и подзаконных актов;

3) формах и методах участия населения в правотворческой дея­тельности государства, референдумах, обсуждения проектов зако­нов и др.;

4)практике реализации норм права в конкретных правоотно­шениях;

5)правоприменительной деятельности органов государства, в первую очередь суда и правоохранительных органов;

6)режиме законности и состоянии преступности, иных видов правонарушений;

7) практике применения юридической ответственности;

8)правосознании населения, его оценках действующего зако­нодательства и деятельности органов государства;

9)связи государства и права с экономическими и иными явле­ниями и процессами в обществе.

Чтобы конкретные события, действия, предметы стали достоя­нием правовой науки, необходимы, во-первых, их выявление уче- ным-юристом, во-вторых, их проверка на достоверность и, в-треть­их, их отражение в соответствующих рукописных или опубликован­ных работах. Эмпирическое знание, следовательно, представляет собой не само событие, действие, предмет, а результат познания ученым, который получил отражение в конечных результатах его исследования — научных фактах. Особенно важно отличать науч­ные факты от имеющих такую же письменную форму правовых яв­лений: законодательства, правоприменительных актов, письмен­ных договоров, заключенных участниками конкретных правоотно­шений.

Письменные источники, исходящие от законодательных, пра­воприменительных органов, участников правоотношений, пред­ставляют собой конкретные правовые явления, которые в своей совокупности, системе образуют объект правовой науки, сущест­вующий реально и независимо от науки, актов научного позна­ния. Они составляют непосредственную реальную политико-пра­вовую практику. Иное дело научный факт. Он является результа­том познания соответствующего правового явления, процесса и выражается в форме достоверных суждений, оценок и описаний познающим субъектом. Следует особо обратить внимание на то, что научный факт может быть только достоверным знанием. Не­достоверное, вымышленное, мифологическое знание не может иметь статус научного знания, поскольку эмпирический базис науки состоит из исключительно достоверных знаний о реально существующих явлениях и процессах. Только при этом условии эмпирические знания способны выступать в качестве основы тео­ретического познания.

 

Таким образом, научное знание эмпирического уровня — это не сами правовые явления и процессы, а достоверные знания о них. Эти знания получаются в ходе специальных исследований и аккумулируются в виде разного рода обзоров, описаний (истори­ческих, библиографических и т. д.), монографических и иных пуб­ликаций. Достоверное эмпирическое знание, добытое учеными- правоведами на протяжении всей истории правовой науки и сохранившиеся в письменных источниках, как уже говорилось, образует эмпирический базис науки.

Эмпирический базис имеет особую научную ценность. Во-пер­вых, он дает бесценные исторические сведения о том, какой была политико-правовая практика в предшествующие периоды истории человеческого общества. Во-вторых, опираясь на достоверное эм­пирическое знание, современный исследователь может осуществ­лять самые различные исследовательские процедуры: от система­тизации и описания правовых явлений и процессов до раскрытия присущих им закономерностей функционирования и развития.

Однако далеко не по всем проблемам современной правовой науки исследователь может черпать необходимые ему данные из работ его предшественников. Ему приходится самому заниматься сбором и изучением эмпирических фактов в целях установления современного состояния политико-правовой практики, выявле­ния ее достижений и недостатков, направлений дальнейшего со­вершенствования, развития, а также установления новых истори­ческих фактов. Полученные исследователем факты вводятся в на­учный оборот посредством их описания и объяснения в целях установления степени соответствия полученных фактов наличным теоретическим знаниям.

В процессе объяснения научных фактов возникает две ситуа­ции: одни факты удается полностью объяснить с помощью налич­ных теоретических знаний, другие же факты отражают новые или ранее не исследовавшиеся тенденции в развитии правовых явле­ний и процессов и не в полной мере соответствуют имеющимся теоретическим знаниям. Тем самым обнаруживается пробел в тео­ретических знаниях правовой науки, получаются бесспорные сви­детельства тому, что существующая система теоретических знаний недостаточно полно отражает сущностные стороны объективной реальности и оказывается неспособной объяснить ее новые тен­денции развития. И в этой ситуации требуется дальнейшее разви­тие правовой науки за счет формирования теоретических знаний, способных на должном научном уровне объяснить новые, совре­менные феномены политико-правовой практики и тенденции ее дальнейшего развития. Однако задачу формирования теоретиче­ских знаний решить в ходе эмпирических исследований не пред­ставляется возможным.

Методов, с помощью которых могут быть получены достовер­ные научные факты (толкования права, сравнения, социальные правовые, статистические методы, методы критики исторических источников), недостаточно для получения теоретических знаний. Названные методы не могут обеспечить получение теоретических знаний, поскольку в правовой науке нет однозначных логических правил, на основе которых можно было бы из эмпирических зна­ний выводить теоретические положения, подобно тому, как из по­сылок силлогизма вытекает его заключение. Сформулированная в 1920-х гг. доктрина логических конструктов, согласно которой любое теоретическое утверждение в принципе сводимо к некото­рой совокупности утверждений эмпирического уровня, оказалась настолько несостоятельной, что сами ее сторонники в конечном счете от нее отказались. Было признано, что «теоретический язык науки» не сводится к «эмпирическому языку», существует частич­ная эмпирическая интерпретация теоретических систем'.

Сущность и необходимость, будучи глубинными сторонами яв­лений и процессов, не совпадающими с их внешней формой, не­посредственному наблюдению недоступны и в процессе эмпири­ческих исследований остаются нераскрытыми. «Если бы форма проявления и сущность вещей непосредственно совпадали, — ука­зывал К. Маркс, — то всякая наука была бы излишняя».

Теоретический анализ эмпирического материала, направлен­ный на установление сущности и необходимых элементов, — са­мостоятельный этап научного исследования, качественно отли­чающийся по целям и способам познания от социального право­вого исследования. В теоретической области, считал Ф. Энгельс, эмпирические методы «оказываются бессильными, здесь может оказать помощь только теоретическое мышление». Соответствен­но и знания, полученные в ходе теоретического мышления, обра­зуют самостоятельный компонент правовой науки — ее теоретиче­ский уровень.

Таким образом, эмпирический уровень правовой науки — это со­ со­вокупность знаний о конкретных, реально существующих или ра­нее существовавших политико-правовых явлениях, процессах, экономических и иных социальных явлениях, образующих объект правовой науки. Многообразная информация о состоянии совре­менной и предшествовавшей ей политико-правовой практики в правовой науке закрепляется в виде научных фактов. Компонен­тов теоретического знания этот уровень правовой науки не содер­жит, они образуют другой, теоретический уровень.

Знания теоретического уровня правовой науки представляют собой результат более глубокого познания объекта правовой науки по сравнению с научными фактами. Они отражают не любые кон­кретные связи, свойства политико-правовых явлений и процес­сов, а только те из них, которые являются общими, устойчивыми, закономерными. Поэтому теоретические знания как знания, имеющие общий характер, являются абстрактными, лишенными сведений о непосредственном реальном бытии отражаемых ими конкретных явлений и процессов. Например, понятие «норма права» отражает только те признаки (нормативность, формальная определенность, государственное принуждение), которые прису­щи всем действующим нормам права. В то же время это понятие полностью абстрагируется от особенностей, присущих нормам от­дельных отраслей права, и от свойств, характерных для каждой от­дельной нормы права. Аналогичное соотношение имеют все иные теоретические знания с отраженными в них явлениями и процес­сами объективной реальности.

Абстрактный характер теоретических знаний полностью ком­пенсируется их другим достоинством: способностью отражать сущностное, необходимое, которое составляет основу явлений, процессов и определяет особенности их функционирования и раз­вития. Все правовые понятия, принципы отражают сущностные стороны и закономерные связи, присущие конкретным политико­правовым явлениям и процессам, что значительно облегчает про­цесс выделения общих и ведущих сторон конкретных явлений и процессов из совокупности специфических и второстепенных. Благодаря теоретическим знаниям процесс выявления сущност­ных сторон, связей отдельных явлений и процессов сводится в ос­новном к формально-логической процедуре дедуктивного умозак­лючения и облегчается настолько, что подобные познавательные процедуры в процессе правотворчества и правоприменения спосо­бен осуществлять любой специалист, имеющий юридическое об­разование. Кроме того, теоретические знания правовой науки по­зволяют обществу и государству последовательно и целенаправ­ленно формировать и использовать право в качестве действенного инструмента управления делами общества.

Таким образом, теоретический уровень правовой науки — это со­вокупность знаний, отражающих закономерные связи, сущност­ные и иные общие признаки, свойства явлений и процессов, су­ществующих в объекте правовой науки.

Единство эмпирического и теоретического уровней правовой науки видится в том, что они имеют один и то же объем — круг ис­следуемых ими явлений и процессов. Вся совокупность политико­правовых явлений и процессов, составляющих объект правовой науки, подлежит как эмпирическому, так и теоретическому иссле­дованию. Теоретический уровень в конечном счете должен раскры­вать закономерное и необходимое относительно всех компонентов объекта правовой науки, а не только какой-либо их части. Тот факт, что правовая наука пока что не в полной мере реализует свои потен­ции и не имеет глубоких теоретических знаний о тех или иных зако­номерностях, свидетельствует о ее несовершенстве, временных не­достатках, а не о действительном объеме ее предмета познания.

В то же время знания объективной реальности на эмпириче­ском и теоретическом уровнях проявляются в различных формах. Если эмпирические научные факты — это только достоверное знание, то теоретические знания могут существовать и в форме гипотетического, проблематичного знания и даже в форме раз­личных правовых теорий, как, например, позитивистская, социо­логическая и психологическая теории права. Абсолютной теоре­тической истины нет, она всегда имеет относительный, конкрет­но-исторический характер.

§ 2. Форма знаний эмпирического уровня юридической науки

Гносеологическая природа научного факта как формы эмпири­ческих знаний остается пока что дискуссионной. По этому вопро­су существует три точки зрения. Либо говорят о фактах как реаль­ных явлениях, либо факты понимают как высказывания ученых об этих явлениях, событиях, либо предпринимают попытки рассмат­ривать факт и как знание, и как явление.

Как было показано выше, в правовой науке научный факт яв­ляется ее важнейшей частью и может быть только знанием о собы­тии, процессе, предмете, а не самим реально существующим со­бытием и т. д.

Отождествление научного факта с самим явлением так же не­правомерно, как и отождествление человека с его фотографией. Реально существующее явление и результат его познания хотя и находятся в тесной связи и зависимости, но тем не менее пред­ставляют две качественно различные сферы — социальное бытие и мышление. Поэтому научный факт — это прежде всего знание о каком-либо событии, явлении, процессе или их совокупности. По своей логической природе научный факт представляет собой суж­дение в форме утверждения или отрицания. По существу это ас­серторическое суждение, в котором связь между подлежащим и сказуемым определяется как фактическая, реально существующая либо не существующая.

Выделяют шесть видов фактов: единичные факты, единичные факты-иллюстрации, обобщенные факты, классификации, стати­стические факты и корреляционные связи.

Единичные факты содержат информацию о том или ином пра­вовом явлении, событии, его пространственно-временных харак­теристиках, свойствах, связях. Это, например, утверждения о том, что Конституция РФ была принята в ходе всенародного референ­дума 12 декабря 1993 г., а парламентом в России является Феде­ральное Собрание.

Единичные факты-иллюстрации могут быть двух видов. Наряду с информацией о каком-либо явлении, событии в них приводятся сведения об этих же явлениях, событиях, содержащиеся в других источниках. Так, может даваться отсылка к конкретному норма­тивному правовому акту и одновременно приводиться часть или весь текст акта, цитата из работы другого автора. Другой вид фак­тов-иллюстраций характеризуется тем, что информация о явле­нии, событии дополняется их изображением в виде рисунка, фо­тографии, графической схемы и др.

Однако исследователь не ограничивается лишь констатацией единичных фактов, а стремится выявить в массиве собранных фактов некоторые присущие им общие и отличительные черты, т. е. подняться на более высокий уровень эмпирического анализа. Обобщению подлежат как качественные признаки явлений, про­цессов, так и их количественных характеристики, свидетельствую­щие об интенсивности и о частоте проявления сущностных при­знаков в массиве выявленных фактов. Качественные обобщения проводятся методами сравнения и классификации, тогда как ко­личественные данные получаются при помощи методов статисти­ки и математики.

Обобщенные факты, полученные методом сравнения, сопостав­ления, содержат информацию о наличии или об отсутствии како­го-либо свойства, признака, связи у некоторой совокупности сходных явлений и процессов. Так, разновидностью обобщенных фактов выступают и суждения, основанные на результатах сравни­тельного правового изучения законодательства двух государств и более.

Сведения о формах проявления сущностных признаков в кон­кретных явлениях и процессах получают при помощи разного рода классификаций. В этом случае основанием классификации являют­ся сущностные признаки исследуемых явлений и процессов, ха­рактеризующиеся различными формами своего проявления. С учетом особенностей форм проявления признака, взятого осно­ванием классификации, в исследуемом массиве политико-право­вых явлений и процессов осуществляется их подразделение на от­дельные виды, классы, типы. Например, все правовые системы мира в соответствии с источниками права подразделяются на три семьи: общего, романо-германского (континентального), дуали­стического права. В семье общего права ведущим источником пра­ва признается судебный прецедент. В семье романо-германского права в этом качестве выступает закон. В семью дуалистического права входят страны, допускающие правовое регулирование обще­ственных отношений с помощью как светского права, так и рели­гиозных норм. Таким образом, благодаря классификациям пред­ставляется возможным установить общие черты и особенности проявления существенных признаков в исследуемых явлениях, процессах, выявить специфику проявления общего в конкретном.

Достоверные сведения о количественной стороне явлений, процессов, их признаков, связей содержат статистические факты, получаемые с помощью весьма развитой системы методов соци­альной статистики. Статистические факты представляют собой количественные характеристики того или иного явления, процес­са, полученные в результате специально организованного массо­вого их наблюдения. Это могут быть суждения об интенсивности проявления наблюдаемого явления, основанные на результатах статистического анализа в виде группировок, динамических ря­дов, эмпирической типологизации либо корреляционного анали­за. Статистические факты могут излагаться в виде разного рода таблиц либо суждений, например: «Имеется прямая зависимость между загруженностью судей и качеством их работы, поскольку коэффициент ранговой корреляции между этими факторами яв­ляется достаточно высоким и равен 0,65».

Наивысшей формой эмпирического знания выступает эмпири­ческий закон. Он представляет собой связь, выявленную метода­ми корреляционного анализа. Данный закон фиксирует согласован­ное изменение двух признаков: изменчивость одного признака на­ходится в соответствии с изменчивостью другого, например зависимость между изменениями социально-культурной и про­фессиональной структуры населения и возможными тенденциями преступности, между материальным благополучием населения и возможностью получения высшего профессионального образова­ния.

По своей гносеологической природе статистические законо­мерности следует отличать от объективных социальных законов, включая закономерности функционирования и развития право­вых явлений.

Объективные социальные, в том числе правовые, закономерно­сти — существенные, общие, необходимые и устойчивые связи. Лишь при наличии всех этих признаков связь может рассматри­ваться в качестве объективной закономерности. Как форма прояв­ления объективных законов статистические закономерности рас­крывают только устойчивые, повторяющиеся связи, которые де­терминируются объективными закономерностями и одновременно зависят от внешних, случайных факторов. Более того, статистиче­ские закономерности могут отражать мнимые, т. е. ложные, связи, которые исчезают, когда раскрывается их подлинная причина.

Вследствие того, что статистические закономерности не рас­крывают необходимого, они являются неопровержимыми преиму­щественно лишь по отношению к той совокупности явлений, ко­торая была изучена в процессе статистического анализа.

Научные факты — особый вид знаний. Основная особенность научных фактов состоит в том, что они всегда представляют собой достоверные, истинные суждения. Этим они отличаются от науч­ных гипотез и теоретических знаний, которые могут иметь вероят­ностный характер или вовсе быть результатом субективного заблуж­дения. Как знание реального события, процесса факт является аб­солютной, вечной истиной, остающейся неизменной даже в пери­од смены одной научной теории другой. Знание события, явления может быть расширено, дополнено некоторыми новыми чертами, но имевшиеся ранее сведения от этого не теряют достоверности. Научный факт, опровергнутый новым знанием, является с самого начала заблуждением, ложным знанием, но никак не научным фактом.

Гносеологическая суть факта не меняется и на уровне обобще­ний. Обобщенный, или статистический, факт позволяет выявить общие, повторяющиеся свойства совокупности наблюдаемых яв­лений, их количественную сторону. Обобщенные факты являются истинными и в дальнейшем неопровержимыми только по отно­шению к изученным фактам. Распространение этих выводов на всю совокупность явлений имеет условный, вероятностный, или, как говорил Г. Гегель, проблематичный характер.

Достоверность, истинность как необходимый признак факта вытекает из основного требования научного познания — принци­па объективности. Факт является первичным научным знанием, которое не входит в сферу теоретического знания, но образует ее эмпирическую базу, поскольку иным путем обосновать достовер­ность теоретических знаний не представляется возможным.

§ 3. Форма знаний теоретического уровня юридической науки

Знания теоретического уровня правовой науки представляют собой результат более глубокого познания объекта правовой науки по сравнению с научными фактами. Они отражают не любые кон­кретные связи, свойства политико-правовых явлений и процес­сов, а только те из них, которые являются общими, устойчивыми, закономерными. Поэтому теоретические знания как знания, имеющие общий характер, являются абстрактными, лишенными сведений о непосредственном реальном бытии отражаемых ими конкретных явлений и процессов. Этот кажущийся недостаток теоретических знаний полностью компенсируется их достоинст­вом — способностью отражать сущностное, необходимое, которое составляет основу явлений и процессов, определяет особенности их функционирования и развития. Именно такого рода знания по­зволяют обществу и государству последовательно и целенаправ­ленно формировать и использовать право в качестве действенного инструмента управления делами общества.

Теоретические знания правовой науки выражаются в форме понятий, категорий, принципов, закономерностей, гипотез, де­финиций и теорий.

Понятие есть мысль, выраженная в форме суждения, и как вся­кая мысль должно соответствовать отражаемой им объективной реальности. В форме понятий отражается все многообразие право­вых явлений (норма права, механизм правового регулирования, правосознание, правоотношение и др.), правовых процессов (пра­вотворчество, правоприменение, правовая деятельность, правоза­щита и проч.), отдельных компонентов, свойств, связей этих явле­ний и процессов (гипотеза, диспозиция, санкция, нормативность, формальная определенность, ясность, иерархическая соподчинен- ность норм права и т. д.).

Содержание понятия составляет та или иная совокупность признаков, благодаря которой осуществляется обобщение и выде­ление предмета. Например, понятие «норма права» содержит при­знаки, отличающие данный вид социальных правил поведения от норм морали, обычаев, религиозных и корпоративных норм, тех­нических норм, а понятие «правосознание» — признаки, выде­ляющие этот вид сознания из всех других форм сознания. Сово­купность предметов, охватываемых понятием, понимается как его объем. По объему понятия делятся на три вида: единичные, об­щие и категории. Понятие признается единичным, если его объем ограничивается отдельным конкретным явлением (например, «Государственная Дума», «Правительство РФ»). Общее понятие характеризуется тем, что охватывает неопределенную совокуп­ность (класс) предметов. Это понятия «правовой институт», «ги­потеза», «орган государства» и проч. В правовой науке имеется также ряд понятий, которые охватывают свойства, признаки, свя­зи, присущие всем правовым или политическим явлениям. Такие предельно общие понятия называются категориями. Это, в част­ности, категории «государство», «право», «правовая система», «правосознание», «правоотношение», «правонарушение», «систе­ма права», «форма государства».

Закономерности — это суждения об устойчивых, необходимых связях политико-правовых явлений между собой или социально- экономическими явлениями, процессами. Примером такой связи может служить иерархическая связь компонентов системы норма­тивных правовых актов, согласно которой любой компонент этой системы занимает строго определенное место среди других норма­тивных правовых актов и не может противоречить предписаниям нормативных правовых актов, имеющих бблыную юридическую силу. Закономерная связь права и экономики характеризуется тем, что право не может быть выше экономического и обусловлен­ного им культурного уровня развития общества. К сожалению, во­прос о системе закономерностей, образующих предмет правовой науки, ее отдельных дисциплин, изучен недостаточно полно, а имеющиеся по нему высказывания во многом являются дискус­сионными.

Особой формой теоретических знаний выступает гипотеза, представляющая собой вероятностное суждение о сущностных сторонах и закономерных связях исследуемых явлений и процес­сов. Особенность гипотезы состоит в том, что она соответствует имеющимся теоретическим знаниям и даже подтверждается эмпи­рическими фактами. В то же время имеются свидетельства, позво­ляющие сомневаться в правомерности предлагаемого гипотетиче­ского положения.

Например, в российской юридической литературе имеются вы­сказывания о том, что сущность права образуют такие его призна­ки, как формальное равенство, свобода и справедливость. Назван­ные свойства действительно присущи праву. Но одной констата­ции того, что эти свойства существуют реально, явно недостаточно для их признания в качестве сущности права. Как сложное соци­альное явление право обладает многими свойствами, связями, и чтобы определить, какие из них составляют действительную сущ­ность права, требуются специальные, углубленные исследования. Простое же постулирование некоторых признаков права без иссле­дования реального бытия права на начальных стадиях его станов­ления в процессе исторического развития и на современном этапе приводит лишь к умножению гипотетических положений относи­тельно сущности права без какой-либо надежды на их позитивное решение.

Понятия, категории, принципы, закономерности, определения в системе отражают предмет соответствующей отрасли правовой науки и образуют ее теорию. При этом следует учитывать, что от­расль правовой науки и ее теория совпадают по предмету позна­ния, но существенно различаются своим непосредственным со­держанием.

Во-первых, значительная часть знаний, образующих содержа­ние отрасли правовой науки, составляет лишь внешний фон, сре­ду теории, но непосредственно в нее не входит. В частности, не составляют теории эмпирические знания науки, разного рода ги­потезы, ложные учения, теоретические знания об отдельном фраг­менте, части предмета науки. В содержание теории не входят и философские положения, выводы, а также теоретические знания других неюридических наук, используемые для обоснования, под­тверждения, доказывания теоретических положений данной от­расли правовой науки. Поэтому весьма важно в совокупности всех имеющихся знаний отрасли четко и правильно определять зна­ния, образующие ее ядро, глубинные сведения о предмете науки и в системе представляющие действительную теорию.

Во-вторых, любая наука приобретает свойства теории не сразу, с момента своего становления, а проходит достаточно длительный и сложный путь развития, накопления теоретических знаний о своем предмете. Между первым научным и чаще всего эмпириче­ским описательным исследованием соответствующей сферы науч­ного знания и действительным теоретическим освоением предме­та науки лежит, как правило, продолжительный период. Так, пер­вые наиболее системные знания о государстве и праве были изложены в работах величайших мыслителей Древней Греции Платона и Аристотеля. Завершение процесса формирования тео­ретических знаний о государстве и праве на уровне развитой тео­рии, более или менее полно отражающей свой предмет, приходит­ся на середину — конец XIX в. Достигнув теоретической зрелости, обладая системными теоретическими знаниями о предмете, наука переходит в новое качество, становится действенным средством дальнейшего научного анализа и предметно-практической дея­тельности. Следовательно, весьма важно правильно определять момент, с которого наука, в данном случае общая теория права, преодолевает стадию теоретико-эмпирического накопления зна­ний и становится теорией не только в воображении ее создателей, основоположников, но и в действительности.

В числе основных и необходимых признаков любой теории ча­ще называют следующие:

1) предметность, т. е. наличие у теории строго определенного специфического предмета — той или иной совокупности объек­тивных закономерностей природы, общества или мышления, — знания о котором и составляют содержание этой теории;

2) системность. Теория представляет собой не механическое соединение разрозненных сведений о ее предмете, а организован­ную совокупность знаний, которая представляет собой систему взаимосвязанных суждений, категорий, понятий;

3) полноту. Теория — такая система знаний, которая достаточ­но полно описывает и объясняет ее предмет, т. е. не отрывочные знания об исследуемом предмете, о его какой-либо отдельно взя­той части, а системные знания о предмете как системном целом;

4) логическую обоснованность и непротиворечивость. Каждая на­учная теория содержит два класса суждений: во-первых, исходные положения, во-вторых, высказывания, которые выводятся из ис­ходных положений и не могут им противоречить. Теория выступа­ет логически непротиворечивой системой и не может содержать положения, опровергающие другие ее положения. Наличие логи­ческих противоречий признается убедительным свидетельством того, что наличные теоретические знания нуждаются в уточнении, развитии. Надлежит либо привести в соответствие с теорией про­тиворечащее ей положение, либо изменить саму теорию, не спо­собную логически последовательно, без противоречий отразить свой предмет;

5) истинность и достоверность. Данный признак свидетельст­вует о том, что теория правильно отражает свой предмет, его объ­ективные закономерности и это соответствие подтверждается историей развития государства и права и современной политико­правовой практикой. Вместе с тем нельзя преувеличивать значе­ние практики как критерия истинности и забывать о том, что она «никогда не может по самой сути дела подтвердить или опроверг­нуть полностью какого бы то ни было человеческого представле­ния. Этот критерий тоже настолько «неопределенен», чтобы не позволять знаниям человека превратиться в «абсолют», и в то же время настолько определенен, чтобы вести беспощадную борьбу во всеми разновидностями идеализма и агностицизма».

Таким образом, теория как важнейшая часть отрасли правовой науки представляет собой систему объективно-истинных знаний, которая наиболее полно и последовательно (без логических про­тиворечий) отражает предмет данной науки в форме понятий, ка­тегорий, научных закономерностей, принципов и дефиниций.

Факт неполного совпадения отраслевых юридических наук с их ядром, достоверными теоретическими знаниями (теорией) рос­сийские правоведы учитывают весьма редко и в результате с лег­костью навешивают ярлык «теория» на давно отвергнутые право­ведением учения о государстве и праве, гипотетические, дискусси­онные положения, отдельные фрагменты данной науки либо эмпирические, фактологические высказывания. В частности, в со­временной юридической литературе теориями признаются и тео­логическое учение о происхождении государства и права, и патри­архальная концепция происхождения государства, антинаучный характер которых был убедительно доказан еще буржуазными идеологами XVII—XVIII вв. В ряде случаев теорией объявляются отдельные фрагменты общей теории права, например теории нор­мативных правовых актов, теории нормы права, теории правоот­ношений, теории правосознания.

Применяемое без должной на то основы понятие «теория» ут­рачивает в правоведении действительный смысл и одновременно порождает иллюзию о принадлежности знаний ненадлежащего, а то и вовсе сомнительного качества к действительному теоретиче­скому знанию. Между тем качество субъекта, явления имеет объ­ективный характер и не зависит от его имени. Как ни называй Российское государство правовым или социальным, реальное по­ложение дел с состоянием преступности в стране, безработицей или выплатой пенсий этим не улучшишь. Равным образом и зна­ние, признаваемое теорией, но в действительности являющееся ее превращенной формой, не способно ликвидировать пробелы в науке и углубить наши знания о закономерностях функциониро­вания и развития права.