Материальные ценности и их специфика

 

Известно, что одними из первых, кто обратился к изучению природы ценностей, были философы древности. В частности, еще Аристотель задавался вопросом о сравнимости разных вещей и говорил об их полезности, т.е. ценности для человека. Позднее к понятию ценность обращались такие известные экономисты как Ж. Б. Сэй, Д. Рикардо, А. Смит, К. Маркс, Е. Бем-Баверк и др.

Хотя многие проблемы ценностей были поставлены еще древнегреческими философами, общефилософского статуса категория ценность не получила. Только бурное развитие экономической мысли заставило философов заняться проблемами ценностей. Известный исследователь О. Г. Дробницкий пишет, что слово «ценность» не обладало строго значимым смыслом и поэтому имело множество синонимов: достоинство, заслуга, польза, благо, стоимость, достояние, и т.п. Лишь в политической экономии данное понятие имело более или менее определенное содержание, откуда оно, по-видимому, и было взято философами [6.7.]. Следует отметить, что в российской науке эта проблема долго игнорировалась и лишь начиная с 60-х годов ХХ века делаются первые попытки осмыслить общефилософскую природу ценностей.

В предшествующий период наиболее развитую и логически убедительную форму учение о ценностях приобретает у К. Маркса.

Главный труд К. Маркса «Капитал» посвящен исследованию не только чисто экономических проблем, но имеет и более широкую проблематику, связанную с выяснением философских, гносеологических и аксиологических вопросов не только экономических явлений, но и культурных. При исследовании природы ценностей Маркс обращается, прежде всего, к изучению материальных, производственных, экономических отношений общества, ценностей материальной культуры.

Ученый констатирует, что вещи, культура приобретают ценность благодаря труду. Труд в цивилизованном обществе имеет двойственную природу. Он носит абстрактный и конкретный характер.

В первом случае труд выступает как расходование человеческой рабочей силы в физиологическом смысле, и в этом качестве одинакового, или абстрактно человеческого труда труд образует стоимость товара.

Всякий труд, с другой стороны, есть расходование человеческой рабочей силы в особой целесообразной форме, и в этом своем качестве конкретного труда он создает потребительские стоимости.

Таким образом, К. Маркс фиксирует двойственность человеческих ценностей – они носят абстрактный и конкретный характер, выступают как стоимости и потребительские стоимости продуктов труда, изготовленных на продажу. Ценности выступают как многокачественные явления. По крайней мере у них есть два качества – быть стоимостью и потребительной стоимостью. В основании первой, стоимости, лежит продолжительность рабочего времени, потребительная стоимость измерена рабочим временем быть не может. Между этими качествами не всегда наблюдается соответствие.

Любой товар обладает потребительными качествами, он удовлетворяет те или иные потребности людей. Т.е. он обладает ценностью. И в этом случае мы говорим о совпадении культуры и ценности. Человек не делает ничего, что бы не удовлетворяло его потребности, желания, интересы, запросы – материальные и духовные. И с этой точки зрения, поскольку они соответствуют природе человека, общества, они выступают как культура. Потребности общества и отдельного человека не остаются неизменными, они развиваются. В обществе действует общесоциологический закон возвышения потребностей. Поэтому и ценности культуры также меняются и развиваются, они возвышаются.

В условиях товарного производства, при которых вещь, изготовляемая человеком, изначально предназначается другому и попадает к нему в ходе купли-продажи, большую роль играет ее стоимостные характеристики. Не всякая потребительная стоимость может быть реализована как общественная стоимость. И с этой точки зрения, не всякая вещь может иметь стоимость, быть ценностью. Поэтому не всякое явление культуры может выступать как ценность. Например, товар может быть не куплен и не востребован как определенная культура, поскольку цена, превращенная форма стоимости, может быть слишком высока. А это будет происходить, если затраты на его производство превысили общественно-необходимое время, т.е. если издержки на его производство будут выше, чем те, которые сложились у большинства производителей, выпускающих основную массу данной товарной продукции.

Потребительская ценность товара может быть реализована весьма причудливым образом. Например, почтовая марка, испорченная гашением или браком, не обладает потребительной стоимостью. Но это не значит, что она не имеет цены. В глазах коллекционера марок ее ценность может быть весьма высока. Но значит ли это, что мы должны портить все почтовые марки – нет. Так как в этом случае цена на них понизится.

В первом томе «Капитала» К. Маркс акцентировал внимание на затратной концепции стоимости. Что касается третьего тома, в котором Маркс намерен был исследовать более богатую и конкретную категорию «рыночная стоимость», то он не успел завершить его.

Известно, что Ф. Энгельс намеревался дополнить и уточнить теорию стоимости. Он считал, что стоимость вещи включает в себя оба фактора – издержки производства и полезность вещи: «Стоимость есть отношение издержек производства к полезности» (МЭ. Т. 1. С. 552–553). Ближайшее применение стоимости имеет место при решении вопроса о том, следует ли вообще производить данную вещь, т.е. покрывает ли ее полезность издержки производства. Лишь после этого может идти речь о применении стоимости для обмена. Если издержки производства двух вещей одинаковы, то полезность будет решающим моментом в определении их сравнительной стоимости, считал Ф. Энгельс.

Итак, мы можем констатировать, что культура как ценность может быть рассмотрена в двух аспектах.

Первый составят те ее стороны, которые связаны с удовлетворением потребностей людей, принесением той или иной пользы. Действительно, человечество избегает производить бесполезные вещи, совершать бесполезные поступки, деяния, создавать бессмысленные идеи. Поэтому с этой стороны любая культурная форма является ценностью. Она создается человеком для человечества. Культура всегда обеспечивает человеку, ее создателю и носителю те или иные преимущества, она является полезной для человека, она является ценностью. Именно эту сторону культуры абсолютизируют те авторы, которые отождествляют культуру и ценности. Они забывают, что у культуры есть и вторая сторона.

Вторую сторону культуры составляют те обстоятельства, выяснение которых позволяет ответить на вопрос, следует ли вообще производить данную вещь, т.е. покрывает ли ее полезность издержки производства. Может сложиться такая ситуация, когда издержки производства данной культуры будут превышать ее полезность. В этом случае эта вещь может и не производится обществом, т.е. будет не принята им как культурная ценность. Такова судьба многих открытий, изобретений. Любое открытие для своего внедрения требует соответствующих издержек производства. Иногда они превышают тот полезный эффект, который принесет изобретение. В этих условиях открытие чаще всего отвергается обществом, его ценность не признается. Таким образом, если производство данной культуры обходится слишком дорого, она отвергается и не производится. Она оказывается в действительности несостоятельной как ценность. В таком случае ценность и культура не совпадают.

Иногда потребительные свойства той или иной вещи в глазах окружения приобретают столь высокую оценку, что производитель готов производить ее, даже если ее издержки превысят приносимую ею пользу. Например, производство ювелирных украшений. Их присвоение возможно рядом людей, доходы которых намного превышают доходы основной массы производителей. В этих условиях в действительности их культурная ценность может быть реализована лишь для группы богатых граждан. Для остальной массы населения их ценность будет оставаться в области возможного, мысленного, потенциального. Их ценность остается предметом вожделения, мечты, зависти, страсти, которые для большинства граждан так и не претворяться в действительность. Таким образом, мы можем говорить о реальных культурных ценностях и иллюзорных, действительных и возможных.

В погоне за прибылью предприниматели иногда налаживают производство совершенно ненужных вещей, бесполезных, а иногда и вредных, например, табака. На их производство затрачивается труд, т.е., они выступают как стоимости и являются ценностью культуры. Но такого рода ценности носят мнимый характер.

Еще К. Маркс в «Капитале» указывал на субстанцию стоимости – абстрактный труд и отмечал, что если вещь бесполезна, то и затраченный на нее труд «не образует никакой стоимости» (МЭ. Т. 23. С. 49). Производство табака, алкоголя совершенно бесполезны, более того, вредное для здоровья человека производство. Но в условиях цивилизации, целью которой выступает получение прибыли, это прибыльное производство. А значит оно получает форму производства стоимости, но это мнимые стоимости и мнимые ценности.

Как форма производства прибыли, производство бесполезной или вредной продукции получает ценностную форму. Она сохраняется и воспроизводится как ценность и материальная и духовная. Как материальная ценность бесполезное или вредное производство является приложением усилий многочисленной армии труда, функционирования высокопроизводительной техники, приложения высоких технологий, значительных энергозатрат. Но на самом деле это лишь непроизводительное использование человеческих вещественных, энергетических и личностных производительных сил, их расходование, а не производство, бесполезные затраты общества. С духовной стороны, производство мнимых ценностей сопровождается производством соответствующих социальных форм духовной продукции: созданием имен (наименованием продуктов и услуг), производством мифов (соответствующей обработкой имен в интересах социальной группы), разработкой идеологий (системой аргументов, призванных представить групповой интерес в качестве всеобщего). В результате этого мнимые ценности культуры получают равный статус наряду с действительными и усваиваются обществом.

В дальнейшем К. Маркса привлекает проблема прибавочной стоимости, что связано с исследованием количества затраченного труда. Это способствовало распространению затратной теории стоимости. В этом случае стоимость измеряется затратами или издержками абстрактного труда, а полезность отодвигается на задний план. Реальная ценность вещи определяется и ее полезностью (потребительной стоимостью) и затратами труда (издержками), стоимостью. Когда речь идет о стоимости, т.е. ценности в «Капитале» Маркса, многие утверждают, что это чисто экономические определения, которые не могут претендовать на всеобщий, философский статус. Иногда говорят, что писатель рассматривал экономическую ценность как исторически преходящее явление, а философские определения носят непреходящий характер. Поэтому высказывается намерение искать общефилософские определения стоимости, ценности. Попытки представить экономические или хозяйственные ценности в виде частного случая более общего понятия – ценности, особенно активизировались со второй половины XIX века, когда широкую популярность приобрела аксиология – философское направление, ставящее в центр своего внимания проблемы ценности. Но они сохраняются и в современности. В частности, некоторые авторы предлагают исходить из понимания ценности как «расходования человеческой силы в физиологическом смысле», как «абстрактно-человеческой деятельности».. Так, П. Р. Леиашвили считает, что «ценность в философском смысле представляет собой абстрактный результат деятельности и есть единство абстрактной полезности и абстрактных затрат, воплощенных в результате» (Леиашвили П. Р. Анализ экономической ценности. М. Экономика. 1990. С. 55). В этом случае категория труд подменяется категорией деятельности, что неправомерно. И действительно, мы можем измерить расходование сил человека в любом виде деятельности – труде, танце, пении, живописи. Подвести эти виды деятельности «под абстрактно-человеческую деятельность». Так, пение, танец есть расходование человеческой силы в физиологическом смысле. Далее необходимо указать единое основание, на их осуществление нужно потратить определенное время, рабочее время. Проверим, как эти положения действуют на практике. Можем ли мы оценить танец, пение, труд художника как рабочее время или расходование человеческих сил, измеренное в каком-либо ином физическом, физиологическом отношении? Нет и еще раз нет.

В. Иванов писал свою картину «Явление Христа народу» около двадцати лет. Пабло Пикассо набросал свой рисунок «Голубки» в считанные минуты. Значит ли это, что первое произведение должно многократно превосходить второе, так как на его создание потребовалось большее количество времени? Нет. Можно ли оценить труд танцора рабочим временем – на этот вопрос мы ответим отрицательно. Труд танцора это, прежде всего, духовная деятельность. Она важна для нас своим результатом, своим духовным воздействием на зрителя. Труд танцора невозможно измерить количеством километров, которые он «набегает» во время представления, или высотой прыжков. Здесь играют свою роль духовные факторы, а они не измеряются рабочим временем. При выявлении ценности труда танцора, поэта, художника мы не можем абстрагироваться от таких важных характеристик человеческой деятельности как вдохновение, талант, творчество. Не всякая абстрактная деятельность может быть сведена к рабочему времени. Т.е. попытка подменить категорию труда, лежащую в основании ценностей, категорией деятельности приводит к вульгаризации, упрощению и искажению теории ценностей. В этом случае не учитывается сам ход социальной истории, ее первичные детерминационные связи и отношения, игнорируется реальное строение общественного организма. Общество как целостная система включает в себя первичные и вторичные, определяющие и определяемые факторы, действительные и иллюзорные, актуальные и потенциальные связи и отношения.

То определение стоимости, ценности, которое дал Маркс, имеет не только исторический или экономический характер. Оно несет в себе и общефилософское понимание природы ценностей, т.е. оно является конкретно-всеобщим. Как конкретно-всеобщее отношение, нашедшее свое отражение в понимании ценности у К. Маркса, стоимость включает в себя абстрактно всеобщее как свое простое и исторически исходное отношение. А поскольку оно исторически исходно, то оно производится и воспроизводится вновь и вновь, сохраняет свое значение в качестве эмпирического и эвристического начала, обогащая его и распространяя свое действие на сферу конкретного – экономику, и через нее на другие области общественной жизни. И в этом случае речь у К. Маркса идет о всяком труде, т.е. труде в его конкретной форме. А этот труд создает в условиях цивилизации товар, а не продукт.

«Труд вообще» есть расходование рабочей силы в физиологическом смысле, и в этом своем качестве одинакового, или абстрактно-всеобщего человеческого труда, он образует стоимость продуктов, или стоимость. Не всякая деятельность, а только труд, т.е. процесс, осуществляемый человеком в отношении природы посредством своих орудий труда, в ходе которого он преобразует природу, придает ей иные материальные формы. Эти материальные формы оказываются зависимыми «от изменений величины рабочего времени, необходимого для их производства» и составляют продукт труда.

В условиях цивилизации стоимость и потребительная стоимость расходятся и не совпадают. Их единство и соответствие нарушается. Продукт труда – превращается в товар. Между полезностью и стоимостью возникает противоречие, что наблюдается и в сфере культуры. Сама культура распадается на свои ценностные и не ценностные формы.

Классики марксизма считали, что в будущем «план будет определяться в конечном счете взвешиванием и сопоставлением полезных эффектов различных предметов потребления друг с другом и с необходимым для их производства количеством труда. Люди сделают тогда все это очень просто, не прибегая к услугам прославленной «стоимости» (МЭ. Т. 20. С. 321).

В «Капитале» К. Маркс писал, что «только там, где производство находится под действительным, предопределяющим контролем общества, это производство, общество создает связь между количеством общественного рабочего времени, затрачиваемым на производство определенного предмета, и размерами общественной потребности, подлежащей удовлетворению при помощи этого предмета» (МЭ. Т. 25. Ч. 1. С. 205). Только в этом случае культура сбросит с себя ограниченную мерку стоимостных форм и будет вся выступать в единстве с ценностями общества. В условиях ассоциации, где объектом регулирования становится и «всякий труд» (частный) и «труд вообще» (всеобщий), стоимость и потребительная стоимость совпадают. Здесь создаются условия для тождества мира ценностей и мира культуры. Поэтому можно сказать, что общефилософское понимание природы ценностей связано с выделением всеобщего труда как той основы, на которой будет происходить единение материального и духовного производства, культуры и ценностей. Труд, в котором индивидуальный производитель способен создавать продукт, обладающий до всякого процесса обмена общественной (всеобщей) значимостью и ценностью, К. Маркс называл «всеобщим трудом», отличая его от труда абстрактного, общественное назначение которого не зависит от его конкретного содержания (там же, с. 99,101).

Весьма интересные соображения по поводу природы ценности высказал другой автор, Г. И. Башнянин. Он обращает внимание на то обстоятельство, что при производстве мы имеем два рода факторов. Первое. Это затраты. Они измеряются рабочим временем и приводят к появлению стоимости и цены. Вторая группа факторов связана с необходимостью получения результатов. Это приводит к тому, что продукт получает полезность, что отражается в его оценке. Ценность продукта формируется на основе и цены и оценки, как их результирующая форма. Г. И. Башнянин выделяет три типа экономики: детенсивный, экстенсивный и интенсивный. В первом типе экономики равновеликие по уровню результатов производства товары обладают разными полезностью, оценкой и ценностью (как правило, меньшими). Во втором типе экономики равновеликие по уровню результатов товары обладают равновеликими полезностью, оценкой, ценностью. В третьем типе экономики равновеликие по уровню затрат товары обладают разными (как правило большими) полезностью, оценкой и ценностью. Но в разных типах экономики оказывается разным и соотношение между ценой, оценкой, стоимостью и полезностью, затратами и результатами. Так, в интенсивной экономике в равновеликих товарах по цене представлены разные оценки (как правило, большие). В равновеликих товарах по стоимости представлены разные полезности (как правило, большие). В равновеликих по результатам товарах представлены разновеликие затраты (как правило, меньшие) [2. 40, 59, 62.]. Как мы видим, соотношение между полезностью вещи, ее стоимостью, ценой и оценкой в разных типах экономики различно. А значит мы можем сказать, что соотношение между культурой общества и ее ценностью в разных типах экономик также будет различаться. В то же время мыслители XIX века верили, «только громадный рост производительных сил, достигнутый благодаря крупной промышленности, позволяет распределить труд между всеми без исключения членами общества и таким путем сократить рабочее время каждого так, чтобы у всех оставалось достаточно свободного времени для участи в делах касающихся всего общества, как теоретических, так и практических» (МЭ. Т. 20. С. 187). Они связывали достижение этого положения с развитием производительных сил общества и человека, считая, что «по мере развития крупной промышленности созидание действительного богатства становится менее зависимым от рабочего времени и от количества затраченного труда, чем от мощи тех агентов, которые приводятся в движение в течение рабочего времени и которые сами, в свою очередь (их мощная эффективность), не находятся ни в каком соответствии с непосредственным рабочим временем, требующимся для их производства, а зависят, скорее, от общего уровня науки и от прогресса техники или от применения этой науки к производству» (Т. 46. Ч. 11. С. 213).

Культура как ценность не представляет собой единичного акта, раз и навсегда ставшего продукта. Она приобретает целостное бытие в результате общественного исторического процесса, охватывающего как ее производство, так и распределение, обмен и потребление в их историческом развитии.