Войны приводят к развитию филантропии — общество меняет свое отношение к инвалидам

Исключительную роль в деле развития общественного призре­ния сыграла Отечественная война 1812 г. Она разбудила в русском народе невиданное патриотическое воодушевление, а «по минова­

ние опасности [потребовала] крайнего напряжения всех нравст­венных и материальных сил общества для облегчения страданий и участи потерпевших от войны» [11, с. 103].

Первый шаг делают российские аристократки: не дожидаясь царского указа, они объединяют усилия в целях «вспомоществова­ния бедным, от войны пострадавшим». 12 ноября 1812 г. — это день основания «Петербургского патриотического общества дам» и точ­ка отсчета успешных гражданских инициатив в России. Да, почин исходил от представительниц высшего света (председателем обще­ства избрали княгиню В. А. Репнину¹, в совет вошла императрица), но то было движение души группы сплотившихся подданных, а не вымученная реакция на прихоть самодержца. Александр I не про­сто одобрил порыв, но назначил 50 ООО р. ежегодно, «доколе обще­ство существовать будет».

Императрица Елизавета Алексеевна и императрица-мать Мария Федоровна определили каждая от себя по 3000 р., а сестра госуда­ря — великая княжна Елена Павловна «по 5000 р. в год, пока обще­ство будет преимущественно вспомоществовать разоренным от неприятеля».

При повышенном внимании царской семьи к делам дамского общества не удивляет его дальнейшая судьба: «Первым действием совета было обращение в разные места империи с просьбой о со­действии обществу и вступлении в число его членов. Губернаторы разослали городничим и городским головам циркуляры об откры­тии подписки в пользу общества. В числе поступивших на это приглашение отзывов получилось: из Рязани, от княгини Волкон­ской, извещавшей, что в этом городе с 15 ноября 1812 г., то есть лишь тремя днями позже петербургского, организовалось женское патриотическое общество» [11, с. 104].

Война 1812 г. сплотила соотечественников, победа же над французами способствовала подъему национального самосозна­ния, что, в частности, проявилось всплеском деятельного милосер­дия в адрес искалеченных ветеранов. В силу исключительных об­стоятельств государство (в лице самодержца и членов его семьи) благосклонно одобрило и поддержало неправительственную ини­циативу, что на Руси случалось нечасто. Общественные инициати­вы милосердия объединялись вокруг благотворительной газеты «Русский инвалид», созданной П. Пезаровиусом.

Павел Пезаровиус (Пауль Вильгельм Помиан-Пезаровиус, 1776—1847) родился в Лифляндии в семье лютеранского пастора. Окончив Йенский университет и защитив диссертацию по филосо­фии, он начинает службу (1803) в должности секретаря иностран­ной переписки в канцелярии графа Н. Н. Новосильцева¹, человека, входившего в близкий круг императора Александра I. Карьера мо­лодого чиновника складывается достаточно успешно: помощник ре­дактора в Комиссии по составлению законов (1804), советник госу­дарственной Юстиц-коллегии (1808). В 1812 г. Пезаровиус получает чин коллежского советника и награждается за усердную и ревност­ную службу орденом Святого Владимира.

Мечта Пезаровиуса принять участие в защите отечества и сра­жаться в рядах русской армии во время войны с Наполеоном (1812) не могла осуществиться по слабости здоровья. Не имея возможно­сти проявить себя на поле брани, Павел Павлович задался целью разбудить общественный интерес к тем, кто защищал родину с ору­жием в руках и потерял здоровье. «Душою моею, — писал П. Пеза­ровиус, — овладело желание указать всем и каждому на то, какой благодарности заслуживали от нас наши защитники-герои за свое мужество, увенчавшееся освобождением отечества».

Воспитанный в культуре протестантизма выпускник европейско­го университета нашел вполне естественный для первой половины XIX в. способ — решил издавать газету, которая бы не только ин­формировала соотечественников о проблемах ветеранов войны, но и могла бы организовать сбор денег им в помощь.

Нетрудно найти совпадения в судьбах двух уникальных чинов­ников — россиянина Пезаровиуса и француза Гаюи. Им обоим страстно хотелось творить добро, помогать тем, кто оказался в бе­де, не случайно оба оставили след в истории филантропии: один как зачинатель специального обучения детей-инвалидов, другой как основатель благотворительной газеты о проблемах инвалидов. Тираж сигнального выпуска газеты поразительно мал — всего 12 экземпляров, но список получателей, составленный редактором, уникален — это члены царской семьи. Вдовствующая императри­ца-мать Мария Федоровна, государыня Елизавета Алексеевна, ве­ликие князья и княжны оказались читателями человеколюбивыми и пожертвовали весьма крупные по тем временам суммы. Пезаро- виус избрал идеальный способ воздействия, пример монаршей се­мьи не мог не воодушевить аристократов, но редактор также пони­мал, что акты разовой милости вряд ли решат дело, требовалось максимально расширить круг жертвователей.

Обеспечив стартовый капитал, редактор увеличил тираж, но предстояло отыскать и заинтересовать покупателей. Пезаровиус на­ходит блестящее решение — воспользовавшись дружбой с цензором Петербургского почтамта И. П. Оденталем, он обретет возможность первым получать иностранные новости и тотчас публиковать их. Газетное приложение, сообщающее о событиях на военном театре, пошло нарасхват. Продавцами газеты разумный европеец сделал солдатских детей, решив тем самым две задачи: и покупатели стано­вились щедрее, и солдатские сироты получили заработок на пропи­тание. Пезаровиусу удалось максимально использовать сложившу­юся историческую ситуацию, его газета вызвала масштабный благотворительный отклик в сердцах грамотных россиян.

«Деньги присылались подписчиками, желавшими помочь изра­ненным воинам, актеры устраивали спектакли в пользу инвалидного капитала <...>. С 1814 г. газета стала выходить два раза в неделю, а затем стала ежедневным изданием. Во всех зажиточных семьях каждое семейное событие побуждало участников отложить опреде­ленные суммы для пересылки в инвалидный капитал. <...> К концу 1814 г. инвалидный капитал, лежавший в ломбарде, достиг 300 ООО р., редактор присоединил к нему от себя 20 ООО р., остав­шихся от издания газеты. Частная инициатива маленького, до той поры неизвестного чиновника, имевшего настоящее русское сердце и иностранную фамилию, его манера вручать деньги инвалидам от имени правительства указали правительству на необходимость взять дело в свои руки, и 18 августа 1814 г. был учрежден особый комитет, впоследствии названный Александровским комитетом о раненых.

Самодержец высоко оценил заслуги филантропа-подвижника, указом 1815 г. П. П. Пезаровиус награждается орденом Св. Анны и назначается управляющим канцелярии Комитета о раненых. 24 февраля 1816 г. император Александр I утверждает право ниж­них воинских чинов на получение пенсий от Комитета о раненых. Этот указ положил начало пенсионному обеспечению нижних воин­ских чинов в России» [28].

По прошествии полувека от момента выхода в свет первого но­мера «Русского инвалида», в тяжелую для страны годину Русско- турецкой войны (1877—1878) императорским указом создается

Главное попечительство для пособия нуждающимся семействам ноинов. Безусловно, в принятом решении без труда угадывается n I звук деяний филантропа западного толка П. Пезаровиуса, но рождается оно в результате перемен, произошедших в обществен­ном сознании. Император не счел возможным не откликнуться на флжданскую благотворительную инициативу. Первый всплеск на­род! ю-патриотического движения явился ответом на нападение наполеоновских войск, второй — реакцией на события русско-ту­рецкой кампании. Рождение Попечительства подспудно готови- loci. без малого триста лет, именно столько времени потребова­лось государству на переосмысление своей ответственности за рядовых защитников отечества. Первым шагом на пути к созда­нию государственного органа, взявшего на себя организацию по­мощи инвалидам войны и их близким, можно считать подписание царского регламента о выкупе пленных (1551).

Итак, одним из важных итогов Отечественной войны 1812 г. Iтали положительные перемены в отношении государства и обще- стиа к военным инвалидам, другим — знакомство российской глу­бинки со столичными образовательными моделями. Дело в том, что на время боевых действий московские женские учебные за- иедения ВУИМ эвакуируются в Казань (1812)¹. В очередной раз стечение обстоятельств, формально не связанных с вопросом обучения детей-инвалидов, сыграло в его решении важную роль. I (('посредственное знакомство провинциального дворянства со сто­личной образовательной моделью впоследствии обусловит откры­тие в городе собственного женского училища (1841). Другим важ­ным шагом станет открытие Казанского университета (1814). И конце XIX в. Казань по праву войдет в число российских горо­док—лидеров организации не только общего, но и специального обучения. В 1885 г. здесь появится училище для слепых, в 1886 г. — школа для глухих. Эвакуация столичного женского учебного заве­дения в Казань — случайность, но последовавшее за ней открытие и губернском центре гимназии, женского училища, университе­та, благотворительных приютов² и частных специальных школ —закономерность, поскольку к концу XIX в. в Казани сложились все необходимые предпосылки для организации специального обуче­ния детей-инвалидов.

Окончание войны не прервало новое для России благотворитель­ное движение. Так, в Симбирске под председательством В. Ивашо­вой возникает женское общество христианского милосердия (1818), чьими стараниями вскоре открывается женское учебное заведение Дом трудолюбия¹. Богатая казанская помещица, вдова полковника М. Н. Родионова, жертвует ВУИМ имение и немалую сумму денег на обустройство в Казани Института благородных девиц (1828). Вы­сочайшее повеление об его открытии будет подписано в тот же год, но судебная тяжба с наследниками Родионовой продлится до 1841 г. Кстати, замысел Родионовой всячески поддерживал знаменитый казанский губернский прокурор Г. И.Солнцев² [11].

Патриотический подъем, вызванный Отечественной войной 1812 г., массовое знакомство участников военных походов с европейским укладом жизни обусловили же­лание россиян помогать не только искалеченным в сра­жениях, но и иным людям, нуждающимся в социальной заботе и защите. Волна филантропии, питаемая исконным со­страданием к страждущим и убогим, обретала формы деятельной светской благотворительности, ширились ряды высокопоставлен­ных жертвователей³.

Правда, пока движение только набирало силу, а потому всеце­ло зависело от благорасположения императора⁴. Смена политиче-

(кого курса в годы правления Николая I сказалась на благотвори- и м.мой активности «верхов». Ограничение свобод и борьба с ина­комыслием привели к усилению государственного контроля над (стельностью частных учебных и благотворительных заведений. 11 1834 г. вводится запрет на открытие частных пансионов, выходом|| Положение о домашних наставниках и учителях. Стремясь все шить под свой контроль, Министерство народного просвещения издает строгое предписание: «где бы [воспитание] совершаемо не ныло, в общественном ли заведении или под родительским кровом *,..> стремится к единому началу, равно составляет неразрывное целое, одно великое государственное дело, близкое к сердцу всех, важное в глазах правительства»¹. Отношение к благотворитель­ным действиям определялось по той же формуле. Власть признавалa филантропию «делом, близким к сердцу всех» при условии ее «важности в глазах правительства».