Специфика драматической речи в сравнении с другими литературными родами

«Событие рассказывания», как известно, разворачивается в речевых потоках изображающих (повествователь, рассказчик) и изображенных субъектов (герой, рассказчик). М. Бахтин дифференцировал высказывания говорящих субъектов на рецептивном уровне на речь «свою» (авторскую) и «чужую» (герой). Но такой набор субъектов высказывания характерен для эпики, в драме же присутствует лишь речь «изображенная», принадлежащая герою. Отсутствие в тексте прямого авторского высказывания должно быть каким-то образом компенсировано. Осуществляется такое замещение через наделение геройной речи функциями, которые в эпике выполняет авторское слово. Таким образом, высказывания изображенных субъектов становятся полифункциональными.

Ученые, изучающие специфику драматической речи, акцентируют несколько ее функций. Так, С. Балухатый в книге «Проблемы драматургического анализа. Чехов» полагает, что драматическое слово является: средством «характеристики лица говорящего», приемом «наглядного развертывания речевой темы», «носителем силовых драматических моментов». Кроме того, поскольку драматическое слово является в первую очередь «произносительным», то оно обладает «выразительной силой» [58, с. 321].

Выделение данных функций драматического слова указывает на его сближение с эпикой и лирикой. Так, «силовые драматические моменты» ученый связывает с «эмоциональностью» и «динамичностью» драматического слова, то есть, его особенную энергетичность, напряженность, как это присуще слову лирическому. Для лирики также характерна «тематичность» слова – связь его с «внесловесной» действительностью, с неким событием или действием, которое в лирике остается «за текстом», а в драме такое событие разворачивается в действиях героя. Об этом говорит Н. Гумилев в статье «Жизнь стиха» – в лирике слово тоже «произносительное», поскольку рассчитано на «разыгрывание», на связь с жестом и мимикой при его восприятии.

Что касается функции драматического слова как средства характеристики говорящего, то ее можно соотнести с эпической «изобразительной» функцией.

В.Е. Хализев предлагает иную трактовку полифункциональности драматического слова. Ученый делает акцент не на функции отдельного слова-высказывания, а на «речевой организации», представленной «непрерывной линией» словесных действий. Драматическое слово становится действием, что отличает его от слова в эмпирической реальности. В драме слово повышает свою информативность, декламационность, концентрацию смыслов.

Если в эпическом произведении характеристика героя осуществляется в комментариях повествователя (хотя может быть и самохарактеристикой), то в драме речь героя должна быть исключительно исчерпывающей относительно своего самораскрытия и адекватной для конкретной ситуации. У драматического героя нет иной возможности себя презентовать, кроме своей речи.

Кроме того, драма, как уже отмечалось, отличается особенной структурой времени. В драме слово произносится и воспринимается «здесь и сейчас». В.В. Федоров подчеркивает «сценичность» слова, «изобразительная» функция слова реализуется в драме через «сценическое исполнение». «Изображающее слово исполнителя совпадает с изображаемым словом героя, и таким образом возникает "эффект отсутствия" исполнителя» [69, с. 147–149.]

Высказывание актера на сцене (или прочитанное читателем в драматическом произведении) – это слово «разыгранное», оно предназначается зрителю (читателю), который одновременно видит и слышит «реального человека» (изображенного героя во внутреннем мире произведения) и «само изображение» персонажа (игру актера или восприятие читаемого слова с позиции «сотворчества»). Такое построение драмы вполне соответствует структуре произведения как со-бытия «изображенного» плана произведения (мир героя) и «изображающего» (текст). Но особенность драмы состоит в том, что эта двойственность восприятия практически не осознается зрителем (читателем), что обеспечивает широкую свободу читательской или зрительской рецепции. Хотя в драматическом тексте имеется открытое свидетельство присутствия авторского сознания – в ремарках. Правда, они доступны только читателю драматического произведения.

 

Основные понятия текстового уровня драмы

Драматическая речь описывается через понятия монолога, диалога, ремарки.

Традиционно представляется, что диалог выполняет сюжетную функцию, монолог – рефлексии относительно действия, а также самораскрытия. Реплика воспринимается как короткий монолог, иногда используют понятие «длинная реплика» или «реплика в сторону».

На структурном уровне эти понятия дифференцируются следующим образом. Монолог предполагает «устойчивый контекст и тематическое единство», «неизменность «ролей» участников коммуникативного акта, связанную с различием их рангов», адресованность «всему социуму», а не собеседнику на сцене». Для реплики характерен «динамический контекст и эллиптичность, синтаксическая взаимосвязь с другими репликами» [58, с. 324]. Сравнительная характеристика диалога и монолога представлена в статье Л.П. Якубинского «О диалогической речи».

Ремарка и вставной текст не принадлежат речи персонажей. Как уже отмечалось, ремарка представляет собой единственный в драме вариант присутствия прямого авторского слова. Вставной текст не принадлежит автору, или ему не приписывается.