Скорость действия тяготения. О детектировании «гравитационных волн».

По логике традиционного подхода, в котором тяготение порождается массивными «силовыми центрами», изменения масс или положений этих «силовых центров» должны вызывать соответствующие изменения гравитационных воздействий, которые они оказывают на другие тела. Тогда неизбежен вопрос о запаздываниях, с которыми происходит обновление гравитационных воздействий – или вопрос о «скорости действия тяготения». Понятно, что эта скорость – очень большая. Но в физике принято, что никакое физическое воздействие не может передаваться со скоростью, большей скорости света, поэтому теоретики настаивают на том, что «скорость действия тяготения» c _g равна скорости света c.

По логике же «цифрового» физического мира, массивные тела не имеют никакого отношения к производству тяготения; солнечная и планетарные частотные воронки существуют независимо от вещества Солнца и планет; а программы, вызывающие ускорение свободного падения у частицы, оперируют лишь локальными параметрами частотного склона в месте её нахождения. Согласно такому подходу, тяготение действует, практически, без задержки во времени – или, если уж формально говорить о «скорости действия тяготения», то эта скорость, практически, бесконечна.

Какой из этих двух подходов более адекватен экспериментальным фактам? В основанных на законе всемирного тяготения уравнениях небесной механики, описывающих движение планет, значения всех параметров берутся для одного и того же момента времени. Значит, в этих уравнениях подразумевается, что, несмотря на космические расстояния от Солнца до планет, солнечное тяготение действует на планеты без запаздывания во времени. Подчёркивая этот факт, Ван Фландерн [Ф1] обращает внимание на то, что именно такие уравнения описывают движение планет с фантастической точностью – до нескольких угловых секунд за столетие.

А ведь если скорость действия тяготения была бы конечна, и на планету действовала бы сила тяготения, соответствующая не мгновенной конфигурации системы «Солнце-планета», а её некоторой предшествовавшей конфигурации, то эта сила действовала бы нецентрально. Тогда орбиты планет эволюционировали бы, увеличивая свои средние радиусы [Г21]. Так, в предположении, что c _g = c, большая полуось орбиты Земли должна увеличиваться на 56 километров за столетие [Г21]. Но она, по результатам самых современных методов измерений, растёт со скоростью 15 сантиметров за столетие [К8] – причём, авторы не видят причин, которые обеспечивали бы такую большую скорость этого роста!

Эта ничтожность роста размеров орбиты Земли может быть обусловлена тем, что c _g >> c. Подобный вывод уже делался в истории физики. Ещё Лаплас, на основе анализа движения Луны, утверждал, что «скорость действия тяготения» должна превышать скорость света в 7000000 раз [Л2]. К сожалению, в книге [Л2] не изложен метод, на основе которого получена эта цифра.

Но, к счастью, известны современные эксперименты, методика которых вполне прозрачна. Так, Ван Фландерн [Ф1] сообщает о результатах обработки сигналов от пульсаров, расположенных на различных участках небесной сферы. По допплеровским сдвигам частот повторения радиоимпульсов от пульсаров, находился текущий вектор линейной скорости Земли из-за её орбитального движения (модуль этого вектора, V _orb, равен около 30 км/с), а производная от этого вектора по времени давала текущее ускорение Земли. Оказалось, что мгновенное центростремительное ускорение Земли, обеспечивающее её движение по орбите, направлено не к центру мгновенного видимого положения Солнца – которое смещено от истинного положения, в угловой мере, на V _orb / c – а к центру мгновенного истинного положения Солнца. Свет испытывает аберрацию по Брэдли, а тяготение – практически, нет. По результатам этих исследований, нижняя оценка для «скорости действия тяготения» превышает скорость света на 10 порядков [Ф1].

В этой связи нельзя не упомянуть про нашумевший эксперимент Копейкина и Фомалонта, которые заявили, что измерили «скорость гравитации» - наблюдая, с помощью нескольких радиотелескопов, сдвиг радиоизображения квазара при близком прохождении Юпитера. Авторы утверждали, что они обнаружили совпадение скорости гравитации со скоростью света в пределах точности 20% [К3,К4]. Свой результат они представили как «первое измерение скорости гравитации», как будто не было результатов ни Лапласа, ни Ван Фландерна. В статье [Г6] мы дали подробный анализ того, что делали Копейкин и Фомалонт. Мы обнаружили, что заявленный ими результат основан на сознательной имитации желаемого эффекта. Поэтому их вывод о том, что c _g» c, не следует воспринимать серьёзно.

Конечно, эта правда не нужна ортодоксам – особенно тем, которые имеют отношение к такому неиллюзорному направлению в экспериментальной физике, как детектирование «гравитационных волн». С завидным упорством они строят свои «детекторы», рассчитанные на то, что скорость этих волн как раз равна скорости света. Откровенной чепухой занимаются, что ли? А это – смотря как подать! Вон, в феврале 2016 г. подали так, что сразу же Нобелевскую премию срубили! Впрочем, туфтовый результат и заранее обещанная за него премия – вполне стоили друг друга.

Короче [ВЕБ33], два грандиозных лазерных интерферометра проекта Advanced LIGO зарегистрировали сигнал, который нам выдают за отклик на дошедший до Земли предсмертный гравитационный взвизг двух сверхмассивных чёрных дыр, который они издали при слиянии друг с другом. Даже если бы чёрные дыры не были плодом больного воображения теоретиков (верующих в то, что тяготение порождается массами), в рассказе о получении от этих дыр гравитационного привета – ни одного живого места нет.

Начать с того, что этот «привет» принципиально не мог бы проникнуть в околоземное пространство. Ведь на геометрию земной частотной воронки (3.8) – которой определяется действие земного планетарного тяготения (3.12) – ничуть не влияет даже вещество Земли, не говоря уже о веществе, находящемся за пределами этой воронки. Один лишь факт действия тяготения по унитарному принципу (3.8), а не по аддитивному – ставит крест на идее регистрации на Земле гравитационного воздействия от сверхдальних источников.

Далее, надо сказать о величине «полезного эффекта», т.е. «растяжения пространства», которое проявилось, якобы, через приращение длины оптического резонатора: отношение этого приращения к самой длине (4 км) составило 10^-21. Т.е., заявлено, что обнаруживалось приращение длины резонатора, равное 4×10^-18 м! Это в тысячу раз меньше, чем размер атомного ядра! А имеется ли физический смысл у такого «приращения длины»? Это вопрос не риторический: наилучшая точность пространственно-временных измерений, которая достижима на современных национальных эталонах, имеет порядок 10^-16 – и это при временах усреднения порядка суток и даже более. А кудесники из проекта Advanced LIGO обнаруживают на пять порядков более тонкие эффекты – да ещё для быстропеременных процессов! Тогда национальные эталоны следовало бы упразднить – и аттестовать, в качестве первичных эталонов, интерферометры LIGO!

Наконец, предъявленные авторами запись отклика на сумму полезного сигнала и шума, а также запись выделенного полезного сигнала – частота которого изменялась от 35 до 150 Гц – позволяют сделать вывод [О4] о том, что, в такой полосе анализа, не может быть однозначно выявлен сигнал, превышающий по амплитуде шумы всего в два раза. Исходную запись можно представить огромным количеством вариантов сумм сигнала и шума – поэтому предъявление авторами «правильного» сигнала не обладает, в данном случае, никакой доказательной силой. Если набраны достаточно большие массивы записей с двух детекторов, то сваять, произвольно отсекая шумы, два «правильных отклика» с того и другого – да ещё с подходящей задержкой во времени – это лишь вопрос эффективности обрабатывающей программы. Причём, «подходящая задержка во времени» выбирается из тех соображений, что искомое гравитационное возмущение движется со скоростью… угадайте, с какой!