Мю-мезон: электрон в режиме «аварийного» управления.

По логике «цифрового» физического мира, свойства частицы, т.е. значения её физических параметров и варианты физических взаимодействий, в которых она может участвовать, заданы в её индивидуальном программном пакете. Именно благодаря этим программным предписаниям, имеет место воспроизводимость поведения частицы в однотипных ситуациях.

Но в любой программе, по самой её сути, не могут быть предусмотрены все ситуации, которые программа штатно отработает. Нештатные ситуации, применительно к программам, обеспечивающим существование и поведение элементарных частиц, могут возникать, на наш взгляд, при достаточно экстремальных воздействиях на вещество. Нештатный режим работы этих программ является аварийным, и логично допустить, что должен быть программно предусмотрен выход из этого режима – благодаря чему он не должен длиться долго. Но, пока этот режим длится, он может давать поразительные экспериментальные эффекты. Например, частица в аварийном режиме управления может демонстрировать набор физических параметров, который отличается от «штатного» - и экспериментаторы могут принять её за «новую» частицу, хотя она таковой, в сущности, не является.

Как отмечалось выше (1.5), движение свободного электрона представляет собой цепочку элементарных перемещений, которые мы называем квантовыми шагами (1.5) – на одну комптоновскую длину. Чем больше частота квантовых шагов, тем больше скорость электрона. В штатном режиме управления, каждый квантовый шаг и каждые приращения положения и скорости электрона обусловлены только директивами ИНДИВИДУАЛЬНОГО МИКРОПРОЦЕССОРА, по каналам R, V и E/ M (см. Рис.5.3). Поэтому расчётное положение электрона (фигурирующее в ИНДИВИДУАЛЬНОМ МИКРОПРОЦЕССОРЕ) и фактическое положение электрона в физическом мире (фигурирующее в ЗАДАТЧИКЕ МЕСТА) совпадают с точностью до допустимых ошибок управления. Мы полагаем, что это управление движением электрона осуществляется в автоматическом следящем режиме, при замкнутой петле обратной связи – когда сигнал ошибки вырабатывается ИНДИВИДУАЛЬНЫМ МИКРОПРОЦЕССОРОМ на основе разницы между расчётным и фактическим положениями электрона. Пока эта разница не превышает некоторого критического значения, петля слежения работает нормально. Критическое же значение обусловлено тем, что любая система автоматического управления имеет, для управляемых параметров, конечные диапазоны возмущений, которые могут быть отработаны штатно. При выходе возмущения за пределы «полосы штатной отработки», возникает аварийный режим.

Сценарий для возникновения аварийного режима может быть следующим. Однотипные квантовые пульсаторы непроницаемы друг для друга (5.2), поэтому их соударения – особенно в области высоких энергий – могут происходить весьма жёстко. При столкновении релятивистского электрона с другой частицей, или при ударном воздействии релятивистской частицы на атомарный электрон (который не имеет свободы манёвра), электрон может приобрести приращения координат и скорости без соответствующих директив ИНДИВИДУАЛЬНОГО МИКРОПРОЦЕССОРА – эту ситуацию отражает сегмент УДАР на Рис.5.3. Как можно видеть, в такой ситуации возникает рассогласование между фактическим и программным положениями электрона. И величина этого рассогласования может оказаться за пределами полосы штатной отработки.

Как известно, петля управления в такой ситуации входит в режим возбуждения или, наоборот, стопорения. Мы полагаем, что, во избежание подобных неадекватных реакций, предусмотрена следующая подстраховка. При выходе за полосу штатной отработки, ИНДИВИДУАЛЬНЫЙ МИКРОПРОЦЕССОР немедленно переключается в аварийный режим управления ЗАДАТЧИКОМ МЕСТА. При этом, по каналу R, V производится только «ведение» электрона, при разомкнутой петле обратной связи, пока ИНДИВИДУАЛЬНЫЙ МИКРОПРОЦЕССОР производит возврат в штатный режим – по ходу этого возврата, расчётное положение электрона форсированно «догоняет» его фактическое положение. После воссоединения этих двух положений, аварийный режим отключается, и вновь включается штатный режим управления.

Теперь заметим: в аварийном режиме имеется недопустимое рассогласование между расчётным и фактическим положениями электрона. Поэтому директивы ИНДИВИДУАЛЬНОГО МИКРОПРОЦЕССОРА, обеспечивающие участие электрона в электромагнитных взаимодействиях (5.3), оказываются некорректными. Значит, должны быть приняты меры, сводящие к допустимому минимуму результаты некорректного управления. Мы полагаем, что эти меры сводятся к увеличению интервала времени, разделяющего последовательные выдачи ИНДИВИДУАЛЬНЫМ МИКРОПРОЦЕССОРОМ директив по каналу E/ M. Для окружающего физического мира такое ослабление участия электрона в электромагнитных взаимодействиях проявилось бы как уменьшение его эффективного удельного заряда. И если считать, что элементарный заряд неизменен, то в данном случае был бы неизбежен вывод об увеличении эффективной массы. По традиционной логике, мы имели бы дело уже не с электроном, а с «новой» частицей – которую классифицируют как мю-мезон. Однако, есть указания на то, что более адекватен наш подход, согласно которому «мю-мезон» является электроном, управляемым в аварийном режиме.

Прежде всего, атмосферные мю-мезоны природного происхождения «рождаются» по вышеописанному «ударному» сценарию – где ударяющими частицами являются высокоэнергичные протоны космических лучей.

Далее, наш подход легко объясняет, почему аварийный режим управления электроном длится недолго. В рамках же традиционного подхода, мю-мезон имеет такое свойство, как нестабильность, причина которой – у элементарной частицы! – остаётся загадкой.

Наконец, по логике нашего подхода, различные степени рассогласования между фактическим и программным положениями электрона приводили бы к различным уменьшениям его эффективного заряда – т.е., к различным увеличениям его эффективной массы. Электрон в аварийном режиме управления мог бы демонстрировать значительный разброс эффективных масс, величины которых не скоррелированы ни с энергией электрона, ни с импульсом, ни со скоростью. Поразительным образом, именно это и наблюдалось на опыте для «мю-мезонов».

Во всех экспериментах, на основе которых пришли к соглашению о массе мю-мезона, работали с мезонами природного происхождения. Обзор этих экспериментов, где главными инструментами были камеры Вильсона, дан в работе [Г8]. Вывод: массе мю-мезона нельзя было приписать определённую величину, поскольку её экспериментальные значения различались, как минимум, от 100 до 700 масс электрона, т.е. в семь раз – и это в нерелятивистской области энергий! Поэтому, в рамках традиционного подхода, соглашение о приписывании мю-мезону определённого значения массы покоя – около 207 масс покоя электрона – было совершенно необоснованным. Ещё одна трагикомедия разыгрывалась по отношению к другой характеристике мю-мезона – к его времени жизни (2.11), по истечении которого мю-мезон, якобы, распадается. Кстати, единственным регистрируемым продуктом «распада» отрицательного мю-мезона является электрон: из точки, в которой заканчивается трек мю-мезона, начинается трек электрона – и никаких следов больше. Не является ли это прямым подтверждением нашей версии о том, чем является мю-мезон? Что вы, у теоретиков в запасе имеется куда более мощная логика. Здраво рассудив, что не может же тяжёлая частица вот так запросто превратиться в лёгкую, они свистнули на помощь не оставляющее следов нейтрино, которое, якобы, уносит все ненужные излишки. И опять всё чудненько срослось – на словах.

А нельзя ли – посерьёзнее? Если «частица» демонстрирует разбросы своих характеристических параметров, на порядок превышающие погрешности измерений, то нельзя, в отрыве от экспериментальных реалий, приписывать этим параметрам определённые значения – и, в дальнейшем, считать эти приписки твёрдо установленными фактами. Разумнее, проще и честнее выглядит наш подход: разбросы масс и времён жизни «мю-мезона» естественно объясняются, если «мю-мезон» – это электрон, находящийся в аварийном режиме программного управления.