Эстетическая» критика. Творчество А.В. Дружинина.

В русской и литературной критике было течение, представители которого выступали против служебной роли искусства и литературы, провозгласили их самоценность и осудили тенденциозность и утилитаризм. Это теория «чистого искусства», нашедшая своё отражение в творчестве целого ряда поэтов и писателей, а также в эстетической (или артистической) критике – А. В. Дружинина, В. П. Боткина, П. В. Анненкова и С. С. Дудышкина.

Термин «чистое искусство» достаточно условен. Представители этого течения не отгораживались полностью от жизни общества, а многие не принимали и само определение «чистое». А. В. Дружинин, например, не отрицал искусство поучающее, обслуживающее сегодняшний день, но оно, с его точки зрения, временно, скоро проходящее, и поэтому критик отдавал предпочтение вечному, т. е. чистому искусству. «Наша текущая словесность, - писал он, - изнурена, ослаблена сатирическим направлением».

Главная заслуга эстетической критики – бережное отношение к художественной структуре произведения, которой нельзя пренебрегать даже во имя большого и серьезного содержания, поскольку именно художественная форма затрагивает чувства и мысли непосредственно, а умозрительные тезисы мало что дают воспринимающему.

В 40-е гг. представители эстетического направления входили в «круг» «Современника», были близки Белинскому, Некрасову и «натуральной школе». Эстетическая критика как самостоятельное течение оформилась позднее – в середине 50-х гг. после появления в «Современнике» Чернышевского и Добролюбова. Основные принципы эстетической критики оформлялись в полемике с демократической критикой, в центре которого стоял и спор о наследии Белинского и противопоставление «пушкинского» (артистического, цельного, художественного) и «гоголевского» (отрицательного, тенденциозного и скептического) направлений в литературе.

Представители эстетической критики, в отличие от своих оппонентов, разбирали литературное произведение с точки зрения общих эстетических категорий, а затем обращали внимание на отдельные стороны его содержания и особенно на его художественную форму.

В 40-е гг. В. Г. Белинский называл "эстетической критикой суждения о литературе с позиций "вечных" и "неизменных" законов искусства. Такой подход в значительной степени был присущ, например, статьям С.П. Шевырева о Пушкине и Лермонтове, а также отзывам К. С. Аксакова о "Мертвых душах" Гоголя и "Бедных людях" Достоевского.

В своих философских взглядах представители этой критики остаются объективными идеалистами, в основном гегельянцами. По политическим убеждениям они противники крепостнической системы, экономического и государственного (сословного) подавления личности, мечтающие о реформировании России по образцу западноевропейских стран, но выступающие против революционно-насильственных способов общественного прогресса. В русской литературе они опираются на наследие Пушкина, творчество Тургенева, Гончарова, Л. Толстого, поэзию Фета, Тютчева, Полонского, А. Майкова.

Идейно-эстетические и литературно-критические позиции своей «артистической» критики Дружинин определил в статье «А.С. Пушкин и последнее издание его сочинений» (1855). Противопоставляя Пушкина и пушкинское направление отрицательному и утилитарному взгляду на литературу и искусство, Дружинин и другие представители «артистической» критики опирались на такие стихотворения поэта, как «Поэт и толпа», «Поэт» и «Поэту». К творчеству Пушкина критик не раз апеллировал на протяжении многих лет, видя в нём истинного поэта, значительно опередившего своих современников. Одним из первых Дружинин оценил «Маленькие трагедии» и прозу Пушкина, показав её огромное влияние на всю русскую литературу. Дружинин не просто противопоставлял творчество Пушкина Гоголю. Он понимал, что теперь скорее «наступает время борьбы между пушкинскими и гоголевскими последователями», и стремился определить своеобразие таланта каждого из великих писателей.

  В ней он отрицательно оценивает не "даггеротипическое" течение в "натуральной школе", как это было в "Заметках..." Анненкова, но эту школу в целом, а заодно и все "сатирическое направление" в русском реализме, по ви­не которого текущая русская литература якобы "изнурена, ослаблена". "Что бы ни говорили пламенные поклонники Гоголя, - пишет Дружинин, - нельзя всей словесности жить на одних "Мертвых ду­шах". Нам нужна поэзия. Поэзии мало в последователях Гоголя, по­эзии нет в излишне реальном направлении многих новейших деяте­лей".

Здесь же Дружинин впервые противопоставляет пушкинскую традицию в русской литературе гоголевской. "Против того сатириче­ского направления, к которому привело нас неумеренное подражание Гоголю, - говорит он, - поэзия Пушкина может служить лучшим орудием". Подлинно художественный смысл пушкинского творчества был обусловлен, согласно Дружинину, "незлобным, любящим" отно­шением поэта к действительности. Поэтому, в отличие от гоголев­ских, в его произведениях "все глядит тихо, спокойно и радостно". Дружинин высказывает надежду, что, в частности, пушкинские "По­мести Белкина" послужат "реакции против гоголевского направле­ния, - а этого времени ждать недолго".

Через год в статье "Критика гоголевского периода и наши к ней отношения" (1856) Дружинин предпринимает попытку обосновать свое противопоставление Пушкина Гоголю теоретически - в свете извечного в истории искусства (литературы) противостояния двух его концепций и видов - "артистического" и "дидактического". "Все критические системы, тезисы и воззрения, когда-либо волновавшие собою мир старой и новой поэзии, - пишет он, - могут быть подведе­ны под две, вечно одна другой противодействующие теории, из кото­рых одну мы назовем артистическою, то есть имеющей лозунгом чистое искусство для искусства, и дидактическою, то есть стремя­щейся действовать на нравы, быт и понятия человека через прямое его поучение". Предпочтение критик отдавал теории артистической, проповедующей, что «искусство служит и должно служить само себе целью».В ней автор изложил свое понимание литературной критики и ее роли в общественно-литературной жизни, подчёркивая, что критика, даже созданная истинными мастерами своего дела, временна и даже «великий критик» - учитель только для своего времени и не может рассчитывать на признание и поклонение последующих поколений. Отсюда следовал вывод автора о том, что «по истечении каждого литературного периода строгий пересмотр критики этого периода и необходим и благотворен». Дружинин высоко ценил заслуги критики гоголевского периода, но при этом категорически возражал против строительства «литературных кумиров» и «критического фетишизма» по отношению даже к тем авторам и критикам, чьи заслуги перед литературой «велики и благотворны». Разбирая историческое значение 2 типов поэтов, Дружинин пришёл к характерному выводу: «Незыблемо и твёрдо стоят поэты, чтители искусства чистого, голос их раздаётся из столетия в столетие, между тем как голоса дидактиков умирают, едва прокричавши кое-что, и погружаются в пучину полного забвения». Гомер, Шекспир, Гете отнесены Дружининым к 1 типу поэтов, далёких от «дидактических помыслов».

Основной недостаток критики гоголевского периода Дружинин видел в том, что она увлеклась исключительно дидактикой и утратила художественную взыскательность. Более того, такое положение в литературной и журнальной критике, по его мнению, вело к разладу с читателями. В качестве яркого примера постепенного торжества «дидактической» точки зрения критик привел знаменитый пушкинский цикл В.Г. Белинского. Особенно страстно он восставал против оценок «Евгения Онегина» в «новодидактических» понятиях и критериях и в первую очередь образа Татьяны.

Следуя общим принципам «артистической» теории, Дружинин рассматривал творчество Гоголя и ошибки критики 40-х гг. в его оценке. Для него Гоголь – великий писатель именно потому, что он многосторонен и помимо отрицания, смеха и обличения в его творчестве есть и другие стороны: «гений Гоголя богат истинами вечными, истинами независимыми от взглядов известного поколения, истинами, никогда не преходящими, как всякая настоящая поэзия». Порочность самого подхода к оценке литературы 40-х гг., по мнению Дружинина, в дидактике теории критика над личностью и творчеством писателей, в подверстывании литературы под собственные идеи.

По существу, Дружинин, признающий содержанием искусства лишь неизменные "идеи вечной красоты, добра, правды" и считаю­щий противопоказанными ему преходящие "интересы минуты", про­блемы текущей жизни, не приемлет в литературе (в том числе в на­следии как Гоголя, так и Пушкина) ее социальной идейности (конф­ликтов, образов) и направленности, которые и объявляет "дидактиче­скими". Отсюда же и его трактовка пушкинской поэзии как якобы примиряющей светлые и темные стороны действительности и чуждой "житейского волненья".

Как и другие сторонники «артистической» теории, Дружинин высоко ценил поэзию А.А. Фета и посвятил его творчеству специальную статью «Стихотворения А.А. Фета». Дружинин видел в нём поэта глубоких чувств, умеющего «забираться в сокровеннейшие тайники души человеческой», мастера, дающего «образ и название» неуловимым, смутным и мимолетным ощущениям. Анализируя поэзию Фета, критик сделал ряд тонких наблюдений над художественным миром отдельных стихотворений, отметил способность поэта созерцать красоту в обычных картинах природы, необыкновенную точность и образность каждого слова.

Критический метод Дружинина позволил ему верно и глубоко оценить своеобразие творческой личности многих известных русских писателей. Так, значительную ценность представляют его суждения о своеобразии психологизма Л.Н. Толстого и о приоритете нравственного начала у героев писателя, его «духовного расширения».

Не вступая в прямую полемику с оценкой романа Гончарова «реальной» критикой, Дружинин изложил свой взгляд на произведение в статье «Обломов». Роман И.А. Гончарова» (1859). В частности, Дружинин увидел в Обломове «чистую и цельную натуру», образ-тип, воплотивший «и нежность врожденную, и чистоту нрава, и русскую незлобивость, и рыцарскую способность к преданности, и решительную неспособность на какое-нибудь нечистое дело, и наконец … человека оригинального, забавного, но чистого и нисколько не презренного в своей оригинальности», чистоту и простоту ребёнка. Интересно, что образ Штольца критик вообще считал умозрительным, называл «излишней роскошью» в романе.

Глубину проникновения в тайны национальной психологии, мастерство в создании поэтических картин народной жизни Дружинин ценил и в творчестве А.Н. Островского (статья «Сочинения А. Островского», 1859). Характеристика творчества Островского в данной работе вполне раскрывает достоинства «артистической» критики. Дружинин внимательно отнёсся к рассмотрению композиции и развитию конфликта в пьесах драматурга, отмечал «совершенство в создании действующих лиц» и их неразрывную связь с развитием действия. Восторженно отзывался он и о языке Островского, видя в нём «квинтэссенцию могущественного таланта», «колорит живописца», народность и выразительность. Однако он видел в его творчестве и недостатки, например в комедии «Доходное место» (нестройность действия, неполнота отделки персонажей, погрешности языка и др.)