Литературно-критическое сознание эпохи классицизма. Историко-культурное значение споров В.К. Тредиаковского, М.В. Ломоносова и А.П. Сумарокова.

Русская литературная критика началась как критика классицистическая в период становления отечественного классицизма – 30-50-е гг. XVIII в. Она базировалась на идеях раннего русского Просвещения, но осваивала и перерабатывала наследие различных эпох:

· отечественной словесности допетровского времени;

· античности;

· Возрождения;

· европейского классицизма

Подобное совмещение систем позволяло брать от них всё ценное и наиболее соответствующее литературному процессу в России.

Классицистическая критика отличалась учительным, дидактическим характером. Классицистическая нормативность в сочетании с просветительскими идеалами помогала русской литературе осознать свои общенациональные задачи, выйти на простор современной общечеловеческой духовной культуры, в мир новых идей и художественных открытий.

Русский классицизм развивался достаточно неравномерно и противоречиво, поэтому и классицистическая критика далеко не сразу оформилась как самостоятельная сфера литературно-творческой деятельности.

В XVIII в. ещё не было профессиональных критиков. Литературная критика развивается вне тесной связи с журналистикой, практически отсутствовали литературно-художественные журналы, а существующие («Трудолюбивая пчела» А.П. Сумарокова, издания Н.И. Новикова, журналы Московского университета и др.) отличалась камерным характером, не имели широкой читательской аудитории и не оказывали значительного влияния на общественное сознание и текущую литературу.  

Начало русской литературной критики, представление о которой можно датировать 1739 годом, когда Антиох Кантемир впервые на Руси употребил (в примечаниях к своей сатире «О воспитании») понятие «критик» в его французском написании и в значении «острый судья», «всяк, кто рассуждает наши дела». И высказал сожаление, что в отличие от французского «наш язык» этого понятия пока лишен. Спустя одиннадцать лет В.К. Тредиаковский в «Письме, в котором содержится рассуждение о стихотворении, поныне в свет изданном от автора двух од, двух трагедий и двух эпистол, писанном от приятеля к приятелю» в свою очередь сетовал, что у нас еще «критики нигде не бывало на сочинении худых писателей».

Русские писатели видели и ценили в художественных произведениях выражение вечных, абсолютных норм добра, красоты, истины. Отсюда и своеобразие критериев оценки литературно-художественных произведений – соблюдение:

· законов

· грамматико-стилистических норм

· особенностей орфографии

· лексики

· синтаксиса

А собственно идейное содержание произведений, то новое, что открывали те или иные авторы, оказывалось, как правило, вне поля зрения критиков.

    Грамматико-языковая ориентация - общая и при этом характернейшая черта классицистской критики. В известной степени это можно объяснить особой актуальностью проблемы русского литературного языка, переживающего в эту пору период своего становления. Однако проблема литературного языка останется острой и спорной вплоть до его пушкинской реформы, что не мешает, скажем, декабристской (да и сентименталистской) критике руководствоваться в своих оценках все же не стилистическими, но содержательно-мировоззренческими критериями. А вот критики-классицисты как будто предпочитают последним анализ языка и грамматики. В чем тут дело?

Дело в прямой, почти непосредственной связи, которую в глазах классициста имеет стиль, верное или неверное словоупотребление в том или ином произведении с его жанровой состоятельностью и, следовательно, содержанием. От оценки языка (стиля) первые русские критики прямо переходят к заключениям о, казалось бы, несравненно более значимых сторонах произведения - степени его «разумности», истинности и т. п.

Почти одновременно в литературе выступили 3 писателя, ставшие и первыми критиками. Каждый из них в целом разрабатывал одну определённую художественно-теоретическую проблему:

· В.К. Тредиаковский - эпопеи

· М.В. Ломоносов – преимущественно поэтику оды

· А.П. Сумароков – драмы

Обратим внимание на слово «разум» в статье Тредиаковского. Это не просто синоним смысловой стороны произведения. Понятие «разум» - одно из основополагающих в системе классицистских категорий. Ведь само восприятие действительности у писателя-классициста отмечено рационалистичностью понимания мира и человека. Искусство классицизма в своих отношениях с действительностью исходило не из нее, но из идеального мира, построенного в соответствии с «вечными и неизменными» законами разума, логики. По отношению к этому идеалу конкретно-реальный мир воспринимался как мир неразумный или не освещенный разумом и его категориями (общим и отдельным, абсолютным и относительным и т.д.), четко и стройно взаимосвязанными между собою.

Реальный мир виделся не системой, но совокупностью предметов и явлений - большей частью обособленных, случайных, а то и просто безобразных.

Свою задачу писатели-классицисты как раз и видели в том, чтобы своими произведениями способствовать упорядочению, регламентации и рационализации современного им эмпирического мира (общества и государства) и приближения его к «разумному» идеалу.

Как писал в своем трактате «Мнение о начале поэзии и стихов вообще» Тредиаковский, литература – это «не такое представление деяний, каковы они сами в себе, но как они быть могут или долженствуют»; «...пиитическое вымышление бывает по разуму, то есть как вещь могла быть или долженствовала».

Это не означает, что эстетика классицизма не допускала изображения в литературе тех разноликих и пестрых явлений и примет обыкновенной и частной жизни, существование которых она объясняла «непросвещенностью разума», то есть отступлением от его норм и законов.

«Материя литературная, - заявлял уже Ломоносов, - есть все, о чем говорить и писать можно, то есть все известные вещи на свете».

 

Это предвосхищает позднейший тезис Н.И. Надеждина и В.Г. Белинского: «Где жизнь - там и поэзия». Однако в представлении писателя-классициста существующие в современном ему обществе сферы, уровни человеческой жизни и деятельности отнюдь неравноценны. Так, Ломоносов различает в действительности «материи»:

· «высокие»;

· «посредственные»;

· «низкие».

Если к первым он относит обязанности и интересы общенациональные (точнее - общегосударственные), то к последним - заботы и быт «простых обывателей».

Человеческая жизнь мыслится, таким образом, как строгая иерархия, преобладающее начало в которой принадлежит сфере общей (государственной), а не повседневно-частной, индивидуальной.

 

В соответствии с иерархией «материй» выстраивается не менее четкая система литературных жанров, окончательно разработанная в работе Ломоносова «О пользе книг церковных в российском языке» (1757). Различаются жанры:

· высокие ( героические поэмы, оды, прозаические речи о важных предметах);

· средние (театральные сочинения, требующие участия и обыкновенных людей, дружеские стихотворные послания, сатиры, эклоги, элегии, в прозе - «описание дел достопамятных и учений благородных»);

· низкие (комедии, эпиграммы, песни, в прозе - дружеские письма, описание обыкновенных дел).

Жанр для писателя-классициста - структура строго нормативная. Это означает, что жанровые нормы не выведены из конкретного материала того или иного произведения (его темы, образов, пафоса и т. д.), но заданы писателю как совокупность соответствующих «правил». Их пример - знаменитые три единства (места, времени и действия) классицистической драмы.

Правила в поэтике классицизма - это своего рода несущие конструкции того стройного, рационально расчисленного образа, который создает в своем произведении писатель. Они охватывают не только формальные, но и собственно содержательные аспекты трагедии, оды, эклоги или басни: каждый жанр «знает» своего героя, форму (стихи или проза), размер, слог и стиль.

Значительно облегчая для писателя-классициста муки творчества или, согласно Ломоносову, «изобретения», «украшения» и «расположения» («Риторика»), система жанровых правил в то же время была призвана ограничить и «пиитическую вольность» автора, регламентировать его творческую фантазию. Ведь отдавшийся ей безудержно писатель неминуемо вступал в конфликт с жанровыми канонами создаваемого им произведения, что, по убеждению теоретиков классицизма, вело к эстетическому безобразию.

Знание правил и следование им поэтому первое, что требуется от писателя-классициста. Мысль о правилах, так или иначе проходит через большинство работ Тредиаковского, Ломоносова и Сумарокова.

Рационалистический характер эстетического идеала в классицизме преломился в просветительско-педагогическом понимании общей цели, которую ставила перед собой нормативно-жанровая критика. Она состояла в просвещении писателей (и читателей), просвещении их разума, мышления и освещении - очищении их языка и слога.

При этом обе задачи оказывались взаимозависимыми: