Место культуры в процессах социально-экономического и социально-исторического развития.

Долгое время социологи рассматривали культуру как систему, главными факторами которой являются стабильность и консервативность. Т.Парсонс говорил о "женской функции" культуры сохранять, консервировать определенные культурные реалии. Факт зависимости культуры от социально-экономического развития общества считался чуть ли не аксиомой: культура и социально-экономические отношения имеют лаг (отставание, которое существует всегда и с неизбежностью), так как социально-экономические процессы формируют новую социальную реальность, а культура ''закрепляет" и передает социальный опыт последующим поколениям.

Но постепенно в социологии стали накапливаться данные и формулироваться идеи, где отмечалась и обратная зависимость социально-экономических отношение от культурных процессов, Ю.Хабермас, например, говорит о культурной детерминированности прекращения войны, А П.Бурдье отмечает способность культуры, в частности, художественного слова, выявлять значимость тех или иных аспектов действительности, который тем самым становятся осознанными и действенными элементами социальной жизни. Голландский социолог Г.Хофштедт в ходе исследования систем управления региональных представительств транснациональных корпораций обнаружил, что представители разных народов видели разные оптимизации управленческих структур в соответствии с особенностями национального характера: французы предлагали создать новые инструкции по управлению, японцы предлагали поставить нового начальника, немцы видели причины "сбоев" в управлении, в "слабом" порядке и предлагали ввести еще одно "звено" в управленческую цепочку. В отечественной социологии Л.Г.Ионин отмечает, что в культуре заложена огромная творческая энергия, способная влиять на трансформации социально-экономических структур посредством изменения культурных стилей жизни людей.

Таким образом, современная социология наряду с консервативной функцией культуры в социально-экономических процессах видит все больше основании для исследования эвристического (творческого) характера культуры, что позволяет сделать выводе взаимозависимости и взаимовлияния культурных и социально-экономических процессов.

В социальной мысли мы находим две противостоящие друг другу трактовки роли культуры в социально-историческом процессе человечества. Прогрессистская трактовка (история как культурный прогресс), сформулированная деятелями Просвещения, видит в культуре сокровищницу социального опыта человечества и панацею от всех социальных пороков и противоречий. Другая трактовка - антипрогрессистская (история как регресс культуры: от века Золотого, к веку железному), наиболее громко зазвучавшая на рубеже XIX-ХХвв., видит в культуре источник социальных потрясений и проблем.

Современные социологические исследования показывают, что в культуре существуют и функционируют, влияя на социально-исторические процессы, как конструктивные, так и деструктивные элементы. Доминирование тех или иных определяется особенностями социокультурной ситуации в целом. Отмечается, что именно культура, социкультурные признаки конкретного общества или региона (например, Европы) накладывают существенный отпечаток на социально-историческую динамику, поэтому перед социологией ставится задача построения моделей развития культуры.

Сегодня наметились две тенденции в моделировании будущего культуры. Одна тенденция - "архаизации" культуры, здесь прогнозируется необходимость возвратного культурного движения: от цивилизации к обновлению духовных ресурсов человечества в пластах древней, архаической культуры. Сторонники этой точки зрения видят в таком возврате в прошлое возможность преодоления негативных пос­ледствий современного развития общества и гуманизации современной цивилизации.

Другая тенденция прогнозирования культурного развития связана с определением путей глобализации культуры. Проблема глобализации культуры поставлена самим процессом глобализации мира и пока еще мало изучена в социологии. Интересна работа шведского социолога У.Хаммерца "Глобализация культуры" (1986). Автор намечает четыре сценария глобализации культуры. Первый сценарий - гомогенизация западного типа, т.е. процесс унификации всех этно-национальных культур по эталону культуры Запада, в результате чего достигается однородность культур всех стран. Второй сценарий рисует картину выдавливания, выжимания на окраины человеческой культуры особых культур, в результате чего они и исчезают, - это сценарий сатурации (выжимания на периферию). Третий сценарий - "периферическая коррупция" низкой культурой высокой культуры ("омассовизация" всей культуры, захват ее кич-культурой). И наиболее предпочтительный для человечества демократический сценарий - это четвертый сценарий "зрелости" человечества как взаимообмен и взаимообогащение культур. В социокультурном контексте современности звучат все четыре мотива, и хотя негативные тенденции более зримы, надежда на новый расцвет человеческой культуры остается.

Идеология.

К.Мангейм, вслед за К.Марксом, определяет идеологию как выражение интереса социальных групп, утверждая, что любая идеология носит ложный, мистификаторский характер, будучи одним из следствий политического конфликта в обществе. По Мангейму идеология всегда лояльна к существующему строю и видит свою роль в укреплении этого строя. В этом смысле Мангейм отличает от идеологии социальную утопию, которая, напротив, является формой социальной критики существующего порядка и направлена на его подрыв.

Если К. Мангейм связывает идеологию с интересами социальных групп, то для Т.Парсонса идеология формулирует цели жизни общества. Он считает, что без идеологии общество теряет стабильность, ибо только идеология способна обеспечить:

1) интеграцию общества;

2) политическую коммуникацию в нем посредством взаимоузнавания и отличения "наших от ненаших";

3) определение цели будущего развития общества, которая предлагается как миф.

Внимание В.Парето привлекала способность идеологии быть ориентиром для индивида, определять его социальное поведение в соответствии с его страстями, стремлениями и ожиданиями. Для него миф, идеология не могут быть истинными, но обладают социальной значимостью, ибо могут сплачивать людей. Основной тезис теории идеологии Парето заключается в том, что индивид, действуя под влиянием аффектов, сознательно или бессознательно стремится убедить себя и окружающих в якобы логической обоснованности своих поступков, что и оформляется как идеология.

Р.Дарендорф подчеркивает ценностный характер идеологии. Раскрывая социологические проблемы Германии времен нацизма, он показывает, что нацистская идеология нашла многочисленных сторонников именно потому, что выдвигала свои ценности в противовес традиционным, закрепившимся.

Точка зрения на иллюзорный характер идеологии преобладает в социологии, однако такие ее исследователи как Т.Адорно и М.Хоркхаймер полагают, что в идеологии есть элементы истинного знания (которые все же не следует переоценивать) и именно они позволяют выявить некоторые действительно существующие аспекты социальной реальности, придавая идеологии убедительность в глазах людей. В середине XX в. ряд социологов, например, Р.Арон, Д.Белл, разрабатывали концепцию "деидеологизации", суть которой сводилась к тому, что XX веку присуще "истощение идеологического потенциала" и ''крушение идеологических систем" как следствие единства технико-экономической природы индустриальных обществ. Идеология становится анахронизмом и выполняет свои прежние функции лишь в слаборазвитых странах.

Но в 80-е годы стало ясно, что даже в развитых обществах идеологию рано отправлять на "свалку истории", и те же Р.Арон, Д.Белл и другие исследователи создали новую концепцию "реидеологизации", считая, что сегодня идеология крайне важна и более того требует "усиления".

Действительно, идеология как теоретическое оформление, кристаллизация массового сознания необходима, с одной стороны, для уяснения происходящих в обществе процессов, а с другой - для мобилизации на ее основе наиболее социально активных членов общества, которые способны "вести" за собой остальных. При этом, если в обычной обстановке социально-экономического развития общества существует господствующая идеология, то в переломные эпохи возникает острое столкновение разных идеологий (как в современной России).

Если идеология, будучи своеобразной рационализацией социальной действительности, предполагает осознание социальным индивидом ее идей и положений, что становится основанием для формирования его убеждений, то социальный миф иррационален. Он напрямую аппелирует к человеческим чувствам, эмоциям, порождая иллюзорные представления социально-политического характера (например, мифы социального равенства или знаменитый миф об "американской мечте"), которые тем не менее, оказываются средством социального ориентирования и для личности, и для целых групп. В XX веке больную роль в судьбе социальных мифов играют средства массовой информации, которые на основе "социальных заказов" отдельных групп и социальных структур, могут фабриковать и распространять "выгодные" для них мифы.

Итак, идеология как сложный социокультурный феномен выполняет в обществе ряд функций (ориентации, стабилизации, снятия социального напряжения и др.) и формулирует и "освящает" определенные цели и задачи социального развития.