Изменения в хозяйственной жизни.

.................. Присоединение Волынского, Брацлавского и Киевского воеводств к Польше снесло таможенные заставы на всей длинной пограничной линии, которая отделяла до сих пор эти территории. В земледелии утверждалась трехпольная система. На вновь присоединенные земли начала распространяться фольварочно-барщинноя система ведения хозяйства. Одновременно увеличение спроса на товарное сырье приводило к хищнической эксплуатации природных богатств. Еще ранее леса были в значительной степени уничтожены в Галичине и на Волыни. Теперь шляхта добиралась до лесных массивов Приднепровья.

Миграционные процессы.

.................. Люблинский акт ликвидировал запрет на получение жителями Коронной Польши земель в Центральной Украине. Это вызвало колонизационную волну активного крестьянского элемента, а также мелкой польской и «заграничной» до этого галицкой шляхты, которая была наделена всей полнотой прав, но имела мало ресурсов для их осуществления.

.................. Плодороднейшие, но малонаселенные земли Киевщины и Брацлавщины, к тому же предоставленные вольному захвату («займанщине»), который совершенно игнорировал государственное тягло, поставили коронную власть перед необходимостью их раздачи магнатам, располагающим достаточными средствами, чтобы организовать здесь оборону и возродить хозяйство. В Киевском воеводстве обосновывались в первую очередь волынские князья, которые проникали сюда и до унии, - Острожские, Збаражские, Корецкие, Чарторыйские. Так, князья Вишневецкие, например, принудив наследников князей Глинских продать им свои права на земли по р. Суле, выпросили у короля подтверждение на «пустыню», которая тянулась от московской границы до Днепра. В Брацлавское воеводство устремились польские магнаты Потоцкие, Конецпольские и др. С начала XVII в собственниками «пустыни Умань» стали магнаты Калиновские.

Таким образом, беглые крестьяне, хуторяне, вольные владельцы пасек, рыбных и звериных уходов вдруг оказывались на господской земле. Правда, магнаты, захватывая новые земли, не стремились сразу же начинать наступление на права местного населения. Наоборот, первоначально с целью привлечения в свои владения потенциальной рабочей силы они приступали к организации слобод – поселений, жители которых на десятки лет освобождались от повинностей.

Литовский Статут 1588 г.

.................. После Люблинской унии 1569 г. польские феодалы стали добиваться пересмотра Литовского Статута 1556 г., чтобы согласовать его с польским законодательством. Но комиссия во главе со Львом Сапегой подготовила новую редакцию Статута вопреки Люблинской унии. Так, в нее были внесены статьи, обязывавшие великого князя не нарушать территориального единства ВКЛ и снова присоединить к нему отрезанные земли. Поэтому новая редакция Статута не рассматривалась единым польско-литовским сеймом, а была утверждена в 1588 г. польским королем Сигизмундом III, который таким образом стремился обеспечить себе поддержку феодалов ВКЛ. Статут 1588 г. был опубликован в Вильно в типографии Мамоничей на старобелорусском языке. Этот акт стал действующим правом не только на землях Великого княжества Литовского, но и в украинских провинциях, отошедших к Польше. Он, в частности гарантировал украинскому народу право судиться по обычному праву в копных судах, требовал, чтобы судьи владели русским письмом.

Юридическое оформление крепостного права.

.................. Третий Литовский статут 1588 г. юридически оформил феодально-крепостнические отношения на Брацлавщине и в Поднепровье. В течение 10 лет пребывания под властью феодала «похожий» крестьянин вообще не имел права выхода, а через 10 лет это право обставлялось такими условиями, которые практически делали его неосуществимым. Срок сыска беглых крестьян увеличивался с 10 до 20 лет. Лицо, которое оказывало содействие бегству крестьянина, подлежало наказанию как преступное, а то, которое принимало беглеца, платило большой штраф. Однако, несмотря на все усилия властей, значительная часть крестьянства Украины, особенно приднепровских и левобережных земель, продолжала сохранять личную свободу и в начале XVII в.

Реформационное движение.

Идеи Реформации стали распространяться на Украине уже тогда, когда в Западной Европе после решения Тридентского собора в Ватикане 1545 – 1563 гг. развернулось наступление контрреформации. Лютеранство и кальвинизм проникали в Галицкую Русь из Польши, а на Волынь - в значительной степени и из Беларуси. Поскольку кальвинизм выступал за дешевую церковь и ликвидацию церковного землевладения, многие украинские магнаты его активно поддерживали. Кальвинистская доктрина об абсолютном предопределении служила обоснованию «богоизбранности» магнатов и шляхты.

В этой связи феодальная знать с удовольствием проповедовала протестантские варианты Библии и религиозных проповедей, способствовала их переводу на украинский язык.

Относительно широкое распространение на Украине получило социанство – рационалистическое движение в протестантской богословской науке, отрицавшее догмат о Троице и требовавшее веротерпимости. Социане придавали большое значение делу просвещения. Протестантские школы открывались во многих имениях волынских, киевских и подольских шляхтичей. По свидетельству бежавшего из России князя А.Курбского отрицанием догмата Троицы заразилась «мало не вся Волынь». Однако социане игнорировало народные массы, употребляли только польский и латинский языки. У крестьянства протестантские идеи в целом отклика не нашли.

По неполным данным в Русском и Белзском воеводствах действовало 63 реформационные общины, на Волыни – 27 (преимущественно социанские), на Киевщине и Брацлавщине – 7, на Западном Подолье – 6. Их появление и относительно продолжительное существование было в значительной степени связано с общим упадком православия и недовольством шляхты своим духовенством. Но и протестантский этап в жизни представителей известных фамилий закончился переходом большинства из них в лоно католической церкви. К середине XVII в. протестантских общин на Украине практически не осталось.

Иезуиты.

После Люблинской унии в конфессиональную борьбу в ВКЛ и на украинских землях Короны активно включился орден иезуитов, официально утвержденный Ватиканом еще в 1540 г. Поскольку орден сосредоточил мощные интеллектуальные силы, пропаганда католицизма поднялась на качественно новый уровень. Иезуиты проникали в высшие сферы общества, становились учителями, опекунами. При этом в своей миссионерской деятельности ради «вящей славы божьей» они не останавливались даже перед аморальными поступками, руководствуясь принципом: «Цель оправдывает средства».

Широкий размах приобрел захват имущества православной церкви. Королевским декретом 1584 г. все захваченное ранее передавалось иезуитам в вечное пользование. Так же, как перед этим в Польше, в Беларуси и на Украине иезуиты начали свою деятельность с «чистки» книгохранилищ и целенаправленного предания огню протестантских и православных книг.

В своих многочисленных проповедях члены ордена иезуитов подвергали уничтожающей критике как реформационные идеи, так и «схизму» восточной церкви, защищая папство и католическую веру. В популярных в то время диспутах с протестантами, проходивших при большом скоплении народа, иезуиты неизменно одерживали победу и своей эрудицией завоевывали уважение образованной публики.

Со временем почти вся Украина покрылась сетью иезуитских школ, обучение в которых вели высококвалифицированные преподаватели. Эти, наилучшие на то время, учебные заведения пополнялись детьми православной верхушки украинского общества. Но и для низших сословий двери иезуитских учебных заведений были открыты, ибо эти школы были бесплатными.

Иезуиты выгодно противопоставляли себя служителям православной церкви и своей добродетельностью в повседневной жизни. Известно, что во время смертоносных эпидемий они самоотверженно входили в дома заболевших бедных людей не только для духовного утешения, но и для оказания медицинской помощи.

Кризис православной церкви.

Успеху католической пропаганды содействовал беспорядок в жизни православной церкви. Хотя митрополит и продолжал титуловаться «Киевским, Галицким и всея Руси», его авторитет стремительно падал. Он фактически утратил возможность полноценно управлять церковной деятельностью. Нормой стала практика назначения епископов королем из числа православных шляхтичей. Иногда грамота выдавалась и на еще не вакантную епископскую кафедру двум или трем светским претендетам. Церковные должности становились предметом спекуляции со стороны людей, которые не имели на них ни морального, ни формального права. Широкое распространение в церковной среде получило взяточничество.

Вмешательство светской власти в церковную жизнь способствовало тому, что во второй половине XVI в. высшая иерархия Киевской митрополии стала шляхетской по происхождению. Православные шляхтичи, получив в управление епископскую кафедру или монастырь, не утруждались церковно-религиозными делами, а проявляли исключительно материальную заинтересованность, сохраняя при этом свои светские обычаи – охоту, банкеты, распутную жизнь. Иногда ряса не мешала даже занятию разбоем на дорогах. Распространенным явлением среди духовенства стало двоеженство (женитьба священников и епископов во второй раз), запрещенное православной церковью. Известно, что двоеженство киевского митрополита Онисифора Девочки стало поводом для лишения его кафедры константинопольским патриархом Иеремией в 1589 г.

Значительный ущерб православной церкви на Украине приносил так называемый «патронат» светских людей над храмами и монастырями, своеобразное средневековое спонсорство. Возникнув как благородное средство помощи церкви со стороны зажиточной части населения, патронат постепенно становился наследственным. Как некое владение его даже сдавали в аренду, обменивали и продавали. В особенно нестерпимые условия попадали церкви и монастыри, когда их патроны становились католиками или протестантами. В таких случаях вместо какой-либо опеки на православных священников и мирян обрушивались преследования и унижения.

Киевская митрополия практически не уделяла внимания повышению образовательного уровня православной молодежи, подготовке кадров православной церкви. Складывалась парадоксальная ситуация: в народном сознании православная вера оставалась синонимом народности, но стать профессиональным служителем этой веры желали единицы, причем не самые достойные. Современники с сожалением констатировали, что в православные священники идет настоящий «людской мусор», голодный и необразованный, что их скорей увидишь в корчме, чем в церкви. Образованная элита в лице представителей древнейших родов стремительно окатоличивалась, отдавала своих детей в латинско-польские школы.