Прагматическая концепция истины

Гносеологические истоки прагматической концепции истины в некотором смысле близки истокам когерентной концепции. И первая, и вторая возникли в результате гипертрофирования активной роли субъекта в процессе познания. Однако они различаются акцентами, которые они делают при обсуждении этой активности. Сторонники когерентной теории усматривают значение активности субъекта в том, что чувственный опыт находится

' N. Rescher. The coherence theory of truth, p. 32.

2 Критика некоторых вариантов когерентной теории дается в статье Г. А. Курсанова «К оценке теории когеренции» («Вопросы философии», 1967, Ns 8).

в зависимости от мышления и предстает перед субъектом в концептуализированной форме. Активность этого рода носит рационалистический характер. Сторонники прагматизма (Ч. Пирс, У. Джеме) подчеркивают роль практической активности в познании, которая, как они полагают, исключает возможность достижения истины в классическом смысле. Важнейшей чертой их философии является тяготение к эмпиризму, который рассматривается как альтернатива рационалистической созерцательности.

Верную характеристику сущности прагматической теории истины, ее гносеологических корней дал известный польский логик и философ К. Айдукевич. С его точки зрения, все так называемые неклассичеькие теории истины, включая прагматическую, усматривают сущность истины не в соответствии с реальностью, а в соответствии с «конечным критерием». Эта установка реализуется в прагматизме следующим образом. «Прагматизм,— пишет К. Айдукевич,— исходит из того, что истина данного утверждения состоит в его согласии с конечным критерием. Однако этот конечный критерий, рассматриваемый прагматизмом в его радикальной форме, есть полезность данного утверждения для действия. Отсюда и определение, идентифицирующее данное утверждение с его полезностью» 1. К концепции истины как полезности прагматизм приходит на основе следующего «прагматического аргумента»: «...наши убеждения не являются независимыми от нашей практической деятельности. Наши убеждения влияют на наши действия, дают им направление, указывают на средства, ведущие к достижению намеченной цели. Если это влияние делает действие эффективным, обеспечивает достижение намеченной цели, то наши убеждения являются истинными» 2.

В философской литературе, посвященной прагматизму, иногда утверждается, что прагматизм не отвергает классическую концепцию истины. Такую точку зрения высказал, в частности, Н. Решер в своих критических замечаниях в адрес Б. Рассела. Рассел отвергал прагматизм, ибо последний приводит, в частности, к следующему абсурдному заключению: предложения Является истиной то, что другие люди существуют и Полезно

1 К. Ajudakie wicz. Problems and theories of philosophy. Cambridge, 1973, p. 16. Эта книга была опубликована в Польше в 1948 г. Здесь мы пользуемся английским ее переводом.

2 Ibid., p. 16—17.

верить, что другие люди существуют имеют одно и то же значение. В ответ на это Решер указывает, что Рассел в данном случае не проводит различия между значением и критерием истины1. Прагматизм, по мнению Решера, вовсе не отбрасывает классического понимания истины как соответствия мыслей реальности и рассматривает полезность только как критерий истины.

Мнение Решера имеет под собой определенные основания. Сторонники прагматизма иногда высказывались в том смысле, что их философия совместима с классической концепцией истины. Т. И. Хилл, например, пишет об У. Джемсе: «...он неоднократно заявляет, что для него, как и для большинства других философов, истина есть согласие идеи и объекта»2. Это обстоятельство объясняется популярностью классической концепции и нежеланием прагматиков порывать со «здравым смыслом». Однако если мы будем рассматривать прагматическую концепцию истины на основе не отдельных высказываний ее сторонников, а всей теории познания прагматизма, то мы легко заметим ее полную противоположность классической концепции.

Важно подчеркнуть, что, согласно прагматизму, полезность не является ни критерием, ни коррелятом истины, понимаемой как соответствие знаний действительности. Иначе говоря, с его точки зрения, нельзя утверждать, что знания, обладающие свойством полезности, также оказываются соответствующими реальности. Реальность внешнего мира недоступна для человека, ибо человек непосредственно имеет дело как раз со своей деятельностью. Поэтому единственное, что он может установить,— это не соответствие знаний действительности, а эффективность, практическую полезность знаний. Именно полезность и есть основная ценность человеческих знаний, которая достойна именоваться истиной3.

Прагматизм в его первоначальном варианте сошел со сцены. Но это не значит, что прагматическая концепция истины является лишь достоянием истории. В настоящее время имеются теории, которые можно рассматривать как

1 N. Rescher. The coherence theory of truth, p. 12.

2 Т. И. Хилл. Современные теории познания. М., 1965, стр. 292.

3 Обстоятельный критический анализ взглядов основоположников прагматизма — Пирса, Джемса — приводится в кн.: А. С. Богомолов. Буржуазная философия США XX века. М., 1974.

продолжение и развитие прагматизма. Сюда относится прежде всего операционализм — философия, созданная американским физиком и методологом науки П. Бриджменом.

Основной философской проблемой, с которой имеет дело операционализм, является не проблема истины, а проблема значения. Бриджмен подверг критике классическую теорию значения, согласно которой термину соответствует референт— вещь или ее свойства. По его мнению, содержание понятий определяется не свойствами вещей, а операциями по применению этих понятий. Основная идея операционального анализа заключается, по Бриджмену, в следующем; «Мы не знаем значения понятия до тех пор, пока не определим операции, которые используются нами или нашими коллегами по применению этого понятия в некоторой конкретной ситуации» 1. Из этого требования вытекает и ограничение, накладываемое операционализмом на использование научных понятий. В том случае, когда мы не в состоянии указать операции с понятиями, последние носят бессодержательный характер и подлежат исключению из научного исследования.

Но операционализм не обходит, да и не может обойти вопрос об истине. Правда, здесь проблема истины скрывается за вывеской проблемы существования. Это создает видимость того, что в операционализме самостоятельной проблемы истины нет.

Тенденция свести вопрос об истине к вопросу о существовании получила развитие не только в операционализме. Она связана с именем Ф. Рамсея, который считал, что предложение «Р — истинно» эквивалентно Р, а предложение «Р — ложно» — не-Р. Так, утверждение «Является истиной то, что Цезарь был убит», по Рамсею, равнозначно тому, что Цезарь был убит. При этом понятие истины в семантическом смысле считается излишним и подлежит элиминации. Такой же точки зрения на истину придерживаются Стросон и Айер.

Для Бриджмена так же, как для Рамсея, утверждение «Р — истинно» эквивалентно Р. Но Бриджмен, в отличие от Рамсея, вводит специальный критерий

1 Р. W. Briitgman. The nature of some of our physical concepts. N. Y., 1952, p. 7.

существования. С точки зрения этого критерия существует лишь то, что приводит к практическому успеху. Бридж-мен пишет: «На вопрос о том, как мы узнаем об эффективности конкретного понятия, имеется только один ответ. Это ответ опыта. Понятия эффективны потому, что мы оперируем ими, а они работают. Мы используем понятие во всех возможных ситуациях и, если при этом никогда не приходим к ошибкам, начинаем чувствовать его надежность и придаем ему статус «существующего»» 1. Нетрудно заметить, что здесь воспроизводится джемсовская концепция истины — с той лишь поправкой, что проблема истины выступает под обличием проблемы существования.

О том, что принесла науке прагматическая концепция истины, можно судить по выводам, вытекающим из бриджменовского операционализма применительно к фундаментальным физическим теориям, например к общей теории относительности. Бриджмен утверждал, что общая теория относительности не имеет физического смысла и, следовательно, неистинна, поскольку она пользуется неоперациональными понятиями, такими, как точечные события, ковариантные законы (т. е. законы, справедливые для произвольных систем координат), геометризованное гравитационное поле, которому придается статус объективной реальности, и т. д. Операционалист-ское требование содержательности, а значит, и истинности приводит не только к отказу от общей теории относительности. Оно в значительной мере обедняет всю физику. По существу, операционализм требует элиминации абстрактных систем, которые играют в современной физике важную роль. Физическая теория рассматривается им как сооружение, состоящее не из многих этажей физических абстракций, а лишь из понятий и суждений, непосредственно связанных с опытом. Такому представлению о науке не соответствует не только общая теория относительности, но вообще любая достаточно развитая физическая теория. Прагматизм, суливший сделать науку более «реалистической», избавить ее от химер умозрительных спекуляций, оказывается, таким образом, концепцией, создающей для нее серьезную угрозу.

' Р. W. Bridgman. The nature of physical theory. Princetoa, 1936, p. 51.