Истина и теоретизированый мир

Наличие теоретизированного мира как репрезентации сущностных аспектов объективной реальности обусловливает специфику постановки вопроса об объективной истинности научных теорий. Утверждения научных теорий непосредственно относятся не к объективному миру, а к его идеальным моделям, представляющим теоретическую интерпретацию объективного мира. Возникает вполне естественный вопрос: не приводит ли это к само-референтности теории, к ее замыканию на самой себе?

Иллюзия самореферентности возникает вследствие того, что предложения и теоретические объекты выступают элементами одной и той же теории. Однако то обстоятельство, что предложения теории описывают непосредственно не объективный мир, а теоретические объекты, из которых составляются идеальные модели, конечно, не означает самореферентности теории. Теоретические объекты, взятые с точки зрения их содержания, выступают представлениями, репрезентациями объективного мира. Поэтому теоретические предложения, непосредственно соотносясь с теоретическими объектами, через них соотносятся и с самим объективным миром.

Однако и после этого разъяснения, смысл которого сводится к тому, что предложения теорий могут через теоретизированный мир быть связаны с объективным миром, вопрос об объективной истинности этих предложений все же остается еще не вполне ясным. Каков логический статус «теоретической реальности», которой соответствует истинное предложение теории? Нельзя ли приписать самому теоретизированному миру истинностное значение? Нам представляется, что не всякая теоретическая конструкция, имеющая объективное содержание, может рассматриваться как объективная истина. Истина есть всегда истина о чем-то. Она представляет собой свойство описания каких-то объектов. Логической формой выражения истины служат высказывания. Даже в том случае, когда мы говорим об истинности той или иной теории, мы рассматриваем ее как систему высказываний.

Теоретические объекты, выступающие как объекты утверждений, не могут быть охарактеризованы в терминах «истина» или «ложь». Они играют роль «предметов», представляя в идеальной форме ту действительность, соответствие или несоответствие которой определяет истинность или ложность высказываний.

Хотя к теоретическим объектам и нельзя применить понятие истины, они все же с этим понятием связаны. Каким же образом? Несмотря на то, что теоретические объекты репрезентируют реальный мир, они не вводятся путем прямого абстрагирования и не всегда служат непосредственными заместителями реальных объектов. Система теоретических объектов формируется путем объектирования содержания теории. Если теория истинна, что доказывается практическим подтверждением ее следствий, система теоретических объектов, созданная на ее основе, может рассматриваться как репрезентация фрагментов объективного мира. Именно через понятие истины осуществляется переход к понятию теоретического объекта, который выступает в качестве идеальной репрезентации самой действительности.

Связь теоретических объектов с объективным миром «прозрачна» лишь для простейших теорий. Возрастание абстрактности физических теорий вследствие их интенсивной математизации приводит к усложнению этой связи. Многие теоретические объекты таких физических теорий, как электродинамика Максвелла, квантовая

механика, общая теория относительности, вообще лишены непосредственных референтов в виде материальных объектов, хотя и не лишены объективного содержания. Этот процесс возрастания абстрактности теории, происходящий вследствие ее математизации, служит гносеологической предпосылкой идеалистических концепций. В. И. Ленин в книге «Материализм и эмпириокритицизм» раскрыл связь между математизацией физики и физическим идеализмом конца XIX — начала XX в. Сущность этого идеализма В. И. Ленин охарактеризовал следующим образом: «Крупный успех естествознания, приближение к таким однородным и простым элементам материи, законы движения которых допускают математическую обработку, порождает забвение материи математиками. «Материя исчезает», остаются одни уравнения. На новой -стадии развития и, якобы, по-новому получается старая кантианская идея: разум предписывает законы природе»'.

Если разоблаченный В. И. Лениным физический идеализм интерпретировал математическое описание внешнего мира как свидетельство «исчезновения» материи, то неопозитивизм расценил его как свидетельство инструменталистского характера физической теории. Физическую теорию, с точки зрения неопозитивистов, нельзя считать описанием объективного мира. Она представляет собой лишь способ упорядочения эмпирического материала.

Этот взгляд на отношение физической теории к объективному миру не соответствует действительности. Но как его опровергнуть и доказать, что абстрактная физическая теория, связь между объектами которой и материальным миром непосредственно не просматривается, имеет объективное содержание, а ее утверждения относятся не просто к эмпирическим данным, но к самому объективному миру? Этот вопрос встает не только перед философами, занимающимися проблемами теории познания, но и перед учеными, которые пытаются понять объективное содержание создаваемых ими теорий. В связи с этим вопросом весьма уместно привести размышления такого крупного ученого, как М. Планк.

По мнению Планка, физик имеет дело с тремя мирами. Исходным для него является мир ощущений. Поскольку физическая наука строится на основе измере-

' В. И. Ленин. Поли. собр. соч., т. 18, стр. 326.

ний, которые так или иначе связаны с ощущениями, постольку понятия физики могут рассматриваться как продукт мира ощущений. Однако было бы неразумно считать, продолжает Планк, что мир ощущений — это единственная реальность. За миром ощущений, указывает он, есть еще другой мир — объективно-реальный мир, ведущий самостоятельное, от людей не зависящее существование. К этим двум мирам Планк добавляет третий мир, который он называет «миром физической теории», или «физической картиной мира». Этот мир и соответствует тому, что мы называем теоретизированным миром.

Каковы функции мира физической теории и можно ли его считать только описанием ощущений? Планк отвергает точку зрения позитивистов, которые видят в теоретических конструкциях лишь способ описания ощущений. Он считает, что теория относится не просто к ощущениям, но к объективному миру. Интересен способ обоснования этого взгляда на теоретический мир. Планк указывает, что в процессе развития физики теоретический мир, с одной стороны, все больше приспосабливается к наблюдениям, а с другой — все больше от них удаляется, лишается наглядного характера. Каким образом свести воедино эти две взаимоисключающие тенденции? Планк полагает, что для этого вопроса существует единственно разумное объяснение: «Оно заключается в том, что происходящий с дальнейшим усовершенствованием физической картины мира дальнейший ее отход от мира ощущений есть не что иное, как дальнейшее приближение к реальному миру» '.

Этот взгляд на отношение теоретизированного мира к объективно-реальному миру был высказан М. План-ком в 1929 г. в его докладе «Двадцать лет работы над физической картиной мира», прочитанном в Физическом институте Лейденского университета. Планк не знал, что еще пятнадцать лет назад В. И. Ленин, рассматривая более общую проблему отношения научного знания к действительности, писал: «Мышление, восходя от конкретного к абстрактному, не отходит — если оно правильное... от истины, а подходит к ней. Абстракция материи, закона природы, абстракция стоимости и т. д., одним

' М. Планк. Избранные труды. М., 1975, стр. 572.

словом, все научные (правильные, серьезные, не вздорные) абстракции отражают природу глубже, вернее, noлнeeъ\. Но тем более примечательным является сам факт такого вывода, сделанного ученым под влиянием логики развития физики. Это лишний раз подтверждает ленинский прогноз о движении современной физики к диалектическому материализму.

Таким образом, диалектически противоречивая тенденция в развитии теоретизированного мира, состоящая в возрастании его абстрактности и одновременно в усилении связей с эмпирией, указывает на связь этого мира с материальным миром, который представляет единую основу теоретизированного мира и эмпирии.