Рациональное и иррациональное в тезисе Куна — Фейерабенда

Тезис Куна — Фейерабенда неоднороден по своему содержанию и значимости. В нем имеются рациональные моменты, которые было бы неправильно игнорировать. Но в то же время он включает в себя и такие идеи, которые сближают его с иррационализмом. Эта сложность и внутренняя противоречивость тезиса исключает возможность его однозначной оценки.

Рассмотрим вопрос подробнее. Первая часть тезиса утверждает, что проверяемая теория оказывает влияние на те факты, на которые она опирается. Это утверждение совершенно справедливо и согласуется с положением дел в науке. Единственное, что здесь можно было бы отметить, так это то, что оно не ново. Идея зависимости фактов от проверяемой теории была достаточно широко известна в философии и до Куна. Как положительный момент следует отметить антипозитивистскую направленность этой идеи. Она направлена против неопозитивистского редукционизма — сведения теоретических предложений к предложениям о наблюдаемых явлениях, против неопозитивистской доктрины верификационизма.

Согласно второй части тезиса, физические теории имеют различные языки, причем эти различия настолько глубоки, что теории становятся несоизмеримыми. Здесь также имеется рациональный момент. Данное положение можно рассматривать как своеобразную альтернативу неопозитивистской доктрине универсального физикалист-ского языка науки. Физикализм обнаружил свою несостоятельность применительно к науке в целом. Кун и Фейерабенд подчеркнули его неудовлетворительность применительно к самой физике. Физика, являющаяся собранием огромного множества теорий, не имеет единого языка'. Но этой части тезиса присущ тот недостаток, что он гипертрофирует различие между языками теорий. В действительности между ними имеется связь, обеспечиваемая правилами перехода от одного языка к друго-

' Критический анализ неопозитивистской доктрины универсального физикалистского языка дается в целом ряде работ советских философов. См. например: В. С. Швырев. Неопозитивизм и проблема эмпирического обоснования науки. М., 1966; А. И. Раки-тов. Курс лекций по логике науки. М., 1971.

му. Такая связь совершенно необходима для успешной научной деятельности.

Третья часть тезиса сводится к отрицанию роли фактов в обосновании и выборе теорий. Согласно Куну, функцию выбора выполняет научное сообщество, действующее в соответствии с принятой парадигмой, а согласно Фейерабенду — личные вкусы ученого. Это положение почти единодушно расценивается как проявление иррационализма. Оно и в действительности является таковым. Но иррационализм в данном случае — это своеобразная форма подхода к весьма важной и вместе с тем непростой проблеме. Если несколько смягчить эту часть тезиса, то ее можно понять как выражение недостаточности фактов для решения вопроса об истинности теорий. Причем эта недостаточность трактуется Куном иначе, нежели теми философами, которые считают, что ограниченность эмпирического базиса науки может быть восполнена неэмпирическими регулятивными принципами. Кун, утверждая недостаточность фактов, апеллирует не к такого рода принципам, а к социальному фактору, характеризующему науку как человеческую деятельность.

Буржуазная философия науки исходит из противопоставления социальности науки ее рациональности. Согласно традиции, источником которой явился неопозитивизм, рациональность науки состоит в том, что она подчиняется определенным логическим правилам. Рассмотрение науки как человеческой деятельности противопоставляется рациональности науки в вышеприведенном ее понимании.

Американский философ Г. Гаттинг следующим образом характеризует решение данной проблемы в современной буржуазной философии. «Вдохновленные, главным образом, мировоззрением логического эмпиризма,— пишет он,— философы науки 50-х годов добились значительного прогресса в анализе науки путем ее конструирования как управляемой правилами системы (т. е. концептуальной структуры)... Но наука, и в особенности наука, рассматриваемая как законченный продукт, признанный научным сообществом, может быть понята в терминах таких правил лишь ретроспективно. Постепенно, однако, некоторые философы науки, особенно те из них, которые глубоко интересовались историей (например, Томас Кун), развили другой взгляд на науку. Это было понимание науки не как концептуальной структуры, а как

человеческой деятельности. С точки зрения такого понимания наука выглядит уже не как вневременная система правил... а как исторически и потому социально и культурно обусловленный процесс. Камнем преткновения, однако, был и до сих пор остается синтез представлений науки как концептуальной структуры и как человеческой деятельности в единую картину» 1.

Подчеркнув недостаточность фактов и логических регулятивов для решения вопроса об истинности теорий и отметив, что здесь необходимо привлечь социальный аспект науки как человеческой деятельности, Кун подошел к центральному пункту проблематики критерия истины. Однако саму эту деятельность он рассматривал не как материально-практическую деятельность, а как деятельность, имеющую субъективный характер. С его точки зрения, она представляет собой деятельность научного сообщества, которая не подчинена каким-либо объективным законам, а определяется психологическими факторами. В итоге логицизму оказался противопоставлен психологизм, а узкому рационализму — иррационализм.

* * *

В эволюции проблемы критерия истины в современной западной философии науки можно проследить следующую тенденцию. Сторонники логических теорий подтверждения видели в наличных фактах ту основу, посредством которой может быть проверена каждая отдельно взятая теория. Исторические теории, рассматривающие подтверждение в контексте конкуренции нескольких теорий, ограничили множество фактов, играющих реальную роль в подтверждении, только новыми фактами. Кун и его сторонники считают, что факты, в том числе и новые, вообще не играют роли в выборе теорий. Этот выбор осуществляется не с помощью «рациональной» процедуры, опирающейся на факты и логические правила, а в соответствии с парадигмой научного сообщества. Такая «девальвация» фактов не случайна. Факты, трактуемые как вид знания, действительно не способны решить во-

1 G. Gutting. Conceptual structures and scientific change. — «Studies in the history and philosophy of science», 1973, vol. 4, N 3, p.209.

прос об истинности научных теорий. Для решения проблемы критерия истины нужен новый подход, который и был разработан в марксистской философии.