Композиция, художественные особенности, стиль.

Композиция.

Композиция - монтажная.

6.1.Внешний слой композиции*

Все произведение представляет собой дневник, в котором события, мысли, эмоции и чувства героя отображены в строгой хронологической последователь­ности. Но одновременно с такой формой мы попадаем, то в прошлое, то нам рассказывается история о каком-то человеке, мелькают сны. Дневник расписан не только по дням, но даже по часам и по минутам.

 

«Понедельник, 29 января 1932 года» (1 1,c.10).

«Четверг, после полудня» (1 1,с.20).

«11 часов вечера» (1 1,с.78).

«10 часов 30 минут» (11,с. 9).

 

В данном случае возникает интересная ситуация. Все произведение - это дневник (найденные рукописи Антуана Рокантена), который опубликован некими издателями. Это прослеживается в начальном абзаце «От издателей»:

«Эти тетради были обнаружены в бумагах Антуана Рокантена. Мы пуб­ликуем их, ничего в них не меняя» (11,с.7).

 

Видимость того, что записи опубликованы без изменений подтверждаются следующими ссылками.

 

«Одно слово зачеркнуто (не то «искажать», не то «измышлять»), дру­гое, надписанное сверху, совершенно неразборчиво. — Примеч. издателей» (11,с.8).

Или еще такой пример:

«Речь, несомненно, идет о вечере. Абзац, который за этим следует, напи­сан гораздо позже предыдущих. Мы полагаем, что запись сделана не раньше, чем на другой день. — Примеч. издателей» (1 1,с.9).

6.2.Содержательный слой композиции.
6.2.1. Контаминация.

а) Стихотворения на английском языке с переводом:

Some of these das

You’ll miss me honey!.

*Придет день, и ты затоскуешь обо мне, милая! (англ.)» (1 1,с.ЗЗ).

 

б) Встречается очень необычный непонятный, бессмысленный, не вписывающийся в контекст повествования сон.

«Я высек Мориса Барреса. Нас было трое солдат, и у одного из нас посе­редине лица - дыра. Морис Баррес подошел к нам и сказал: «Молодцы» - и каж­дому дал по букетику фиалок. «А я не знаю, куда его девать», - сказал солдат с дырявым лицом. И тогда Морис Баррес сказал: «Сунь его в дырку в своей голо­ве. «Я суну его тебе в задницу» -ответил солдат. И мы положили Мориса Бар­реса вниз и стали стаскивать с него штаны. Под штанами у него оказалась кардинальская мантия. Мы задрали мантию, и Морис Баррес стал кричать: «Осторожней! У меня брюки со штрипками». Но мы высекли его до крови и ле­пестками фиалок выложили на его заду голову Деруледа» (11,с.78-79).

 

в) Или, например, вырванный откуда-то телефонный разговор.

«Алло, это мсье Жорж? Здравствуйте, мсье Жорж... Да, мсье Жорж... Хозяина нет... Да должен бы уже спуститься... Ох, знаете, в такой туман... Вообще он обычно спускается к восьми... Хорошо, мсье Жорж, передам. До свидания, мсье Жорж» (11,с.94).

г) Или, например, статья из «Краткого словаря великих людей Бувиля».
«Блеешь, Оливье-Марсиаль, сын предыдущего, родился и умер в Бувиле

(1849-1908), закончил юридический факультет в Париже, в 1872 году получил звание лиценциата. Глубоко потрясенный восстанием коммунаров, которое принудило его, как и многих других, укрыться в Версале под защитой Нацио­нального Собрания, он еще в том возрасте, когда молодые люди помышляют об одних удовольствиях, дал себе клятву «посвятить жизнь восстановлению Порядка» (11,с. 118).

 

д) Написаны даже статьи из газет, которые Антуан читал в библиотеке. Вот одна из них:

«Общество защиты животных (Бувильское отделение). В будущий чет­верг с 15 до 17 часов в зале С на ул. Фердинанда Бирона, 10, в Бувиле общест­венное дежурство. Письма адресовать председателю общества - в правление или на проспект Гальвани, 154» (11,с.207).

 

Реминисценции.

а) Встречаются цитаты и целые отрывки из произведений и речей известных писателей. Например, цитата из Растиньяка:

«А ну познания человеческие, поглядим, кто кого!» (1,с.42).

 

б) Можно прочитать выдержки из произведения «Евгения Гранде». Здесь приведен отрывок, когда мать с дочерью ведут разговор о зарождающейся люб­ви Евгении:

«Евгения поцеловала ей руку.

- Какая ты добрая, мама, милая!

От этих слов увядшее за годы страданий лицо матери просияло.

- Он тебе нравится? - спросила Евгения.

Госпожа Гранде ответила лишь улыбкой; потом, после минутного молча­ния, сказала тихо:

- Неужели ты уже любишь его? Это было бы нехорошо.

-Нехорошо? - возразила Евгения. - Почему? Тебе он нравится, нравится Нанете, почему же не может он понравиться мне? Давай, мамочка, накроем ему стол для завтрака» (11,с..64)

в) Также можно увидеть строку из произведения Вергилия «Энеида»:

«Tu Marcellus eris! Manibus date lilia plenis *

*Будешь Марцеллом и ты! Дайте роз пурпурных и лилий...» (11,c.Л21).

 

Антитеза.

Крайне противоположны описания одной и той же улицы в прошлые времена и то, как она стала выглядеть после реконструкции.

«Я видел план города 1847 года - улицы там и в помине нет. В ту пору здесь был, наверно, темный, вонючий проход со сточной канавой посередине, и по ней плыли рыбные головы и внутренности» (11,с.57).

«Маленькая Прадо сделалась, в особенности утром по воскресеньям, ме­стом встречи щеголей и именитых горожан. На пути, по которому прогулива­лась элита, один за другим стали открываться роскошные магазины. Рядом с колбасником Жюльеном, славящимся своими горячими пирожками, выставил свои фирменные пирожные - очаровательные, конусообразные птифуры, ук­рашенные сиреневым кремом и сахарной фиалкой - кондитер Фулон» (11,с.58).

 

Или, например, разница между одеждой и поведением жителей Морского Бульвара и Зе­леного Холма:

 

«Если на человеке пальто с иголочки, мягкая шляпа, ослепительно свежая рубашка, и он при движении рассекает воздух — сомнений нет: это обитатель Морского Бульвара. Жители Зеленого Холма отличаются какой-то не поддаю­щейся определению невзрачностью и дряхлостью. Плечи у них узкие, а на помя­тых лицах выражение спеси. Вот этот толстяк, ведущий за руку ребенка, - я готов пари держать, он с Холма: лицо у него серое, галстук болтается веревкой» (11,с..60).

 

В одной реплике одновременно существует два противоположных отноше­ния к высокопоставленным людям:

 

«Прощайте, прекрасные, изысканные лилии, покоящиеся в маленьких жи­вописных святилищах, прощайте, прекрасные лилии, наша гордость и оправда­ние нашего бытия. Прощайте, Подонки» (11,с.122).

 

Градация.

Усиление эмоционального напряжения чувствуется, когда у Антуана Рокантена начинают возникать приступы тошноты.

«Я ощутил резкое, неприятное чувство внизу живота — долгий зуд разоча­рования. И в то же время почувствовал, как рубашка трется о мои соски, и меня вдруг взяла в кольцо, подхватила медленная разноцветная карусель; за­кружила мгла, закружили огни в табачном дыму и в зеркале, а с ними поблески­вающие в глубине зала сиденья, и я не мог понять, откуда все это и почему. Я застыл на пороге, потом что-то сместилось, по потолку скользнула тень, ме­ня подтолкнуло вперед. Все плыло, я был оглушен этой сверкающей мглой, ко­торая вливалась в меня со всех сторон» (11,с.28).

 

Умолчание.

Этот прием используется в самом конце произведения. Роман заканчивает­ся следующими словами:

«Темнеет. На втором этаже отеля «Прентания» осветились два окна. На строй площадке Нового Вокзала резко пахнет сырым деревом: завтра в Бувиле будет дождь» (11,с.226).

 

Нам остается додумывать о том, написал ли Рокантен книгу, которая, по его мнению, должна оправдать его существование или нет.

 

6.3. Язык и стилистические особенности.

 

6.3.1. Жаргонизмы, просторечия, устойчивые выражения, бранные слова.
Достаточно солидный набор данных слов дает нам представление о том, как люди обращаются и относятся друг к другу. Такие слова отражают сумбур, грязь, волнение, отвращение, недоброжелательность, отторжение. Они как бы подводят нас к ощущению тошноты:

 

Выпачканный в дерьме, замарашка, чернявая коротышка, дрянь, гадина, руки снуют взад и вперед, елозить кулаками по столу, шлепать по столу кар­той, краснорожий игрок, краснорожий толстяк, толстуха, мусолить кончик карандаша; Черт побери!; зад; Да заткнешься ты, наконец?; малевать кар­тинки, зараза, тупо уставиться, старая перечница, елейно произносить, ут­кнуть нос в книгу, скорчить гримасу, захворать, ковыряться в тарелке, плут, землечерпалка, ни дать ни взять, слоняться, держать себя в ежовых рукави­цах, обрюхатил дочь одного из своих фермеров, убивать время, барахтаться, ерзать, каракули.

 

- А, это ты, старое отребье, - кричит он. — Еще не сдох? И вы впускаете эдакий сброд?

 

Хорошая взбучка, мы с ним два сапога пара, женился с бухты-барахты, корчить рожи, мартышкин труд, отхаркивать мокроту, пуститься в пляс, подонки, попасться на удочку, уроды, у каждого из них свой конек, сейчас меня вывернет на изнанку, открытый рот женщины напоминает куриный зад, во­круг меня все ходит ходуном, застрял поперек горла, торчат ветки, чурбан чурбаном, негодяй, наглец, двинул кулаком в нос, руки чесались расквасить ему морду, чтобы ноги твоей тут не было, кретины, долларов-то пятьдесят от­валят за эту штуковину.

 

Структура предложений.

Когда Антуан начинает думать, у него в голове пролетает череда мыслей. Он пытается каждую из них не упустить. Рокантен пытается уловить малейшее изменение в потоке его сознания. Очень удивляют предложения, где просто идет перечисление объектов, между которыми не так просто установить связь:

 

«Вот дом, дом существует; иду вперед вдоль стены, вдоль долгой стены, я есть, я существую перед стеной, еще шаг, стена существует, она впереди ме­ня, еще шаг, еще один, теперь позади меня, палец скребется в моих брюках, скребется, скребется, вытащил палец маленькой девочки, выпачканный в грязи, грязь на моем пальце, грязь из того грязного ручейка, палец тихо-тихо поник, падает, обмяк, скребет уже не так сильно, как пальцы девочки, которую ду­шили, негодяй, скребли грязь, землю, уже не так сильно, палец тихо скользнул, головой вперед, ласкает, свернувшись жарким кольцом на моей ляжке; сущест­вование податливо, мягко, оно шатко, шатается между домами, я есмь, я су­ществую, я мыслю, стало быть, я шатаюсь, я есмь, существование - это па­дение, упадет, не упадет, палец скребется в слуховое окно, существование не­совершенно» (11,с.13 0-131).

 

В тексте употребляются цифры, сокращения, которые присутствуют в ре­альной жизни. Например, расставленные по полкам книги имеют определенный номер:

«Книги по-прежнему стояли на полках на своих местах в алфавитном по­рядке, коричневые и черные корешки и наклейки на них: ОД-фл 7996 (Откры­тый доступ - французская литература) или ОД-ен (Открытый доступ - есте­ственные науки» (11,с.99).

 

Порой в романе возникают такие образы, что становится жутко и неприят­но. Такого даже и существовать не может, только в пределах воображения.

 

«Всюду кишели муравьи, сороконожки и моль. Были тут животные еще более отвратительные: тело юс состояло из ломтика поджаренного хлеба — из таких делают канапе с голубями, двигались они боком, переступая на крабьих клешнях. «Этот сад воняет блевотиной!» - крикнул я» (II,с. 78).