Предпосылкой этого знания было общее представление о том, что живое тело находится в зависимости от внешней природы, а деятельность души в свою очередь – от организма.

В пределах телеолого – мифологического способа объяснения вещей созревали представления, вступавшие с ним в противоречие. Происходил процесс рационализации мифов, субъектоподобные силы постепенно становились безличными. Старые понятия приобретали новые признаки. И хотя божество по-прежнему оставалось верховным владыкой, его воздействие на человеческую жизнь оказывалось все более опосредованным. Это, в частности, можно проследить по описанию механизма психической деятельности в египетском так называемом «Памятнике мемфисской теологии» (конец четвертого тысячелетия до н.э.). Согласно этому произведению, устроителем всего существующего, вселенским архитектором является бог Птах. Что бы люди ни помышляли, ни говорили, их сердцами и языком ведает он. Значение органов чувств, например, таково: боги «создали зрение глаз, слух ушей, дыхание носа, дабы давали они сообщение сердцу». Что касается сердца, то оно «всякому сознанию дает восходить». Иначе говоря, уже в этом древнем папирусе содержался вывод о том, что условием «всякого сознания» является деятельность центрального телесного органа.

Чтобы открыть соотношение «периферия – центр» применительно к познаваемой деятельности человека, требовалась высокая степень обобщения эмпирического материала. Не менее важным с точки зрения естественнонаучного понимания психики был и высказанный в рассматриваемом сочинении взгляд на слово. Как известно, слово воспринималось сознанием древних людей как двойник вещи, владение им приравнивалось к овладению предметом, его считали средством магического воздействия и т. д.

Но в «Памятнике мемфисской теологии» мы встречаем нечто иное. Там утверждается: «Язык же повторяет то, что замыслено сердцем». Стало быть, порождения языка лишь повторяют то, что производится тем же самым телесным органом, куда стекаются сообщения от органов чувств и где «восходит сознание».

По мнению одного древнего автора, так созданы были все работы, все искусства, делание рук, хождение ног и т. д. Созданы-то они были пресловутым Птахом, но планы свои он реализовал с помощью тела, действующего в силу собственного устройства. В этом устройстве периферические органы соединены с центральным, из которого исходят сознание и речь.

Так рождались взгляды, которые, оставаясь в целом в пределах теологического мировоззрения, вели к причинному пониманию отдельных явлений. Такое понимание не могло иметь тогда другой опоры, кроме достижений древневосточной медицины. Однако большим препятствием для ее развития были религиозные предрассудки, запрещавшие анатомировать тело. Схема организма неизбежно выглядела фантастически и передавалась в таком виде из поколения в поколение.

Во всех странах Востока (а затем и в Древней Греции) решающее значение отводилось кровообращению, а основой жизненности считались два начала: жидкость крови и ее воздух.

В китайских медицинских источниках («Книга о внутреннем», основной текст которой принято относить к VIII в. до н.э.) главным органом, «князем тела» также считается сердце, а за основу жизненных отправлений принимается воздухообразное начало – цн. Смешиваясь в организме с другими составными частями, ци наряду с физиологическими выполняет и психические функции. Оно сообщает человеку дар речи и «движет мыслями». Если мысли локализовывались в сердце, то чувства – в печени.

По мнению медиков Древней Индии, главный орган психической деятельности также помещался в сердце. Лишь впоследствии наряду с «сердцецентрической» появляется «мозгоцентрическая» схема.

От медиков идет и учение о темпераментах. Оно выражало стихийно-материалистическое понимание причин индивидуальных различий между людьми. Обоснование этих различий гуморальными особенностями вытекало из учения об элементах тела. За основу темперамента индийские и китайские врачи принимали три элемента: воздухоподобное начало (у китайцев ци), желчь (иногда кровь) и слизь. Соответственно люди в зависимости от преобладания одного из элементов разделялись на несколько типов.

Китайские медики выделяли следующие типы людей:

· С преобладанием желчи (или крови): сильный, храбрый, сходный с тигром.

· С преобладанием ци: неуравновешенный, подвижный, подобен обезьяне.

· С преобладанием слизи: медлительный, малоподвижный.

Хотя развитие естественнонаучных знаний о человеческом организме и сковывалось различными религиозно-моральными запретами, рациональное объяснение психофизиологических явлений пробивало себе путь. Оно выразилось в представлениях о воздухе как носителе душевных процессов, непосредственно соединяющем живое со средой; в идее о зависимости души от жизни тела; в объяснении свойств этого тела (в том числе психических) смесью в нем природных элементов.

Новые социальные запросы обусловили появление философских школ, хотя и тесно связанных с религией, но вместе с тем перешедших к рациональному, логическому обсуждению коренных вопросов человеческого существования и его отношения к миру в целом. Философские направления складываются в Индии и Китае в середине первого тысячелетия до н.э. в обстановке острой социально-политической борьбы.

Эти школы исходили из прежде сложившихся категорий и представлений, перерабатывая их соответственно новым идеологическим запросам. Для Индии исходными стали тексты Вед (второе тысячелетие до н.э.), завершением которых считались Упанишады (ок. 1000 г. до н.э.). Загадочный язык Вед открывал широкий простор для далеко расходящихся интерпретаций. Проблема души обсуждалась прежде всего как этическая с точки зрения правильного поведения, усовершенствования личности, достижения блаженства. Общепринятыми являлись догматы о переселении душ, воздаянии и избавлении.

В этом плане складывалось основное содержание возникших в VI в. до н.э. религиозных учений джайнизма и буддизма. Решая этические проблемы, оба направления выражали определенные взгляды на душевные явления в их отношении к телесным. Джайнизм считал тело источником несвободы души. Буддизм отрицал душу как особую сущность: психическое – поток неповторимых мгновений, сменяющих друг друга состояний.

Возникшие позже философские школы (Санкхья, Веданта, Йога, Миманса, Ньяя, Вайшешика) также подчиняли изучение души метафизико-этическим задачам.

Веданта развивала субъективно-идеалистические тенденции Упанишад. Настоящее Я – это не бренное тело, не субъект как носитель впечатлений в состоянии бодрствования или во сне, а особое интуитивное сознание. В нем субъект и объект, внешнее и внутреннее не различаются. Это Атман, который тождествен Брахману – бесконечному космическому сознанию, основе мира. Индивидуальная душа отличается от Атмана. Ее божественная природа скрыта за потоком чувственных восприятий и телесных стремлений. Путем познания и строгой моральной дисциплины она избавляется от них, становясь идентичной Брахману.

Другая школа – Йога – учила, что для достижения истинного познания необходимо подавить все виды затемняющей его психической деятельности. Йога выработала систему приемов (так называемый восьмеричный путь), включающих сперва регуляцию телесных функций (поза, дыхание и др.), а затем и внутренних психических актов – внимания и мышления. Стремление разрешить этико-психологические вопросы определило живой интерес к психологии индивида. Разрабатывались специальные приемы расчленения психических состояний и даже управления ими.

Этической направленностью отличаются также и школы, сложившиеся около середины первого тысячелетия до н.э. в Китае. В качестве глав этих школ почитались Лао-цзы, Конфуций и Мо-цзы.

Полулегендарному Лао-цзы (конец IV – начало V в. до н.э.) приписывается создание книги «Дао дэ цзин» – выдающегося памятника мировой философии. В ней натурфилософский взгляд на бытие, восходящий к древнему понятию о дао, соединяется с постулатами, предписывающими человеку определенный способ поведения по отношению к дао, а именно не деяние (у-вей).

Если даосизм требовал постичь путь мирового процесса с целью следовать ему, то другое течение китайской философско-религиозной мысли–конфуцианство – имело иную направленность: размышления о традициях, обычаях, нравах. Дао для него – это сила, которая действует в нравственном общении людей, в поведении правителей и истории государства. Конфуцианством была поставлена проблема соотношения врожденного и приобретенного в человеческой психологии. Основатель школы Конфуций (551 – 479 до н.э.) учил, что знания и психические качества являются врожденными. Человек по природе добр, портят его внешние обстоятельства. Стало быть, нужно преодолеть их вредоносное влияние, воспитывая способность к самоуглублению и внутреннему совершенствованию. Эту точку зрения отстаивал крупнейший последователь Конфуция – Мэн-цзы (ок. 372 – 289 до н.э.). Но в конфуцианстве возникло и другое течение, представленное Сюнь-цзы (ок. 298 – 238 до н.э.). Отрицая врожденность таких положительных моральных качеств, как сострадание, скромность и другие, он считал, что человек по природе зол, доброта же – продукт воспитания. Если было бы иначе, то людей не нужно было бы воспитывать. Для чего стремиться к тому, чем владеешь? Характер человека подобен сосуду, в который горшечник превращает глину.

Этико-религиозный идеал школы Мо-цзы (ок. 480 – 400 до н.э.) отличался от мистических тенденций даосизма, конфуцианского само углубления, которому противопоставлялось активное воздействие на жизнь.

В основе ряда индийских теорий умственной деятельности лежит идея неразрывной связи органа познания с объектом познания. Эти теории рассматривали несколько форм связи ощущающего органа с объектом. Так, ньяики выделяли:

· общение со всеми индивидуальными объектами данного класса;

· общение с объектом через его образ, оживляемый в памяти;

· общение с тончайшими прошлыми и будущими объектами, вызываемое путем углубленного размышления.

Под первым способом имелось в виду созерцание общего, под вторым – ассоциация (зрительное восприятие сандалового дерева вызывает «общение» с его запахом), под последним – йоговское восприятие.

Общие закономерности развития психологических идей на Востоке и на Западе одни и те же. Повсюду зарождение и эволюция научных представлений находились в зависимости от опытного изучения организма как части природы. Повсюду эти представления пробивались сквозь мистико-религиозную догматику, подавляющую свободное исследование.

Вместе с тем из-за слабого развития производительных сил и соответственно естествознания на Востоке не сложилась механико-математическая модель мира как основа и прообраз модели живого организма и его различных функций, в том числе психических. Первоначальная форма причинного объяснения природы в целом (а не только ее отдельных частных связей) зародилась и на Востоке, и на Западе в виде учения о том, что все объекты, включая человека, возникают путем смешения и перемещения основных частиц, причем на Востоке, возможно, это учение появилось раньше. Во всяком случае, оба философа, представлявшие его в Греции, – Эмпедокл и Демокрит – были непосредственно связаны с восточной наукой.

Безотносительно к возможным влияниям общее направление поисков было однотипным у индийских, китайских, греческих мыслителей. Смешением и перемещением частиц объяснялись различия в ощущениях, темпераменте и других особенностях душевной жизни. Однако первоначальная «элементаристская» форма причинного объяснения была лишь подготовительным этапом к более совершенной детерминистской схеме, согласно которой организм представляет машину, приводимую в движение внешними силами и вместе с тем не распадающуюся под их действием. Эта схема утверждается лишь с дальнейшим развитием общественных отношений и науки.