А можно ли обсуждать при ребенке его самого.

Можно и даже нужно! Иначе ему будет ка­заться, что он для вас пустое место. А когда у детей складывается впечатление, что их не замечают, они начинают вести себя демонст­ративно, делать назло, нарываться на скандалы — короче, стараются вызвать у взрослых хоть какие-то эмоции. Пусть даже отрица­тельные.

Но, к сожалению, мы гораздо чаще делим­ся с окружающими не радостью, а огорчени­ями по поводу наших отпрысков. Какие темы чаще всего всплывают в разговорах матерей с родными и близкими? — Детские болезни, капризы, какие-то неудачи и переживания матери из-за этих неудач... А некоторые жен­щины вообще возводят жалобы на ребенка в воспитательный принцип: дескать, пусть ему будет стыдно, что я рассказываю посторонним о его безобразиях!

Однако эффект обычно бывает прямо проти­воположным тому, на который надеется мама. Ребенок не только не унимается, но начина­ет безобразничать еще больше. И в этом нет никакого парадокса. Публичное унижение оз­лобляет человека, да и сам факт обнародова­ния недостатков придает им дополнительный вес. Коли родители считают необходимым об­суждать их с чужими, значит, недостатки очень серьезные! И если даже взрослые не могут с ними справиться, то ребенку и подав­но с этим не совладать! В результате мальчик или девочка выписывают себе мысленную ин­дульгенцию, от чего их поведение только ухудшается.

Поэтому, как и в случае с критикой учите­лей, задайте себе вопрос: что вы хотите в ре­бенке развить? Если комплекс неполноценно­сти или устойчивый негативизм к замечаниям взрослых — тогда можете громко обсуждать по телефону повышенную застенчивость, стра­хи, неуправляемость или плохие оценки сво­его чада.

Если же вам хочется, наоборот, повысить его самооценку и способствовать преодолению детских трудностей, помогите ребенку слепить положительный, привлекательный образ его «я». «Назначьте» его хорошим. Почаще упо­минайте при нем о его достижениях. Пусть даже маленьких. Указывайте (так, чтобы он слышал!) на его сильные стороны. К примеру, поменьше сетуйте на плохой почерк сына и побольше рассказывайте, какие умные книж­ки он любит читать.

Вот прямо-таки классический образец того, как благотворно действуют на детей упомина­ния об их достоинствах (подчас несуществую­щих!). В группе, с которой я работала, зани­мался 9-летний мальчик, постоянно задирав­ший других детей. Он никогда никому не по­могал, жадничал и норовил уязвить окружаю­щих. Мама его одергивала, он минут на пять унимался, а потом все начиналось сызнова. И вот однажды к нам на занятия пришла гос­тья, корреспондентка одной московской газе­ты. Я принялась знакомить с ней детей, при­чем не просто называла их по имени, а ста­ралась представить каждого в выгодном свете. Дошла очередь и до Тимоши.

— А это, — сказала я, — Тимофей. Он очень добрый мальчик и прекрасный товарищ.

Тима крякнул. На лице его выразилось не­поддельное изумление... Но уже через секун­ду я прочла в его засиявших глазах:

— А что? И правда хороший! Почему бы и нет?

И Тимоша впервые не только не стал зади­раться к ребятам, но и предложил им инте­ресную совместную игру. (От чего раньше он отказывался наотрез.) А к концу наших за­нятий и вправду научился быть хорошим другом.

Когда-то, написав с И. Я. Медведевой «Книгу для трудных родителей», мы сравни­ли ребенка с домом, в котором множество окон. Какое свойство будешь выкликать — такое и выглянет. История с Тимой лишний раз подтвердила справедливость этой метафо­ры. Не уставайте же выкликать в детях доб­рое и не будите дурное!

Глава 23. Стесненность в средствах, или никогда не говори «никогда»

 

Кто из нас не помнит трогательную крошку Козетту из романа «Отверженные» и ее грезы о кукле, красовавшейся в витрине фешене­бельного магазина? А метерлинковских Тиль-тиля и Митиль, которые подглядывали в окна богатого дома и зачарованно вздыхали, мечтая оказаться на месте детей, получивших на Рождество красивые подарки? Взрослые обыч­но читают такие истории с умилением и ка­кой-то просветленной грустью.

Но чужие дети (и уж тем более литератур­ные персонажи) это одно, а свои — совсем другое. Столкнувшись с чем-то подобным в собственной семье, родители испытывают чув­ства, весьма далекие от умиления. Они, конеч­но, жалеют ребенка, но если нехватка денег становится хронической, жалость нередко сме­няется раздражением. Дескать, и без тебя тошно, не приставай! Ребенок же, чувствуя родительское раздражение, невротизируется и докучает им еще больше. Аппетиты его непо­мерно растут, он становится капризным, тре­бовательным, завистливым. Отношения в се­мье разлаживаются.

Как отказать ребенку в покупке дорогой вещи и притом не воспитать у него комплекса бедняка? Этим вопросом сейчас задается много людей. И нередко ситуация кажется неразрешимой.

Сразу оговорюсь, что речь сейчас не о семь­ях, где дети действительно голодают и не имеют самого необходимого. В таких случаях надо не рассуждать, а срочно изыскивать спо­собы, как накормить, обуть и одеть ребят. Хотя потом, когда проблема выживания будет решена, воспитательные задачи все равно вы­ступят на первый план.

 

Не завидуйте другому, даже если он в очках

Когда видишь много семей с детьми, становит­ся очевидно, что тон в вопросе о деньгах (как, впрочем, и во всех остальных вопросах!) задают родители. Есть семьи, где денег в об­рез, а дети не чувствуют себя обделенными. А бывает, что даже в процветающем семействе ребенок постоянно требует новых благ и, на­рвавшись в конце концов на отказ, считает себя бедным и несчастным. В чем же собака зарыта?

Первое и самое главное. «Завидущие гла­за» — явный признак заниженной самоо­ценки.

И это понятно. Неуверенному человеку ка­жется, что у других все лучше, чем у него. Они и красивее, и шустрее, и удачливее. Но поскольку подражать поведению уверенных людей неуверенный человек не может, он идет по более легкому пути: старается заполучить внешние атрибуты благополучия. Для ребенка это игрушки, сласти, одежда, возможности летнего отдыха и т. п. Короче, все то, что не требует преодоления недостатков.

А раз так, то ублажать таких детей подар­ками бессмысленно. Даже когда финансы это позволяют. Ведь на самом деле им не подар­ки нужны, а вера в свои силы. И надо помочь им раскрыть их потенциал, проявить себя и приобрести уважение окружающих.

Когда это удается, материальные приобрете­ния теряют для ребенка былую ценность. Он увлекается каким-то делом, обретает новые интересы, заводит друзей, разделяющих эти интересы и уже «не завидует другому, даже если он в очках», как писала прекрасная дет­ская поэтесса Агния Барто.

В этом смысле очень показательна история, происшедшая с девятилетней девочкой по имени Настя. Настя была из многодетной се­мьи и часто донашивала вещи старших сест­ренок. Ее это не тяготило, но в классе у На­сти имелась соперница. Назовем ее Леной.

И эта Лена принялась Настю изводить. Придет Настя в старенькой джинсовой юб­ке — Лена на следующий день является в новой. Принесет Настя куклу — Лена не за­медлит принести аналогичную, только гораздо лучше. Какая-нибудь другая, не уверенная в себе девочка начала бы завидовать, пережи­вать, что у нее нет дорогих вещей, срывала бы зло на родителях, обвиняя их в несостоя­тельности.

Но Настя поступила гораздо умнее.

— Почему ты все за мной повторяешь? — насмешливо спросила она Лену. — Может, ты обезьяна или попугай?

Лена была посрамлена, и больше не пыта­лась уязвить Настю ее бедностью.

 

Деньги - суррогат любви

А еще дети остро переживают отказ что-либо купить, когда... сомневаются в родительской любви.

Недополучая внимания и ласки, они (разу­меется, подсознательно) начинают требовать материальной компенсации». Яркий тому пример — мама шестилетнего Славика. Он вечно осаждал ее требованиями купить то од­но, то другое и страшно возмущался, если эти требования не выполнялись. Мать, которая вроде бы из кожи вон лезла, угождая сыну, естественно, не могла удовлетворить все его желания и вызывала дружное сочувствие ок­ружающих.

Но от психолога не укрылись раздражен­ные интонации, проскальзывавшие практичес­ки во всех ее разговорах с ребенком. А когда мальчик пытался к ней приласкаться, Эльви­ра Алексеевна под любым предлогом отсыла­ла его прочь. Выяснилось, что она не хотела заводить ребенка и воздержалась от аборта только по настоянию мужа, который потом ее бросил. Поэтому сына она воспринимала как обузу, хотя и старалась не подавать виду. Но Славик все равно чувствовал себя отвергну­тым, волновался и именно от этого был капризным и ненасытным. Когда же Эльвира Алексеевна прониклась к Славику жалостью и изменила свое отношение к нему, зацикленность мальчика на подарках прошла как бы сама собой.