Каким героям сказок подражать не следует

Валеру родственники и знакомые в один голос называли «академиком». Что ни спросишь — на все ответит и еще тебя просветит. Шести­летний мальчик уже свободно решал примеры с трехзначными цифрами, читал как взрос­лый, легко решал достаточно трудные логи­ческие задачи, обыгрывал папу в шахматы. Все были в восторге, только мама смотрела на сына с тревогой.

— Никто моих опасений не разделяет, на­зывают меня паникершей. А мне чем дальше, тем страшней за Валеру. Это же не человек, а какая-то компьютерная энциклопедия рас­тет. Порой кажется, что у него вообще нет чувств. Я болею — у меня часто давление скачет — так Валера мимо меня, как мимо стенки, ходит. Никогда не пожалеет, не спросит: «Мамочка, может, тебе что-нибудь прине­сти?» Не потому, что он жестокий или изба­лованный. Нет, просто ему даже в голову не приходит, что нужно проявить участие. А сер­дце ничего не подсказывает. Бабушку тут в больницу положили, так он о ней даже ни разу не вспомнил, хотя она с нами в одной квартире живет и много времени ему уделяет. И вообще, он вроде бы умный мальчик, а по­рой элементарных вещей не понимает. При­несли тут нам знакомые в подарок коробку шоколадных конфет. Так он при всех говорит: «Ты, папа, шоколада не ешь, тебе ведь уже пятьдесят лет». — «Ну и что? — не понял отец. — Причем тут конфеты?» — «А при том, что средняя продолжительность жизни у современных мужчин... я не помню точно, какую он цифру назвал... то ли пятьдесят один, то ли пятьдесят три года». Не знаю уж, где он это вычитал. А может, по телевизору сказали».

Теперь настал мой черед удивляться.

— Погодите, но какая связь между конфе­тами и продолжительностью жизни?

— Самая что ни на есть прямая, логичес­кая, — вздохнула мать. — Дескать, тебе, па­па, и так недолго жить осталось, а шоколад для здоровья вреден.

— Что, прямо так и заявил?

— Да. Все были в шоке. Я ему потом дол­го пыталась объяснить, что такие вещи не говорят, но, по-моему, Валера не понял. Ведь если рассуждать логически, он безусловно прав. Что он плохого сделал? — Ничего. Даже наоборот, проявил заботу об отце. Здоровье у мужа и вправду неважное, да и возраст, ко­нечно, не самый юный. Ну, а про продолжи­тельность жизни сколько в последние годы писали, что она сократилась!..

Конечно, пример этот очень яркий, да ведь и мальчик был незаурядный. Но, вообще-то, ранняя интеллектуализация приводит к фор­мированию именно такого шизоидного типа личности, пусть и в более сглаженной, мяг­кой форме. Вот что говорит об этом практичес­кий психолог Ирина Александровна Карпен­ко: «В юных интеллектуалах с малолетства подогревается эгоизм. А эмоциональное недо­развитие ведет к аутизации, отстранению от окружающего мира. Ребенок не понимает людей, не чувствует их и не интересуется ими. Из-за аутизации он часто ведет себя не­адекватно, что еще больше затрудняет его контакты. Начинается отставание в психоло­гическом плане. Такие дети, с одной стороны, интеллектуально развитей, а с другой, гораз­до инфантильнее сверстников, и этот разрыв мешает гармоническому развитию личности. По большому счету для такого ребенка будет закрыта настоящая социализация. Работать с людьми и уже тем более возглавить коллектив он не сумеет, хотя амбиции у него часто не­померные. Еще бы, ведь он с детства привык к своему интеллектуальному превосходству. Превосходства уже давно не будет, поскольку ранняя интеллектуализация закрывает дет­скую спонтанность и гибкость мышления, а амбиции останутся. Ну, и кем он сможет стать? — В лучшем случае его путь — это путь одинокого компьютерщика. Такому муж­чине трудно найти жену. Но даже если ему повезет, и его полюбит женщина материнско­го, опекающего типа (именно это нужно для семейного счастья инфантильному Знайке), в семье часто нет детей. Судьба девочек скла­дывается еще драматичней. Хотя поначалу все вроде бы идет неплохо. Они обладают каче­ствами, способными увлекать мужчин, и, ре­шаясь на замужество, как правило, делают удачный выбор. Но затем жизнь идет напере­косяк, поскольку такие аутизированные жен­щины живут как бы в капсуле, по своей про­грамме, а их родные начинают тихо сходить с ума. Особенно страдают дети — самое сла­бое звено в семье».

Если же в ребенке от природы есть черты шизоидности, то ранний упор на логическое мышление может настолько усугубить психи­ку, что встанет вопрос об обращении к врачу. «Помните Кая из «Снежной королевы»? — любит повторять, читая лекции студентам, другой детский психолог Ирина Яковлевна Медведева. — Не знаю, намеренно или не­вольно, но датский сказочник создал потряса­ющий по своей диагностической точности об­раз шизофреника. В сердце у него ледяная игла (в старину, кстати, шизофрению, весьма выразительно называли «скорбным бесчув­ствием»), а ум всецело занят решением слож­нейших абстрактных задач: герой пытается сложить из льдинок слово «вечность».

 

Не хочу учиться -хочу развлекаться!

В дошкольном возрасте надо прежде всего за­ботиться об эмоциональном благополучии ма­лышей. Остальное второстепенно. «Главное, — утверждают психиатры, — дать детям набе­гаться, наиграться, почувствовать тепло и за­боту матери». Скажем, в приюте дети могут находиться в прекрасных материальных усло­виях и заниматься с хорошими педагогами, но без матерей они все равно развиваются плохо.

Когда же мама нацелена, в первую очередь, на интеллектуальное развитие малыша, она нередко ставит его в эмоционально тяжелую ситуацию. Допустим, он хуже других ребят справляется с заданиями, а она начинает его сравнивать, стыдить, сердиться.

Или другой пример. Ребенок повышенно утомляем, раним, чувствителен. Высидеть на уроке, пусть даже длящемся всего двадцать минут, для него тяжело. В группе детишек он чувствует себя неуютно. Вернувшись из мини-лицея домой, малыш хочет отрешиться от не­приятных переживаний, отдохнуть, поиграть. А его заставляют выполнять домашние зада­ния. Он сопротивляется, впадает в агрессию. Годам к семи у ребенка уже может вырабо­таться стойкое отвращение ко всему, что так или иначе связано со школой. А отношения с мамой серьезно разладятся.

Очень важно и не оказывать насилие над природной любознательностью ребенка. Забегая вперед, заставляя его интересоваться теми вещами, которые в силу возраста бывают ему труднодоступны, взрослые не стимулируют, а наоборот, убивают детскую любознательность. Знания набивают ребенку оскомину, и в под­ростковом возрасте, вырвавшись на свободу, он зачастую хочет только одного: развлекаться.

— Не пойму, что стряслось с нашим клас­сом, — сетовала на родительском собрании учительница. — В седьмом еще были дети как дети, а теперь словно с цепи сорвались. На уме только дискотеки! А ведь как хорошо на­чинали! Все пришли в школу великолепно подготовленными, занимались по эксперимен­тальной, продвинутой программе... И если бы один-два ученика отбились от рук, а то — практически целый класс!

Так что лучше дать детям наиграться вов­ремя. Тем более, что те же самые начатки счета или чтения они гораздо быстрее усвоят (конечно, не в полгода или в год, а когда са­ми дозреют до этой потребности!) в ролевой игре «в школу», обучая кукол или плюшевых зайцев. Как усваивали подобные премудрости предыдущие поколения, подарившие миру столько изобретений и научных открытий, да и пишущие обычно куда грамотней современ­ных выпускников, хотя практически никто из них в пять лет читать еще не умел, а о ран­нем интеллектуальном развитии тогда никто и не слышал.

Глава 27. Подготовка к школе: развиваем самостоятельность

 

В четыре года у многих детей резко повыша­ется «градус упрямства», и родители прихо­дят от этого в ужас.

— Раньше такой был покладистый мальчик, а теперь... Все, буквально все хочет делать по-своему! Только и слышим: «Не надо! Я сам!» — сетуют мамы и бабушки.

А еще через два года (особенно в тех семь­ях, где все усилия были брошены на сбивание этого градуса) приходится слышать прямо противоположное:

— НАМ скоро в школу, а как он там бу­дет — ума не приложу! Он ничего, букваль­но ничего сам сделать не в состоянии!

И возникает закономерный вопрос: как пси­хологически подготовить ребенка к школе? Для многих дошколят, не ходивших в дет­ский сад, этот вопрос стоит, что называется, ребром.