В многодетной семье труднее стать трудным ребенком

Если разобраться, в этом тоже нет ничего странного. В подростковом возрасте — а имен­но он и является самым трудным — мнение других ребят зачастую становится для ребен­ка гораздо важнее мнения родителей. Родите­ли начинают казаться отставшими от жизни, несовременными, не понимающими молодежь. И, даже когда они говорят совершенно пра­вильные вещи, подростки (особенно эгоистич­ные, не привыкшие ограничивать свои по­требности и желания) отмахиваются от «пред­ков», как от назойливых мух. Возникает се­рьезная опасность выхода ребенка из-под вли­яния семьи. Чем это чревато, думаю, объяс­нять излишне.

Когда консультируешь родителей таких «от­вязанных» подростков, они почти всегда зада­ют один и тот же вопрос: «Скажите, КАК НАМ НА НЕГО ПОВЛИЯТЬ?»

И ответить бывает порой очень сложно, ведь у малодетной семьи и рычагов влияния мало. Родители подросшего ребенка, как правило, много работают и воспитывают свое чадо урыв­ками, «в свободное от работы время». Школа вообще устранилась от воспитательных про­блем; в кружках и секциях, руководители которых могли бы стать авторитетом, трудные подростки долго не задерживаются. Дедушки, бабушки и прочие родственники тоже, скорее всего, не помогут, ведь они будут казаться подростку еще более «замшелыми и дремучи­ми», чем родители.

В многодетной же семье ситуация принци­пиально иная. (Разумеется, речь идет не о семьях хронических алкоголиков, где голод­ные и оборванные ребятишки растут, как сор­ная трава. Впрочем, даже там старшие дети нередко проявляют удивительную — ведь их никто этому не учил — заботу о младших.)

Во-первых, мать многодетного семейства обычно не работает или старается брать рабо­ту на дом, так что дети меньше выпадают из ее поля зрения. Но главное даже не это. Главное, что старшие братья и сестры — это как раз и есть те «рычаги влияния», которых катастрофически недостает малодетным семь­ям. По возрасту старшие дети вполне сопос­тавимы с трудным подростком. Значит, им уже не бросишь упрек в «непонимании молодежи». Ребенок с детства привык тянуться за ними, подражать им. Они гораздо лучше зна­ют ситуацию во дворе или в школе, им про­ще проникнуть в замкнутый мирок подрост­ков, проще развенчать его новых кумиров. А если понадобится, и разобраться с ними по-свойски, как не могут разобраться родители (особенно не очень молодые и интеллигент­ные).

 

«Десять детей и сто внуков -да это ж целая армия!»

Современным людям, воспитывающим одного ребенка, трудно даже представить себе ощу­щения человека, чувствующего себя членом обширного семейного клана. Сейчас все боль­ше подростков жалуется на одиночество. В многодетной семье, члены которой ориентиро­ваны на поддержку друг друга, такое, как правило, невозможно. Там дети чувствуют себя в большей эмоциональной безопасности, им легче найти утешение и помощь в семье, а не на стороне. С годами потребность в по­мощи близких нисколько не уменьшается. Поступление в институт, устройство на рабо­ту, решение разных бытовых проблем типа ремонта квартиры или постройки дачи — все это в наших российских условиях требует помощи близких. И чем больше их у нас, тем комфортней в конечном итоге наша жизнь. Если за любую услугу расплачиваться «живы­ми» деньгами, никаких денег не хватит. К счастью или нет, не знаю, но в нашем обществе по-прежнему актуальна пословица: «Не имей сто рублей, а имей сто друзей».

«А еще лучше — родных», — добавлю я от себя.

А представьте, каково придется взрослому «маленькому принцу», когда его родители со­старятся! Ведь на единственных детей падает огромная нагрузка по опеке пожилых членов семьи. Часто бывает, что у тридцатилетнего мужчины еще живы престарелые бабушка с дедом, которым нужно то кран на кухне по­чинить, то огород на дачном участке вскопать. А тут еще и мать, живущая отдельно, в боль­ницу попадает, ее тоже навещать приходится. Да и своя семья заботы требует. А если еще и у жены нет братьев и сестер, то нагрузка на «принца» удваивается.

Конечно, воспитанный эгоистом, такой сын может сказать родным:

— Это ваши проблемы. Устраивайтесь, как можете.

Но вряд ли вы захотите такого утешения в старости. Да и человеку, который так гово­рит, придется несладко. Сколько бы он себя ни уверял в своей правоте, ему не заглушить до конца голос совести. А это порождает внутренние конфликты, ведет к душевному надлому.

Я уж не говорю о том, что в условиях по­старения населения и низкой рождаемости в самое ближайшее время встанет — да соб­ственно, уже встал! — вопрос об увеличении возраста выхода на пенсию. Сперва до 65-70 лет, а потом и до 75. (Я не преувеличиваю, именно такая цифра названа в качестве опти­мальной Комиссией по народонаселению ООН, производившей расчеты для европейский стран, в том числе и нашей. А эти рекомен­дации, как показывает опыт, затем претворя­ются в жизнь.)

То есть, люди фактически лишатся пенсии, ведь до семидесяти пяти лет еще надо до­жить. Но в данном случае, если говорить о единственном ребенке, не это главное. Глав­ное, что далеко не все постаревшие родители окажутся в состоянии работать. Со здоровьем у нас в стране все хуже и хуже, а тут еще и возраст не будет способствовать его укрепле­нию. Пенсии же человек себе заработать еще не успеет. Вот и получится, что единственно­му ребенку придется полностью содержать всю пожилую родню.

Вы скажете:

— А раньше как люди обходились? Ведь сто, двести лет назад пенсий тоже не выпла­чивали.

Верно, не выплачивали. Но в семьях рож­далось по многу детей, и сообща прокормить стариков было все-таки легче.

Так что, наверное, стоит подумать не толь­ко о ближайшей перспективе, но и об отда­ленных последствиях воспитания единствен­ного ребенка. Стремясь облегчить ему (и себе) жизнь в детстве, вы существенно усложните ее в более взрослом возрасте.

По-детски непосредственно и очень точно выразил чувство семейного клана мой млад­ший сын.

— Если у меня будет десять детей, а у них ещё по десять, то это будет уже сто десять моих потомков, — деловито поделился он со мной своими расчётами. — Представляешь? Сто десять человек - целая армия. И все — за меня!

ЧАСТЬ IV ДЕТИ И СОЦИУМ

Глава 22. Разговоры вполголоса: отношение к людям и разговоры о них

 

Помните рассказ В. Драгунского «Профессор кислых щей»? Отец назвал так своего сына Дениску, но мама поспешила успокоить маль­чика, заявив, что «профессор кислых щей» — вовсе не обидное прозвище, а наоборот, папа хотел его похвалить. В результате ничего не подозревающий ребенок наградил «похваль­ной» кличкой солидного дяденьку, отрекомен­довавшегося профессором.

Рассказ, конечно, юмористический, но в шутке Драгунского содержится немалая доля правды. Наверное, нет такого родителя, кото­рый хоть однажды не попал бы со своим ча­дом в сходную ситуацию. Нам кажется, что трех-четырехлетние дети не понимают «взрос­лых» разговоров, и мы при них свободно об­суждаем самые разные темы. А потом не зна­ем, куда глаза девать, когда ребенок просто­душно цитирует при чужих некоторые наши «перлы».

Какие разговоры стоит вести при детях, а от каких имеет смысл воздержаться? Что об­суждать не следует, а о чем, наоборот, полез­но поговорить в присутствии ребенка, даже если он сам этим не интересуется? Тема эта очень обширна, и однозначного ответа тут дать, разумеется, невозможно, а потому рас­смотрим лишь несколько наиболее распростра­ненных ситуаций.

 

Обсуждение знакомых

Пока мы специально не обратим на это вни­мание, нам даже в голову прийти не может, как много места в наших разговорах занима­ет обсуждение знакомых людей, их поступков и высказываний. С кем-то мы соглашаемся, с кем-то заочно (но от этого не менее яростно) спорим, над кем-то подтруниваем, а кем-то восхищаемся. Исключить все это из нашей жизни значило бы ее обеднить, обесцветить. Что, естественно, не принесет пользы ни нам, ни нашим сыновьям и дочкам, воспитание которых происходит не только прямо, но и опосредованно. Ведь, слушая беседы взрос­лых, дети незаметно усваивают нашей взгляды и принципы, нашу систему ценностей, учат­ся различать, «что такое хорошо и что такое плохо». Лобовые нравоучения действуют не всегда и не на всех, зато яркие, выпуклые примеры прочно запечатлеваются в детской памяти. В силу своих возрастных особеннос­тей дети гораздо лучше усваивают информа­цию, когда она, во-первых, конкретна, а во-вторых, эмоционально окрашена.

Но, конечно, подобные разговоры не долж­ны превращаться в «школу злословия». Опре­делить грань, за которую заходить не следу­ет, можно, например, таким образом: представьте себе, что речь идет о вас. Что бы вы почувствовали, если бы ребенок по наивности пересказал вам содержание разговора? Если чувствуете обиду, значит, лучше воздержаться от дальнейшего развития данной темы.

Если же вы, увлекшись, все-таки приня­лись при ребенке перемывать косточки знако­мым, хотя бы сделайте вид, будто речь идет о людях, которых он никогда не видел. Ваши слова меньше заинтересуют его, если не будут сцеплены с образом человека, которого он зна­ет и к которому у него уже сформировалось какое-то свое отношение.

 

Разговоры об учителях

Раньше подавляющее большинство родителей считало, что совершенно недопустимо крити­ковать учителей в присутствии ребенка. По­мню, меня это в детстве сильно травмировало. Нашей учительнице по литературе доставляло наслаждение унижать учеников, но пожало­ваться родителям я не смела, поскольку они все равно заняли бы ее сторону. «Из воспита­тельных соображений», дабы не подрывать авторитет школы.

Сейчас же частенько бывает наоборот. Не­давно ко мне на консультацию пришла третье­классница.

— Ну, как тебе в школе? — спросила ее я.

— Плохо, — насупилась девочка. — Англи­чанка придирается, больше тройки не ставит. Мама говорит, она деньги из нас вымогает. Добивается, чтобы мы ее репетитором наняли. А мама не хочет. Из принципа. Мы и так все время то за одно, то за другое платим. Мама вообще про учителей говорит, что они хапуги...

И девочка привела еще несколько нелест­ных высказываний своей родительницы о со­временной школе.

Конечно, возмущение мамы школьными по­борами вполне оправданно. И очень может быть, что учительница действительно придира­лась к девочке, стремясь подзаработать лиш­нюю копейку. Такое сейчас, увы, не редкость. Но прежде чем открыть ребенку «суровую правду жизни», взрослым стоит задаться воп­росом, чего они этим достигнут. И крепко задуматься над тем, что дискредитируя шко­лу, они лишаются важнейших рычагов воз­действия на детей. Ведь процесс обучения во многом основывается именно на авторитете учителя. У большинства школьников интерес к предметам и, соответственно, усердие в их изучении появляются не сами по себе, а под влиянием хороших педагогов, которых дети уважают и слушаются. Если же учителей ни в грош ни ставят, то дисциплина моменталь­но начинает хромать. А вслед за ней, есте­ственно, прихрамывают и знания.

Кроме того, лишая ребенка уважаемых взрослых в школе, мы своими руками подтал­киваем его к поискам авторитетов на стороне. А это далеко не всегда бывают действительно достойные люди. Особенно в нынешней реаль­ности, в которой так укрепились бандитские группировки, наркомафия, порнодельцы и прочие «друзья детей». И если к педагогу еще можно предъявить какие-то претензии, то с «неформальных лидеров» какой спрос? Со­всем же отказаться от поисков авторитетных взрослых и довольствоваться только общением С родителями дети подросткового возраста уже не могут, поскольку чем старше они становят­ся, тем больше их развитие определяется вли­янием среды.

— Но как же быть, — спросите вы, — если учительница действительно придирается к ре­бенку? Неужели это совсем не нужно с ним обсуждать?

Отчего же? Обсуждать ситуацию, конечно, нужно, ведь ребенка она тревожит. Однако об­суждение должно быть конструктивным. Ваша задача — поддержать сына или дочь, а не по­догреть их недовольство школой. Пообещайте, что вы поможете наладить отношения с педа­гогом, а сами постарайтесь понять, какие осо­бенности поведения ребенка вызывают недо­вольство учительницы. Ведь нарекания педаго­гов, как правило, не бывают совсем на пустом месте. Может быть, ваше чадо не так аккурат­но или дисциплинировано, как хотелось бы? А может, оно не терпит замечаний и, в свою оче­редь, не лезет за словом в карман?

Поняв причину, приложите максимум уси­лий к тому, чтобы сгладить острые углы и наладить контакт с учителем. Если же, не­смотря ни на какие ваши старания, контакта не получается, то, на мой взгляд, лучше не тратить свои и детские нервы, а перевести ребенка в другой класс или даже в другую школу. Несколько лет назад мы с мужем столкнулись именно с такой ситуацией и жа­леем теперь лишь о том, что немного затяну­ли со сменой преподавателя. Решись мы на это раньше, наш ребенок был бы гораздо спо­койней и не отлынивал бы от школы при каждом удобном случае.

 

Ссоры с родственниками

Начнем с того, что они неизбежны. Хотя, ко­нечно, их следует всеми силами предотвра­щать. Но когда люди живут бок о бок (да еще часто на маленьком пятачке!), периодически в их душе вскипает раздражение, и тогда любой пустяк может послужить катализатором ссоры.

Принято считать, что ребенка ни в коем случае не надо посвящать в родительские рас­при. Однако есть и прямо противоположное мнение. Известный польский психиатр Кем-пински пишет: «Из двух зол для ребенка луч­шим будет дом, в котором между родителями доходит до громких сцен, с последующими радостными примирениями, чем такой дом, в котором основы совместной жизни родителей опираются на сохранение видимой благожела­тельности. Ребенок легко чувствует скрытую вражду, стоящую между родителями, и стано­вится беспомощным. Он чувствует опасность, но не умеет ее предотвратить, живет в посто­янном напряжении страха».

Лично мне подходы Кемпински кажутся и реалистичней, и правильней. Нет, конечно, лучше жить мирно и никогда не раздражаться. Это, так сказать, программа максимум. Но пока она не достигнута, приходится выбирать наи­меньшее из зол. И открытое выражение чувств (естественно, не запредельное, с драками, про­клятиями и бурными рыданиями), по-моему, предпочтительней гнетущей атмосферы скры­той вражды. Все равно утаить шило в мешке обычно не удается, а окруженные ореолом тай­ны дрязги взрослых становятся в глазах ребен­ка еще более значимыми и зловещими.

Но не скрывая от детей некоторых внут­рисемейных разногласий, нужно обязательно поддерживать престиж родственников. Да, папа бывает вспыльчив, но ведь он очень ус­тает на работе, ему приходится зарабатывать деньги для всей семьи. И надо ему посочув­ствовать, создать условия, чтобы он мог отдох­нуть. А бабушка, конечно, любит поворчать, однако ее вполне оправданно возмущает наша неряшливость. Она спозаранку встает и стара­ется навести в доме порядок, хлопочет, рас­ставляет все по местам, убирает разбросанную одежду в гардероб. А мы не всегда ей помо­гаем. Но, вообще-то, все наши размолвки — это мелочи жизни. Главное, что мы вместе и очень любим друг друга...

Помните: чем больше достойных уважения взрослых окружают ребенка, тем защищеннее он себя чувствует. Особенно это важно детям, живущим в больших городах, где человек — крохотная песчинка, затерянная в океане не­знакомых лиц.

Поэтому, даже справедливо сердясь на свек­ровь, не стоит забывать, что вашему ребенку она приходится родной бабушкой.

И от того, что он будет считать ее глупой старой каргой, никому, в том числе и вам, лучше не станет.

Пренебрежение к старикам — очень небла­городное, подлое чувство. Подкрепляя его в ребенке, взрослые своими руками культиви­руют в нем пороки, от которых рано или по­здно пострадают сами.

Все, наверное, в детстве читали рассказ Л. Н. Толстого «Старый дед и внучек», но, ду­маю, не все помнят его сюжет. Немощного деда невестка перестала сажать за стол и гро­зилась кормить его, как свинью, из лохан­ки, потому что он от старости сделался не­аккуратен и неуклюж. Однако, узнав, во что играет ее маленький сын Миша, женщина заплакала от стыда и поспешила изменить свое поведение. Ведь мальчик, подражая ма­тери, готовился обойтись с ней, когда она состарится, точно так же, как она поступа­ла с дедом.

Опыт показывает, что в большинстве совре­менных семей, где выросшие дети обижают постаревших взрослых, родители плохо усво­или урок, преподанный нам Л. Н. Толстым.