Основные признаки крайней формы либерализма представлю с позиций их полной противоположности признакам тоталитаризма.

1. Децентрализация власти, которая снимает жесткие ограничения и барьеры для циркуляции потоков информации. Общество создает зоны свободы действий для частной инициативы, ответственности и самоорганизации личности.

2. Деидеологизация общества обостряет проблему социальных и психологических законов взаимодействия людей. Формируется запрос на объективные знания об истории и жизни общества, а также о законах природы.

3. Утверждается культ закона и равенство перед ним всех. Во главу угла ставят заслуги и признание, а не должности и звания.

4. Расширение и углубление горизонтальных связей, возрастание социальной мобильности людей. Усиление прямых контактов обмена между поколениями, предприятиями, регионами, людьми. Возможность выбора. Многообразие становится правилом.

5. Персонализация жизни. Личность человека превращается в высшую ценность («Без меня народ неполный» – А. Платонов). Каждый ценится как индивидуальность.

6. Автономизация человека. Личность каждого рассматривается как самоцель. Утверждается суверенность человека, преобладает установка: презумпция невиновности.

7. В качестве преобладающих форм общения выступают деловые и духовные, опирающиеся на диалог.

8. Человек приобретает чувство причастности к общей цели и продуктам труда. Принимает многие свои роли и стремится реализоваться в них.

9. Узловым принципом регуляции жизни становится свобода выбора и поощрение.

10. В основе поведения лежат совесть и чувство собственного достоинства.

11. Структура с мягкими и гибкими связями выходит на уровень саморазвивающейся системы. Такая модель организации приобретает всеобщий характер – от личности и предприятия до региона и общества в целом.

Для удобства восприятия всю совокупность антиномий представим на рисунке (рис.3) и подчеркнем еще раз, что демократия – это искусство балансировать в пространстве оппозиций, или антиномий, и будем помнить, что «всякая крайность приводит к уродству и вызывает свою противоположность» (В. Шмаков).

 

 

Используя идентичную аналогию с футбольной командой, можно говорить о том, что государство в этой модели превращается в рефери на поле, который следит за тем, как соблюдают правила игры члены команд в своем стремлении к победе или успеху. И здесь часто ничья – ОБОЮДНАЯ ПОБЕДА. Однако должен подчеркнуть, что крайняя форма либерализма представляет собой идеальный вариант общественного устройства, определяющий скорее полярную точку колебания, чем его реальную модель.

Теперь, разворачивая абстрактные построения в сторону реально функционирующего общества, хочу заметить, что колебатальный процесс между этими полярными моделями является выражением двуединства самой структуры любой системы, некогда воплощенной в формуле сопряжения и переходов двух начал мира: Инь и Ян или антиномичности всего мироздания на микро и макроуровне. А. Тойбниправомерно распоространил эту формулу неразрывности полюсов на истории человечества.. Исходя их принципа сопряженности противоположностей, суть демократической формы организации общества можно определить как оптимальное сочетание элементов двух крайних подсистем. Реальное общество никогда не бывает в чистом виде либо тоталитарным, либо либеральным. По поводу сопряжения полюсов систем К. Уилбер пишет: «Большинство наших жизненных проблем основано на иллюзии, что противоположности могут и должны быть разделены и изолированы друг от друга. Это похоже на попытку полностью разделить два конца одной резинки. Вы можете, - тянуть сильнее и сильнее, пока она не лопнет». Мы, конечно же, разделять их не будем. Во многих учениях мир делится на три сопряженные величины. Две противоположные друг другу, а третья призвана уравновешивать их. Эту идею триединства начал мира можно найти во многих крупных учениях от базовых положений буддизма до последователей теории Вселенной П.Г. Успенского в России, восходящих во взглядах к мудрости Востока. А всеохватное и многогранное понятие Дао, можно трактовать как Срединный путь, который должен найти мудрый и просветленный человек между противоположными явлениями мира. Исходя из чего, функционально демократическое устройство общественной жизни можно определить как искусство и мудрость поиска этого ТРЕТЬЕГО УРАВНОВЕШИВАЮЩЕГО НАЧАЛА, в котором все наиболее значимые решения опираются на знаменатель инересов большинства людей, а содержательно - на гуманистические ценности.

Многовековой путь Росии, занимающией промежуточное место между Западом и Востоком, отличался крайними метаниями от одной крайности к другой или острым противоречием между его полюсами. На это обстоятельство указывали многие исследователи. Опять же приведу слова И.Кондакова: «Следует признать, что для российской цивилизации свойственно фундаментальное противоречие между стремлением к свободе и тяготением к имперской державности, между энергичным динамизмом и суровой неподвижностью…» (21,с.195)

Однако нам известно, флуктуации всех величин носят далеко не равномерный характер и законы вероятностного развития включают фактор случайности во всех событиях мира. В первых разделах книги мы рассматривали становление личности в свете положений синергетике и даже сделали это в единстве с базовыми культурами Европы, то теперь мы развернем призму и посмотрим на историю общества и культур, используя те же понятия синергетики. И здесь мы будем апеллировать к ряду признаков живой системы, определяющих ее качественную особенность и универсальность, по крайней мере, опираться на ее более констуктивную ценность по сравнению с другими парадигмы нашего постижения закономерностей универсума.

Размышляя не тему сходства многих процессов в развитии человека и общества, я возвращаюсь к тем же сравнениям и хочу вновь поставить несколько вопросов пытливому читателю, готовому искать свои ответы на них.

1. Эволюция живого вещества планеты знаменовалась тем, что каждый новый виток спирали, являющий собой переход к новым более сложным видам жизни во времени происходил быстрее, чем предыдущий этап. В рамках синергетике сочетание линейного и относительно равномерного развития с точками кризиса или бифуркациями и скачка на новый виток во времени приводили к сокращению первого этапа. Законы самоорганизации живого вещества ускоряли переходы и скручивали быстрее на шкале времени общую спираль биологической эволюции, потратив на это миллионы лет. Человек в эмбриональный период раскручивает ее за девять месяцев!

История цивилизации знает три волны или скачка перемен, я развернуто повторю их еще раз. Но предварительно замечу, что каждая новая волна развития социума поднималась из впадины предшествующей эпох, которая переживала нагромождение всех противоречий перехода общества из одного состояния в другое. Естественно, что в горнило этих противоречий вовлекались группы людей, стоящие на разных полюсах борьбы нарождающихся перемен со старым укладом. На мой взгляд, в обществе происходит этот переход так же, как в каждом отдельном человеке на изломе кризиса роста в цикле его развития. Во всяком случае синергетика позволяет видеть общие механизмы и процессы самоорганизации этих систем.

Как я уже констатировал, аграрное общество было первой волной радикальных преобразований жизни людей. Именно с ней связано зарождение первых форм государственной власти и возникновение его учреждений.

Второй волной перемен стала индустриализация экономики и возникновение городов. Показательно, что аграрная цивилизация характеризовалась тем, что примерно 85% людей проживало в сельской местности. В эпоху растущей урбанизации соотношение людей, проживающих в сельской местности, сократилось на 10 – 15% и более, а основная масса мигрировала в города.

Третья волна перемен захватила в орбиту перемен «плоского мира» многие страны и государства. Примечательно, что возникновение каждой новой волны во времени происходило на ускоренной кривой роста. Так, общество охотников и собирателей существовало примерно 30 – 40 тысяч лет. Земледельческое общество охватило период 8 -10 тысяч лет. Индустриальное общество успело сложиться примерно за 250 лет, констатирует плодотворный социолог А.И. Кравченко (23). Постиндустриальное общество датируется второй половиной 20 столетия и отличается беспрецедентным вихрем кардинальных перемен, вовлекая в процессы глобальной «волны» самые отдаленные уголки планеты и даже ее климат.

Получается, что и развитие или эволюция общества может быть представлена в виде спирали, которая переживает те же тенденции, какие мы выявили в биологической эволюции живого. И нет ли здесь общей закономерности, ключ к которой следует искать в понятиях синергетике? И чем закончиться эскалация темпом жизни и куда ведет скручивание спирали социальной эволюции человека?

2. Эволюция живого вещества планеты сопровождалась увеличением разнообразия индивидов и увеличением доли прижизненного опыта каждого их них при переходе на высшие витки спирали. История цивилизации и смена культур так же обнаруживает сходную тенденцию. При этом каждая последующая культура от античности до современности поднимала ценность отдельного человека и привела к высокой автономности личности в условиях либерализации жизни общества в целом. Можно констатировать, что высшие этажи животных организмов закладывают высокое разнообразие или размах индивидуальных различий под влиянием биологического ряда закономерностей. Вместе с тем социум и смена культур делают то же самое с человеком.

Каждая культура, проходя свой цикл развития, включала много противоречий или внутренних асимметрий которые, накапливая критическую величину в линейный период, приводили ее к точкам разветвления или бифуркации, взрываясь преходящим хаосом, распадом шкалы ее ценностей и модели человека в них. Из хаоса одной культуры возникала новая культура, меняющая место человек в ней и его отношение к себе и к миру. Каждый новый хаос в истории людей, переживаемый как драма жизни поколений, оборачивался тем, чем человек все больше становился самодовлеющей ценностью исторического процесса после смены культур. И кем он станет в ближайшие десятилетия, вбирая сгусток смысловых полей всех культур? Выдержит ли массовый человек эту эскалацию жизни? Кризис накануне 2009 года следует рассматривать только в контексте этих перемен, проявляющих себя интенсивно и глобально в силу ряда новых факторов и детерминаций.

Так, человек античной эпохи не выделял себя из мифического образа жизни. Человек средневековья попадает в противоречие между телом и душой, земной и небесной жизнью. Возрождение воспевает гимн свободному телу человека и его юношескому романтизму, загоняя дух в плотские влечения, от всепоглощающего стремления к которым он не может до сих пор обнаружить в себе этот дух. Новое время и развитие капитализма утверждает полную и номинальную свободу человека, которой он может пользоваться двояко: убегать от нее или обретать свободу для плодотворного саморазвития, по Фромму. Как видится мне, все обозначенные тенденции соответствуют одному из важных признаков системы, и я напомню ее читателю: чем выше уровень развития системы, тем больше степень свободы ее отдельных элементов и богаче ее внутреннее разнообразие. Этот тезис находит созвучное выражение в словах А.. Кемпински, который пишет, что, «чем выше ступень эволюции, тем большим числом возможных способов поведения (функциональных структур) располагает индивид и тем самым в большей степени осужден на колебания, его равновесие становится все более неустойчивым». И не сталкиваемся ли мы здесь с общей закономерностью?

Если это так, то получается, что необходимая степень свободы элементов системы общества выступает первично не политической или сугубо социальной категорией. Она является функционально необходимым параметром формирования жизнеспособной системы, вынужденной реагировать на изменения внешней среды. При этом она может либо адаптироваться и выйти на фазу растущей экспансии в эту среду, либо пережить застой и разрушение. Других альтернатив законы самоорганизации в мире не знают. Выражусь иначе и лаконично, растущая автономность подсистем внутри системы является непреложным условием перехода системы на более высокий уровень ее функционирования в точках бифуркации. И централизация управления должна найти новую сопряженность с децентрализацией ее механизмов

Децентрализация системы управления предполагает расширение диапазона автономности отдельных подструктур общества и усиление горизонтальных связей в контексте формирования реакций на факторы внешней среды и жизнестойкости системы общества в целом. Мягкие и гибкие горизонтальные связи, обнимаемые понятием диалогичность пространства, снимает многие барьеры между слоями и категориями людей во всех сферах труда и жизни. Читатель не мог не заметить, что переход от одной организации к другой в течение прошлого столетия знаменовался развитием горизонтальных связей во внутренней среде. Движение информации более интенсивно происходит по линиям прямых контактов между людьми, организациями и ее лидерами в точках сопряжения деловых и личных интересов. Из замкнутых на вертикали управленческих коммуникаций, все сферы общества переходят в режим горизонтально открытых, развивая и укрепляя диалогическое пространство социума. В таком пространстве начинает зарождаться культура взаимопонимания, появляется свобода выбора и ответственность за каждый поступок или действие, без которого не может состояться зрелая личность. Ведь диалог является формой подлинного общения и объединения людей, он выступает антитезой отчуждающему монологу и манипуляции человека человеком как средством к достижению своей цели. В массовое сознание проникает жизнеутверждающая аксиома неразложимой диады: «Я – другие», состоящая в том, что свобода одного заканчивается там, где начинается свобода другого. Культура компромисса при столкновении интересов, также как искусство переговоров становятся конструктивной нормой жизни. И нелепо уповать на успех в бизнесе отдельных субъектов, если в системе обществе явно доминирует жесткая вертикаль. Здесь мы воочию сталкиваемся с тем, что малая система органично связана с большой системой и в значительной степени зависит от уровня ее самоорганизации. И вряд - ли можно стать успешным предпринимателем в рыночной среде, едучи на «телеге». Опять же найду поддержку моим суждениям в словах зарубежных авторов: «Организации только тогда начинают функционировать как живой организм, когда они позволяют каждой своей части устанавливать неограниченные коммуникации со всеми прочими частями, поощряя не статичность, отстраненность и стабильность, а динамизм, точную направленность и развитие такого взаимодействия» (19, С.189).

Человек, способный полагаться на себя и устремленный к плодотворной самореализации в условиях высокой автономности его как личности составит ядро цивилизации нового столетия, что полностью соответствует законам и принципам самоорганизации сложных нелинейных образований. Их можно субъективно игнорировать, но нельзя предотвратить, они все равно проявят себя, но уже в искаженном виде.

Разумеется, все эти объективно назревшие явления в культуре и психологии людей распавшихся тоталитарных режимов, появляются гораздо медленнее, чем бы хотелось наиболее прогрессивному слою людей. Но у меня нет и на йоту сомнения, что этот процесс также неотвратим, как выпрямляется молодая трава после того, как ее перестают топтать грубой обувью пренебрежительные люди. Совершенно очевидно, что в первых зачатках гражданского общества зарождается инициатива раскрепощенных людей. Но среди этих людей еще ни мало будет тех, кому новые формы свободы станут в тягость и могут спровоцировать анархию поведения. При переходе от жесткой централизации к мягкой децентрализации всегда поначалу меньше людей, способных не растеряться, правильно оценить условия и найти свой шанс к удаче или успеху. Плодотворная самореализация в переходную эпоху удел немногих наиболее сильных и одаренных личностей. За первыми сотнями удачников обретут свое дело и чувство своей значимости тысячи других инициативных людей, если общество найдет равновесную пропорцию монологических и диалогических функций государства. Если оно не уклонится от открытого поиска оптимального сочетания запретов и поощрений, а, следовательно, соотношения в активности многих категорий людей мотивации к достижению и мотивации избегания неудач или страха. Именно в оптимальных условиях соотношения внешней регуляции и внутренней спонтанности актуализируется здоровая инициатива. Благодаря плодотворной реализации этой инициативы, в обществе вырастает третий класс. Лучшие из него освежают генофонд элиты. Другой альтернативы закону негативной поляризации и отчуждения людей между собой нет. И этот поиск демократического оптимума рано или поздно произойдет.

Исторический процесс перехода от простого общества к сложному обществу характеризовался тем, что в нем происходила многослойная стратификация, усложнялся статусно – ролевой каркас, росла мобильность людей во внутреннем пространстве социума. Естественно, что этот процесс, продолжающийся и в настоящее время в наиболее продвинутых странах, меняет акценты между основными функциями государства и типами власти в нем.

Принципиально любое сложное общество состоит из четырех классических подсистем или сфер: политической, экономической, духовной и социальной. С точки зрения приоритета и зависимости, динамика соотношения этих сфер находила различное толкование во многих теориях. Системный подход привнес принцип паритетности и взаимозависимости их друг от друга, допуская возможность временного доминирования одной из подсистем в точках поиска новых путей развития системы в целом.

Переход к сложному обществу и укрепление в нем либеральных тенденций побуждает искать более емкие подходы к формализации его сложной структуры, которые могут дать ключ к решению задач повышения эффективности многоуровневой государственной власти. Поиск таких подходов весьма характерен и объективно актуален для стадии растущей автономности индивидуальной жизни и самодостаточности человеческой личности, составляющих одну из закономерностей сложного общества. В этой связи весьма примечательно, что в лоне социологической мысли возникла теория, согласно которой в истории человечества можно выделить две фазы развития. Автор этой теории Э. Дюркгейм считал, что первая фаза, получившая название механической солидарности людей, характеризуется минимальным уровнем разделения труда, жесткой зависимостью индивида от требований группы, минимальным разнообразием чувств и верований, деспотическим управлением и прочими ограничениями и запретами. Вторая фаза, получившая название органической солидарности, наполняется противоположными признаками. Она отличает современные продвинутые к демократии общества. Для нее характерны следующие процессы: откровенной авторитарности противопоставляется либерализм, возрастает автономность и суверенитет отдельной личности. На смену клану приходит корпоративная культура. Группирование и сближение людей происходит не по признакам родства, а по профессии и т.д. И если раньше в истории государство должно было преимущественно создавать новые институты, чтобы приспособить людей к меняющимся условиям жизни и их вызовам, то теперь этим центром становится каждый человек с его ресурсом пластичности и способности к накоплению и усвоению нового опыта. Эти качества отдельных людей становятся одним из определяющих условий жизнеспособности общества в свете принципа А.Тойнби «Вызов - и - Ответ». Две основные тенденции в прогнозах 2020 года видит А. Неклесса: «С одной стороны на планете происходит «глобализация корпораций», финансовое объединение мира, информационное единение мира, прорисовывается возможность властной проекции силы в любую точку мира. А с другой стороны, не менее бурно, но возможно менее отчетливо, протекает иной процесс – развитие индивидуации, суверенизации личности вольной в своих действиях, свободной от национальных и прочих внешних по отношению к ней сил и границ, однако наделенной при этом впечатляющим инструментарием, отражающим практически весь спектр могущества цивилизации» (выделено мною, С.Т.).

. Нельзя не видеть, что вся драматическая история новейшей цивилизации – это борьба за гражданские свободы или бегство от них в разные мифологемы и неврозы. Итогом такой борьбы может стать либо открытое к развитию демократии общество, сочетающее в себе индивидуалистическую и корпоративную культуру и мягкое сопряжение «Я – Мы», либо закрытое общество, сползающее к более примитивным формам обезличенного большинства в однородном тождестве «Мы».

Именно в этом же ключе следует рассматривать переход одного типа организаций в сфере человеческого труда к другому более мобильному варианту и адекватному живой системе. Разверну еще раз тезисы, сформулированные ранее, есть все основания находить общие черты в эволюции типов отдельных организаций, инициированных изменениями и вызовами рыночной среды и эволюцией типов устройства отдельных обществ и государств. Эпоха обществ – динозавров уходит в прошлое, как и классический менеджмент, построенный на жесткой и однобокой вертикали власти. В силу закона неравномерного развития в одном пространстве могут существовать и взаимодействовать социально-экономические модели с разным уровнем самоорганизации и децентрализации управления. Но общий вектор в развитии малых и больших систем на данном этапе интеграции мирового сообщества заключается в формировании сетевых структур разного масштаба и объема. Переход от линейных моделей к сетевым структурам или паутинам через стадию автономных дивизионов – это закономерная тенденция саморазвития малых и больших организованностей в настоящее время. Рыночная среда более сжато во времени демонстрирует эту закономерность на отдельных предприятиях и объединениях. И как мне кажется, такой переход, при отсутствии явных препон, должен происходит одновременно в малых и больших системах, прежде всего, захватывая в орбиту перемен психологию наиболее подвижной части общества. Одним из явных признаков нарождающейся кооперации в глобальном масштабе можно рассматривать проект производства нового поколения пассажирских самолетов в России, в котором участвуют многие страны. Улавливать эти назревшие тенденции перехода всех организованностей на более высокий уровень должна ЭЛИТА общества и его голова или мозг общества – государство. Но как функционируют его исторически сложившиеся механизмы во благо или во зло зависит от всех и каждого.