Лекция 11. О лирике Пушкина – 2

О лирике Пушкина. Мы с вами прослеживали путь с 1814 по 1830 годы. От исторической элегии «Наполеон» 1821-го года, «Послание к морю» 1824-го к стихотворению «Герой» 30-го года. В пушкинской интерпретации император Франции становится наряду с Байроном, он тоже «властитель дум». Наполеон противоречивая фигура, рассматривая АСП конкретно-историческом и легендарно-мифологическом отношении. И в этом видно не только развитие мировоззрения АСП, но и его настроения.

В годы Южной ссылки и последующей за ней ссылке в Михайловское – это серьезный период. Его освобождение – в 27-м (или в 26, проверь) году. Все эти периоды связаны и с минутами высочайшего воодушевления, и с минутами кризиса. Эти минуты духовного кризиса не могут быть оценены только со знаком «минус»: любой период проходит через время сомнений и отрицаний. А соответственно, эти минуты кризиса – это отказ от старых установок и поиска новых. И на этих кризисах сказывались общественные события, как в России, так и в мире. 1823 г. – стало очевидным противоречие внутри декабристского движения и в мировой тенденции к освободительным целям. Эти кризисы, связанные с поражением Испанской революции, греческого движения против турецкого ига, были достаточно серьезные во Франции (1822-23 года). Эти события приводили к тяжелым эмоциональным переживаниям АСП, отраженным в лирике. Лирика становится своего рода дневником писателя. Публицистика соединяется с лирикой.

 

АСП приходит к философскому осмыслению событий (не в публицистическом плане, как в оде «Вольность» и в «К Чаадаеву»).

1823 г. – стихотв. «Свободы сеятель пустынный…», где переосмысляется евангельский сюжет с сеятелем (на это указывает эпиграф из Луки). Используется библейская лексика, которая всегда придавала торжественность гражданским стихам. Библейская лексика, которая обычно передавала высокий и архаичный, торжественный, гражданский стиль. «Изыде сеятель сеяти семена своя» - так звучит эпиграф. Нет социального адресата. Говоря о народе, АСП имеет в виду все общество, мир в целом, который не способен принять «дары свободы». АСП сравнивает его со стадом, которому впору носить только «ярмо с гремушками да бич». В этом трагедия сеятеля, не сумевшего поднять и повести за собой народы.

Тяжелые переживания отразились и в стихотв. «Демон», написанном тоже в 1823 г. Для АСП тема демона не так характерна, как для Лермонтова. Но и АСП эту тему затрагивает. На первый план здесь выходит демон как «злобный гений», который сеет в душу каждого человека яд сомнения. Каждый проходит через этот период искушения демоном. И это может быть не один период. Может, для АСП эти переживания не так глубоки, как для Лермонтова. Для АСП демон не станет постоянным спутником в его творчестве, но он как мыслящий человек не может не откликнуться на этот мотив и тему испытаний, через которые проходит человек. И здесь возникает проблема: не бывает незыблемой ценности, которая не подверглась бы сомнению и испытанию. И эта проблема аксиологическая – проблема ценностей. Для АСП эта проблема в том, чтобы быть «с веком наравне». Эта цитата звучит во втором послании АСП к Чаадаеву.

Ранее мы говорили о послании 18-го года, здесь же тема служения Отечеству уходит, но есть размышление, к чему должен стремиться истинно мыслящий человек, достойный звания гражданина своего Отечества и представителя своего времени. Мотивы сомнения, мотивы скуки, связанной с сомнением во всем, этот комплекс отразился и в знаменитом стихотворении, построенном в форме диалога, «Сцена из Фауста» (1825 г.). Надо иметь в виду, что это самостоятельное стихотв АСП, хотя он имел в виду знаменитый сюжет, в том числе отразившийся и у Гете (легенда древняя). Но, так или иначе, АСП имеет в виду всю цепь этих произведений и вступает в диалог с самим Гете. АСП уже в самой первой строке начинает разговор о скуке: «Мне скучно, бес» - обращается Фауст к Мефистофелю. И далее следует размышление Мефистофеля о том, что такое скука: «Вся тварь разумная скучает». Эпитет «разумная» здесь поставлен не случайно: для АСП очень значима связь рационального (т.е. разума) и скуки. 25-й год – АСП пишет «Онегина» - скучающего героя Онегина показывает в эпическом разрезе, но здесь говорится о скуке на уровне лирике. Это подтверждается его письмом приблизительного того же года (25-го) к Рылееву, где он пишет, что в нынешнее время разумный человек не может не скучать: скука – это черты мыслящего человека. Романтическое сознание – это всегда устремленность к бесконечному. И в этой связи смысл более глубокий: скука и сомнение связаны с извечной недостижимостью идеалов. Это трансцендентное. Скука здесь – не безделие, а то, что связано с неприятием обыденных ценностей и недостижимостью идеала.

В 20-е годы АСП проявляет удивительно зрелую оценку, взвешенность в оценках. Казалось бы, 20-летний молодой человек в ссылке, но он не приходит к крайним суждениям. Очень часто его в этот период ассоциирует с революционным сознанием. Но мы видим по стихотв. «Кинжал» (1821 г.), что АСП отдал дань этой революционной восторженности в борьбе за свободу и готовности принять насилие как способ борьбы за свободу. В этом стихотв. об убийстве студентом консервативно настроенного агента России в Германии Коцебу (в сознании прогрессивной молодежи Германии он являл собой образ регрессивно настроенного человека). И известно, что первая реакция АСП была одобрительная, он симпатизировал этому порыву. Дань этому порыву отразилась в этом стихотв, но не более того. Не надо переоценивать.

В 1822 г. АСП пишет «Послание к цензору». Как мы знаем, у АСП есть два стихотв. посланий к цензору – 22-го и 24-го года. Я прошу в обязательном порядке прочитать первое из них. Первое наиболее значимо. Здесь поэт демонстрирует удивительную взвешенность, не то, что в «Кинжале», где кинжал – символ справедливости. Речь идет здесь о цензуре, об отношении свободомыслящего человека к цензуре: «Что нужно Лондону, то рано для Москвы». Цензура, принятая в Англии, не нужна в России, АСП пишет об этом: русский народ не готов к самоконтролю, мы нуждаемся во внешнем регулировании. Это отношение к цензуре АСП сохраняет на протяжение всей своей жизни. В то же время он говорит о том, что регулирование должно быть цивилизованным, а цензор должен быть просвещенным. В большей мере, это утопия, но иного не дано. Он создает образ идеального цензора: «Он должен ум иметь прямой и просвещенный» (чаще всего цензорами становились люди с высшим образованием, профессора университетов), «он сердцем почитать привык алтарь и трон» (АСП не подвергает сомнению эти ценности), «но мысли и не теснит и разум ценит он» (важна терпимость и толерантность цензуры по отношению к мыслящему писателю). Во второй части он создает сатирический образ цензора – глупца и труса. И это было почти реальное обращение к двум цензорам того времени – Красовскому и Беркову. Это лица эпохи, ставшие символами темного начала. Пушкин прекрасно понимал, что отношения свободолюбивого поэта с цензурой могут весьма драматичными. И еще один аспект здесь: отношение истинного свободолюбца с теми радикалами, которые могут придти к власти.

АСП в 1825 г., практически накануне декабристского восстания, пишет «Андрей Шенье», где АСП пишет о предощущении того, что произойдет в жизни страны. Шенье – французский поэт к. 18 века, очень много сделавший для проповеди свободных идей во Франции и казненный якобинцами за несогласие с их методами власти. Эта элегия построена как песня Шенье как сторонника «свободы просвещенной» и бешенства народа, которое использует якобинцы. Эта песня прерывается лирическими замечаниями автора.

Отношение АСП с декабристами не так просто, как раньше писали в советские годы. АСП сочувствовал антикрепостническим, свободы слова, но не разделял идею революционного насилия. И неизвестно, что было бы, если б АСП доехал до Петербурга 14-го декабря. Впрочем, есть свидетельство самого поэта, который признался царю в 26-м году, что не смог бы не пройти на Сенатскую площадь. Но мы должны учитывать психологию достойного человека, себя уважающего, при таком разговоре с царем. Не может порядочный человек отказаться от друзей. Это дворянская этика.

Что касается оценки АСП декабристского движения в лирике. Это стихотворение «Стансы», которое написано сразу же после событий 25-го года. Это стихотв. начинается так:

В надежде славы и добра

Гляжу вперед я без боязни.

 

Декабристы под следствием, Пушкин пишет очень оптимистическое стихотворение, где воспоминает о том, что

Начало славных дней Петра

Мрачили мятежи и казни

 

и желает новому царю «во всем быть пращуру подобным», быть «работником на троне» и не забывает о такой черте, как милосердие. Вот что важно для АСП в новой обстановке. Он стремится спасти друзей от кары, но вместе с тем он рассматривает возможность дальнейшего движения страны: оно связано с реформами сверху. АСП не ограничивается размышлениями над трагедией – он размышляет о перспективах и видит в них возможность реформ сверху. Между тем, он пишет «Во глубине сибирских руд», где он утверждает о своей поддержке друзьям. Нужно заметить, как важно для АСП было важно понятие чести. Одна из кар, которая постигла декабристов, - лишение дворянского звания. Эта процедура происходила так: ломали шпагу над головой осужденного. И в стихотв. очень важен образ меча: «И братья меч вам отдадут». У АСП не бывает лишних слов. Имеется в виду возвращение дворянского звания. Для АСП проблема чести – одна из центральных.

Очень широк спектр проблем, которые волновали АСП в 20-е годы. У него есть такой образ в стихотв. «Эхо»: истинный писатель должен быть эхом своего народа. И его, Пушкина, не могла не волновать после ссылки в Михайловское падение читательского отношения к нему. Все чаще в прессе не просто непонимание АСП, а неприятие. Это очень тяжелое ощущение у пишущего.

Отношение писателя и аудитории – важная тема в творчестве любого автора. Одна из причин этого отхода от АСП, его либерально настроенные друзья начали обвинять его в ренегатстве (отступничестве, прислужничестве царю) после «Стансов». Пушкин вынужден был ответить друзьям. Царь пытался сделать АСП придворным поэтом, поэтому он стал личным цензором Пушкина: Красовский и Берков не имели прежней власти. С одной стороны глупый цензор уже не имел власти над Пушкиным, но с другой – если приговор произнесен свыше, то оспаривать его негде.

Пушкин тоже пытался использовать эту ситуацию в целях высокой литературы, прогресса, пытался использовать близость к царю для того, чтобы подвигнуть власти к реформам. Это было понятно многими как прислуживание. Поэтому в 1828 г. Пушкин был вынужден написать стихотворение «К друзьям», где он говорил:

Нет, я не льстец, когда царю

Хвалу свободную слагаю.

 

Вот эта идея свободы творчества АСП не покидает: он пытается служить России, не вступая в конфликт с властью. Здесь впервые возникает острая проблема сотрудничества с властью, которая жива в лит-ре и по сей день.

Целая серия стихотворений выходит из-под его пера в эти годы: «Пророк» (1826 г), «Поэт» (1827 г), «Поэт и толпа» (1829 г.) и сонет «Поэту» (1830 г.). В некоторых из них не обходится («Поэт и толпа» и «Поэту») не без определенного полемического перехлеста. Они входят в полемический дискурс, отвечая на нападки современников. Нападки правых (газета «Северная пчела» Булгарина) и левых («Московский телеграф» Полевого). АСП выступает в этом споре со стихотв. «Поэт и толпа» (первое название – «Поэт и чернь») и «Поэт».

Этот полемический запал виден даже в строчке: «Поэт, не дорожи любовию народной» - из стихотворения «Поэту». Важен идеал поэта-олимпийца (уже не бунтаря и не проповедника), поэт, возвышающийся над толпой и миром и созерцающий (этот идеал проповедовал еще один поэт - Веневитинов). Примером такого образа поэта-олимпийца становится Гете. В этих стихотворениях важно, кому противостоит олимпиец. Под народом или чернью не подразумевается никакой социальной группы – речь идет о тех людях, которые не способны принять высокой поэзии. Эпиграф Пушкина: «Идите прочь, профаны». АСП вспоминает традицию изгнания профанов, нежелания поэта говорить с людьми, которые несведущи. При этом АСП понимает, что для них важно поучение и развлечение, это практически та же толпа, которой нужно «ярмо с гремушками да бич». Есть небольшая перекличка. АСП не собирается обслуживать эту толпу, но не все поняли эту идею. Белинский, например, упрекал Пушкина в небрежении к читателю из народа. Достоевский же в своей речи на открытии памятника Пушкину в 1821 г. говорил, что Пушкин здесь бросает вызов светской черни.

Но у АСП нет никаких социальных акцентов. Для Пушкина здесь важна формула «единый властитель». [Solus rex- «единый властитель».] («Ты царь: живи один», сонет «Поэту»). Поэт для него самодостаточен и самоценен, ему не нужно никому служить:

«Мы рождены для вдохновенья,

Для сладких звуков и молитв».

 

Некрасов с этим будет спорить, прямо цитировать его в стихотв. «Поэт и толпа» и придет к другим выводам. Проблема, на самом деле, в том, что охлаждение читателя связано с такой позицией АСП. За этим стояло сознание Пушкина: он принял образ гетевского поэта. Но читатель не готов к такой поэзии. Тургенев тоже выступил с речью на открытии памятника. Звучала такая мысль, что изменились потребности читателя, охлаждение к АСП было неслучайным: потребность читателя была не в поэте-олимпийце, а в 30-е и 40-е годы возникла необходимость в иной позиции: поэт должен быть поэтом «мести и печали», глубоких раздумий. Каким позиционировал себя Лермонтов. Каким выступил Некрасов в 40-е годы (в 46-м году он становится уже авторитетным писателем).

Пушкин же продолжает верить в то, что поэт – это божественное существо, и это божественное происхождение акцентируется им в стихотв. «Пророк» (26-го года) и «Поэт» (27-го года). В этих стихотв. высвечиваются два представления: языческое и христианское. Если в «Пророке» вызывает поэта к служению шестикрылый серафим, то в «Поэте» бог искусств Аполлон. Но идея одна: преображение человека в поэта. Для АСП становится важным разделение жизни поэта на три сферы: светскую (в этой жизни поэт может быть ничтожнее других), к которой АСП относился со снисходительной иронией.

Вторая сфера – деятельная, жизнь профессионального поэта. Здесь важно стихотв. «Разговор книгопродавца с поэтом», которое сначала было предисловием к «Онегину» (первая глава появилась в свет с таким предисловием). В этом стихотв. сталкиваются две позиции. Что характерно для Пушкина, он разделяет позицию двух сторон в стихотв. диалоге. «Не продается вдохновенье, но можно рукопись продать» - это становится важным для АСП, он получает большие гонорары. В дальнейшем Достоевский будет придерживаться этой же позиции: важно то, что тебе заплатили, но никогда не писать на заказ. Не писать под диктовку денег, но созданную рукопись можно выторговать. Последняя сфера – это бытие Поэта, служение высшим началам. Вдохновение и сладкие звуки, нечто высшее.

Поэтический мир АСП разнообразен и противоречив. С 20-х годов начинается зрелый путь, но иногда кажется, что одно стихотв. противоречит другому. Сошлюсь, на «19 октября», манифест дружбы, и «Что дружба? Легкий пыл похмелья» - с лермонтовским настроением (написано буквально через несколько дней после первого). Настроение просветленности (например, как в «На холмах Грузии…») сменяет глубокий пессимизм. Стихотворение «Дар напрасный, дар случайный» написано в таком же настроении и датировано Днем его рождения. Это символизирует ту печаль, которая накопилась.

Пушкинские стихотворения того периоды посвящаются теме любви. Несомненно, он обожествляет и превозносит образ любви, тема любви – как тема поклонения божеству. Это особенно ярко проявляется в стихотв. «Мадонна». В то же время важный аспект – альтруизм любви, который звучит в стихотв. «Я вас любил». Оно тоже печально, но печаль здесь не трагична, стихотв. заканчивается пожеланием счастья. Пушкина затрагивали и общественные темы, которые он соотносил с личным.

Тема собственного достоинства звучит в стихотв. «Моя родословная». Это сквозная тема в творчестве АСП 20-х годов. Но тема личного достоинства здесь напрямую связана, как отношение к истории и собственному роду, потому что твой род – это часть истории страны. Так ощущает себя АСП. Он акцентирует пушкинскую линию в своей родословной и противопоставляет ее новой знати. Эта оппозиция старой знати и новой характерна не только для АСП, но и для тех, кто принадлежал к родовитому дворянству. Представители такого дворянства гордились не просто своей историей, а независимостью – представитель такой знати раньше мог на равных говорить с царем. В какой-то степени род Пушкина, может быть, древнее рода Романовых. И для человека 20-30-х годов это было важно. Ощущение себя частью рода, способного на независимую позицию. «Моя родословная» - стихотв. полемическое, связанное с нападками на аристократизм АСП. Это стихотв. 30-го года.

Для АСП становится важна связь с действительностью. Реальность, которая одухотворена поэтическим словом – на этом почве рождается (NB!) поэзия действительности. То, что становится смыслом поэзии АСП 20-х и 30-х годов. Именно так обозначил идею пушкинского творчества близкий знакомый поэта Иван Васильевич Киреевский, яркий критик. Дальше эта идея поэзии действительности была очень удачно разработана Белинским в цикле статей «Сочинения Пушкина».

Эта поэзия действительности ярко проявилась в пейзажной лирике АСП, например, в стихотв. «Осень». Написано оно октавой, очень редкой в рус. лит-ре строфой. Поражает умение АСП использовать самый простой эпитет, который придает зрительность образу и делает его эмоционально окрашенным: «В багрец и в золото одетые леса». Здесь нет особой метафорики, речь не идет даже о цветах. Речь идет именно о багреце и золоте – это эмоционально окрашенные слова. Эта удивительная простота и изобразительность лирики АСП достойна поклонения. Набоков, лучший переводчик АСП с русского на англ., говорил, что слово у Пушкина больше своего номинального смысла и он вспоминал это в связи со стихотв. «Мороз и солнце…». Но АСП не только в таком оптимистическом ракурсе писал о зиме, есть еще стихотв. «Бесы» (1830). «Зима. Что делать нам в деревне?» Все это многообразие и многоплановость пейзажной лирики говорит о свободным владении Пушкиным стилистическим багажом и возможностью его применять.