Как разделить свою веру с другими

Боюсь ли я говорить о своих религиозных убеждениях? Если «да», то почему? Как мне избавиться от этой боязни?

Могу ли я использовать различные события — рождение, смерть, страдание, переезд на новое место, вступление в дру­гой приход или день рождения — как повод для проповеди Еван­гелия?

Если моя натура склонна к агрессивности, могу ли я уме­рить эту страсть, разделяя свою веру с другими? Если же я слиш­ком пассивен(-на), как мне активизировать свой жизненный настрой и стать достаточно смелым(-ой), чтобы проповедовать

Евангелие?

Каким образом я могу привлечь силу Святого Духа в серд­цевину своего евангельского служения?

С кем бы я хотел(а) разделить свою веру в Иисуса? Смогу ли и наконец осуществить свое намерение вместо того, чтобы хо­дить вокруг да около?

Предложение

Предположим, вы видите Иисуса, который предлагает вам следующее:

«Я могу дать тебе все, что ты пожелаешь. Вспомни все, о чем ты когда-либо мечтал(а). Хочешь славы, денег, признания, чув­ственных наслаждений, неограниченной власти, красоты, ве­личайших побед в спорте, хочешь вступить в самые престиж­ные клубы, мгновенно появляться и исчезать и разных местах безо всякого транспорта? Все будет позволено тебе. Учти, ни одно твое желание не будет считаться грехом. Я могу испол­нить твои самые несбыточные желания. Ты не умрешь. Ты бу­дешь жить вечно. Только одного Я не смогу дать тебе...

Ты никогда больше не встретишь и не увидишь Меня, Я уже никогда не буду рядом с тобой».

Что вы думаете об этом предложении?

Как подействовала на вас последняя строчка?

Что ваш ответ говорит вам о самом(-ой) себе?

Если вы согласны на это предложение Христа, то остаетесь ли вы при этом христианином(-кой)? «Да» или «нет», и почему?

Как соотносится ваша реакция на это гипотетическое пред­ложение Христа с задачей евангелизации мира?

Сосредоточенная молитва

Для сосредоточенной молитвы (с. 61-63) возьмите следую­щие слова из Послания апостола Павла к Римлянам: «Я не сты­жусь благовествования Христова» (Рим 1:16а).

Молитва

Иисусе, мой Благовестник, Ты призвал меня, и я принял(а) дар спасения Твоего и Царства. По бла­годати Твоей я вступил(а) в Церковь Твою. Ты Сам встречаешь меня в Твоих таинствах, Ты наставля­ешь меня в вере. По милости Твоей я стал(а) сви­детелем для мира, благовествующим Слово Твое. Ты дал мне понять, что обращенный должен нести

служение евантелизации других людей. Я, просве-щенный(-ая) светом Евангелия, должен(-на) не­сти этот свет дальше, по всему миру. Дай мне узреть тайну личности каждого человека, а не только видеть вместо его проблемы. Покажи мне, как уважать свободный выбор каждого, даже если он отвергает Твой дар, который мог бы сделать его воистину свободным.

Даруй мне смелость разделить с другими веру в Тебя. Подстегни мое воображение, чтобы я смог(-ла) по-разному говорить со всеми о Твоей любви. Не дай мне забыть о цели, которую Ты поставил передо мной. И тогда я смогу найти благодатные средства к ее достижению.

Глава 9

Иисус - Несущий крест Почему Он пошел на крест?

Из всех служб Страстной седмицы важнее всего для меня обряд поклонения Кресту в Страстную пятницу. Основной со­став службы одинаков везде, но в разных приходах и монасты­рях есть свои обычаи совершения ритуала. Особенно глубокие чувства во мне вызывает обычай проведения Страстной пятни­цы в аббатстве св. Норберта п Паоли, штат Пенсильвания. Де­тали церемонии поклонения Кресту разработал местный свя­щенник отец Эндрю Сиферни под руководством монастырской литургической комиссии.

Пространство монастырской церкви делится на четыре зоны, где могут стоять молящиеся: хоры, центральная часть, где обычно собираются прихожане, и две стороны трансепта (боковые приделы). В середине находится алтарь, сделанный из камня, — нет ни покрова, ни свечей, только плоская, необ­работанная каменная поверхность, освященная для соверше­ния таинства. Этот камень символизирует Христа.

Перед началом процессии, которая вносит крест в храм, музыка стихает. Затем, после нескольких минут тишины, раз­дается звук тубы. Музыку для этого инструмента написал отец МаркФэлкон. Траурная мелодия подчеркивается мрачным тем­бром этого духового инструмента. Она соответствует моменту воспоминания о крестном пути Господа. Процессия входит в храм. Впереди идет босая женщина в белом одеянии до пола. Четверо юношей, тоже босиком, одетые в белые блузы и синие брюки, несут огромный крест — несут горизонтально, за четы­ре конца. На этом деревянном кресте вместо изображения тела находится частица настоящего креста Господня, вложенная в сердцевину дерева. Почти вся поверхность креста покрыта плот­ной тканью красного цвета.

|

Импровизированный крестный ход обходит алтарь кругом и останавливается в передней части храмового нефа. Туба умол­кает. Крест поднимается, —теперь его держат вертикально. Ког­да начинается пение: «Се древо крестное...», — часть креста ос­вобождается от ткани, и люди, стоящие в центральной части храма, преклоняют колени перед ним. Процессия переходит в левый придел, повторяя ритуал, затем — на хоры и в правый придел. Все присутствующие в храме имеете склоняются перед

крестом.

Как только крест полностью освобождается от прикрываю­щей его ткани, ее переносят на алтарь, — теперь эта ткань по­крывает камень. Поклонение Кресту Господню и поклонение престолу, на котором совершается евхаристическая жертва, происходят одновременно.

Сразу после этого идет заключительная часть литургии Ве­ликой пятницы. Послелитургии народ поклоняется Кресту уже индивидуально, подходя каждый по очереди. Взрослый, под­росток или ребенок, каждый отдельно, выходя вперед, припа­дает к Кресту.

Мне кажется, этот ритуал говорит сам за себя и не требует комментариев. Естественно, истинное впечатление можно по­лучить, только если самому участвовать в этом: описание не может заменить личного опыта. Но мой рассказ о поклонении Кресту в нашем монастыре может настроить читатели на нуж­ный лад, поскольку я собираюсь говорить об Иисусе, Несущем крест.

Почему Бог распялся?

В седьмой главе, «Иисус — мой Спаситель», я задавал воп­рос: «Почему Бог воплотился?». Почему Сын Божий стал чело­веком? Я вынес ответ из тягостных раздумий о человеческой греховности и о Божественной любви, проявленной в связи с этой греховностью через рождение Христа в Вифлееме. Через слова рождественских песнопений и святоотеческих поучений я стремился понять, каковы причины Боговоплощения. Раз­мышляя о Рождестве, мы понимаем, почему Бог посылает нам

Спасителя.

Страстная седмица открывает нам, почему, чтобы совершить и исполнить дело спасения, Господь должен был претерпеть распятие на кресте. От деревянных яслей Рождества до древа

крестного проходит Иисус, чтобы выполнить свою миссию спа­сения мира. Рождество объясняет необходимость спасения. Страстная седмица повествует о том, как совершается и до­стигается это спасение. Причины распятии нельзя понять с по­мощью человеческой логики. У Бога своя, высшая логика, у Господнего сердца свои резоны. Не расчетливые прикидки че­ловеческого разума, но безудержная энергия любви, изливаю­щаяся из божественного сердца.

Тайна распятия дает много оснований для размышления. Я выделю лишь четыре из них, которые кажутся мне наиболее полезными для взращивания и углубления веры христианина. Итак, почему же Бог распялся?

Смысл страдания и смерти

«И как Моисей вознес змию в пустыне, так должно вознесе-ну быть Сыну Человеческому, дабы всякий, верующий в Него, не погиб, но имел жизнь вечную» (Ин 3:14-15)... Два самых страш­ных результата грехопадения — боль и смерть. Ничто так не волнует современного человека, как бессмысленность страда­ния. Рабби Гарольд Кушнер описал эту трагедию в своей книге «Когда с хорошими людьми случаются плохие вещи». Он и его жена пережили кризис страдания, когда потеряли сына: он умер от прогерии, неизлечимой болезни, связанной с преждевремен­ным старением организма. Эта книга— исповедь человека, ох­ваченного болью и недоумением. Она поднимает мучительные вопросы: «Почему Бог допускает страдание? Зачем страдают дети? Почему существуют боль и смерть?

Автор делится с нами своими отцовскими чувствами. В от­вет на свои вопросы, после серьезных раздумий, он заявляет: Бог — любящий и благой Отец, но — не всемогущий. Бог не в состоянии воздействовать на земные страдания. Страдания на земле неотвратимы.

Я сочувствую автору этой честной книги и уважаю его стрем­ление к мудрости даже во тьме безутешного горя. Но я утверж­даю, что его выводы не решают полностью проблемы зла.

Иисус дает нам окончательный ответ. Бог есть любовь, но Бог также всемогущ и может влиять на все, что происходит в мире. Боль и смерть появились здесь из-за греха. «Ибо возмез­дие за грех — смерть» (Рим 6:23) — смерть духовная и физичес­кая. Я могу страдать и могу умереть из-за собственной грехов­ности или из-за чужой. Если мы не увидим этой связи, мы не

сможем понять смысла Креста (перечитайте 1—6 главы Посла­ния к Римлянам, чтобы лучше понять, как связаны между со­бой смерть и грех). Иисус говорит, что Ему должно быть возне-сену на крест, чтобы мы могли победить смерть и иметь жизнь вечную.

Боль и смерть — это не только и не столько медицинские понятия, сколько духовные и нравственные. Иисус избрал имен­но то, чего мы боимся больше всего, — страдание и смерть, чтобы избавить нас от того, что Бог ненавидит более всего, то есть — от греха. Он пришел не для того, чтобы убрать из этого мира боль и смерть, но для того, чтобы через них открыть нам двери к жизни будущего века. «Не так ли надлежало пострадать Хри­сту и войти в славу Свою?» (Лк 24:26).

Страдания Христа — это духовная драма. Мы не поймем ее смысла, пока не уверуем. Помните, что мы рассматриваем при­чины распятия с точки зрения веры. Страсти Христовы — это битва между добром и злом. Знаками и символами ее стано­вятся предательский поцелуй, малодушное отречение, непра­ведный суд, оплевание и глумление, пощечины и удары, ко­лючки, вонзающиеся в голову, кровь, гвозди, жажда и боль, боль, боль.

Цель этой битвы, — а значит, и смысл всего этого страда­ния, — заключается в том, чтобы одержать победу над влады­чеством греха и зла в человеческой жизни. Иисус добровольно принимает на Себя то, от чего мы в ужасе бежим, — боль и смерть. Более того, Он делает их средствами спасения, служа­щими избавлению нас от одержимости злом и его чарами. Он побеждает смерть, доказывая собственной смертью, что это не тупик, а начало, но Он не устраняет ее из нашей жизни.

Если мы не верим в бессмертие и в небесную жизнь, мы ни­когда не сможем уловить смысла распятия и значения страда­ния и смерти в нашей жизни. Без веры все бесполезно. Если мы считаем, что эта земля — наш единственный дом, и другого не будет, то боль и смерть всегда будут казаться нам абсурдны­ми, необъяснимыми вещами. Только тогда, когда мы пробудимся и осознаем, что наш окончательный жребий — жить в вечно­сти, там, где абсолютная любовь, мы сможем понять божествен­ную логику распятия и преклониться в молчании и трепете пе­ред крестом Господним.

В Евангелии от Иоанна слово «вознестись» означает и вос­хождение Иисуса к смерти на кресте, и Его воскресение во сла-

ве. Когда Иисус умирает, в этот самый момент восходит заря новой жизни. В тот самый миг, когда тьма уже готова поглотить свет, сияние озаряет землю и всем на земле открывается путь к спасению. Кровь и вода, истекшие из бока Иисуса, означают для нас рождение Церкви с ее таинствами, которые дают нам уверенность в том, что мы уже переживаем опыт небесной жиз­ни, еще до нашей физической смерти.

Только в свете креста страдание и смерть обретают смысл. Когда мы соединяемся в наших страданиях со страданиями и смертью Иисуса, — веруя в Распятого и Воскресшего, — тогда мы разделяем и Его победу над грехом и злобой этого мира. Ни одно другое решение не подходит. Никакой другой ответ не может удовлетворить нас. Мы можем отвергать страдание, злить­ся на него, считать его незаслуженным и несправедливым. Но только когда мы примем его со смирением и верой, мы сможем обрести мудрость.

Иисус рядом с нами

Человеческая боль — повсюду. Старик, одиноко сидя­щий в пустом доме на следующий день после смерти же­ны... Мать, которая не решается открыть дверь собственно­го дома, боясь обнаружить похоронку на сына... Отец семей­ства, потерявший работу и не знающий, как теперь прокор­мить семью... Родители, которые ругают и запугивают своих детей...

Мы воспринимаем распятие как страдание Иисуса. Но это также и акт со-страдания (сравните латинские слова passion — «страсть», «страдание* — и compassion — «страдать вместе с кем-либо»).

Рассказ из третьей главы Книги Даниила предвосхищает осуществление этой истины (Дан 3:1-97). Иудеи оказались в Ва­вилонском плену. Жестокий царь Навуходоносор воздвиг за стенами города собственную статую. Теперь все должны по­клоняться ей, как богу. Те, кто откажется поклоняться идолу, будут брошены в горящую печь. Три иудея отказываются по­виноваться этому приказу. Воины царя бросают иудеев в огонь. После этого происходит странная вещь: иудеи проходят через пламя невредимыми, даже волосы на голове у них не опале­ны. Но самое удивительное то, что царь видит четвертого че­ловека в пламени, ходящего с ними среди огня... Этот четвер­тый — Господь.

Подобно Даниилу, пророк Исайя говорит о сострадании Божьем, и у него Бог идет рядом с человеком:

Будешь ли переходить через воды, Я с тобою, — через реки ли, они не потопят тебя; пойдешь ли через огонь, не обожжешься, и пламя не опалит тебя (Ис 43:2).

Иисус хочет быть с нами, когда мы страдаем. Он исполняет это намерение в своем служении, — исцеляя наше сердце, ра­зум и тело. Но мы знаем, что в этой жизни, даже при том, что Иисус идет рядом с нами, мы все равно будем испытывать боль. Его крест — это весть для нас о том, что Он добровольно разде­ляет наши страдания и, значит, Он знает, что это такое. Он ис­пытывает такую же боль и вносит в нее тот внутренний покой, который доступен и нам, несмотря на страдание. Иисус обе­щает стать нашим защитником и прибежищем в скорбях, все­гда готовым прийти на помощь во время бедствия. Созерцая Его крест, мы уверяемся в исполнении этого обещания.

Во время Своей земной жизни Иисус часто обращался к псал­мам. Например, Он мог молиться такими слонами:

Надейтесь на Него во всякое время; изливайте пред Ним сердце ваше: Бог нам прибежище (Пс 62/61: 9).

Он воплощает в жизнь это учение и убеждает нас, что Он — Тот, к Кому мы можем прибегнуть в своих страданиях: «При­дите ко Мне, все труждающиеся и обремененные, и Я успокою вас» (Мф 11:28).

Иисус так же близок к нам, как мольба, срывающаяся с на­ших уст, и даже еще ближе. Он постоянно поддерживает нас. В священном свете распятия мы обретаем силу для того, чтобы нести наши страдания с мужеством и надеждой. Если бы Иисус не испытал наших человеческих мук, мы едва ли бы смогли поверить, что Он желает идти по жизни рядом с нами. Взирая на Его беспомощно раскинутые на кресте руки, мы уверяемся, что Он — наша опора и прибежище.

Критерий оценки мира

Многие люди живут и умирают, не стараясь проникнуть п смысл того мира, в котором мы существуем. Они тратят время

день за днем, не задумываясь о том, как и зачем они живут. Удовольствие и боль руководят их желаниями. Разум, идеи, совесть — все это не для них, это их не касается. Им даже не приходит в голову, что хорошо бы иметь хоть какое-нибудь связ­ное мировоззрение.

Но многие все же задумываются о жизни более глубоко — под влиянием ли интеллектуальной смелости или просто по склонности к созерцанию. И тогда они сталкиваются с нераз­решимыми загадками, недоумениями, противоречиями и го­ловоломками, — короче говоря, с тайной мироздания. Масса вопросов, требующих немедленного решения, встает перед ними. Позитивное мышление, и то оказывается под вопросом: можно ли ему вообще доверять? Или я должен вслед за экзи­стенциалистами признать, что мир — это абсурд и более ниче­го? Не лучше ли есть, пить и веселиться, легкомысленно пу­стив все на самотек? Или должно насупить брови и серьезно поразмыслить обо всем? Что лучше — прибегнуть к историчес­ким аналогиям, чтобы раскрыть загадку жизни, или помечтать о будущем? Такие исследователи жизни, мучающие себя воп­росами о ее смысле, стремятся привести окружающий мир в соответствие со своими внутренними потребностями, то есть найти ключ к пониманию этого мира и вести себя в соответ­ствии с этим пониманием.

Нам, конечно, больше по пути со второй группой товари­щей, чем с первой. Но наши вопросы берут начало в нашей вере. Мы вопрошаем: «Каковохристианское понимание жизни? Что говорит нам откровение о том, как оценивать окружающий мир?». Ответ, данный нам в откровении, —это распятие, смерть Сына Божьего на кресте. Если мы попытаемся поместить не­которые ьеши, которые кажутся людям чрезвычайно важными, рядом с крестом Господним, то многое увидим в новом свете.

Возьмем сначала сильных мира сего: людей, стоящих у руля политики и экономики, финансовых воротил, рок-звезд и ме­диа-магнатов, упакованных в меха, драгоценности и длинные лимузины, богачей, путешествующих из одного сказочного поместья в другое, председателей советов директоров и прав­лений банков. Не забудьте еще о многочисленных слугах — тех, кто стелит этим важным персонам постели и готовит им обед. Охватите их всех своим мысленным взором, одного за другим, и поставьте их всех около креста Господня. Каков контраст? Какова теперь ценность всего этого великолепия?

Представьте себе все великие державы мира. Посмотрите на эту экономическую и военную мощь. Прикиньте, сколько де­нег они тратят на вооружение и торговые войны друг с другом. Поглядите теперь мысленным взором на маленькие страны, раз­дираемые почти таким же соперничеством и войнами, как и большие. Почувствуйте кипящие ревность и зависть, которые правят бал в политике. Вспомните слона английского поэта Томаса Грея: «Дороги славы ведут лишь к могиле». На мгнове­ние поместите эти мировые силы у подножия креста Господня. Какова ценность всего этого?

Откроем теперь дверь в мир науки и интеллекта. Вот они, гении спутниковых технологий, короли телекоммуникаций, генные инженеры, исследователи, бьющиеся над лекарством от СПИДа и рака. А здесь — знаменитые писатели, сценаристы и поэты, высоколобые аналитики, советники президентов и ко­ролей. Мысленно пригласите их всех на мгновение «стать око­ло креста Господня. Оцените их значимость по сравнению с ним. Как вам кажется, какова ценность всего этого?

Наконец, полнимитс занавес, за которым от нас пытаются скрыть бедность и страдание. Посмотрите на бездомных, на политзаключенных в тюрьмах, на беспризорников Рио, на мно­годетные семьи Калькутты, на черные трущобы Южной Аф­рики, на детей войны в Белфасте и Бейруте, на беженцев и эмигрантов повсюду. Пойдите в хосписы и почувствуйте, что переживают умирающие люди it последние дни своей жизни. Мысленно поместите их осторожно рядом с крестом Го­сподним. Каково ваше впечатление? Какова ценность всего

этого?

Откровение христианства учит нас, что все в мире тяготеет к кресту. Иисус сказал: «И когда Я вознесен буду от земли, всех привлеку к Себе» (Ин 12:32). Многие могут возразить, что та­кой подход слишком мрачен. «Мир — такое веселое место!» — говорят они. Мы способны к радости, и мир, казалось бы, дает нам поводы для веселья. Вот только учение о кресте стоит на пути и мешает этому веселью.

Из истории Адама и Евы мы можем извлечь подобный урок. Плоды запретного дерева выглядели совершенно безобидны­ми и такими красивыми, словно сами просились и рот. Но ког­да человек съел один из них, это привело к печальным послед­ствиям. Запретное дерево существует и в нашей современной культуре. Христианство испытывает нас, указывая на тот или

иной вид удовольствий, доступных в этом мире, и говоря, что именно они должны быть отвергнуты, — и от этого, в конеч­ном игоге, зависит наше счастье! Многие люди в наше время убеждены в том, будто жизнь просто создана для счастья. Это верно только в перспективе: человек создан для счастья — веч­ного счастья на небесах, а не для временных наслаждений этой жизни. Счастье человека — в вечной радости, а не в кратких удовольствиях. Счастье произрастает из духовной полноты. Кардинал Джон Генри Ньюмен так говорит об этом:

Мы ощущаем сладость мира на губах, но на вкус он горек. О» радует поначалу, но не в конце. Снаружи он выглядит ве­селым и нарядным, но внутри скрыты зло и страдание... Именно поэтому учение о кресте Христовом предупреждает нас, что мы можем ожидать от этого мира... Если мы не захотим признать, что этот мир обезображен грехом, взирая на Того, Кто понес наши грехи, то мы вынуждены будем испытать на собственном опыте, как ужасен этот мир, когда те грехи обернутся против нас самих.

На первый взгляд сверкающие миражи этого мира выглядят довольно безобидно. Мир выглядит ярким, а крест кажется че­ресчур отталкивающим. Однако мир — это лишь глянцевая об­ложка, крест же — основа. Первое столкновение с этой осно­вой вызывает в нас протест, даже бунт. Петр выразил это чувство, когда столь бурно возражал на слова Христа о будущем распя­тии: «Будь милостив к Себе, Господи!* да не будет этого с То­бою» (Мф 16:22).

Принцип креста не очевиден, он лежит не на поверхности суетливой жизни этого мира, но открывается тишине нашего сердца. Настоящий христианин, как апостол Павел, живет «ве­рою в Сына Божия, возлюбившего меня и предавшего Себя за меня» (Гал 2:20). Христиане, живущие по этому принципу кре­ста, кажутся обычными людьми, они выглядят так, как все, ни­чем внешне не отличаясь от других мужчин и женщин. Однако им известна самая сушность религии.

Мы не можем видеть сердца, но знаем, что оно работает, перекачивая кровь внутри нас. Поэты твердят нам, что серд­це — это место зарождения чувств. Оно невидимо, в отличие,

* Так в СП. Автор цитирует английский перевод, который ближе к КП: «Бог милостив к Тебе, Господи!».

например, от глаз, расположенных на виду: они видят все вок­руг и при этом сами видны всем. Сердце скрыто внутри и, не­смотря на это, очень существенно для нашей жизни.

Крест, как сердце, — он не на виду, но все же имеет решаю­щее значение в нашей шкале ценностей. Именно он должен быть центром, управляющим жизнью человека. Те, кто близок к кре­сту, не говорят о нем: они живут им. А если и говорят о кресте, то для того, чтобы поделиться своим знанием с теми, кто страж­дет в этом мире, с теми, кто ищет принцип жизни. Они откры­вают тайну креста тем, кто силится сформулировать вопросы о смысле и цели человеческой жизни.

Христос пошел на крест совсем не для того, чтобы поверг­нуть нас в уныние. Иисус — источник радости в христианской жизни. Он сравнивает итог этой жизни с радостью роженицы, которая забывает о боли, потому что переполнена радостью, вызванной появлением на свет человека. Крест не противопо­ложен радости. Но мудрость, вытекающая из созерцания рас­пятия, советует нам не спешить с весельем, но отложить удо­вольствия, поскольку нас ожидает высшая радость. Сперва скорбь, а после — радость. Сначала Страстная пятница, а пос­ле — Пасха.

Невинные удовольствия нашего мира — это лишь символы непреходящей радости, уготованной нам Богом. Страстная сед­мица начинается торжественным входом Иисуса в Иерусалим. Здесь присутствуют все признаки радости — воодушевление толпы, колыхание пальмовых ветвей, крики «осанна!». Иисус, конечно, не испытывает никакого удовольствия от этого пустого представления. Одобрение очень скоро сменится глумлением. Все это веселье нереально. В лучшем случае, это только намек, символ грядущего прославления. Настоящее триумфальное шествие Христа — Его крестный путь. Он войдет в славу Свою только через страдания и крест.