Значение свойства относимости фактов для уголовно-процессуального доказывания

 

А.С. Александров

 

В отличие от свойства допустимости, которое разъясняется в ст. 75 УПК, относимость не определяется в законе. В Уголовно-процессуальном кодексе данное свойство доказательства упомянуто только один раз - в связи с перечислением критериев оценки доказательств (ст. 88 УПК).

Для сравнения скажем, что согласно ст. 401 Федеральных правил доказывания США относимым считается доказательство, хоть как-то способное показать существование любого факта, который ведет к признанию действия более вероятным или менее вероятным, чем это было бы без данного доказательства.

Качество относимости доказательств имеет важнейшее теоретическое и практическое значение для понимания сущности доказательства, для определения предмета и пределов доказывания, а равно для определения пределов расследования обстоятельств дела, предмета, пределов допросов. Значимость относимости для понимания природы доказывания признавали ведущие отечественные специалисты*(438). Хотя по сравнению с английским отечественное учение об относимости доказательств не получило должного развития.

В theory of relevancy термин "относимый" означает, что любые два факта, к которым оно применено, столь связаны друг с другом, что согласно общему ходу событий любой из них взятый или отдельно, или в связи с другими фактами доказывает или делает вероятным прошлое, настоящее или будущее существование или несуществование другого*(439).

Каждый факт имеет отношение ко всякому другому факту, если один из них тем или иным образом обусловливает вероятность появления другого факта - вот, если говорить кратко, в чем состоит суть относимости, по мнению англо-саксонских юристов.

В самой природе доказательства заложена относимость. Относимость к тому, что составляет, в конечном счете, цель доказывания. Можно согласиться со словами И. Бентама о том, что ничто на самом деле так не влияет на определение пределов доказывания, чем то, что заложено в нем самой природой конечной цели доказывания*(440).

В отечественной литературе некоторые авторы считают, что относимость доказательств - это их способность своим содержанием служить средством установления обстоятельств, имеющих значение для дела*(441). Другие определяют относимость доказательства как признак, указывающий на наличие искомой связи между доказательственной информацией и обстоятельствами, подлежащими доказыванию*(442). В целом и та, и другая позиция содержат в себе рациональное зерно. Однако необходимо уточнить эти трактовки в свете понятия "факт".

Целью доказывания является установление юридического факта - состава преступления, что образует основание для применения уголовного закона. Соответственно, ядро предмета доказывания составляет "главный факт" - юридический состав преступления, вменяемого в вину обвиняемому в форме обвинения*(443). Значит, доказательство должно относиться к "главному факту".

Юридический состав преступления, как совокупность фактов, стало быть, представляет собой знание*(444). Знание это может быть получено посредством другого знания - доказательства. Из доказательств выводится вывод о наличии юридического факта.

Факт - это объективное данное, это сведение, полученное чувственным или опосредованным (логическим) путем*(445). Под фактом в пост неклассической философии науки понимается элемент системы знания, выступающий промежуточным звеном между эмпирическим и теоретическим знанием. В структуре факта можно выделить две основные компоненты - объективную и субъективную. Объективная компонента - это эмпирические данные. Субъективная компонента преобразует эмпирические данные в факт посредством их истолкования, перевод на язык определенной сферы деятельности человека. Субъективная компонента в составе фактического знания не только интерпретирует эмпирические данные, но и делает возможным само их получение. Определенная процедура "предынтерпретации" предшествует самому процессу получения эмпирического знания. Факт - это знание о событии, полученное в определенной ситуации. Кроме отображения собственно события как элемента языковой картины мира факт содержит в себе также и смысл данного события, его оценку*(446).

Следовательно, доказательство есть эмпирическое данное, к которому приплюсованы его прединтерпретация (осуществленная законодателем в УПК, но также заключенная в опыте субъектов доказывания) и пост-интерпретация (производимая в ходе расследования и судебного разбирательства), принимаемое судом в контексте судебного заседания за наиболее вероятный образ действительности и служащее для построения довода.

"Субъективность" составляет неотъемлемый элемент в структуре факта. Эта субъективность не есть что-то произвольно вносимое личностью субъекта доказывания; субъективность включает в себя логику, здравый смысл, научные законы и т.п., отражающие представления людей о том, как устроен мир (о функциональных, причинно-следственных связях между явлениями) и по которым субъект декодирует, интерпретирует данные своих ощущений.

Уже давно признано, что именно в опосредственном познании, т.е. при наведении одних фактов на другие, приобретает особую значимость относимость. Относимость доказательств - это правильное наведение (но и объективная способность факта быть наведенным) на главные факты*(447). По словам П.И. Люблинского: "Связь, существующая между главными и доказательственными фактами, благодаря которой мы можем на основании последних умозаключать о существовании или несуществовании первых, носит название "относимости доказательств"*(448). Иными словами, относимость важна в ходе постинтерпретации эмпирических данных.

Однако, очевидно, относимость играет немаловажную роль и в процессе предынтерпретации, т.е. и при получении данных чувственным путем: в результате наблюдения, эксперимента и пр. Относимость входит в число тех сформированных логикой навыков познания, от которых зависит своего рода "калибровка" сознания субъектов доказывания. Наиболее ярко это проявляется в категории следа преступления, его переводе в знаковую систему (протокол). Так бывает, потому что относимость подразумевается субъектами как означивание реально существующей в природе связи между причиной и следствием или, наоборот, между следствием и причиной*(449).

В логических, но равно и других, неформализованных рассуждениях обязательно используются общие посылки (общие места), они представляют собой основу судебной аргументации. Эти общие посылки включают в себя представление о неизменной причинности явлений, т.е. их относимости друг к другу. Надо заметить, что они используются для доказательства, опровержения и изобретения как данность, априори. Л.И. Петражицкий относил эти общие посылки логики к познавательно-эмоциональным диспозитивным сочетаниям ("убеждениям"), складывающимся обыкновенно у нас бессознательно*(450).

Именно поэтому свойство относимости фактов играет такую важную роль на начальном этапе расследования (при выдвижении версий, объясняющих возможный механизм совершения преступления), на что справедливо обращается внимание некоторыми специалистами*(451).

Кроме того, на мой взгляд, относимость имеет структурирующее значение при построении довода. Довод - это суждение, основанное на факте, выявленном в результате расследования (судебного следствия). Собирание и расположение фактов в доводы требует связи между ними. Связь между фактами представляет собой словесную и умственную конструкцию. Элементы этой конструкции, содержащие факт и его связь с общим местом, скрепляются свойством относимости.

Таким образом, относимость - это базовое качество рационального (но иногда и интуитивного) познания. Н.Н. Полянский подчеркивал: "Относимость к делу доказательств в этом смысле определяет их допустимость"*(452). В этом вопросе с ним был солидарен А.Я. Вышинский: "Основное правило в этой области (т.е. в вопросе об относи-мости доказательств) заключается в том, что в качестве доказательств допускаются обстоятельства, имеющие значение для дела, имеющие отношение к фактам, подлежащим установлению в суде"*(453). Иными словами, относимость выступает как обратная сторона допустимости и, более того, относимость есть исходное начало, на котором покоится доказательство-факт, все остальные свойства доказательства являются производными от относимости.

Прав был и П.И. Люблинский, говоря, что свойства относимости и допустимости, каждое со своей стороны, ограничивают понятие судебного доказательства как средства доказывания, доказательственного факта (quid probandum). Благодаря правилам относимости и допустимости термин "судебное доказательство" в некоторых случаях уже, в некоторых - шире, чем термин "доказательство вообще". Таким образом, легальное понятие, созданное для практических целей доказывания, отличается от доказательства, применяемого в других областях*(454).

Иными словами, уголовно-процессуальное качество относимости доказательства имеет в себе как логическую основу, так и приложение в виде нормативных требований к тому, что должно быть доказано по делу. "Относящимися являются доказательства, устанавливающие или главные факты (факты, подлежащие решению), или тесно связанные с ними доказательственные факты (факты, относящиеся к решению). Степень связанности главных фактов с доказательственными, делающая последние фактами относящимися, определяется отчасти естественными признаками (так называемая причинная связь или функциональная связь), отчасти признаками легальными ("факты, признаваемые за относящиеся")"*(455).

Доказательства должны относиться к нормативно-определенному предмету доказывания, в который входят факты (обстоятельства), указанные в ст. 73 УПК (общий предмет доказывания); а по отдельным категориям дел еще и обстоятельства, указанные в ст. 421 или 434 УПК (специальный предмет доказывания). Правильнее было бы использовать в ст. 73, 421, 434 УПК термин "факт" вместо термина "обстоятельства", потому что в ходе уголовно судопроизводства, равно как и другой познавательной деятельности, устанавливаются только факты, т.е. сведения о реальности. Фактами устанавливаются факты, но не объективная реальность. Главный юридический факт (основной вопрос) по уголовному делу устанавливается фактами - доказательствами, но в равной степени факты подтверждают и факты, о которых говорится в ст. 73, 421, 434 УПК.

Определенный уголовно-процессуальным законом предмет доказывания един. "Вводятся" в предмет доказывания (общую процессуальную форму) признаками конкретного состава преступления через категорию "главный факт" ("состав преступления"). Главный факт - это таким образом, тот элемент предмета доказывания, который имеет "кумулятивный" характер - через него в "процессуальном" предмете разворачивается вся уголовно-правовая конкретика юридического факта; тем самым происходит наполнение уголовно-правовым содержанием процессуальной формы предмета доказывания.

Относимость доказательства означает его связь с любым из основных нормативно-определенных законом фактов, но также другими доказываемыми фактами (промежуточными, вспомогательными), объективно подлежащими выяснению. Доказательство является относимым, если оно способно прямо или косвенно устанавливать факты, ставшие предметом спора и, соответственно, имеющие существенное значение для его правильного разрешения.

К этому надо добавить еще и то, что каждая часть факта составляет факт, поэтому относимость характеризует связи между частями факта. Это утверждение можно проиллюстрировать показаниями свидетеля, все составляющие которого должны иметь отношение к исследуемым вопросам. Средством контроля относимости содержимого показаний свидетеля является полномочие председательствующего снимать не относящиеся к делу вопросы ведущей допрос стороны.

Предмет доказывания - это определяемая согласно положениям УПК и УК совокупность подлежащих обязательному доказыванию по делу фактов (основных), а также иных существенных фактов, ставших предметом расследования и уголовно-правового спора. В предмет доказывания входят факты, доказанность наличия или отсутствия которых позволяет сторонам обосновать свои требования к суду, а суду решить основной вопрос уголовного дела. Если предмет доказывания составляет "главный вопрос дела", с ответом на который связано применение или неприменение уголовного закона в данном конкретном случае, то пределы доказывания - это факты, которые нужны объективно для того, чтобы прийти к выводу о наличии предмета доказывания или невозможности доказать таковой без разумных сомнений.

Пределы доказывания - это все факты, которые объективно необходимы для выяснения основных фактов; в пределы входят промежуточные и вспомогательные факты. Промежуточные факты в отличие от главного факта не имеют нормативного закрепления ни в уголовном, ни в уголовно-процессуальном законе. Это доказываемые факты, и вместе с тем они сами становятся средством доказывания, переходной ступенью к выведению нового знания, являющегося конечной целью. Это те факты, из существования которых могут быть сделаны заключения к спорным фактам, имеющим юридическое значение. Значение промежуточных фактов состоит в том, что они могут быть средством установления главного и (или) иных основных фактов. Вспомогательные факты - это факты, служащие средством обнаружения и проверки других фактов. Они тоже имеют отношение к делу и, соответственно, сами должны быть доказаны.

Свойство относимости характеризует отношения между всеми вышеуказанными фактами, образующими фактическое основание уголовного дела. Относимость показывает связь доказываемых фактов с доказательственными, но это же свойство должно отличать и связь вспомогательных фактов с теми фактами, которые ими проверяются. Промежуточные и вспомогательные факты не имеют непосредственной связи с главным и иными основными фактами, однако, связанные между собой относимостью, они создают логическую цепь рассуждений, позволяющую исключить субъектам доказывания все версии, кроме одной, которая правильно объясняет событие преступления.

Относимыми являются доказательства: а) устанавливающие главный факт - состав преступления; б) доказывающие основные факты, входящие в указанные УПК общий и специальные предметы доказывания; в) свидетельствующие о наличии иных подлежащих установлению, по мнению сторон и суда, фактов (промежуточные факты); г) способствующие проверке сведений и их источников - вспомогательные факты.

Как отмечает С.А. Фролов, факты основные, а также вспомогательные, промежуточные факты, имеют отношение один к другому, если один из них является, или вероятно может явиться, или мог явиться: а) причиною другого; б) следствием другого; в) следствием одной и той же причины; г) причиною одного и того же следствия; д) когда один из фактов указывает, что другой должен или может случиться, что другой вероятно существует, существовал или не существует (не существовал); е) когда существование или несуществование одного факта, при обычном ходе вещей, бывает причиною или последствием другого факта*(456).

Являются также относимыми доказательства: а) указывающие на наличие других доказательств, обеспечивающие поиск и расширение совокупности доказательств; б) характеризующие условия и порядок производства того или иного следственного действия и способствующие тем самым проверке ранее собранных доказательств (например, доказательства, подтверждающие способность видеть с того места, где находился свидетель, условия наблюдения, характер взаимоотношений с обвиняемым, соблюдение процедуры допроса и т.п.); в) устанавливающие факты, противоречащие исследуемой версии; г) опровергающие уже установленные обстоятельства; д) устанавливающие, так называемые, негативные, т.е. отсутствующие, но естественные при обычном ходе события обстоятельства (например, отсутствие следов транспортного средства противоречит количеству похищенного); е) свидетельствующие об отсутствии смежного состава преступления (например, об отсутствии угрозы применения насилия при завладении имуществом) или отягчающих обстоятельств*(457).

При доказывании используются любые сведения, способные помочь в разрешении уголовного дела. И поэтому самыми трудными являются вопросы о том, какие это могут быть сведения. Как отмечал А.Я. Вышинский, ответа на эти вопросы в законе найти нельзя. Это и вполне естественно, ибо таких правил найти нельзя, таких правил на все случаи жизни нет и быть не может. А случаи эти исключительно разнообразны и нередко неповторяемы, о чем свидетельствуют многочисленные факты из судебной практики*(458). Вместе с тем нельзя, на наш взгляд, мириться с ситуацией, когда неопределенность в вопросе о критериях относимости фактов, подлежащих исследованию в суде, открывает простор для проявлений неумеренной активности председательствующего в доказывании, в частности, по вопросам определения пределов судебного следствия, отдельных следственных действий.

Конечно, доказываемые факты должны стоять в тесной связи с обвинительными пунктами. Однако толкование ст. 252 УПК, направленное против подсудимого, может представлять угрозу интересам правосудия. Это проявляется в запрете представлять и проверять версию защиты, дискредитировать свидетелей обвинения, приводить факты в свою пользу и т.п. Подобное, к сожалению, имеет место на практике. Часто правила об относимости доказательств трактуются судьей так, что сторона защиты оказывается лишенной возможности доказывать свою версию (она ведь, как правило, не входит в предмет обвинения) события, ставшего предметом судебного спора. Вопросы защиты, направленные на выяснение обстоятельств, позволяющих критически оценить данные обвинения, снимаются председательствующим по своей инициативе или по ходатайству обвинителя. Между тем их разработка бывает иногда необходимой для опровержения доводов обвинения через установление фактов, характеризующих личность свидетелей обвинения, способов получения обвинительных доказательств и прочих обстоятельств, подрывающих доверие к обоснованности позиции обвинения.

Наиболее типичными ситуациями, когда председательствующий подавляет перекрестный допрос под предлогом неотносимости вопросов со стороны защиты, являются: 1) снимаются вопросы адвоката по обстоятельствам, которые уже были предметом прямого допроса этого свидетеля или были предметом исследования суда во время других следственных действий; 2) судьей не допускаются как неотносимые вопросы, направленные на выяснение личных качеств свидетеля, потерпевшего, в том числе вопросов, связанных с дискредитацией его репутации.

В связи с этим нужно подчеркнуть, что обычно все сомнения по поводу определения относимости фактов и соответственно - вопросов, направленных к их установлению, должны трактоваться судьями в пользу стороны защиты.

Полагаем, что председательствующему судье в спорных ситуациях лучше допустить к исследованию сомнительный факт, чем не допускать его под предлогом его неотносимости. Судья не должен пресекать без веских оснований попытки стороны защиты ввести в пределы доказывания новые факты и не позволять защитнику выдвигать новую версию в пользу подзащитного.

Вопрос о достоверности свидетеля всегда имеет отношение к делу. Единственное условие для допущения вспомогательных фактов в качестве относящихся к делу состоит в том, чтобы они действительно соответствовали этой цели.

Попытки ограничить пределы допроса свидетеля ссылками на ст. 252 УПК, а в суде присяжных на ст. 334, п. 1, 2 и 4 ч. 1 ст. 299 УПК неуместны. Ибо содержащиеся в них нормы определяют предмет доказывания, но не распространяются на пределы судебного следствия. Пределы судебного следствия охватывают весь тот доказательственный материал, который объективно необходим для того, чтобы присяжные полно, всесторонне выяснили и оценили все значимые для дела факты. В том числе встречаются факты, имеющие значимость для оценки доказательственной силы, достоверности средств доказывания, которые характеризуют личность, физические качества свидетеля, потерпевшего, его поведение до и после совершения преступления.

Суду не следует устранять от проверки ложные доказательства и не стесняться незначительною силою представляемого защитой доказательства. Но всякое допущенное в пользу подсудимого доказательство в свою очередь должно подлежать проверке в суде со стороны обвинения (посредством перекрестного допроса и других следственных действий). Предметом перекрестного допроса может быть любой факт, ранее допущенный судом к представлению в качестве доказательства. То, что было позволено предоставить в качестве доказательства одной стороне, не может быть запрещено к проверке другой.

Судебное доказывание необходимо ограничивать в интересах подсудимого. Поэтому, безусловно, неотносимыми будут любые доказательства, направленные на ухудшение положения подсудимого в сравнении с обвинением, по которому он был предан суду. Иными словами, в судебном разбирательстве относимость должна служить препятствием для появления фактов, толкуемых против подсудимого.

Наиболее губительно активность председательствующего при произвольном толковании относимости сказывается на перекрестном допросе. Можно даже сказать, что до тех пор, пока в нашей судебной культуре не утвердятся состязательные стандарты определения относимости, не будет условий для перекрестного допроса и соответственно не будет состязательности в ее подлинном, а не лозунговом понимании. Если судья наделяется правом распоряжения доказательственным материалом, полномочием допускать или отвергать те или другие доказательства, можно говорить об упразднении института перекрестного допроса. По этому вопросу мнение классиков уголовного процесса было единым*(459).

Исследование с помощью перекрестного допроса репутации свидетеля, его прошлого, его физических и интеллектуальных качества может позволить суду более объективно, правильно оценить способности свидетеля удостоверять факты по делу.

Поскольку в ч. 8 ст. 335 УПК содержится специальный запрет на исследование фактов, негативно характеризующих только личность подсудимого, постольку на допрос остальных участников судебного следствия: свидетелей, потерпевших такого рода запрет не распространяется. Позиция законодателя подчеркивает исключительность запрета по этим вопросам подсудимого. Если бы законодатель считал такого рода запрет универсальным, он сформулировал бы его в более общей норме*(460). В судебном следствии по делу, рассматриваемому судом присяжным, должны допускать вопросы, касающиеся репутации потерпевшего, если они служат проверке достоверности его сообщений, но не дискредитируют его просто как сторону в деле. Неправильно распространять ограничения, касающиеся подсудимого (ч. 8 ст. 335 УПК), на потерпевшего. Часто используемый в подобных ситуациях аргумент о необходимости соблюдения равенства прав сторон здесь неуместен.