Привычное прерывание переживания: барьеры и характер

На каждой стадии цикла чувствительности есть способы блоки­ровать ее дальнейшее повышение. Когда эти способы становятся привычными, мы называем их барьерами. Барьеры прерывают процесс более глубокого погружения в переживание. Цикл чув­ствительности — это процесс, а барьеры — его прерывания. Привычки в местах барьеров препятствуют естественному раз­вертыванию цикла. На барьере завершения привычки не допус­кают завершения одного процесса и переориентации на следую­щий. На барьере озарения привычки блокируют принятие ин­формации. Некоторые люди не желают видеть и понимать опре­деленные вещи. Они предпочитают быть вне контакта. Они не собираются на вас смотреть. Испытывая стресс, они впадают в замешательство и отстраняются. Они избегают ясности. Если они пытаются расслабиться, то цепенеют. В их опыте есть нечто та­кое, что слишком страшно узнать. Иногда они считают, что в них самих есть нечто чудовищное. В результате они избегают под­линного контакта и с тем, что внутри, и с тем, что снаружи. Им остается очень мало пространства для жизни.

Другие люди видят ясно или отчасти ясно, но у них есть при­вычки, не допускающие действий. Они чувствуют себя застряв­шими, увязшими, тяжелыми, толстыми и неподъемными. И без­надежными. Им кажется, что они ничего не могут с этим сде­лать. Когда возникают побуждения, внутренний голос говорит: “Нет! Не делай этого! Ты можешь кому-то навредить! Ты допус-

16. Привычное прерывание переживания: барьеры и характер 249

тишь еще одну ошибку”. Эти привычные запреты портят все чув­ство забавы и спонтанности. По мере накопления побуждений люди на этом барьере потуже затягивают свои гайки. Они на­прягают все свои силы. Чем больше на них давят, тем менее охотно они откликаются. Их единственным способом самоутвер­ждаться в детстве, проявлять волю к жизни или защищать свои души было сопротивление. Поэтому они застряли в шаблоне: “Я только тогда верен себе, когда сопротивляюсь или ничего не де­лаю”. От них ничего нельзя добиться с помощью силы. Любой намек на то, что вам что-то от них нужно, автоматически застав­ляет их закрываться. Никак иначе они не могут откликнуться на впечатление силы или ответственности.

Затем есть люди, которые привержены одинокому пути выполне­ния всего в расчете только на свои собственные силы. Они не ожидают никакой устойчивой поддержки. Они не ожидают ника­кой подлинной помощи из окружающего мира. Они не ожидают эмоциональной подпитки. Они видят мир как пустыню, в кото­рой ни на кого нельзя рассчитывать. Когда вы предлагаете эмо­циональную поддержку, они ее отвергают. Они видят в ней что-то неладное. Они не собираются ее принимать. В результате они никогда не удовлетворены. Они стараются не принимать эмоци­ональной поддержки и даже не находить ее в мире, потому что не хотят иметь дело с возможностью утраты. Обретение того, что хочешь, вызывает тревогу. Обладание желанной вещью делает человека уязвимым к утрате. Они не умеют принимать то, что есть в их распоряжении.

Наконец, есть люди, которые упорствуют в своих действиях, хотя уже давно могли бы остановиться, отдохнуть и подождать воз­никновения новой ситуации. В качестве привычки этот процесс прерывает спонтанность и поддерживает контроль. Он также не допускает ни малейшего повышения чувствительности, сохраняя психологическое и физическое напряжение. Он рассматривает мир как то место, где посредством энергичной деятельности и усилий нужно решать проблемы и где любовь и симпатия даются только за достижения.

Один из способов работы — двигаться по циклу чувствительно­сти, повышая чувствительность и добираясь до переживания. На барьере озарения задача состоит в том, чтобы установить кон-

250 Телесно-ориентированная психотерапия. Метод Хакоми

такт. Терапевт старается вызвать озарение, помогая человеку расслабиться, обеспечивая ту или иную эмоциональную поддер­жку или поддерживая самовыражение. На барьере отклика воз­никают проблемы безопасности и ответственности. Терапевт ра­ботает над тем, чтобы было безопасно откликаться, либо поддер­живая самовыражение и готовность рисковать, либо сбавляя темп и обеспечивая продуманность и реальность действий. На барьере эмоциональной поддержки я помогаю людям исследо­вать реакции на предложение эмоциональной поддержки. Я по­могаю им понять, что они отгораживаются от той самой эмоцио­нальной поддержки, которая им больше всего нужна. Затем я по­могаю им научиться проходить сквозь свои страхи и принимать эмоциональную поддержку. На барьере завершения я обучаю людей оставлять и отпускать. Я помогаю им растворяться в вос­приимчивости, “расслабляя делание”. Все техники на барьерах входят в терапевтическую стратегию как разные способы обра­щения с разными процессами характера.

Есть несколько взглядов на барьеры. Часто они отражают глу­бинный материал и процессы характера. Каждый процесс харак-тера¹ с присущим ему глубинным материалом, как правило, орга­низует поведение определенными способами — на основе пред-расположенностей и сильных сторон. Прерывания чувствитель­ности в разных процессах разные. По мере того, как терапия проходит через различные стадии, встречавшиеся трудности, на­пример, с контактом или получением доступа, служат признака­ми определенного процесса характера. Например, существует связь между проблемами контакта и чувствительно-отстранен­ным процессом, между получением доступа к осознанности и об-ремененно-выносливым и обманчивым процессом; между барье­ром эмоциональной поддержки и зависимо-милым процессом; барьером завершения и экспрессивным и трудолюбивым процес­сами. Не то чтобы каждый процесс характера использовал толь­ко один барьер, но различные процессы используют каждый ба­рьер по-своему, и яснее всего их видно лишь на одном или двух барьерах.

Кроме того, каждый барьер предусматривает равновесие противо­положных тенденций. Например, на барьере озарения — равно-

16. Привычное прерывание переживания: барьеры и характер 251

весие контакта и отстранения. Равновесие противоположно­стей — один из самых распространенных в природе принципов организации. Например, мужской и женский пол, симпатическая и парасимпатическая ветви нервной системы, положительно и от­рицательно заряженные частицы атома. Это динамическое взаи­модействие противоположностей служит основной движущей си­лой и источником энергии Вселенной. Фигура и фон определяют, раскрывают и оживляют друг друга. Наверное, самым прекрасным отображением этого принципа является принцип инь-ян. Неспо­собность беспрепятственно интегрировать какие-либо главные функции жизни означает, что они будут действовать в противоре­чии друг с другом, точно так же, как поломка светофора на ожив­ленном перекрестке создает заторы и опасные ситуации.

Человек с сильными конфликтами предрасположен к какому-то одному способу действий, то есть он реагирует, а не откликает­ся. Предрасположенность отстраняться служит частью чувстви­тельно-отстраненного процесса. Импульсивность, быстрота реак­ции характерны для обманчивого процесса, а противоположная предрасположенность — откладывать на потом — служит час­тью обремененно-выносливого процесса. Свойственные барье­рам способы поведения мучительны, пагубны, чрезмерны и на­вязчивы. Неинтегрированные функции имеют склонность ухо­дить в одну из крайностей и оставаться там. Например, отстра­ненность чувствительно-отстраненного процесса вызывает у че­ловека отчаянное стремление установить контакт и в то же вре­мя лишает доступа к информации, необходимой для хоть сколь­ко-нибудь успешного контакта. В результате попытки внешнего контакта оказываются бесплодными или неуместными, что впол­не естественно приводит к частым неудачам, обидам и дополни­тельным поводам отстраниться. Подобные циклы проявляются на каждом барьере.

В таком случае барьеры служат защитами от обиды, разлуки, утраты, неудачи и т.д. Поддерживая чувствительность на низком уровне и отдаляя поведение от заряженных болью областей, ба­рьеры защищают нас. Сначала они охраняют нас, когда мы силь­но уязвимы в детстве, и потом, когда, повзрослев, мы привыкаем к тому, что отчасти лишены контакта с самими собой.

252 Телесно-ориентированная психотерапия. Метод Хакоми

Барьер озарения

Главную роль здесь играют переживание рождения, качество контакта с матерью и окружение первых дней, недель и месяцев. Для младенца не существует символического содержания; оно приходит позже. Мир — это ощущения и чувства. Если этот мир неприятен или тягостен, младенец уклоняется от встречи с ним, как можно тщательнее отгораживаясь от него. Лишь чувстви­тельность матери к тому, что чересчур для новорожденного, со­держание его в тепле и в сухом белье, вдали от резких звуков, яркого света и т.д. даст ребенку время вжиться в мир. Если мать испытывает страхи, тревогу, вспыльчива или нечувствительна, то, по всей вероятности, разовьется барьер озарения. С другой стороны, возможна и чрезмерная потребность в контакте. Мать обычно служит самым безопасным, теплым и привлекательным местом для ребенка, и любая разлука с ней может быть крайне мучительной. В конечном счете ребенок обучается включать эту сильную потребность в развиваемое автономное “Я”. Если такое развитие терпит неудачу, то зарождается конфигурация экспрес­сивно-привязчивого процесса.

Таковы организующие факторы барьера озарения. Если контакт резкий и раздражающий, у младенца развивается склонность от­страняться. Какие варианты есть у младенца? Он не может взять и уйти. Ему приходится отстранять внимание, заглушать воспри­ятие. Он не может понять или попросить вас измениться. У него есть только чувства и реакции. Когда шаблон отстранения уже установлен, ребенок организует все последующее обучение во­круг этого шаблона. Если контакт чересчур важен и младенец опасается разлуки, то он обучается контролировать контакт с помощью привязанности и эмоционального нажима.

На уровне барьера озарения проявляется следующее поведение: стремление отвернуться, предпочесть разрыв или избежать уста­новления контакта, а также фиксация на чем-то безопасном. За­жатая, напряженная мускулатура чувствительно-отстраненного человека является физической стороной отстранения — как спо­соб сдерживать побуждения и создавать внутренний шум, для того чтобы заглушить жестокость внешнего мира. Именно такое отсутствие контакта с собой, миром и переживанием является

16. Привычное прерывание переживания: барьеры и характер 253

глубинным ядром чувствительно-отстраненного процесса. На­против, многие люди с чувствительно-отстраненными склонно­стями и стратегиями необыкновенно хорошо умеют понимать мир символически, особенно в рамках какой-то узкой области интересов. Экспрессивно-привязчивый человек создает “эмоцио­нальный шум”, чтобы избежать разрыва контакта. Оба процесса связаны с дистанцированием. Чувствительно-отстраненный ста­рается сохранять безопасную дистанцию, отстраняясь. Экспрес­сивно-привязчивый чувствует себя в безопасности только тогда, когда нет никакой или почти никакой дистанции и отсутствует угроза разлуки. Тревожность экспрессивно-привязчивого про­цесса связана с нежеланием понять что-то, требующее осозна­ния. Все сильные чувства, смех и слезы — это попытка избежать надвигающегося прозрения. Как и выход из контакта у чувстви­тельно-отстраненного человека, это блокирует озарение. Сбор информации — главная жизненная функция. У чувствительно-отстраненного человека отстранение и разрыв контакта срывает сбор информации о текущем, теперешнем переживании. Контакт с переживанием “здесь и сейчас” у чувствительно-отстраненно­го слаб и шаток. Часто теряются фрагменты разговора и инфор­мации о том, что происходит непосредственно здесь и сейчас.

' контакт сбор информации ^<

- отстранение

У экспрессивно-привязчивого человека создаются прочные свя­зи на эмоциональном и физическом уровнях. Однако отсутствие дистанции оставляет мало пространства для понимания ситуа­ции. В результате происходит искажение. Идеалом является гиб­кое движение по всему диапазону функции дистанцирования, от тесных, наполненных чувствами переживаний до сосредоточе­ния и абстрактной красоты шахмат мирового класса или матема­тики. Экспрессивно-привязчивый процесс включает в себя отча­янное стремление к малому расстоянию, которое часто ошелом­ляет и отпугивает близких людей. А когда близкие все же оста­ются, они ощущают себя в ловушке, чувствуют, что на них давят, манипулируют ими и т.п. Экспрессивно-привязчивый легко чув-

254 Телесно-ориентированная психотерапия. Метод Хакоми

ствует эту потребность другого человека в расстоянии, что вы­зывает у него эмоциональное смятение и еще большее отчаяние. И так по кругу.

В экспрессивно-привязчивом процессе боль разлуки часто пре­образуется в сильные эмоции, которые затем используются как часть экспрессивно-привязчивого “спектакля”, который сам по себе предназначен для поддержания контакта. Это часто запуты­вает дело и оставляет его нерешенным. Затуманивается и избе­гается именно то, что иногда называют “быть любимым” и “нуж­даться в любви”. Конечно, чувства присутствуют. От них не за­щищаются. Люди, которым удобен такой способ поведения, мо­гут даже раздувать огромные чувства из пустяковых событий. В противоположность большинству людей, которые защищаются от обиды, скрывая чувства, экспрессивные их преувеличивают. Они защищаются как раз от осознания того, что другому челове­ку нужно расстояние. В обоих случаях барьер озарения служит приспособлением к информации, которая может ошеломить.

Однажды в Портленде, штат Орегон, я работал с женщиной, у ко­торой была привычка задавать вопрос, а когда я отвечал, отвора­чивать голову и смотреть куда-то в пространство. Когда я закан­чивал ответ, она поворачивалась обратно с совершенно пустым взглядом, как будто я ничего и не говорил, а она не задавала вопрос. В результате ничего не происходило. Что не удивитель­но, ведь мы так и не установили контакта. Вот в таких ситуациях пахнет барьером озарения. Мне потребовалось больше часа, что­бы найти подход к этой проблеме. Со мной работали два ассис­тента. Я решил заняться непосредственно барьерным поведени­ем. Я подумал, что мы можем перенять ее поворот головы и стремление уклоняться от контакта, а затем посмотреть, что по­лучится. Я устроил небольшой эксперимент, в котором она ста­ралась смотреть и слушать меня, а мои ассистенты перенимали ее склонность отворачиваться и не слушать. Я объяснил ей по­становку эксперимента. Один ассистент оказывал на нее неболь­шое физическое давление, отворачивая голову. Другой ассис­тент шептал ей на ухо: “Не слушай его, не слушай его”. Она ста­ралась смотреть и слушать. Мы подготовились, и когда она тоже была готова, то подала нам знак. Пока один ассистент шептал слова, второй старался повернуть голову женщины в сторону,

16. Привычное прерывание переживания: барьеры и характер 255

чтобы она не смотрела на меня. Потребовалось всего несколько секунд. Женщина, не проявлявшая до этого почти никаких эмо­ций, вдруг разрыдалась и стала очень взволнованной. Мы пере­няли ее технику избегания контакта, оставив ее с той частью, которую она защищала и которая отчаянно жаждала избегаемо­го контакта. Первым делом она вспомнила то, как ее отвели в детский дом и разлучили с сестрой. Ее охватила последняя по­требность контакта с любимым человеком, которую она ощущала в жизни. Это было сорок лет тому назад, когда ей было пять лет. Так что мы проработали боль той разлуки и возможность ощуще­ния и удовлетворения этой потребности в ее теперешней и бу­дущей жизни.

Работа на барьере озарения

Один из способов работы на барьере озарения — с помощью глаз. Уже одно только исследование чувств и реакций, вызывае­мых прямым взглядом и взглядом в сторону, если оно проводит­ся с осознанностью, дает много материала для проработки. Опа­сение наблюдать или быть под наблюдением тесно связано с глубинным материалом. Почти то же самое можно делать с при­косновением. Вопрос здесь в контакте, а это два основных кана­ла, не в обиду будет сказано нашей родной телефонной компа­нии “Белла”.

Во время эмоционально насыщенного сеанса клиенту часто хо­чется свернуться в комок, чтобы его при этом крепко обхватили. Это проявление страха раздробиться на части при контакте с чем-то ужасающим. Сюда также относится ощущение холода или оцепенения (от страха). Если некоторое время очень крепко об­хватывать человека, то сначала это будет действовать очень успокаивающе, а еще через некоторое время, как минимум не­сколько минут, он может почувствовать побуждение раскрыться. Человек может спонтанно перейти к движениям или пережива­ниям рождения. Такого рода процесс рождения — это не только предельно реалистичное переживание, часто связанное с насто­ящим рождением человека, но и основной символ выхода нару­жу, присутствия и установления контакта. После того как чело­век протискивается наружу, он готов посмотреть на чье-то лицо.

256 Телесно-ориентированная психотерапия. Метод Хакоми

Для него это может быть время, внушающее страх. Первый зри­тельный контакт. И вот здесь-то может произойти самое большое изменение — когда его обучают умению смотреть. Может даже улучшиться зрение.

Я всегда стараюсь, чтобы у меня было любящее лицо при ожида­нии, когда эти глаза наконец откроются. Если это происходит на семинаре, я привлекаю ассистента или участника группы. Такое лицо, мягкое прикосновение, тепло рук и кожи становятся пер­вым радушным приветствием. Для человека с чувствительно-от­страненным процессом переживание, когда, протиснувшись в мир, открываешь глаза и обнаруживаешь любовь, похоже на про­буждение от кошмара в руках светлого и любящего родителя.

Однажды в Альбукерке, после того как я поработал таким обра­зом с женщиной в чувствительно-отстраненном процессе, она начала многое замечать вокруг, например, цвета или просто кра­соту в чем-то обычном. Мы работали перед полуднем, а всю вто­рую половину дня она время от времени вдруг замечала что-то, и ее лицо озарялось изумлением и восторгом. Она глядела на что-то, может быть, на тень или свет, падающий на дерево на улице, и светлела сама. Она была не в состоянии уделять внима­ние занятиям — все осматривалась вокруг; она не знала, что все выглядит так. Я с огромным удовольствием наблюдал, как эта женщина открывала для себя мир.

На барьере озарения я занимаюсь еще и работой над принятием внутренних побуждений, установлением контакта с внутренним “Я”, принятием тех частей, которые злятся, боятся и т.п. Пробы, которые я при этом использую, связаны с такими вопросами, как социальная принадлежность (“вам здесь рады”) или страх (“вам не обязательно видеть то, что вы не готовы видеть”). Я также ис­пользую такие пробы, как “вам свойственно то, что свойственно людям” или “все, что внутри вас, естественно”. Подобные пробы прямо обращаются к проблемам отстраненного процесса.

Барьер отклика

Барьер отклика связан с темпом и своевременностью, контролем и привычками, которые служат связующим звеном с действиями. Чтобы действия были эффективными, они должны быть своевре-

16. Привычное прерывание переживания: барьеры и характер 257

менными, оформленными и направленными. Чтобы какое-либо действие было преднамеренным, нужно некоторое время на пла­нирование или обдумывание. Для намерения требуется проду­мывание, пусть даже секундное. Мы можем чувствовать ответ­ственность лишь тогда, когда наши действия преднамеренны. Мы чувствуем, что в самом деле совершили действие, лишь тогда, когда время, продумывание и сознание сформировали его; мы чувствуем, что это наше решение и связь с результатом принад­лежит нам. В таком случае мы ответственны за него. У нас есть свобода действий, если мы способны откликаться или не откли­каться, то мы ответственны (от слова “ответ”) за действие. Если у нас нет выбора, если действие происходит неожиданно, без на­шего сознательного намерения, если мы только реагируем или оказываемся неспособны действовать, то не чувствуем ответ­ственности. Поэтому барьер отклика имеет прямое отношение ко времени.

С барьером отклика тесно связаны два процесса характера — об-ремененно-выносливый и обманчивый. Тактика затягивания, за­стревание, неспособность откликнуться и роль невинной жерт­вы — признаки обремененно-выносливого процесса. Это дей­ствие, контролирующее вплоть до полного бездействия. Это за­держка и откладывание на потом вплоть до срыва. Такой конт­роль мотивируется страхом ответственности. При обремененно-выносливых процессах задержка и сопротивление происходят машинально. Любая попытка подтолкнуть обремененно-вынос-ливый процесс к результатам приводит к машинальному сопро­тивлению и дальнейшей задержке. Вспоминаются медленные и неохотные действия тех, кто связан с гарантированной, моно­тонной работой.

С другой стороны, обманчивый процесс связан со слишком не­значительным сопротивлением и импульсивными действиями без обдумывания и сознательного планирования. В итоге чело­век действует безответственно и вообще не чувствует никакой ответственности. В то время как обремененно-выносливый игра­ет в невинность и чувствует себя очень виноватым, обманчивые играют в ответственность, ничуть ее не чувствуя. Именно об­манчивые заявляют права на таланты, качества, богатство, ста­тус и власть, которых у них нет или почти нет в действительнос-

258 Телесно-ориентированная психотерапия. Метод Хакоми

ти. Основные черты обманчивых — отсутствие приверженности правде, что подпитывается их необузданным воображением, и почти полное отсутствие вины. Когда действия человека полно­стью спонтанны и импульсивны, ответственность пропадает. Дэ­вид Шапиро говорит об этой идее в своей книге “Автономия и ригидный характер”.

Быстрые действия опосредуются симпатической иннервацией и низким корковым торможением. Их противоположности — пара­симпатическая иннервация и высокое корковое торможение — опосредуют медленные, преднамеренные движения. Так что эти факторы — метаболизм и тормозящие воздействия коры голов­ного мозга — способствуют установлению шаблонов поведения на барьере отклика. Образ действий и ответственности формиру­ются на тех стадиях, когда осваивается контроль над произволь­но сокращающимися мышцами, когда проводятся эксперименты со свободным движением, когда родители задают правила, а ре­бенок их проверяет. Как раз тогда обремененно-выносливый уз­нает, что затягивание и невинность изматывают обидчиков, а обманчивый узнает, что нарушение правил может сойти с рук при помощи лжи и обаяния. Поспешность оправданий обманчи­вого, какими бы обезоруживающими они ни были, оказывает по­чти такое же воздействие, что и убогая неуклюжесть обременен-но-выносливого. И тот, и другой в итоге ни за что не отвечают.

На барьере отклика образ обремененного процесса представляет собой выносливость, стойкость и выжидание, как у черепахи. Выдержка и неуступчивость — важнейшие задатки для затягива­ния. Напротив, образ свободы от потребностей и запросов дру­гих людей, от необходимости планировать или учитывать служат краеугольными камнями импульсивности. Быть способным, как Супермен, сделать что угодно, помочь нуждающимся, спасти на­ходящихся в опасности без малейшей вероятности неудачи, без всяких усилий, сражаться со злодеями, ничуть не теряя своей бесконечной энергии без малейшей опасности для себя. Такие образы свободы и неуязвимости — символический фундамент поведения на барьере отклика.

Полярные грани потребностей в импульсивном порыве и конт­роле нужно объединить в одно целое. Происходящее либо серь-

16. Привычное прерывание переживания: барьеры и характер 259

езно, либо не имеет значения, либо находится где-то посереди­не. Сдерживаться ли, бросаться ли в гущу событий — нужно ре­шать по отношению к самому себе и другим людям. Для обреме-ненно-выносливого жизнь безрадостна. Для обманчивых все это шутка.

у действие

самовыражение /

\ задержка

Как это жизнь может быть серьезной? “Ребята, я же не хотел. Просто пошутил. Чего все так волнуются? Ну да, у меня нет прав на пилотирование самолета. Я как раз собирался их получить”.

Поведение на уровне барьера отклика — это приспособление к контролю со стороны других и защита от боли разлуки с лю­бимыми, которые, как и родители, ожидают и часто требуют определенного уровня ответственности. На барьере отклика существует предрасположенность либо задерживать, как в обре-мененно-выносливом процессе, либо реагировать без обдумы­вания, как в обманчивом процессе. Задержка вызывает у других людей нетерпение. Притязания на невиновность вызывают у других людей желание силой добиться действий и ответствен­ности и определить наказание. Нетерпение и принуждение, направленные на человека в обремененно-выносливом про­цессе, лишь усугубляют задержку действия и создают все усло­вия для долгой безмолвной битвы одной воли с другой. Чело­век в обманчивом процессе отвечает обещаниями и обаянием, стараясь умерить требования других людей всего лишь видимо­стью желаемого, вызывая тем самым дополнительные требо­вания и гневные протесты против невыполнения надлежащих и ожидаемых действий. Игра продолжается, пока процесс не сры­вается.