Получение доступа, углубление и переход к проработке

ПОЛУЧЕНИЕ ДОСТУПА

В этом разделе описываются принципы и техники получения до­ступа. Термин “доступ” заимствован из информационных техно­логий, где он обозначает операции, которые делают информа­цию доступной. Получение доступа — это процесс, который от­крывает путь к недоступной в противном случае информации. Для нас это часто означает, что мы переводим клиента из одного состояния сознания в другое. Мы используем техники получе­ния доступа, для того чтобы помочь клиенту перейти из обычно­го состояния сознания в осознанность или из какого-то из этих состояний в состояние ребенка. Во время осознанности мы углубляем процесс терапии, получая доступ к глубинному мате­риалу. Таким образом, получение доступа — это часть перехода к состояниям проработки.

В психотерапии нам нужна такая информация, как убеждения, привычки и воспоминания, которые мотивируют и организуют реакции клиента, то есть глубинный материал. Эта информация при обычных обстоятельствах не присутствует в сознании и не­доступна для него. Глубинное ядро помогает организовать со­держимое сознания, оставаясь вне его. Например, мучительный материал может удерживаться вне сознания сильными привыч­ками. Однако именно эта информация определяет развитие на­шей эмоциональной жизни и придает ей смысл. Она оказывает не только эмоциональное, но и символическое воздействие. Она

9. Получение доступа, углубление и переход к проработке 165

дает названия нашим переживаниям и определяет то, как мы ис­пользуем основные элементы нашего существования.

Такую информацию называют по-разному. Карл Поппер именует ее интуитивными убеждениями¹. Есть другое выражение — “ми­фические образы” Джозефа Кемпбелла². Мне нравятся оба эти термина. Словосочетание “интуитивные убеждения” наводит на мысль о невербальном, не объективированном состоянии этой информации. Она интуитивна, а не словесна; она скорее чув­ствуется или ощущается, а не мыслится. Однако в то же время на ее основе действуют; она направляет действия. Так что это дей­ствительно убеждения. Руководящая действиями, но не словес­ная, эта информация может храниться как образы и воспомина­ния, что определенно наводит на мысль о ее правополушарном происхождении. Эти образы организуют опыт. Они подытожива­ют события, чувства, взаимоотношения и решения. Они структу­рируют разнообразные сочетания установок, воспринимаемых у других и у себя, и привычек, которыми мы на них реагируем. Они подытожены, преобразованы в символы, лаконичны и таин­ственны, как образы во сне.

Нам нужен доступ к глубочайшим интуитивным убеждениям, мощнейшим мотиваторам поведения, “мифам, по которым мы жи­вем”, личным мифам, которые большую часть времени не распоз­наются сознательно. С кое-каким трудом они доступны для со­знания, но еще не были рассмотрены осознанно. Они не были четко выражены в словах, и поэтому их невозможно оспорить или подвергнуть сомнению. Когда они не подвергаются сомне­нию, то они также не подвергаются изменению. Ведь только сло­ва подлежат сомнению, поэтому эти убеждения нужно внести в сознание и выразить словами. Без этого они не меняются³. В не­которых случаях, как я уже говорил, они вызывают боль и их си­стематически избегают. Например, привычка напрягать опреде­ленные мышцы в ответ на мысль обычно происходит вне созна­ния. Терапевт может внести это напряжение мышц в осознание, просто упомянув о нем. Значительно труднее внести в осозна­ние те воспоминания и убеждения, которые вначале создали, а теперь подкрепляют эту привычку напряжения. Именно к этой информации нам и нужен доступ.

166 Телесно-ориентированная психотерапия. Метод Хакоми

Эту информацию никак не получить в обычном состоянии со­знания. Когда автобус едет, с водителем не поговоришь. Когда двигатель работает, его не разберешь. Любая информация, кото­рая управляет определенным действием, не подлежит измене­нию, когда действие еще продолжается. Это правило работы компьютера относится и к действиям людей. Никак иначе ком­пьютер не работал бы, — и мы бы не работали. Вот зачем нам нужна осознанность, состояние сознания, в котором все наши действия приостановлены. В осознанности мы ничего не дела­ем. Это подобно изумлению ребенка, которое открыто и ничего конкретного не делает. (“Куда ты ходил?” — “Погулять”. “Что ты делал?” — “Ничего”). Это детское “ничего” открывает доступ к внутреннему миру.

Нельзя получить доступ к человеку, пока он занят. Занятый ум не позволит вам получить доступ к его системам убеждений. За­нятый ум не принимает входящие звонки. Именно так мой друг Пикок младший обычно описывал наркотическое состояние: “Никаких входящих звонков”. Занятый ум применяет эти убеж­дения, оперируя ими. Опасно идти напролом и пытаться их изме­нить в самый разгар событий. Не время разбирать лестницу, ког­да поднялся на два этажа и стоишь на ней. Когда вы заняты, ваши системы убеждений защищены. Они защищены от преры­ваний, когда ваше сознание сосредоточено вовне, когда вы заня­ты текущими внешними делами, когда вы ориентированы на цель. Чтобы получить доступ к информации о характере, нам нужно отказаться от поведения, присущего характеру, по край­ней мере, на какое-то время.

Такая информация доступна только в особых состояниях созна­ния. Все мы знаем характерную особенность этих необычных состояний. Все мы испытывали их. Сидеть и глядеть... изумле­ние ребенка... нам они знакомы. В этих состояниях системы убеждений доступны весьма особым образом, и не только логи­ческому уму. Нет, они не служат просто темами для досужего об­суждения. Такие состояния сознания, как изумление и осознан­ность, совсем не интеллектуальны. Это состояния, в которых наш контакт с чистым опытом очень прочен. При этом наши органи­зующие убеждения очень реальны для нас, и именно в такой мо-

9. Получение доступа, углубление и переход к проработке 167

мент они доступны: когда они ощущаются как реальные, когда являются осязаемой действительностью. Недаром Юджин Дженд-лин употребляет термин “осязаемое чувство”⁴.

Организующие убеждения не всплывают просто как философ­ские возможности. Они приходят с решительностью и всем тем эмоциональным зарядом, который их создал. Люди не говорят просто так, невзначай, спокойным голосом: “Меня никто никогда не любил”. Если это подлинная часть убеждений, она не про­явится настолько безлико. Она прибудет с горем, которое невоз­можно вынести. Осязаемая действительность. Не путайте обсуж­дение действительности с доступом к системе убеждений!

Есть много способов входить в эти измененные состояния созна­ния — с помощью ритуальных танцев, йоги, гипноза, поэзии, ис­кусства, мифологии, музыки, наркотиков и тому подобного. Ри­туалы, церемонии, медитация — все это способы доступа. Это способы сосредоточиваться на внутренних сигналах при пони­жении шума. Если вы хотите помогать людям меняться на глубо­ком уровне, вам нужно сначала помочь им войти в одно из этих особых состояний. Вам нужно помочь им получить доступ. Полу­чив доступ, они смогут приступить к проработке того, что всплыло. Они смогут, если сохраняют осознанность, вдобавок за­метить, как на них влияет то, что всплывает. Они смогут наблю­дать, как все это происходит. Мы называем это осознанностью и “свидетельствованием”. В Хакоми-терапии есть определенные, конкретные действия, которые обеспечивают доступ, вызывают осознанность и создают свидетеля.

Перлз получал доступ тем, что просил людей оставаться “здесь и сейчас”, а затем указывал на то, что происходило за гранью их осознания⁵. Он удерживал их немного в трансе. Или можно ска­зать иначе: немного вне эго-транса, в котором мы обычно нахо­димся. Техники доступа Милтона Эриксона были практически чудодейственными⁶. У Джендлина есть очень простая техника доступа, которая довольно эффективна. Он называет ее “фокуси­рованием” и написал о ней одноименную книгу. Техники досту­па, которые я применяю, обладают качествами сохранения со­знательного внимания и памяти и всегда используются в рамках того, что разрешает и выбирает клиент. Эти качества соответ-

168 Телесно-ориентированная психотерапия. Метод Хакоми

ствуют принципам осознанности и ненасилия и продолжают на­правлять процесс и до, и после получения доступа.

Правила получения доступа

Для получения доступа существуют следующие четыре руково­дящих принципа. Если вы настолько натренируете их, что они станут привычкой, у вас не будет никаких проблем с доступом.

Безопасность. Прежде всего создайте безопасную обстановку. Вам нужно создать или способствовать созданию чувства без­опасности у тех людей, с которыми вы работаете. Если они не будут чувствовать себя в безопасности, то не отбросят внешнее внимание; у них не будет достаточного доверия к внешнему миру, чтобы обратиться вовнутрь. Если они не будут чувствовать себя в безопасности, они будут наблюдать, присматривать за вами. Вы лично должны быть “безопасным местом” для клиента. Ему нужно чувствовать себя достаточно безопасно, чтобы отре­шиться от цели, времени и осознания окружающей обстановки, для того чтобы углубиться в себя. Каждый раз, когда есть про­блема с доступом, я стараюсь выяснить, что может принести че­ловеку чувство большей безопасности. “Что может помочь вам чувствовать себя удобнее?” Такого рода вопросы. Пусть человек поработает над тем, чтобы почувствовать себя удобнее. Иногда клиент хочет убедиться в том, что вы не собираетесь делать чего-то. Обеспечить безопасность человека — дело первооче­редное.

Терапевт должен быть всецело предан защите чувств и души клиента. Это значит, что он переносит планы, оценки и “успех” на второй план после защиты души. Возможно, у вас есть какие-то качества, которые угрожают этому человеку. Вам стоит в этом разобраться. Что причиняет ему неудобство? Например, ваша потребность получать от него какой-то отклик. Наличие у вас плана для него. Оценивание клиента. Эти вещи могут быть едва уловимыми и тем не менее вызывать у клиента опасения. Луч­шее, что вы можете сделать, — это быть полностью принимаю­щим. Если вы можете быть любящим, принимающим и не оцени­вающим, человек скорее всего будет чувствовать себя безопас-

9. Получение доступа, углубление и переход к проработке 169

но. Вы должны быть преданным делу защиты души человека. У меня вызывают злость и отвращение те терапевтические техни­ки, которые оскорбляют людей и намеренно вызывают боль. И так уже более чем достаточно боли, с которой нужно справить­ся. И один Бог знает, как только не оскорбляли наши души! Если вы искусны, вы можете выманить боль из ее укромных мест и предложить некоторое облегчение. Незачем создавать еще боль­ше боли.

Кроме того, вы должны быть конгруэнтными (термин Карла Род­жерса). Не говорите того, что вы не имеете в виду. Люди могут улавливать это, и опять же, ситуация не будет безопасной. Они не будут знать, чему верить. Им придется следить за вами. Если у вас злой голос, то пусть ваши слова будут сладкими, как мед, все равно вы ни к кому не получите доступа. И помните: именно убеждения людей определяют, когда они чувствуют, что им удобно. А мы стараемся получить доступ к этим самым убежде­ниям. Бесполезно спорить с ними. Просто делайте то, что нужно, чтобы людям было удобнее. Важнее избегать противостояния и быть “на их стороне”, чем быть правым в каком-то вопросе.

Текущее переживание. Второе правило получения доступа: помо­гайте клиентам сосредоточиваться на текущем переживании и устойчиво отслеживать его. Ведь вы стараетесь получить доступ к глубинному материалу и структурам поддержки, лежащим в основе организованного опыта. Вам нужно, чтобы человек пере­жил этот материал как осязаемую реальность, а не как теорию. Осязаемая реальность — это чувства, настроения, мысли и мы­шечные напряжения, которые происходят прямо сейчас. Вам нужно, чтобы клиент “узнал” свои убеждения в этом живом смысле, а не только в смысле идеи. Вам нужно привести его к осязаемому чувству данного текущего момента. Вот когда можно его изменить. Нельзя поменять направление, пока не выйдешь на этот особый перекресток.

Более чем в 90% случаев, когда терапия не срабатывает, это объясняется тем, что не был получен доступ. Джендлин проде­монстрировал, что если клиент не отслеживает своего пережива­ния, терапии не происходит. Джендлин тренировал студентов прослушивать магнитофонные записи первого и второго сеансов

170 Телесно-ориентированная психотерапия. Метод Хакоми

продолжающейся далее психотерапии, и они могли предсказать с более чем 90-процентной точностью, какие сочетания терапев­тов и клиентов сработают, какие нет. Они могли определить это по первым двум сеансам. Наверное, во многих случаях это мож­но определить за первые пятнадцать минут. И причина, по кото­рой терапия не дает результатов, проста: клиенты не отслежива­ют текущего переживания. Терапевт просит описать что-то про­исходящее и не получает в ответ переживания. Терапевт спра­шивает клиента о чувствах, а клиент отвечает: “Ну, я не знаю, какие тогда были чувства” — или предлагает одни только оправ­дания и объяснения. Вы спрашиваете, что происходит сейчас, а клиент начинает рассказывать про прошлый четверг в гастроно­ме. В том, что касается переживания, это добавление шума. Вот когда терапия не происходит. Вы спрашиваете человека о пере­живании, а получаете в ответ шум.

По моему опыту, именно этот принцип людям, начинающим обу­чаться, усвоить труднее всего. Я думаю, это объясняется тем, что такое ограничение нигде больше не применяется. Привычки следовать за склонностью другого человека говорить о прошлом, строить догадки, теоретизировать и т.д., следовать за тем, что интересно, быть вежливым — эти привычки обычного разговора очень сильны. Не попадайтесь в ловушку рассказов о прошлом. Не ловитесь на драму. Тут же возвращайтесь в настоящее. Спра­шивайте о конкретном переживании. Задавайте вопросы, на ко­торые можно ответить только тогда, когда человек отслеживает текущее переживание. Нужно задать всего два-три таких вопро­са подряд, и человек закрепится в настоящем. После того как вы получили доступ, человек начинает автоматически отслеживать свое переживание.

Один из способов — “запросить” конкретную информацию о том, что сейчас происходит. Например, если кто-то говорит, что ему грустно, не спрашивайте, по какому поводу эта грусть! Это коро­левская дорога к объяснению. Спросите: “Какая это грусть?” Тог­да человек сразу же вернется к грусти. Глубже. Грусть становит­ся гораздо содержательнее. При таком поиске всплывают воспо­минания и, наконец, убеждения. Почти в любой момент терапевт может задать вопрос, который перенаправит клиента на текущее

9. Получение доступа, углубление и переход к проработке 171

переживание. Вопрос может быть логически непоследователь­ным, но если клиент сотрудничает, он приведет к получению до­ступа. Вы будете мастером психологического айкидо, когда смо­жете брать любые слова или действия человека и перенаправ­лять их на текущее переживание.

Медленно. Еще одно правило: продвигайтесь медленно! Если вы действуете быстро, клиенты могут лишь реагировать. Они будут делать так, чтобы поспевать за вами. Нам не нужны реакции, нам нужно переживание и осознанность. Реакции происходят с од­ной скоростью, а осознание — с другой. Различные состояния сознания по-разному функционируют во времени. Чтобы иссле­довать, как организован опыт, нужно сбавить темп. Нейроны, ко­торые служат передатчиками осознания, намного сложнее со­единены и гораздо медленнее действуют, чем те, которые служат передатчиками сознания. Если вы давным-давно научились от­лично играть какое-то музыкальное произведение на пианино, а кто-то теперь просит вас указать аппликатуру, вы не можете с ходу это вспомнить. Вам нужно сбавить темп и действительно заметить, как вы организовали данное переживание.

Например, из того, что мы знаем о нейрофизиологии, следует, что когда Исаак Стерн играет очень быстрое произведение на скрипке, он не может “думать” о каждом пальце поочередно. Он должен отправлять сообщения, которые руководят движениями его пальцев в заданных последовательностях. Он отправляет це­лые пакеты информации о движениях своим пальцам. Мозг не может двинуть одним пальцем, заметить это, а затем двинуть следующим, отправляя импульсы к руке и обратно настолько быстро, чтобы получалась такая игра, как у Исаака Стерна. Так что информация пересылается пакетами. Когда вы действуете быстро, информация группируется в пакеты. Чтобы переживать, замечать и точно понимать детали движений, нужно разгруппи­ровать пакеты. Нужно сбавить скорость. При получении доступа нужно действовать медленно. Нужно предоставлять клиенту до­статочно времени. Вы ведь вызываете осознанность. Когда вы действуете медленно, вы тем самым поощряете клиента тоже действовать медленно. Вы поощряете самонаблюдение. Анало­гично, когда вы спрашиваете об информации, вам нужно делать

172 Телесно-ориентированная психотерапия. Метод Хакоми

это так, чтобы давать понять, что есть уйма времени. Речь полу­чения доступа отличается от обычной речи. Тон голоса, скорость, с которой вы говорите, легкость, с которой вы двигаетесь, все гласит: “Вы в безопасности. Не спешите. Обращайтесь вов­нутрь”. Во всех необычных состояниях, например, в гипнозе, форма, темп и своевременность сообщения существенно важны для получения доступа.

Ненасилие. Наконец, четвертое правило: продвигайтесь мягко! Вы должны быть ненасильственным. Ненасилие и осознан­ность — основополагающие принципы буддизма, пути к позна­нию высшего “Я”. При работе с другими помните: всегда добро­та, всегда сострадание! Никогда не работайте против чьей-то воли или пожеланий! Вы должны избегать того, чтобы сработа­ли системы защиты. Вам нужно “пройти под радаром”. Если вы хоть в какой-то форме проявляете насилие, то беспокоите дру­гих, и они оставляют свое внутреннее переживание и обраща­ются вовне, чтобы разобраться с вами. Помните: есть много уровней насилия! Оценки, планы, советы, нетерпимость к чему бы то ни было и высокомерие, проявляемое многими терапевта­ми, — все это насильственно и приводит в действие защиты че­ловека. А терпимость, доверие и ненасилие предоставляют лю­дям возможность делать то, что они хотят, и быть тем, кто они есть, без какой-либо необходимости это менять. Для получения доступа нужно, чтобы присутствовали такого рода принятие и поддержка.

Во время всего процесса получения доступа вы должны отсле­живать сигналы, говорящие о том, по какому пути стремится пойти процесс этого человека, и поддерживать контакт. Посто­янно посылайте ему сигналы о том, что вы следуете за его пере­живанием. Как только клиент будет знать, что вы рядом с ним и собираетесь ему помочь делать то, что он хочет, к нему будет легко получить доступ.

Так что обратите внимание на эту четверку: создание безопасно­сти, задавание вопросов о переживании, медленное продвиже­ние и мягкость — четыре правила получения доступа. Они обра­зуют тончайшее сочетание, которое открывает проход к источ­никам “Я”.

9. Получение доступа, углубление и переход к проработке 173

УГЛУБЛЕНИЕ

Получение доступа вводит клиента в состояние осознанности. Как только это произойдет, наша задача будет состоять в том, чтобы сначала закрепить и углубить это состояние, а затем ис­пользовать его для получения доступа к глубинному материалу. В состоянии осознанности процесс охотно продвигается к тем убеждениям, воспоминаниям и т.д., которым нужно всплыть прежде всего. Ослабление контроля и чувство безопасности по­зволяют бессознательному выдавать материал, который обычно держится вне сознания. Клиент и терапевт участвуют не только в сознательном диалоге, но и в большой степени в бессознатель­ном. На этой ранней стадии терапевт начинает понимать, куда направляется процесс. Смысл происходящего начинает прояс­няться. Все же терапевту надлежит теперь продвигаться медлен­но, чтобы углубить и укрепить осознанность, прежде чем пере­ходить к глубинному материалу.

Когда наступает осознанность, она приходит в ответ на указания терапевта клиенту просто... “осознавать, что происходит... когда я...” или “когда вы...” — с последующим проведением пробы, или перениманием, или указанием что-то сделать. В самый пер­вый раз терапевт может также объяснить, что именно требуется: обратиться вовнутрь и наблюдать, что происходит, без необходи­мости что-то делать. Должны проявляться все признаки осознан­ности — замедленность и мягкость речи, устойчивое сосредото­чение, сообщения о текущем переживании. Углубить и укрепить это состояние — дело простое.

Мы задаем вопросы о текущем переживании, для ответа на кото­рые клиенту нужно отслеживать переживание. Мы задаем воп­росы, которые требуют более полных ответов. Если реакцией на пробу было, скажем: “У меня лицо покалывает”, то углубляющим вопросом может быть: “С какой стороны больше покалывает, с правой или с левой?” Важный момент, касающийся этих вопро­сов, заключается в том, что терапевту может быть не нужна или даже нежелательна информация, которую они дают. Терапевт может быть ничуть не заинтересован в том, с какой стороны лицо больше покалывает, или что-то в этом духе. Это просто тех­ника для углубления и укрепления осознанности. Два-три таких

174 Телесно-ориентированная психотерапия. Метод Хакоми

вопроса, и клиент, как правило, сосредоточивается и сохраняет осознанность без дальнейших церемоний. Во время процесса уг­лубления полезно произносить контактные высказывания. Кон­такт помогает установить ритм взаимодействия, точно так же, как и в обычном разговоре.

Иногда терапевту приходится инструктировать клиентов (в осо­бенности людей с экспрессивным или трудолюбивым процессом характера), чтобы они оставались внутри. У некоторых людей есть манера выполнять задание, а затем возвращаться к вам, что­бы сообщить об этом как о чем-то недавно происшедшем. Такая привычка может не давать терапии никуда продвинуться. Как в пинг-понге, клиент переключается то на осознанность, то на со­общения в обычном сознании, а терапевт переходит от одного задания к другому. Это манера, к которой часто прибегают не­опытные терапевты. Если такое началось, то, чтобы прекратить это, просите подобных клиентов отслеживать свое переживание и сообщать о нем в настоящем времени, когда оно происходит, не открывая глаз и не выходя из состояния внимания к уму. Это может получиться только со второго или третьего раза, но боль­шинство клиентов способны достичь такого состояния и у них получится.

При углублении некоторые клиенты сначала осознают на пер­вый взгляд всего лишь пустяки. Клиент может сообщить, скажем, в ответ на пробу: “У меня зачесалось запястье”. Некоторые люди вначале сообщают в основном об ощущениях. Проще простого задавать углубляющие вопросы об этих ощущениях, и немного погодя клиент начнет сообщать о чувствах — часто довольно неожиданно. В целом в ходе углубления происходит переход от (1) мыслей и идей к (2) образам, ощущениям и напряжениям, к (3) чувствам и, наконец, к (4) целым воспоминаниям, пережи­ваниям и озарениям. В целом также происходит переход от ло­кальных ощущений, напряжений, чувств и т.д. к более глобаль­ным происшествиям, в которые вовлечено все тело.

“Спуск через пороги” может начаться в любой момент. Когда это случается, стремление к осознанности временно отставляется в сторону и применяются техники, уместные для порогов.

Некоторые клиенты вообще не способны оставаться в состоянии осознанности. Обычно они просто перенапряжены, тревожны

9. Получение доступа, углубление и переход к проработке 175

или беспокойны. Если вы сделали все, что могли, чтобы полу­чить доступ к осознанности и углубить ее, но ничего не получи­лось, то обсудите вопросы чувства безопасности и попробуйте найти способ снять напряжение, например, энергичное физиче­ское взаимодействие. Если это не помогает, то клиенту нужен какой-то другой подход, например, массаж, изменение диеты, от­пуск или что-нибудь еще. Он не готов для Хакоми-терапии или Хакоми-терапия не готова для него, и этому факту нужно по­смотреть в лицо прямо, хотя и деликатно.

Конечно, некоторые клиенты переживают и сообщают о чув­ствах и воспоминаниях почти сразу, а иные могут очень быстро получить доступ к осознанности и укрепить ее. Когда получен доступ к осознанности и она закреплена, задача состоит в том, чтобы получить доступ к глубинному материалу.

ПЕРЕХОД К ПРОРАБОТКЕ

Когда клиент глубоко вовлечен, находится в состоянии осознан­ности и не спеша занимается вопросами и сообщениями, процесс в целом набирает собственный темп. В нем появляется некое ка­чество наполненности жизнью, взбадривающее и увлекающее. К этому времени терапевт уже выработал у себя определенное представление о том, что это за процесс и какая проба или тех­ника поможет клиенту войти в контакт с глубинным материа­лом. В это время одной лишь простой пробы может оказаться до­статочно, чтобы вызвать у клиента глубокое и мощное пережи­вание. В иное время те же слова могут не оказать никакого или почти никакого воздействия, но в осознанности, когда клиент открыт, спокоен и внимателен к реакциям, подходящие слова срабатывают как ключ, неожиданно открывающий путь к самому ядру клиента.

Например, клиент сообщает о чувстве злости при пробе: “Ваша жизнь принадлежит вам”. Кроме того, он чувствует напряжение брюшной стенки. Тогда вы или ваш ассистент перенимаете это напряжение и немного надавливаете на брюшную стенку, ими­тируя это напряжение. Теперь вы делаете пробу еще раз, при этом клиент позволяет вам перенять напряжение брюшной стен-

176 Телесно-ориентированная психотерапия. Метод Хакоми

ки, и как реакция происходит всплеск чувств и ясное воспомина­ние, полное ярости и чувства унижения.

Или клиент чувствует целую структуру напряжения, и вы задае­те несколько вопросов, чтобы углубить это переживание. Клиент вам все рассказывает об ощущениях в разных частях тела, каж­дый раз внимательно наблюдая их в состоянии осознанности. Затем, когда вам кажется, что уже пора, вы спрашиваете: “Что, по-вашему, тело выражает с помощью этой структуры напряже­ний?” Мы часто пытаемся получить доступ к глубинному мате­риалу, выясняя значение какого-то телесного проявления. Теле­сное проявление, происходящее как реакция на пробу, — это ведь в конечном счете часть целой системы реакций, организуе­мой и управляемой глубинными убеждениями, воспоминаниями и т.п. Именно такую тесную связь реакции и глубинного ядра мы используем для получения доступа к этому материалу. Кли­ент внезапно осознает, что его тело говорит: “Прикоснись ко мне!” И при этом всплывают чувства и воспоминания, которые раскрывают значение его страдальческого крика.

При получении доступа к глубинному материалу мы переходим от текущего переживания ощущений, чувств, мыслей и т.д. к убеждениям, воспоминаниям и образам, которые, хотя и действу­ют постоянно и сильно в настоящем, скорее являются частью скрытого, тягостного прошлого. Мы переходим от переживания к символическому материалу, который формирует весь опыт. Символический материал имеет значение и помимо того, что он просто произошел. События были не просто мощными; они су­щественно повлияли на то, как человек определяет себя, значи­мых окружающих людей и мир.

Конечно, остается еще многое, что нужно сделать, хотя уже сам доступ к глубинному материалу может быть важным событием в жизни человека. Это глубокий, определяющий развитие матери­ал, находящийся в самом центре того, кем клиент является и как он таким стал. Быть в контакте с давними событиями означает как бы вернуться домой, познать себя необыкновенно реальным и значимым образом. Это означает чувствовать и знать почти священную свободу выбирать, кем будешь. Не то чтобы это было легко изменить. Есть веские причины, по которым мы такие, как

9. Получение доступа, углубление и переход к проработке 177

есть. Силы, которые определили наше развитие, не выпорхнут вприпрыжку из нашей жизни.

Когда всплывает глубинный материал, он часто сопровождается переходом сознания к тем состояниям, которые мы называем сильными эмоциями или ребенком. Это особые состояния, и мы проводим в них особую проработку. В последующих главах мы обсудим работу с ребенком, работу с сильными эмоциями и по­иск значения.

 

Глава 10

РАБОТА С СИЛЬНЫМИ ЭМОЦИЯМИ: “СПУСК ЧЕРЕЗ ПОРОГИ”

Как и в любой терапии, имеющей дело с сокровенными убежде­ниями и мучительными воспоминаниями, в Хакоми всплывают сильные чувства и потребность их выразить. Когда обеспечены безопасность и поддержка, клиент может испытать спонтанное высвобождение эмоций, которого у него, возможно, не бывало с детства. Когда наступает высвобождение эмоций, оно становит­ся почти физической потребностью. Оно вырывается наружу и, если его не прерывают, бьет струей до завершения. Способность работать с эмоциями — важная часть умений терапевта. Чувства входят в число биологических основ поведения. У них есть есте­ственный путь раскрытия. Важнейшая задача терапевта во вре­мя высвобождения эмоций — способствовать этому раскрытию, поддерживать его и обеспечивать его безопасность.

В связи с тем, что чувства играют настолько важную роль в тера­пии, некоторые терапевты нарочно поощряют их выражение, даже если встречаются с сопротивлением. В Хакоми мы не проби­ваемся через сопротивление, мы прорабатываем чувства при их спонтанном возникновении, никоим образом не выдавливая их силой. Если же высвобождение эмоций считается главным и те­рапевт специально его поощряет, то сопротивление эмоциям рас­сматривается как негативная часть клиента. Часто в результате этого возникает борьба, в которой терапевт и одна часть клиента пытаются пережить и выразить чувства, тогда как другая часть клиента привычно переходит в контрнаступление. Часто в итоге

10. Работа с сильными эмоциями: “спуск через пороги” 179

у клиента появляется конфликт с чувствами вины и неудачи, с одной стороны, и естественным сопротивлением насилию — с другой. У части, которая не хочет чувствовать или самовыражать­ся, тоже есть что сказать. Мы выслушиваем ее. Когда обнаружи­вается способ признать и пойти навстречу самовыражению и контролю, работа с эмоциями становится более целостной, менее ошеломляющей и почти не встречающей сопротивления.

На протяжении всего терапевтического процесса мы тщательно отслеживаем, появились ли слабые сигналы того, что эмоции уже на подходе и готовы к высвобождению. В таких случаях мы поддерживаем процесс высвобождения. Мы не провоцируем кли­ента и не пытаемся подрывать защиты каким бы то ни было об­разом. Мы помогаем управлять потоком чувств, когда они на­плывают, делая их как можно более безопасными и позволяя им идти своим ходом. Не вступая в противостояние, меньше настаи­вая на чем бы то ни было и меньше контролируя, мы избегаем срабатывания защит. Поддерживая спонтанные составляющие высвобождения эмоций, в особенности те напряжения и позы, которые клиент привычно использует для управления сильными чувствами (то самое, что называют сопротивлением), мы делаем процесс безопаснее, и клиенту становится легче в него войти. По моему опыту, такой подход доставляет большее удовлетворе­ние. Важная часть этого подхода — внести осознанность в наш способ организации опыта. Нам нужно изучить и понять, как мы создаем тот мир, в котором живем. Для того чтобы серьезно ис­следовать это, нужно спокойное, обнаженное внимание и ум, ос­вобожденный от “прессинга” сильных чувств. Проработка чувств помогает расчистить путь для осознанности. Вместе с тем чувства — это естественная, важная часть жизни каждого чело­века. Они придают опыту содержание и направление. Найти способ сделать их безопасными и приносящими удовлетворе­ние — задача номер один для терапевта. Поэтому мы даем по­нять нашим клиентам, что их чувства вполне приемлемы и что они могут выражать их, не опасаясь за свои действия.

Спонтанное выражение сильных эмоций представляется мне особым состоянием сознания. Оно характеризуется глубокой вовлеченностью, концентрацией на текущем переживании, спон-

180 Телесно-ориентированная психотерапия. Метод Хакоми

танной физической активностью и нежелании думать или рас­суждать. Высвобождается огромная масса энергии. Взрывы ярос­ти, горькое рыдание, ошеломляющая боль утраты и подобные чувства могут наполнить ум и бить через край. В ходе терапии такие чувства, как правило, приходят волнами, между пиками ко­торых всплывают воспоминания и озарения. Они кажутся неуп­равляемыми, хотя многое делается для управления ими. Если пытаться контролировать их, они становятся еще мучительнее. Когда же чувства принимаются как естественные и допустимые, как только появляется возможность свободно выражать их и по­зволять им происходить, они не просто становятся терпимыми, а приносят облегчение. Они даже могут ощущаться как приятные и желанные, как, например, справедливый гнев или печаль — последнее любящее послание умершим.

Это состояние сознания несовместимо с осознанностью. Поро­ги — это не место для исследования. Когда вокруг бурлит и пе­нится вода и изо всех сил стараешься просто удержаться на пла­ву, некогда осматривать красоты. Когда клиент начинает в про­работку эмоций, мы не просим об осознанности. Мы отставляем в сторону все эти мероприятия по проработке в осознанности, поиску значения, пробам и т.п. и занимаемся лишь несколькими простыми вещами, например, держим человека и предлагаем ка­кие-то контактные или эмоционально поддерживающие выска­зывания. Разговор немногословен, а если и есть вопросы, то их немного. Диалог происходит на уровне движения и физического контакта, в то время как терапевт физически стремится помочь клиенту справиться с напряжением и найти возможность выра­зить свои чувства. Собственно, никакого разговора и не требует­ся. Происходят спонтанные движения и изменения позы. Непро­извольно напрягаются мышцы. Это естественный результат того, что клиент использует привычные действия, чтобы справиться с глубокими чувствами. Это приемы поведения в чрезвычайных обстоятельствах, потому что мы здесь имеем дело как раз с чрез­вычайными обстоятельствами. Поскольку эти привычки форми­ровались в основном вне сознания, они неожиданны для клиента и как бы живут своей собственной жизнью. Мы входим в те сфе­ры жизни клиента, о которых ему мало что известно.

Важнейшая задача терапевта в момент высвобождения эмо­ций — поддерживать спонтанное поведение! Самопроизвольные

10. Работа с сильными эмоциями: “спуск через пороги” 181

движения и напряжения и даже жесты, которые клиент делает в таком состоянии, — все это способы, которыми он управляет своим переживанием. Такое управление в основном бессозна­тельно и тесно связано с глубинным материалом. Все, что мы де­лаем для его поддержки, распознается на глубочайших уровнях как таковое. Мы обеспечиваем безопасность, и нам позволено участвовать в процессе на этом уровне. Противодействуя спон­танному поведению, мы отодвигаем самого себя от нашего кли­ента и становимся частью проблемы. Поэтому мы поддерживаем спонтанное.

Конечно, чтобы делать это, нужно знать, как выглядит и “звучит” спонтанное поведение. Нужно уметь отличать вымученные чув­ства от тех, которые невозможно сдержать. Некоторые люди мо­гут по своей прихоти “разыгрывать” весьма эмоциональные сце­ны. Они делают это в угоду экспрессивно-привязчивой страте­гии. Такие люди могут взять незначительное чувство или вроде бы неэмоциональное событие и раздуть его в полнометражное переживание. Оно драматизируется. Это не значит, что оно не имеет значения. Значение есть. Но оно состоит не в том, по по­воду чего драма, а в самой потребности драматизировать. В по­добных случаях, когда вы получаете драму, есть способы работы, которые не ограничиваются поддержкой