Глава 4. Ордынские ногайцы между азовом и кубанью

Османская империя не могла помочь Крымскому ханству, так как проигрывала России: «Нетерпеливое желание султана Мустафы ввязаться в войну до того, как он будет к ней готов, дало императрице Екатерине время, чтобы мобилизовать против него пять отдельных армий»¹. С запада на восток они соответственно базировались на Украине по р. Днестру, перед Перекопским перешейком, который вел в Крым, на территории между Доном и Кавказом и в районе Тифлиса в Грузии.

После смерти хана Крым-Гирея в 1769 г. его преемники не смогли оказать достойного сопротивления российским войскам. В 1770 г. новый хан Селим-Гирей не только отказал в военной помощи закубанским народам, но и звал их в Крым, так как сам «от предстоящих российских войск находится в великом страхе»². Российские войска разбили турок на Дунайском фронте и в 1771 г. вошли в Крым через Перекоп и со стороны Керченского пролива. Селим-Гирей бежал в Стамбул, а новому хану Сагиб-Гирею и его брату Шагин-Гирею Екатерина II предложила покровительство, и они в Санкт-Петербурге дали ей клятву верности³.

Независимость Крымского ханства от Османской империи лишала бы последнюю легитимной возможности воевать за своего вассала, поэтому Е катерина II проводила политику раскола крымчан. В 1770 г. успехи российских войск в северном Причерноморье склонили кочевавших там ногайцев, подданных Османской империи, искать российской протекции. Мурзы «обещались быть в нерушимой дружбе и союзе с Империею Российскою», и против них были прекращены военные действия⁴.

В 1771 г., перед военным вторжением в Крым, Екатерина II организовала переселение в обширные степи правобережья Кубани около 30 000 ногайцев с северо-запада Крымского ханства. «Первыми поддались ногайские орды хана – едисанцы и буджаки. Лишённые после взятия русскими Ларги, Кабула и Бендер доступа в родные степи, они вступили в союз с Россией, отказавшись от турецкого верховенства. Им последовали едичкулы и джамбулуки, после чего Крым остался в одиночестве»⁵. Перемещённые на правобережье Нижней Кубани ногайцы стали российскими союзниками, а территория, ими занятая, становилась недосягаемой для Османской империи. Екатерина II писала Медему, что эти ногайцы являются «отторженными от подданства Порты Оттоманской и находящимися на кубанской стороне, с дозволением и обещанной им от нас независимостью и свободой»⁶.

Так потомки знаменитой некогда Большой Ногайской орды, разделённые на орды: Буджакскую, Едисанскую, Едишкульскую и Джембойлукскую, расселились от Кубани до р. Еи, что имело важное тактическое значение для развития российско-татарских и российско-османских отношений. Примечательно высказывание И. Дебу: «Сей народ, а особенно его мурзы, воинствен, неустрашим, способен переносить невероятные трудности и нужды, уметь управлять своим оружием, которое любит и сохраняет более всего; не боясь что-либо потерять, склонен к хищничеству и разбоям; ведёт жизнь подвижную, укладываясь и переносясь с одного места на другое с невероятною проворностью. При малейшей же тревоге в пути делает с величайшей скоростью из телег своих четвероугольное укрепление, внутри которого помещает своё имущество, жён и детей. И обороняется отчаянно, притом же имеет непременным правилом, что ногаец никогда не может быть невольником. Не было ещё примера, чтобы мурза или простой ногаец взят был в плен, ибо сие почитают они крайним бесчестием, посрамляющим весь их род; тем самым и отличались они от соседственных с ними черкесов»⁷.

Этих ногайцев, которые «переселились на Северный Кавказ в качестве наших союзников»⁸, в отличие от других этнолокальных групп, чаще называли ордынцами. Их надежды на независимость не осуществились, более того, само их нахождение на правобережье Кубани не входило в долгосрочные планы России. Астраханский губернатор уже в конце 1771 г. представил правительству проект переселения ордынских ногайцев «на уральскую степь или на луговую сторону Волги», но в тот момент «предложение Бекетова найдено неудобоисполнимым»⁹. Ордынцы продолжали кочевать по рекам Кубани, Ее, Есени, Кирпилею, Бейсугу и др., служа удобным плацдармом для давления на Крымское ханство. Ордынцы вытеснили с правобережья кубанских ногайцев, которые «удалились большей частью за Кубань, и, подружившись там с черкесскими племенами, стали непримиримыми врагами своих единоплеменников»¹⁰.

Учитывая, что издревле собственно в Крыму обитали автохтоны-земледельцы, так называемые «татары перекопские», а за пределами полуострова владения ханства занимали ногайские орды, то с переходом последних на российскую сторону, Крым оказался беззащитным. Переселение ордынцев с западных крымских границ, предпринятое Екатериной II, совершенно ослабило Гиреев, так как «основную и наиболее воинственную часть татарского войска составляла ногайская орда»¹¹.

В июле 1771 г., когда тридцатитысячная армия Долгорукого вторглась в Крым, недавние союзники хана уже были на стороне русских. По сведениям Буткова, в степях от правобережья Кубани до р. Еи расселилось до 80 тыс. ордынцев¹². Сложилась ситуация, когда ногайцы Кубанской орды должны были защищать Крымское ханство от своих же сородичей, склонившихся к России. Других военных сил у хана не осталось.

Таким образом, миграция ногайских орд была осуществлена в военно-тактических целях Российской империи для принуждения крымских ханов к отказу от покровительства Османской империи. Султан упорно отказывался предоставлять независимость Крымскому ханству, но в Крыму с помощью пророссийской партии утвердился на престоле Сагиб-Гирей. Как только российские власти стали муссировать вопрос о создании отдельной ногайской области на Кубани, хан согласился с требованиями Екатерины II и отказался от вассальной зависимости от Османской империи. Взамен Россия отказалась от планов по отделению от ханства ногайцев. После подписания 1 ноября 1772 г. с крымским правительством Карасунского договора, т.е. «Декларации об отделении от Порты» и «Союзного договора с Россией», российские войска вышли из Крыма, оставив за собой только крепости Керчь и Еникале¹³.

Под властью Крыма оставались «татарские и черкасские народы, таманцы и некрасовцы», а Кабарда утверждалась в подданстве Российской империи¹⁴. Сепаратный Карасунский мир стал результатом неожиданного по своей стремительности успеха военных и дипломатических действий Екатерины II. В объяснениях с Османской империей российское правительство упорно отстаивало приобретённое им право на Кабарду. Так, в инструкции к мирным переговорам с Турцией генералу Щербинину в апреле 1772 г. указывалось, что в начале войны «кабардинцы действительно в наше подданство приняты, в таком положении толь нужнее и впредь их содержать»; что же касается других народов, то рекомендовалось не вступать «ни в какую подробность ни о тех народах, ни о их пределах»¹⁵.

Однако возникли проблемы в переговорах с Османской империей, не желавшей признавать независимости Крымского ханства, и императрица готова была пожертвовать ради этого Кабардой. Посланнику в Стамбуле Обрескову она предписала настаивать в переговорах на пункте «об уступке в нашу сторону обеих Кабард», но если султан согласится на независимость Крымского ханства, тогда «в пользу сего последнего отступить по нужде от требования и на обе Кабарды»¹⁶.

Впрочем, в 1772 г. склонить султана на предоставление независимости Крыму не удалось и необходимости отказаться от Кабарды не возникло. Европейские державы вынудили султана после годичного перерыва продолжить русско-турецкую войну. На Крымский престол Порта назначила вместо Сагиб-Гирея его сына Девлет-Гирея¹⁷. Кабарда оставалась предметом притязаний ханов, и прямое влияние на ситуацию в Кабарде имели военные и дипломатические успехи России в русско-турецкой войне и судьба Крымского ханства.

Владения Крыма на Северном Кавказе стали новым театром войны, поэтому российское правительство вплотную занялось «кубанским вопросом». Ногайцы на правобережье Кубани формально оставались в составе Крымского ханства, но проект по созданию независимой Ногайской области стал опять актуальным, теперь он служил нажимом на Османскую империю, не желавшую подписывать мирный договор.

Как подданные Гиреев, ногайцы могли выбрать себе сераскира – наместника хана на Кубани. В декабре 1772 г. обсуждался вопрос о назначении сераскиром султана Казы-Гирея, верного России чингизида из рода крымских ханов. Екатерина II, стремясь показать формальное невмешательство во внутренние дела ханства, предписывала содействовать его выбору тайно. Казы-Гирей имел связь с российскими властями через кабардинского пристава Таганова, который 15 марта 1773 г. писал генерал-майору Медему, что ездил в «Жантемиров кабак… для свидания с Казгирей Султаном»¹⁸.

Екатерина II рассчитывала распространить своё влияние на Кубанскую орду, избрав общего сераскира для всех ногайцев. Она отмечала, что Казы-Гирей имел авторитет и доверенность в союзных ногайских ордах, и «издавна в особливом уважении находится не только у кабардинцев, но и у всех горских народов», поэтому приказала командующему войсками в Крыму содействовать выбору его сераскиром¹⁹. Однако в тот момент этим планам не суждено было сбыться, но не по вине Казы-Гирея.

Новый хан Девлет-Гирей развернул военные действия и отказался от Карасунского договора, заключённого его отцом до официального окончания войны. Так как доступа в Крым у Девлет-Гирея не было, осенью 1773 г. он прибыл из Стамбула в Суджук-Кале (ныне г. Новороссийск) и направился в Тамань «для подкрепления бунтующих татар и горцев против России»²⁰. Восьмитысячный турецкий корпус быстро усилился закубанскими ногайцами и адыгами и в мае 1774 г. начал военные действия в низовьях Кубани. В.А. Потто писал: «Для Девлет-Гирея вопрос, чью сторону примут многочисленные ногайские орды, скитавшиеся по кубанским степям, был вопросом жизни или смерти. Чтобы проникнуть в Крым, ему нужно было начать свою деятельность там, где русское влияние оказывалось слабее, а с этой стороны не было благодарнее почвы, как именно закубанские народы»²¹.

В марте Девлет-Гирей двинулся за ордынцами, кочевавшими от правого берега Нижней Кубани до р. Еи. Русские защитили союзников, нанеся поражение Девлет-Гирею на Черкасском тракте у впадения речки Калалы в р. Большой Егорлык, «в глухих и пустынных ещё тогда степях нынешней Ставропольской губернии»²². Спасённые ордынцы должны были бы стать главной опорой в борьбе с Девлет-Гиреем, тем более, что, наконец, Кази-Гирей стал сераскиром. Однако полезен в данной ситуации он быть не мог, так как большинство подданных Крымского ханства склонилось к Девлет-Гирею, не исключая даже и ордынцев.

В Крыму российские власти не выпустили ситуацию из своих рук, формируя из крымских чиновников пророссийскую партию, так, чтобы, как писала императрица: «Наши в том происки явно оглашены не были, но всемерно и навсегда остались сокровенными»²³. Екатерина II использовала весь арсенал военных и дипломатических мер для достижения своей стратегической цели: добиться независимости Крымского ханства от Османской империи. Ордынским ногайцам, которым она обещала содействие в создании отдельной от Крыма Ногайской области между Азовом и Кубанью, суждено было стать разменной монетой в политике двух империй.

 

Примечания

1. Кинросс Л. Расцвет и упадок Османской империи. М., 1999. С. 429.

2. Черкесы и другие народы Северо-Западного Кавказа в период правления императрицы Екатерины II. 1763-1774. Т. 1. Нальчик, 1996. С. 320.

3. Кинросс Л. Указ. соч. С. 435.

4. Бутков П.Г. Материалы для новой истории Кавказа с 1722-го по 1803 год. Извлечения. Нальчик, 2001. С. 95-96.

5. Возгрин В.Е. Исторические судьбы крымских татар. М, 1992. С. 259.

6. Черкесы и другие народы Северо-Западного Кавказа. Т. 1. С. 390.

7. Дебу Иосиф. О кавказской линии и присоединённом к ней Черноморском войске, или Общие замечания о поселённых полках, ограждающих Кавказскую линию, и о соседственных горских народах // Русские авторы XIX века о народах Центрального и Северо-Западного Кавказа. Т. 1. Нальчик, 2001. С. 71.

8. Фарфоровский С.В Ногайцы Ставропольской губернии: Историко-этнографический очерк. Тифлис, 1909. С. 5.

9. Бутков П.Г. Указ. соч. С.308.

10. Сенютин М. Военные действия донцов против ногайских татар в 1777-1783 годах // Черкесы и другие народы Северо-Западного Кавказа в период правления императрицы Екатерины II. 1781-1786 гг.: Сборник документов. Т. 3. Нальчик, 2000. С. 242.

11. Якобсон А.Л. Средневековый Крым. М, 1964. С. 135.

12. Бутков П.Г. Указ. соч. С. 102.

13. Очерки истории Кубани с древнейших времён по 1920 г. (под ред. В.Н. Ратушняка). Краснодар, 1996. С. 153.

14. Потто В.А. Два века терского казачества (1577-1801). Ставрополь, 1991. С. 253.

15. Черкесы и другие народы Северо-Западного Кавказа. Т. 1. С. 369.

16. Там же. С. 372-373.

17. Потто В.А. Два века терского казачества. С. 253.

18. Там же. С. 384.

19. Там же. С. 398.

20. АКАК Т. 1. С. 87.

21. Потто В.А. Кавказская война Т.1. Ставрополь, 1994. С. 63

22. Там же. С. 70.

23. Черкесы и другие народы Северо-Западного Кавказа. Т. 1. С. 427.