Судебно-медицинская экспертиза

Назначение судебно-медицинской экспертизы трупа либо час­тей трупа при расследовании данной категории убийств обязатель­но. Особенностью ее проведения является участие в исследовании гинекологов, стоматологов, анатомов, других специалистов, привле­чение которых для производства отдельных экспертиз в соответ­ствии с их профессиональной направленностью, целесообразно.

Следователь при подготовке судебно-медицинской экспертизы должен в зависимости от имеющихся у него материалов ориенти­роваться на постановку таких вопросов, которые могут при их разрешении дать наиболее полную информацию. Такие вопросы подразделяются в зависимости от интересов следственных органов на группы:

1. Вопросы, относящиеся к событию преступления:

а) принадлежат обнаруженные части трупа человеку или жи­вотному;

б) прижизненно или посмертно произведено расчленение;

в) имеются ли признаки ампутации частей (фрагментов) трупа при хирургической операции;

г) какова причина смерти;

д) когда наступила смерть?

2. Вопросы, связанные с идентификацией объектов:

а) все ли части трупа представлены эксперту, какие из них отсутствуют;

б) принадлежат ли части трупа телу данного человека;

в) принадлежат ли подозреваемому лицу обнаруженные на частях трупа сперма, кровь, иные следы биологического происхож­дения;

г) принадлежат ли части деформированного, обгорелого трупа

конкретному лицу?

3. Вопросы, имеющие значение для установления личности жертвы:

а) какова расовая принадлежность погибшего;

б) каковы приблизительно рост, вес, длина отдельных частей тела погибшего;

в) есть ли на теле погибшего индивидуальные признаки (при­меты), которые могут быть использованы для установления лич­ности погибшего, каков их характер и происхождение;

г) имеются ли на частях трупа татуировки, каков их размер, содержание, способ использования;

д) есть ли данные, указывающие на профессию, род деятельно­сти либо какие-то привычки погибшего;

е) какова групповая и половая принадлежность крови и тка­ней расчлененного трупа;

ж) какими болезнями страдал погибший при жизни, имел ли физические недостатки, могли ли они быть результатом его про­фессиональной деятельности;

з) имеются ли на теле признаки хирургических операций, ка­ков их характер и давность проведения?

4. Вопросы относительно способа и орудий убийства:

а) какие повреждения выявлены при расследовании частей трупа;

б) каков их характер, локализация и численность;

в) одним или несколькими орудиями наносились повреждения;

г) прижизненно либо посмертно были нанесены повреждения;

д) отобразились ли на прижизненных повреждениях призна­ки орудий травмы, общие и индивидуальные;

е) какими орудиями или предметами прижизненно наносились удары и в какие части тела;

ж) какими орудиями или предметами были нанесены повреж­дения, причинившие смерть;

з) есть ли признаки индивидуальных особенностей орудий или предметов, отобразившихся на частях трупа;

и) употреблял ли погибший незадолго до смерти алкоголь, еду, и каковы ее составляющие;

к) не нанесены ли повреждения, повлекшие смерть потерпев­шего, представленными орудиями;

л) нет ли признаков отравления, если есть, то каков его характер;

м) каким конкретно способом, орудием нанесены телесные повреждения (огнестрельным, холодным, колющим, режущим, ту­пым предметом, отравляющим веществом)?

5 Вопросы относительно расчленения трупа:

а) каким орудием и каким способом проводилось расчленение;

б) если расчленение производилось одним или несколькими орудиями, какова была последовательность их использования;

в) есть ли на частях трупа признаки использования при рас­членении орудий и как они отобразились на предоставленных фрагментах трупа;

г) имело ли орудие расчленения индивидуальные признаки и как они представлены на частях трупа;

д) есть ли в следах расчленения признаки многоразового ис­пользования орудий расчленения;

е) каков механизм расчленения (порядок, направление, сила);

ж) есть ли временной промежуток между совершением убий­ства и расчленением трупа и каков он;

з) есть ли данные, указывающие на то, что убийство и расчле­нение проводились одним и тем же предметом, каковы их при­знаки, отобразившиеся на частях трупа;

и) могло ли расчленение производиться орудием, предоставлен­ным на экспертизу?

6. Вопросы, имеющие значение для установления способа со­крытия:

а) имелись ли на частях трупа признаки какого-либо воздей­ствия в целях их уничтожения (термического, химического);

б) при наличии признаков термического воздействия, какова была его температура;

в) за какой период времени труп мог быть сожжен;

г) какой период времени необходим для сожжения трупа оп­ределенным веществом, применяемым преступником;

д) какая температура была в топке, где сжигались части трупа;

е) есть ли на частях трупа признаки, которые указывают на уничтожение особых примет (татуировок, родинок, пигментных пятен) либо иные данные, свидетельствующие о сокрытии убийства;

ж) каким образом перемещались части трупа после их расчле­нения;

з) есть ли признаки временного захоронения трупа до его рас­членения;

и) не был ли труп заморожен;

к) какой период времени части трупа находились в определен­ном месте (воде, на воздухе, в земле);

л) сколько времени прошло с момента расчленения до момента обнаружения?

7. Вопросы, направленные на установление личности предпо­лагаемого преступника:

а) существуют ли признаки, которые позволяют предположить, что убийство и расчленение трупа совершило одно лицо либо было необходимым участие нескольких лиц;

б) не было ли лицо, совершившее убийство, левшой;

в) есть ли признаки, указывающие на физические особенности личности, совершившей преступление;

г) свидетельствует ли характер расчленения о профессиональ­ных знаниях и навыках в какой-либо области медицины или иной профессии, которая могла бы быть использована при расчленении трупа?

Следует отметить, что различные ткани либо выделения орга­низма (мягкие ткани, внутренние органы, кости, волосы, слюна, спер­ма) исследуются в биологических отделениях судебно-медицинс­ких лабораторий, куда их направляет эксперт, проводивший судебно-медицинскую экспертизу.

Иные виды судебных экспертиз

При расследовании убийств с расчленением трупа проводятся различные виды экспертиз как традиционные (например дактилос­копическая, трассологическая по следам обуви и транспорта), так и встречающиеся более редко — судебно-портретно-криминалистичес-кая, идентификация целого по части, биологическая, товароведчес­кая, почвоведческая, экспертиза материалов и веществ, судебно-бал-листическая. Многообразие экспертиз объясняется многочисленны­ми способами совершения и сокрытия этого рода преступлений.

Так, с помощью трассо'логической экспертизы можно решить ряд вопросов идентификационного характера, в частности, кем ос­тавлены следы рук, ног; этим ли транспортом оставлены следы; этим ли орудием произведено расчленение трупа (медико-трассо-логическая), а также диагностического характера: каким видом транспорта оставлены следы, какой рукой, каков размер обуви, каков примерно рост преступника, особенности его походки и др.

В числе трассологических экспертиз особое место занимает экспертиза узлов и петель. Специфика вязки узлов нередко сви­детельствует о наличии профессиональных навыков, она может стать источником выдвижения версий о личности преступника. Особым образом вяжут узлы моряки, упаковщики багажа, верхо­лазы (скалолазы), животноводы, в том числе телятники, обладаю­щие своеобразной манерой увязки телят, рыболовы, представители иных профессий. Изучение способов вязки свидетельствует о том, что люди приобретают стойкий навык в использовании веревок и других материалов. Этот навык находит свое отражение в различ­ных действиях, в том числе и связанных с упаковкой трупа либо его частей. Поэтому внимательное исследование узлов (кримина­листика рекомендует во всех случаях их обнаружения сохранять в неизменном виде) позволяет прийти к выводам о профессиональ­ных навыках человека, а следовательно, к предположению о лич­ности преступника. Так, при расследовании убийства с расчлене­нием трупа одной женщины по следам узлов, обнаруженных на веревке, с помощью которой к трупу привязывался камень в каче­стве груза (труп был брошен в воду и всплыл) установили, что преступник обладал навыками вязки узлов, характерных для мо­ряка. Впоследствии именно это обстоятельство явилось решающим в выдвижении версии о личности убийцы.

При назначении такого рода экспертиз для исследования необ­ходимо представлять экспериментальные образцы узлов, выполнен­ные подозреваемым, а на разрешение эксперта ставить вопросы, к какому виду относятся узлы и не являются ли они характерными для определенной профессии. Имеющиеся в научно-исследователь­ских институтах коллекции петель и узлов ¹, характерных для оп­ределенных профессий, способствуют достаточно точному определе­нию характера последних, что является весьма важным основани­ем для выдвижения версий о личности преступника и установлении последнего либо лиц, помогавших ему в сокрытии совершенного преступления.

¹ Мот О.Н. Особенности алгоритмизации исследования узлов и петель / В сб. науч.-практ. материалов к 70-летию основания Харьковского НИИ судебных эк­спертиз им. засл. проф. Н.С. Бокариуса; Актуальные вопросы судебной эксперти­зы и криминалистики на современном этапе судебно-правовой реформы. Харь­ков: Право, 1998. С. 82—83.

В целях идентификации неопознанного трупа по фотоснимкам может быть проведена портретно-криминалистическая эксперти­за. Она назначается в случаях, когда иным путем установить личность погибшего невозможно. Такое исследование проводится толь­ко при наличии фотографии потерпевшего (прижизненного изоб­ражения лица). В ходе экспертного анализа могут быть решены следующие вопросы: а) одно и то же или разные лица изображе­ны на фотоснимках; б) одному и тому же или разным людям принадлежит изображение на представленных фотоснимках час­тей головы, лица, тела; в) изображена ли на представленном сним­ке конкретная особа; г) изображено ли на представленных фото­снимках, изготовленных в различные периоды времени одно и то же лицо; д) принадлежит ли череп человека, представленный для исследования, лицу, изображенному на фотоснимке.

При назначении этого вида экспертизы к материалам, представ­ляемым для исследования, предъявляются определенные требова­ния, гарантирующие чистоту и достоверность выводов эксперта. Так, в частности, для исследования необходимы следующие объекты: фотоснимки, череп, рентгенограмма. Важно, чтобы представленная фотография черепа и прижизненные фотоснимки лица были вы­полнены в достаточно близкий период времени в отношении друг к другу. На фотоснимках должны быть отображены мельчайшие особенности внешности человека, которые при экспертном иссле­довании могут иметь значение для идентификации личности ¹.

¹ Гончаренко В.Г., Бергер B.C., Булига Л.П. Експертизи в судовій практиці: Навчальний посібник. К., 1993. С. 77—80.

Наряду с отмеченными судебными экспертизами, при рассле­довании преступлений данной категории назначаются эксперти­зы для установления целого по части. В зависимости от того, что представляет собой обнаруженная часть по своей характеристике — обрывки упаковочной бумаги, окровавленную либо чистую мате­рию для упаковки трупа, клеенку, мешковину, куски целлофано­вых пакетов с соответствующими рисунками или надписями; час­ти металлических изделий — ножи, отвертки, обломавшиеся при убийстве или расчленении трупа, детали одежды, приставшей к частям трупа и найденные впоследствии в квартире при обыске, может быть назначена экспертиза, в которой, кроме трассолога, участвуют другие специалисты, в частности товароведы, физики, определяющие те индивидуальные признаки объекта, которые до­полняют их идентификационную ценность.

Так, при обнаружении частей трупа мужчины, завернутых в куртку с оторванным рукавом, эксперты, проводившие исследова­ния (в том числе товароведы), пришли к заключению, что это шах­терская блуза, на которой имелись многочисленные следы уголь­ной пыли. Это позволило выдвинуть версию о причастности к убийству лица, работающего (или ранее работавшего) в шахте. Вскоре подозреваемый был задержан. При производстве обыска в его квартире был обнаружен оторванный рукав куртки. В резуль­тате исследования было установлено, что рукав по всем своим ха­рактеристикам, в том числе материалу, линиям разрыва, степени изношенности, наличию угольной пыли, является деталью куртки, используемой для упаковки частей трупа. Заключение эксперта явилось важнейшим доказательством в изобличении убийцы в совершении преступления.

В практике расследования убийств с расчленением трупа есть случаи, когда на трупе или его частях обнаруживаются частицы грунта, семян или растений. Тогда могут быть назначены почвовед­ческая и биологическая экспертизы. Такие вещественные доказа­тельства играют важную роль в расследовании преступлений и установлении личности преступника. Почвоведческая экспертиза может дать ответы на поставленные вопросы:

а) есть ли на представленных объектах наслоения грунта, ка­кова их локализация;

б) к какому роду, виду, группе принадлежат частицы обнару­женной почвы; как они соотносятся с почвой, обнаруженной на месте происшествия;

в) какова почвенно-биологическая характеристика места, из которого происходит наслоение почвы;

г) каков механизм образования исследуемого почвенного на­слоения;

д) какова давность образованного наслоения;

е) имеют ли место какие-либо чужеродные включения в почвен­ных наслоениях на объектах-носителях, какова их природа?

При подготовке материалов для экспертного исследования не­обходимо их представлять на материалах-носителях, в упаковке, обеспечивающей сохранность при транспортировке.

Необходимо отметить, что по микрочастицам почвенно-расти-тельного происхождения можно определить место совершения преступления. В этом отношении особой похвалы заслуживает инициатива коллектива Харьковского научно-исследовательского института судебных экспертиз имени заслуженного профессора Н.С. Бокариуса, сотрудники которого в рамках Государственной научно-технической программы по борьбе с преступностью прове­ли разработку методов эффективного выявления и фиксации мак­ро- и микрообъектов и экспресс-методов исследования объектов растительного, животного, почвенно-минералогического происхож­дения, а также трассологического изучения следов непосредствен­но на месте события. Итогом такого поиска было создание мето­дик работы на месте происшествия, в том числе экспресс методов исследования названных групп объектов с целью решения иден­тификационных, диагностических и ситуационных задач, имеющих значение для раскрытия преступлений ¹.

¹ Балинян Т.Е., Ефремян Э.Б., Прокопенко А.А. и др. О комплексной работе специалистов, экспертов на месте происшествия / В сб. науч.-практ. материа­лов к 70-летию основания Харьковского НИИ судебных экспертиз им. засл. проф. Н.С. Бокариуса: Актуальные вопросы судебной экспертизы и криминалистики на современной этапе судебно-правовой реформы. Харьков: Право, 1998. С. 150—151.

Перечень объектов, которые могут быть предметом биологичес­кой экспертизы, весьма разнообразен. К ним относятся частицы растений, кормов для животных, шерсть животных, перья и пух птиц, комары, чешуя рыб и др. Наиболее типичными вопросами при назначении этой экспертизы могут быть:

а) образованы ли следы, оставленные на упаковочных матери­алах, частицами растений, которые росли на месте преступления;

б) какому виду животных принадлежат волосы (шерсть), обна­руженные на месте происшествия или на орудии убийства;

в) имеют ли сходство и, если да, то по каким признакам, объек­ты, взятые с места происшествия и обнаруженные при обыске?

Наиболее важными для такого рода исследований становятся возможность установить давность захоронения трупа и время на­хождения тех или иных объектов на месте преступления. К ви­дам экспертиз, к которым прибегают при расследовании убийств с расчленением трупа, является экспертиза материалов и веществ. Объективны ее исследования — вещества (частицы) волокнистой природы и частицы металла, лаков, красок, горюче-смазочных ма­териалов. Экспертиза наложения микрочастиц преследует цель решить такие вопросы:

а) есть ли на данном объекте микрочастицы волокнистого материала, каково их количество и локализация; б) есть ли на упаковочных материалах или одежде потерпевшего волокна одеж­ды подозреваемого или наоборот; в) происходят ли единичные волокна от одного изделия; г) находились ли предметы одежды потерпевшего в контактном взаимодействии с предметами одеж­ды подозреваемого; д) не происходят ли данные волокна от конк­ретного изделия; е) каков способ отделения представленных воло­кон; ж) имеются ли на орудиях преступления волокна, которые входят в состав одежды подозреваемого.

В отдельных случаях может быть назначена товароведческая экспертиза, когда следует установить однородность материалов с места происшествия и материалов, выявленных при обыске у по­дозреваемого. При этом устанавливаются степень изношенности, способ изготовления, наличие специфических загрязнений, соответствие фабричного ярлыка упаковочного материала артикулу изделия, изъятого при обыске, а также единый источник их проис­хождения.

Наряду с перечисленными видами экспертиз, при расследовании преступлений названной категории нередко назначается судебно-психиатрическая экспертиза. Ее предметом является исследование психики обвиняемого в целях установления возможных отклоне­ний от нормы. В тех случаях, когда обнаруженный труп или части его свидетельствуют о наличии сексуально-садистских наклоннос­тей у подозреваемого, при назначении судебно-психиатрической экспертизы обязательно приглашается врач-сексопатолог, который может сообщить данные, свидетельствующие о сексуальных откло­нениях обвиняемого, их разновидности, направленности и т.п. Экс­пертиза в таких случаях носит комплексный характер, так как ох­ватывает смежные области медицины и психиатрии. Если в процессе судебно-психиатрической экспертизы не выявлены сведения о за­болевании психики, может быть назначена судебно-психологичес-кая экспертиза, изучающая психическое состояние субъекта в мо­мент совершения преступления.

Выдвижение следственных версий. Планирование расследования

Выдвижение следственных версий как основы планирования расследования всегда предполагает сложную аналитическую дея­тельность, связанную с мысленным проникновением в логику со­бытий, которые сосредотачивают в себе тайну человеческих страс­тей, мотивов, целей. Это представляет особую сложность при расследовании убийств с расчленением трупа, где следователь имеет дело только с отдельными фрагментами события, из которых нуж­но извлечь информацию, позволяющую определить направление расследования, организацию следственных и оперативно-разыск-ных действий, выработать собственную позицию в формировании модели события. Это не всегда удается, так как подобные задачи носят не алгоритмический характер, при котором решение (или его варианты) обязательно существуют, а эвристический, предпо­лагающий поиск нетрадиционных путей решения. При подобных обстоятельствах чаще всего возникает так называемая «тупиковая» ситуация, которая означает перебор всех возможных решений, и, как следствие, не дающих никаких результатов, состояние интеллек­туальной безысходности, переходящей в уверенность, что постав­ленная задача не может быть решаема. Тогда следователь, а порой и следственно-оперативная группа, вновь обращается к исходным материалам, ищет нетрадиционные пути решения задач, обраща­ется к аналогам из следственной практики либо криминалистической теории — и нередко находит-таки верное решение. Приме­ром тому может служить значительное число так называемых «загадочных» убийств, раскрытых усилиями работников следствен­ных органов.

Начальным этапом расследования является криминальная ситуация, то есть данные о событии преступления. В этом виде она лишена доказательственной информации, поднимающей ее до уров­ня следственной ситуации, и поэтому следователь в данный пери­од может оперировать только типовыми версиями абстрактного характера, лишенными необходимой для конкретной версии обо­снованности. На данном этапе версии о событии преступления носят ориентирующий характер, так как они лишены определен­ности и четкости, обусловленной наличием доказательственной информации. В дальнейшем, по мере накопления доказательств, складывается следственная ситуация, являющаяся источником достаточно обоснованных версий.

Под следственной ситуацией в криминалистической литера­туре понимается совокупность доказательственной информации на определенном этапе расследования. Такая совокупность может быть полной, позволяющей моделировать событие преступления почти в законченном виде, может быть достаточно фрагментарной, не дающей оснований для выдвижения предположений либо по­строения модели преступного события в виде, приближающем их к истинному происшествию, а может быть неопределенной, при ко­торой совокупность доказательств не позволяет прийти к однознач­ному предположению, к однозначному выводу, оставляя мыслитель­ный операционный простор относительно свободным.

Существует множество классификаций следственных ситуаций по различным основаниям, в том числе по временным (первона­чальные, последующие), по содержательным характеристикам (полные, неполные, фрагментарные), по уровню доказательствен­ной ценности (обоснованные, необоснованные), интеллектуальной разрешимости (открытые, закрытые) и т.п. Вместе с тем у них единая сущность — комплекс доказательств на определенном этапе расследования, что и позволяет рассматривать следственные ситуа­ции как некий объективный источник, необходимый для оценочной деятельности следователя. При этом необходимо отметить, что си­туация, складывающаяся из совокупности доказательств, независи­мо существующих, — объективна, оценка же ее следователем носит субъективный характер и поэтому не входит в понятие следствен­ной ситуации: эти объекты неравнозначны по своим характерис­тикам. То, что в процессе оценки ситуации следователем в нее при­вносится момент субъективной интерпретации, не лишает ее объективности. Обнаруженное доказательство может оцениваться по-разному: в одном случае при осмотре места взлома следователь воспринимает его как действительное следствие взлома, в другом — это воспринимается как хорошо продуманная инсценировка преступ­ником определенного события. Именно поэтому при оценке дока­зательств как в изолированном виде, так и в их совокупности, мо­гут быть допущены ошибки, которые объясняются, с одной стороны, недостаточностью анализа, предпринимаемого следователем, с дру­гой — сложностью ситуации, с третьей — профессиональной дефор­мацией следователя, результатом которой является косное решение мыслительной задачи, лишенное аналитической функции. Приве­денные соображения еще раз подчеркивают объективное существо­вание следственной ситуации и субъективность оценочных опера­ций следователя.

Применительно к рассматриваемой методике расследования убийств с расчленением трупа некоторые авторы выделяют не­сколько типичных ситуаций, характер которых определяется как минимальным числом обнаруженных доказательств, так и слож­ностью расследования преступлений названной категории, не ук­ладывающегося в типовой алгоритм имеющихся криминалисти­ческих методов.

Так, И.В. Борисенко к числу типовых ситуаций, имеющих место на первоначальном этапе расследования, относит случаи, когда:

а) не установлена личность потерпевшего и отсутствуют сведе­ния о подозреваемом;

б) установлена личность погибшего, однако отсутствуют данные о подозреваемом;

в) имеются данные о лице, совершившем преступление, но от­сутствует информация о потерпевшем (личность потерпевшего не установлена);

г) установлена личность расчлененного трупа и имеются дос­таточно полные данные о лице, совершившем убийство *.

¹ Борисенко И.В. Указ. соч. С. 116.

Основа выдвижения следственных версий — анализ и оценка той или иной следственной ситуации. В этом отношении первая следственная ситуация является наиболее сложной и по своей характеристике принадлежит к проблемным — неизвестна лич­ность потерпевшего, неизвестна личность преступника. Почти во всех традиционных методиках расследования убийств данные о личности потерпевшего становятся исходным материалом для построения модели преступления, в которой главным стержнем является закономерная зависимость: жертва — преступник. В рас­сматриваемой методике такая связь на начальном этапе расследования отсутствует. Более того, если это только часть трупа, то ин­формация о личности потерпевшего требует для ее получения огромных усилий со стороны следственного аппарата и оператив-но-разыскных органов. В такой ситуации главная ориентационно-поисковая роль принадлежит типовым версиям, касающимся глав­ным образом характеристики события преступления. Поэтому выдвигаются следующие версии: а) имеет место бытовое убийство; б) имеет место сексуально-садистское убийство; в) ритуальное убий­ство; г) убийство с целью трансплантации человеческих органов (тканей).

Помимо версий о событии преступления, тесно связанными с ними являются версии о личности убитого и личности убийцы. В большинстве случаев данных о личности убитого бывает очень мало либо они отсутствуют, поэтому выдвигаются типовые версии, имеющие в своей основе научно обобщенную следственную прак­тику и теоретические исследования в области методики расследо­вания преступлений названного вида. Здесь наиболее перспектив­ными являются версии относительно лиц, которые ранее подвер­гались уголовной регистрации (криминалистическому учету). К ним можно отнести: а) убитый ранее был судим; б) убитый был зарегистрирован в картотеке лиц, без вести пропавших.

Версии выдвигаются и о том, какое может иметь отношение по­гибший к местности, где был обнаружен его труп. Таких версий может быть несколько:

1) убитый являлся лицом, проживавшим в ближайших районах;

2) погибший проживал далеко от места, где были обнаружены его останки;

3) убитый являлся лицом, приехавшим из другой местности: а) никому не известным; б) контактировавшим с местным насе­лением.

При этом в первую очередь проверяются версии относительно лиц, пропавших без вести в данной местности, в целях установле­ния идентичности исчезнувшего лица. При отрицательных резуль­татах выдвигаются новые версии об отношении лица к местности, в которой обнаружен труп либо его части. Такие проверки осуще­ствляются органами уголовного розыска путем запросов в отделе­ния близлежащих регионов об исчезновении тех или иных лиц в период, приблизительно совпадающий со временем обнаружения трупа.

В расследовании убийств с расчленением трупа важное место принадлежит установлению лица, совершившего преступление. Такая деятельность осложняется тем, что в распоряжении следо­вателя имеется минимальная информация (труп или части трупа), да и то во многих случаях вероятного характера. При конструи­ровании версий в таких обстоятельствах предпочтительным'явля­ется дедуктивный метод построения версий, предполагающий по­лучение выводов от общего к частному, где в качестве общих положений могут выступать:

— данные научных обобщений следственной практики; общие рекомендации криминалистической теории (методики расследования убийств; научно-практические программы расследования для типич­ных случаев обнаружения расчлененных трупов (Л.Г. Бидонов);

— собственный опыт следователя по расследованию преступ­лений однотипной категории;

— опыт других следователей;

— информационные письма Прокуратуры Украины о наиболее эффективных методах расследования убийств в ситуациях ограни­ченной доказательственной информации;

— журналы «Следственная практика», систематически издава­емые как Генеральной Прокуратурой Украины, так и Прокурату­рой Российской Федерации (Научно-исследовательским институ­том прокуратуры).

Изучение таких источников, происходящее в процессе след­ственной деятельности, способствует накоплению опыта расследо­вания. Более того, определенное значение имеет и обращение к специальной криминалистической литературе как учебной, так и монографической, исследующей проблемы расследования убийств. Наряду с названными источниками, определяющими дедуктивный метод построения версий, особая роль принадлежит анализу обсто­ятельств обнаружения расчлененного трупа, способам его транс­портирования и сокрытия. Достаточно важная информация о лич­ности преступника может быть получена при изучении способа убийства и способа расчленения. В процессе совместной работы с судебно-медицинским экспертом можно выявить ряд признаков, дающих представление о личности убийцы в ее так называемой «абстрактной модели». В этих случаях имеется в виду обнаруже­ние признаков, характеризующих психофизиологическую сферу преступника. Например, силу ударов, повлекших смерть потерпев­шего, представление о виде орудия, которым наносились удары; мо­тивы — сексуально-садистские либо свидетельствующие о мести убийцы (отчленение половых органов); жестокость преступника, вы­ражающуюся в значительном числе колото-резаных ран, наличие которых ничем кроме жестокости не оправдано; вырезание отдель­ных частей тела, которые могут быть использованы как фетиши либо для счета числа жертв своей преступной деятельности — от­резание ушей у каждой жертвы и сохранение их путем консервирования; действия, явно свидетельствующие о нарушениях психи­ки, — отчленение полового органа и введение его в рот жертвы или отрезание молочных желез у потерпевшей и развешивание их на ветках деревьев и т.п.

Наряду с этим значительный интерес для характеристики лич­ности преступника представляет обнаружение профессиональных знаний и навыков при расчленении трупа, в частности навыков хи­рурга, патологоанатома, мясника, лица, изымающего внутренние органы в целях трансплантации и др. Характерные признаки, при­сущие только профессионалу, — чистота и четкость действий при расчленении, отсутствие лишних разрезов, квалифицированные дей­ствия при изъятии почек и других внутренних органов сразу ука­зывают на личность, выдающую свою причастность к преступле­нию профессиональными действиями. Однако не следует забывать, что такие признаки могут быть обнаружены и в действиях лиц, не обладающих профессиональными навыками, поэтому даже при жесткой зависимости, наблюдаемой в признаках, следует допускать и другие предположения для того, чтобы не быть в плену одной версии, которая может ошибочно ориентировать следователя при планировании расследования.

Подобные обстоятельства относятся и к случаям обнаружения признаков психических расстройств на сексуальной почве либо обнаружении (по мнению следователя и судебного психиатра) об­щих психических отклонений преступника. Иногда комплекс оп­ределенных признаков столь убедительно свидетельствует о нару­шениях психики у подозреваемого, что психиатры называют это «книжной картиной», имея в виду учебные описания комплекса признаков, характеризующих то или иное психическое расстрой­ство. Однако и в этих случаях следует допускать такие состояния преступника, которые становятся проявлением крайней жестоко­сти, злобы, мстительности, отражающих временное состояние силь­ного душевного волнения (физиологический аффект) и не свой­ственного в целом психическому состоянию обвиняемого в обычных условиях.

Разумеется, что анализ названных источников формирования следственных версий ограничен только типовыми версиями, а именно:

1) одним или несколькими лицами совершено убийство;

2) близким или посторонним лицом совершено убийство;

3) совершено ли убийство как единичный случай или оно яв­ляется серийным;

4) обладает ли подозреваемый психическими отклонениями;

5) присущи ли преступнику профессиональные навыки при расчленении трупа.

Как отмечалось, типовые версии имеют ориентирующее значе­ние, однако такая ориентация позволяет определить направление расследования и производство следственных действий. Примером правильного использования типовых версий относительно места совершения преступления и личности убийцы может быть уголов­ное дело об убийстве с расчленением трупа, совершенное в Киеве.

В затоке Днепра была обнаружена нижняя часть трупа муж­чины, одетого в нижнее белье и упакованная в полиэтиленовый па­кет. Через неделю в реке был найден труп неизвестной женщины в мешке. Двумя днями позже в трубе водостока была обнаружена верхняя часть трупа мужчины, завернутая в матросскую тельняш­ку, а также другие предметы одежды, помещенные в полиэтилено­вый пакет. Через несколько дней поступило заявление об исчез­новении супругов Клиновых, приехавших к сестре жены в гости и внезапно исчезнувших. Обстоятельства исчезновения супругов, по объяснениям сестры, были следующие: в один из вечеров они по­шли на прогулку и вернулись очень поздно, чем вызвали раздра­жение и неудовольствие сестры, которая им об этом и заявила. Не желая продолжать конфликт, супруги заявили, что они поищут ночлег в другом месте, и ушли. Больше их никто не видел. Обес­покоенная сестра заявила в милицию об исчезновении родствен­ников, полагая, что они могли стать жертвой какого-либо преступ­ления. В этой связи и была выдвинута версия об убийстве супругов, которая подтвердилась, когда трупы их были обнаружены и опоз­наны сестрой. Установление личности погибших в определенной мере облегчило организацию расследования, в которой главным направлением стало установление личности преступника и места совершения преступления. В результате проведенных осмотров места происшествия и трупов, назначения судебно-медицинской и иных видов экспертиз был установлен определенный комплекс сведений, которые могли быть использованы для розыска и уста­новления преступника. К их числу относились следующие данные: 1) по заключению судебно-медицинского эксперта, удары, повлек­шие смерть потерпевших, наносились с большой силой; 2) предме­ты одежды, использованные для упаковки трупа (тельняшка) соответствуют 54—56 размеру, что свидетельствует о росте преступ­ника либо иных лиц, причастных к убийству; 3) обнаруженный на упаковке седой волос (биологическое исследование) принадлежит не потерпевшим, а другому лицу; 4) волосы, обнаруженные на упа­ковочном материале, принадлежат собаке, предположительно ов­чарке; 5) один из узлов веревки, которой был обвязан полиэтиле­новый пакет, относится к профессиональным морским узлам, так называемым — рифовым. Использование названных данных, их интерпретация позволили создать мысленную модель происшед­шего события и более того ориентировочный портрет преступника.

Анализ полученных сведений позволил следователю прийти к предположениям, явившимся впоследствии основаниями для выд­вижения версий и определения путей расследования: а) преступник рослый, немолодой, физически сильный мужчина; б) вероятно, его работа (имея в виду тельняшку и профессиональный морской узел) связана или была ранее связана с рекой или морем; в) у преступни­ка есть собака, судя по заключению эксперта, овчарка; г) преступ­ник проживает, как это можно предположить по обстоятельствам события, один, без семьи, в однокомнатной либо скорее в двухком­натной квартире, так как имел возможность пригласить к себе суп­ругов для <