Мы поможем в написании ваших работ!



ЗНАЕТЕ ЛИ ВЫ?

Способы совершения и сокрытия

Поиск

Одним из определяющих положений криминалистической характеристики является способ совершения преступления. Его содержательная структура включает этап приготовления, который состоит из нескольких взаимосвязанных элементов: а) изучения данных о личности жертвы: б) выбора способа лишения жизни (орудия или иного средства); в) избрания собственной тактики совершения преступления. К способу совершения преступления относится и способ сокрытия, хотя его детальное рассмотрение требует отдельного анализа.

Проблема способа совершения преступления как одна из ключевых в уголовном праве и криминалистике остается по-прежне­му дискуссионной. Это вызвано различным подходом ученых к интерпретации понятийного аппарата, в частности содержания понятий «способ совершения» и «способ сокрытия». В определе­нии соотношения этих способов в общем понятии «способ совер­шения преступления» наметились две тенденции — к их разме­жеванию и к их интеграции. Применительно к общему понятию и его использованию в изучении проблемы расследования убийств были высказаны следующие аргументы. Так, профессор В.П. Колмаков в своем докторском исследовании, посвященном методике расследования преступлений против жизни, различал способ совер­шения преступления и способ его сокрытия. Так, к первому он относил действия и бездействия, направленные на достижение преступного результата, а также материальные предметы, с помо­щью которых было совершено преступление, условия, удобные для преступника. Способ сокрытия рассматривался исследователем как действия преступника, направленные на маскировку и ликвидацию следов этого преступления 1.

1 Колмаков В.П. Значение для расследования точного установления способов совершения и сокрытия преступлений против жизни//Труды Харьковского ме­дицинского института. Харьков, 1956. Вып. 5. С. 193—196.

Эту же точку зрения впоследствии разделял профессор А.Н. Колесниченко, детализировавший понятие способа совершения пре­ступления. Так, в его содержание он включал «образ действий преступника, совокупность приемов, создавших реальную возмож­ность наступления преступных последствий, повлекших эти послед­ствия либо направленных на их сокрытие» 2. В дальнейшем эта весьма громоздкая дефиниция была сформулирована им более четко как «образ действий преступника, выражающийся в опреде­ленной взаимосвязанной системе действий и приемов, подготовки, совершения и сокрытия преступлений» 3. В этом определении удачно трактуется понятие системы действий, что указывает не только на его интегративность, но и лаконичность.

2 Колесниченко А.Н. Актуальные проблемы методики расследования преступ-лений//Вопросы государства и права. М., 1970. Вып. 6. С. 336.

3 Колесниченко А.Н. Общие положения методики расследования преступле­ний. Харьков, 1976. С. 9.

Достаточно конструктивное представление о способе совершения преступления было высказано в свое время Г.Н. Мудьюгиным, рас­сматривавшем его в широком и узком смысле. Так, понятие спо­соба совершения преступления в широком смысле включало как

совершение, так и сокрытие преступления. В узком же смысле оно ограничивалось непосредственным совершением преступления. При этом он отмечал, что если сокрытие не являлось условием совер­шения преступления и происходило после его совершения, то оно могло рассматриваться как самостоятельный комплекс действий, не входящий в понятие способа совершения преступления 1.

1 Васильев А.Н., Мудьюгин Г.Н., Якубович Н.А. Планирование расследования преступлений. М.: Госюриздат, 1957. С. 60.

Научный анализ названной проблемы нашел свое наиболее полное воплощение в трудах профессора Г.Г. Зуйкова. Итогом его исследований стало определение способа совершения преступления как системы действий, объединенных одним преступным замыс­лом. Указание на преступный замысел, который является психо­логической категорией, интерпретирующей умысел как систему действий, именуемую замыслом, во много обогатило ранее доволь­но безликие определения. В способе совершения преступления, как и в способе сокрытия, достаточно полно отражены гамма чувств, настроений, темперамента и характера преступника, что дает осно­вание для включения этих признаков в определение способа. Дру­гое дело, каким термином это может быть обозначено. Не поле­мизируя с исследователями названной проблемы, отметим только, что наиболее законченным является определение способа совер­шения преступления Г.Г. Зуйкова в редакции профессора Р.С. Бел­кина. Оно звучит так: «Способ совершения преступления — это система действий по подготовке, совершению и сокрытию преступ­ления, детерминированных условиями внешней среды и психофи­зиологическими свойствами личности, могущими быть связанны­ми с избирательным использованием соответствующих орудий или средств и условий места и времени и объединенных общим пре­ступным замыслом» 2.

2 Белкин Р.С. Курс криминалистики. В 3 т. М.: Юристъ, 1997. Т.З. С. 359.

Способы совершения убийств имеют однотипную структуру, присущую всем видам преступлений, отличаясь друг от друга со­ответственно объектом посягательства. Вместе с тем, несмотря на многообразие способов лишения человека жизни, их можно клас­сифицировать на основании специфики каждого. Так, это может быть убийство с расчленением трупа, «без трупа», связанное с ис­чезновением человека, скрытое инсценировкой. Свою специфику имеют и убийство, совершаемое организованной группой, и убий­ство по заказу. Классификационное объединение, способствующее созданию отдельных методик расследования, проводится в научных целях, так как оно позволяет давать полный анализ совершенного деяния и разрабатывать оптимальные схемы решения следственных задач. Вместе с тем, каждое совершенное убийство имеет свои особенности, и поэтому общие схемы, как бы они ни были совер­шенны, не могут заменить индивидуального подхода к решению мыслительных задач в стандартных ситуациях, выполняя только вспомогательную роль.

В общей схеме способа совершения убийства представляет ин­терес этап подготовки к нему. По общему правилу, подготовка предполагает выбор орудий, средств и методов осуществления за­думанного. Если орудия и средства можно рассматривать как тра­диционные, то методы совершения нередко могут отличаться боль­шой изобретательностью. В плане подготовки к совершению убийства исследователей мало привлекала психологическая сторона этого этапа преступления, которая представлялась скорее как ху­дожественная, чем научная. Между тем, психологические аспек­ты подготовки во многом определяют поведение убийцы в период совершения преступления и после него, что позволяет в процессе расследования обнаружить нити, ведущие к установлению лично­сти преступника.

Психология убийства — это прежде всего комплекс задач, свя­занных с умыслом, способами его осуществления и/или сокрытием следов в широком понимании. Психическое состояние преступни­ка здесь играет главенствующую роль, определяя все его действия — от намерения убить до отказа совершить преступление. Ненависть, ревность, стяжательство, зависть, желание избавиться от лица, меша­ющего осуществлению каких-то жизненных планов, стимулируют низменные побуждения и в известной мере определяют способы совершения преступления, его механизм, сокрытие следов и иных улик, могущих вызвать подозрение. Формирование мотива, как и умысла совершения убийства, представляет собой сложную, много­этапную, психологическую структуру. Подобно мотивам соверше­ния положительных действий, преступным мотивам присущи одни и те же этапы их формирования, с тем отличием, что последние носят отрицательную направленность.

Совершение преступления — это волевой процесс. Поэтому он включает этапы формирования воли, среди которых один имеет прямое отношение к мотиву. Как известно, основными этапами волевого процесса являются: а) постановка цели; б) выбор средств ее достижения; в) принятие и г) исполнение решения. При выбо­ре средств достижения цели происходит оценка способов действия по их приемлемости или неприемлемости. Все, чем определяется приемлемость либо ее отсутствие, объединяет понятие мотива. Волевые действия, и преступления в частности, совершаются по мотивам. Мотив — это ответ на вопрос, почему человек ставит перед собой именно эту цель, а не другую, почему он при достижении целей действует определенными средствами. К тому же при выборе це­лей и путей их достижения каждый опирается на свое мировоз­зрение, на принципы морали, эстетические вкусы, личные или общественные интересы. Процесс выбора мотивов обычно проис­ходит с участием мышления и чувств. Деятельность мышления в данном случае выражается, главным образом, в обсуждении аргу­ментов «за» и «против». Это называется мотивацией. Чувства в про­цессе выбора играют роль побудителей (активизируют или тормо­зят) стремления. Процесс выбора целей, путей и средств их достижения иногда приобретает характер внутренней борьбы и носит наименование борьбы мотивов. Нередко эта борьба сводит­ся к борьбе мышления с чувством. Борьба мотивов иногда проис­ходит как борьба между различными чувствами (долгом и лич­ным чувством). Эти мотивы замедляют волевой процесс, создавая у человека состояние внутреннего конфликта.

Процесс выбора ведущих к достижению цели путей и средств, связанный с борьбой мотивов, заканчивается принятием решения. Принять решение — это значит остановиться на определенной цели и способе ее достижения. При этом решение, принимаемое быстро, означает решительность личности, там же, где борьба мотивов за­тягивается на длительное время и решение принимается с колеба­ниями, налицо признак нерешительности характера.

Детальное рассмотрение формирования мотива совершения преступления необходимо для понимания всей сложности подго­товки к преступлению, которая по своему содержанию является определяющей в планировании всех остальных этапов преступно­го действия. С одной стороны, плохая подготовка обусловливает зна­чительное число пробелов, при анализе которых преступника лег­ко обнаружить по оставленным следам, нарушениям логики развития события, создающей так называемые негативные обстоя­тельства (противоречащие естественному ходу события), установ­ление которых позволяет выдвинуть обоснованные версии как о событии преступления, так и о личности преступника.

С другой стороны, тщательная подготовка преступного деяния, с продумыванием обстоятельств, затрудняющих расследование (уничтожение следов, инсценировка события, ложное алиби), не только препятствует его раскрытию, но и оставляет нераскрытым. Процесс подготовки к совершению преступления носит различ­ный характер: он может быть широко и детально продуман или носить фрагментарный, даже случайный характер. Вместе с тем, элементы подготовки присутствуют в любом преступлении, в част­ности в убийствах, несмотря на то, что последние могут носить импульсивный характер. При импульсивных преступлениях убий­цей не осознаются мотивы совершаемого им злодеяния. Это объясняется главным образом тем, что осознание подлинного по­буждения затрудняется тем, что «люди действуют, руководствуясь не одним, а несколькими мотивами. Человеческое поведение по­чти всегда полимотивно. Но в зависимости от особенностей лич­ности и ситуации, в сознании отражается не главный, а иной, наи­более приемлемый или понятный» 1.

1 Зелинский А.Ф. Криминальная психология. К.: Юринком Интер, 1999. С. 74.

Это обстоятельство подтверждается тем, что значительное чис­ло обвиняемых, совершивших импульсивное убийство, не смогли объяснить мотивы своего преступления.

Импульсивное преступление, как утверждают некоторые иссле­дователи, не только неосознанно, но и внезапно 2. Момент внезап­ности и для преступника, и для потерпевшего почти равноценен. Это приводит к выводу о том, что стадии (или момента) подготов­ки в содеянном нет. Данные утверждения вызывают сомнения, поскольку подготовительный этап (момент) существует и в импуль­сивном преступлении, хотя он мало прослеживается, так как су­ществует в сжатом виде (мгновенные подготовительные действия: преступник ищет орудие нападения, избирает место нанесения травмы, продумывает свою безопасность).

2 Ратинов А.Р., Константинова Н.Я., Собчик Е.М. Самооправдание преступни­ков / В кн.: Личность преступника как объект психологического исследования. М., 1979. С. 78—79; Бандурка A.M., Зелинский А.Ф. Вандализм. Харьков: Ун-т МВД, 1996. С. 145—155.

Несмотря на мало уловимые для постороннего лица моменты подготовительного характера, они находят свое выражение в отдель­ных действиях, предшествующих собственно преступным, так как элемент сознательного в них присутствует, хотя импульсивная сторона преобладает, создавая видимость неосознанного поведения. Эти действия достаточно очевидны при некотором их анализе, они чаще всего сопровождают такие преступления, как импульсивные убийства. В таких случаях редко имеют место спонтанные действия, в результате которых травмировался бы сам преступник; более того, им избирается место нанесения травмы в жизненно важные орга­ны жертвы, принимаются меры по избежанию ее сопротивления, угрожающего жизни убийцы. На эти утверждения могут возразить, ссылаясь на то, что подобные действия, содержащие в себе элемент самосохранения, связаны с рефлексом защиты собственной жиз­ни. Однако и это опровергается той долей разумности, которая возвышается над рефлекторными действиями и в значительной мере обусловливает поведение преступника в любых стрессовых ситуациях.

В связи с небольшим экскурсом в область психологии мотива преступления нельзя не отметить известное несовершенство поня­тийного аппарата уголовного права в части дефиниций, характе­ризующих такие определения, как «желал», «не желал, но созна­тельно допускал», где термин «желал» в общеупотребительном психологическом значении звучит в научном плане некорректно. Термин «желание» определяет одну из степеней стремлений чело­века, его потребностей. По степени осознанности в психологии, равно как и в других науках, принято различать следующие виды стрем­лений: а) влечение — стремление, в котором осознается только недовольство настоящим состоянием; б) желание — стремление, в котором осознается цель стремления, но не осознаются пути и средства достижения цели; в) хотение — вполне осознанное стрем­ление, в котором осознаются и возможность достижения цели, го­товность действовать в определенном направлении, а также послед­ствия предполагаемых действий. В приведенной терминологии слово «желал» следует заменить термином «хотел», что будет спо­собствовать более правильному и унифицированному его употреб­лению, гарантировать научную чистоту дефиниции.

Преступные фантазии человека позволяют насчитать значитель­ное число способов убийств, к которым относятся: удушение, удав­ление, утопление, использование огнестрельного и холодного ору­жия, электрического тока, радиоактивных веществ, взрывоопасных предметов и др. Все они имеют свою специфику и осуществляют­ся разнообразными приемами, их исследование становится пред­метом отдельных работ. В такой научной абстракции, как крими­налистическая характеристика, способ совершения преступления представляет интерес только как элемент последней.

К числу наиболее важных элементов криминалистической ха­рактеристики, неразрывно связанных со способом совершения преступления, относится способ сокрытия, в частности способ со­крытия убийства. Как отмечает Р.С. Белкин, «сокрытие преступ­ления — деятельность (элемент преступной деятельности), направ­ленная на воспрепятствование расследованию путем утаивания, уничтожения, маскировки или фальсификации следов преступле­ния и преступника и их носителей» 1.

Белкин Р.С. Указ. соч. С. 364.

Такая формулировка представляется наиболее полной, хотя, как и каждое определение, неисчерпывающей.

По-прежнему остается спорным вопрос, является ли способ сокрытия отдельно существующим и не всегда связанным со спо­собом совершения преступления элементом либо он находится в жесткой зависимости от последнего.

Аргументами, выдвигаемыми многими авторами в защиту той или иной позиции относительно предмета дискуссии, становились тезис о неразрывности способа совершения и сокрытия в триаде — способ приготовления, способ совершения, способ сокрытия и, напро­тив, утверждение о самостоятельном существовании способа сокры­тия преступления. К числу авторов, отстаивавших последнюю по­зицию, относились Р.С. Белкин, И.М. Лузгин, И.Ш. Жордания 1, противоположных взглядов придерживались Г.Г. Зуйков и его по­следователи, анализировавшие понятие «сокрытие преступления» 2.

1 Белкин Р.С. Указ. соч. С. 363—364; Лузгин И.М.., Лавров В.П. Способ со­крытия преступления и его криминалистическое значение. М., 1980; Жорда­ния И.Ш. Понятие, классификация и правовое значение способа совершения пре­ступления: Автореф. дис.... канд. юрид. наук. Тбилиси, 1972. С. 9.

2 Зуйков Г.Г. Криминалистическое учение о способе совершения преступле­ния: Автореф. дис.... д-ра юрид. наук. М., 1970. С. 10.

Нельзя не отметить достаточно интересных аргументов в защиту самостоятельного существования способа сокрытия преступлений, представленную Р.С. Белкиным. По его утверждению, отсутствие преступного замысла, объединяющего в себе все три элемента, мо­жет объясняться следующим образом: а) при подготовке к совер­шению преступления субъект не планировал действий по его со­крытию, однако после совершения, в результате возникновения тех или иных обстоятельств, предпринял меры к сокрытию; б) при подготовке к совершению преступления субъект не планировал сокрытия, надеясь, что следы исчезнут, а при их сохранности, имп­ровизирует сокрытие; в) при подготовке преступления субъект не принял мер к сокрытию, но эти действия предприняли иные заин­тересованные лица; г) при подготовке к совершению преступления субъект планировал осуществление сокрытия другими лицами (пособниками, укрывателями), однако в связи с их неосуществле­нием был вынужден с разрывом во времени сам предпринимать меры к сокрытию; д) при подготовке к совершению преступления субъект первоначально планировал действия по его сокрытию, но в силу обстоятельств был вынужден принимать другие меры, не соответствующие единому преступному замыслу.

Следовательно, как отмечает Р.С. Белкин, можно прийти к выводу, что действия по сокрытию преступления, не объединенные единым преступным замыслом, носят самостоятельный характер 3.

3 Белкин Р.С. Указ. соч. С. 360—361.

Исследование проблемы способа сокрытия преступлений при­внесло в криминалистическую литературу значительное число его определений, наибольший интерес среди которых вызывает трак­товка Г.Н. Мудьюгина, обозначившего сокрытие как комплекс дей­ствий преступника в целях уклонения от ответственности за содеянное. Такие действия могут быть направлены на сокрытие само­го события, его преступного характера, участия в нем преступни­ка 1. Более широкое определение принадлежит В.А. Овечкину, ко­торый способом сокрытия назвал «совокупность действий и бездействие всех лиц, скрывающих преступление или способству­ющих этому в момент его совершения и после его окончания» 2. В своей кандидатской диссертации, как мы отметим далее, он при­вел почти исчерпывающий перечень всех возможных способов сокрытия преступлений.

1 Васильев А.Н., Мудьюгин Т.Н., Якубович Н.А. Указ. соч. С. 67—68.

2 Овечкин В.А. Общие положения методики расследования преступлений, скры­тых инсценировками: Автореф. дис.... канд. юрид. наук. Харьков, 1975. С. 5.

Г.Г. Зуйков рассматривал способ совершения преступления как уклонение от ответственности: «Способ уклонения от ответствен­ности — это повторяющийся у разных и одних и тех же лиц, объек­тивно и субъективно детерминированный комплекс взаимосвязан­ных вербальных, поведенческих и материальных актов, сознательно осуществляемый после совершения преступления с целью полно­го или частичного уклонения от ответственности» 3.

3 Зуйков Г.Г. Исследование способов совершения преступлений и уклонения от ответственности как предпосылка повышения эффективности планирования расследования / В кн.: Версии и планирование расследования. Свердловск, 1985. С. 203.

Как видно из приведенного определения, слишком громоздко­го, граничащего едва ли не с описанием, Г. Г. Зуйков все действия, представляющие те и иные тенденции к сокрытию, объединяет в одно понятие. На наш взгляд, можно отдать предпочтение ранее рассмотренному определению Р.С. Белкина, которое является наи­более логически выстроенным, что соответствует требованиям, предъявляемым к дефинициям.

Способы сокрытия преступлений, как отмечают многие иссле­дователи, отличаются многообразием. Однако все они имеют изве­стную специфику, обусловленную видом преступной деятельности. Несмотря на это, их можно классифицировать, выделив некоторые общие черты.

Первая попытка классификации способов сокрытия преступ­лений, как и видов инсценировок, была предпринята В.А. Овечки-ным, подготовившим кандидатскую диссертацию по аналогичной теме под руководством автора настоящей монографии. Создание классификаций всегда сопряжено с трудностями выделения осно­ваний для ее выстраивания. Не избежал их и указанный автор при формировании оснований, которые он рассматривал как наиболее весомые. Так, способы сокрытия В.А. Овечкин разделял на высту­пающие в форме: а) воспрепятствования получению органами предварительного расследования точной информации о преступле­нии; б) воспрепятствования получению органами предварительного расследования информации о преступлении и выдачи вместо нее ложной. Соответственно к первой группе были отнесены:

1) перемещение материальных источников информации о пре­ступлении;

2) маскировка материальных источников информации о пре­ступлении;

3) уничтожение материальных и в некоторых случаях идеаль­ных источников информации (люди) о преступлении;

4) уклонение от явки в органы расследования;

5) отказ от дачи показаний;

6) недонесение.

Вторая группа включала следующие способы:

1) фальсификацию;

2) инсценировку;

3) заведомо ложное сообщение с целью сокрытия преступления;

4) заведомо ложное показание с целью сокрытия преступления.

В криминалистической литературе излагаются и иные взгля­ды на классификацию способов сокрытия преступления, основани­ем для которой является ее содержательный аспект. Такая клас­сификация предусматривает:

1) утаивание информации и/или ее носителей;

2) уничтожение информации и/или ее носителей;

3) маскировку информации и/или ее носителей;

4) фальсификацию информации и/или ее носителей;

5) смешанные способы — соединяющие в себе разные способы либо их элементы.

Р.С. Белкин приводит достаточно широкое объяснение каждо­го из приведенных способов, опираясь на его содержательную сто­рону 1. Остановимся на некоторых из них. Так, утаивание может осуществляться в пассивной и активной формах. Пассивная пред­полагает умолчание, недонесение, отказ от дачи показаний, невы­полнение требуемых действий. Активная форма предусматривает сокрытие предмета посягательства, вещественных доказательств, уклонение от явки в органы расследования. Уничтожение вклю­чает как уничтожение следов, так и носителей доказательственной информации. Маскировка преследует цель изменения представле­ния о способе совершения преступления и объектов (субъектов), с ним связанных. Фальсификация, в отличие от маскировки, — это создание ложной информации или ее носителей. Она может иметь место при ложном алиби, заведомо ложных показаниях, ложном доносе и т.д.

1 Белкин Р.С. Указ. соч. С. 366—367.

Следует отметить, что сокрытие может иметь место при исполь­зовании одного или возможной комбинации нескольких спосо­бов. В общих классификациях такие способы носят название сме­шанных.

Одним из самых изощренных способов сокрытия является ин­сценировка — искусственное создание картины преступного собы­тия. Инсценирование преступного события в деятельности органов расследования, как и в криминалистической литературе, имеет свою предысторию. Понятие инсценировки связано, главным образом с прежней терминологией, а точнее с «симуляцией преступления», имевшей место в первых работах по криминалистике И.Н. Якимова 1. Впоследствии этот термин как тяготевший к более медико-психиатрическим состояниям был заменен словом «инсценировка», что, представляется наиболее удачно отражает его содержательную сторону.

1 Якимов И. Н. Криминалистика: Уголовная тактика. М., 1929. С. 44.

В более поздних исследованиях трактовки понятия «инсцени­ровка» в основном были сходными. Так, А.Н. Васильев рассмат­ривал инсценировку как искусственное создание определенной обстановки в целях сокрытия истинного события 2.

2 Криминалистика. М.: Изд-во МГУ, 1963. С. 330.

И.Х. Максутову принадлежит похожее определение инсцени­ровки как «искусственного создания картины происшествия с целью сокрытия преступления» 3.

3 Криминалистика. Л.: Изд-во ЛГУ, 1976. С. 316.

В своих ранних работах Р.С. Белкин дал более широкую трак­товку инсценировки, обозначив ее основные цели. Так, инсцениров­ка рассматривалась им как искусственное создание лицом, заин­тересованным в определенном исходе следствия, обстановки, не соответствующей фактически происшедшему на этом месте собы­тию. Цели инсценировки сводились к следующему: а) создание видимости совершения в определенном месте иного преступления и сокрытие признаков подлинного события; б) создание видимо­сти происшедшего на данном месте события, не имеющего крими­нального характера, для сокрытия совершенного преступления; в) создание видимости совершения преступления для сокрытия фактов аморального поведения, беспечности и иных поступков, не имеющих криминального характера; г) создание ложного представ­ления об отдельных деталях фактически совершенного преступ­ления или об отдельных элементах его состава: инсценирование совершения преступления другим лицом, в другом месте, в иных целях и по другим мотивам, в другое время 1.

1 Криминалистика. М., 1970. С. 53.

К исследованию проблемы инсценировки события в различных видах преступной деятельности обращались И.М. Лузгин, Е.В. Ба­ранов, В.А. Овечкин. Приведенные названными авторами опреде­ления дают достаточно разностороннюю характеристику инсцени­ровки, в которой акцентируются отдельные положения. Так, И.М. Лузгин определял инсценировку как «создание видимости другого преступления с целью замаскировать действительное дея­ние и ввести таким образом органы расследования в заблужде­ние, затруднить следствие» 2.

2 Лузгин И.М. Методологические проблемы расследования. М., 1973. С. 48.

Как видим, здесь акцентируется внимание на введении в заб­луждение следственных органов. При этом достоинством иссле­дования И.М. Лузгина является утверждение о том, что отноше­ние между системой связей, образующих инсценируемое событие, и системой связей, образующих истинное преступление, таково, что позволяет при сходстве их выявить истинное событие преступ­ления.

Более развернутую характеристику инсценировки представил Е.В. Баранов, посвятив исследованию этой проблемы кандидатскую диссертацию. Он определяет инсценировку как «сознательную умышленную деятельность правонарушителя, направленную на со­крытие преступления или некриминального события путем видо­изменения обстановки на месте происшествия или в ином месте с целью замаскировать истинное событие, создать представление о подлинности инсценируемого и тем самым направить следствие по ложному пути 3. В данном определении в характеристику инсце­нирования вводится термин «деятельность», который подчеркивает сложную мыслительную работу и деятельную структуру преступ­ника, занятого инсценировкой. Это положительный момент, хотя формулировка Е.В. Баранова по своей логической схеме близка к описанию, так как содержит повторы, которые не присущи опреде­лениям, имея в виду их терминологическую строгость.

3 Баранов Е.В. Криминалистическая сущность инсценировок и методы их разоблачения при расследовании преступлений: Автореф. дис... канд. юрид. наук. М., 1977. С. 10—11.

Известный интерес представляет определение и попытка клас­сификации инсценировок, предложенные В.А. Овечкиным, изучав­шим эту проблему в аспекте методики расследования отдельных видов преступлений 4.

4 Овечкин В.А Указ. соч. С. 12.

Автор дает достаточно пространное определение инсценировок, содержащее новые элементы, связанные с использованием пробле­мы рефлексивного мышления и управления, а также с психологи­ческим моментом «притворного» поведения субъекта, как бы до­полняющего либо усиливающего картину события преступления. В период написания этой работы ученые-криминалисты впервые обратились к проблеме рефлексивного мышления и введения это­го термина и его характеристики в понятие инсценировки, что сви­детельствовало о новизне подхода к решению данного вопроса. По­этому, когда В.А. Овечкин указывает, что в инсценировке важным является «осуществить рефлексивное управление следователем с целью ввести его в заблуждение относительно фактически проис­шедшего события и его отдельных элементов и таким образом скрыть преступление и свое участие в его совершении» 1, он, несом­ненно, учитывает в определении новые аспекты.

1 Овечкин В.А. Указ. соч. С. 8-9

Заслуживают внимания и соображения автора относительно поведения лица, осуществляющего инсценировку, как неразрывного комплекса действий, связанных с сокрытием преступления. Здесь суть термина «сокрытие» дополняется соответствующим поведе­нием преступника, инсценирующего событие, что заставляет верить в него, внушает мысль о его действительном существовании. Этот психологический аспект особенно выражен в преступлениях про­тив жизни, инсценируемых различными способами (убийство, ин­сценируемое под самоубийство, несчастный случай, внезапное ис­чезновение человека), что и побудило исследователя придать особое значение этому элементу и ввести его в определение. Последнее сформулировано следующим образом: «Инсценировка — это об­становка места определенного события, созданная искусственным путем, которая может сочетаться с соответственным притворным поведением и сообщением ложных сведений лицом, создавшим эту обстановку, с целью вызвать у следователя и других лиц оши­бочное объяснение происшедшего события и таким образом скрыть истину» 2.

2 Там же. С. 12—13.

Приведенное определение нельзя считать совершенным, одна­ко его достоинство состоит в том, что оно развивает понятие инс­ценировки, включая в него такую деятельность, как «притворное поведение», иными словами — эмоциональное воздействие, расши­ряющее сферу сокрытия преступления действиями, не носящими материальный характер. Такого рода игровые, «сценические» мо­менты, нередко тщательно продуманные, воздействуют в значительно большей мере, чем обычное инсценирование и вводят в заблуж­дение окружающих, следственные органы и даже близких лиц. Чаще всего притворные поведенческие акты сопутствуют убийствам, инсценируемым внезапным исчезновением человека, сопровож­даются заявлением в следственные органы лицом, совершившим преступление. Нередко подобное поведение выглядит неестествен­ным, не лишено переигрывания, в котором нарочитые отчаяние и скорбь по поводу исчезновения лица вызывают подозрение у ок­ружающих людей, знающих об истинном отношении к пропавше­му, не отличавшемся добротой. Это же касается и претензий к орга­нам расследования со стороны преступника, который, инсценируя заботу об исчезнувшем, пишет заявления, обращается с жалобами на бездействие следственных органов и т.д. Практика расследова­ния убийств знает случаи, когда умерщвленный супруг был зако­пан в подвале дома, а супруга, совершившая убийство, инсцениро­вала его уход к женщине и отъезд в другой город. И только жалобы потерпевшего своим сотрудникам по поводу неурядиц в семье и внезапный, неоправданный «отъезд», прервавший работу над важ­ным проектом, вызвали подозрения относительно его убийства.

В криминалистической литературе не раз предпринимались попытки классификации инсценировок. Наиболее полная была представлена Р.С. Белкиным. Эта классификация состояла из зна­чительного числа оснований, предопределяющих отдельные пара­метры инсценировок. Приведем некоторые, на наш взгляд, наибо­лее удачные:

1) по целям — сокрытие преступления, сокрытие некриминаль­ного события;

2) по объекту инсценировки — инсценирование преступления, инсценирование некриминального события, инсценирование отдель­ных деталей совершенного преступления или отдельных элемен­тов его состава, инсценирование инсценировки;

3) по времени — осуществленная во время преступления, осу­ществляемая после преступления;

4) по субъекту — совершаемая преступником, совершаемая иными лицами;

5) по месту — совершаемая на месте преступления, в ином месте;

6) по способу легализации — рассчитанная на обнаружение по сообщениям исполнителя или связанных с ним лиц, рассчитанная на обнаружение посторонними лицами;

7) по длительности воздействия — рассчитанная на то, что под­линное событие не будет установлено вообще, рассчитанная на получение выигрыша во времени;

8) по содержанию — инсценирование материальных следов события в сочетании с соответствующим поведением и сообщени­ем ложных сведений *.

1 Белкин Р.С. Указ. соч. С. 372—373.

Упомянутая классификация носит обобщающий характер и не противоречит классификациям инсценировок применительно к отдельным видам преступлений, где они могут иметь другие ос­нования и, соответственно, градации, в которых отражена специфика совершенного преступления.

Определенный интерес в проблеме сокрытия преступления, в том числе и путем инсценирования, представляет психологичес­кая сторона этой деятельности. Не останавливаясь на факторах, обусловливающих сокрытие, в частносте, страхе перед наказанием, стыде, связанном с разглашением позорящих фактов, стремлении защитить от наказания близкое лицо (при сокрытии, осуществля­емом посторонними лицами), желании обеспечить себе безбедное существование и пр., представляется важным рассмотрение пси­хологической стороны сокрытия преступления. В этом плане гла­венствующим можно считать два аспекта проблемы: создание мыслительной модели сокрытия и способ ее реализации. Сокры­тие преступления независимо от того, продумано оно заранее либо осуществляется в процессе преступного действия, всегда предпола­гает сложную мыслительную деятельность субъекта, связанную с решением множества задач. Особо отметим, что происходит это не в обычной, ординарной, обстановке, а отягощено сознанием пред­стоящего преступного события, иными словами, достаточно силь­но травмирует психику. Такое состояние присуще всем лицам, совершающим преступление, в том числе и рецидивистам, потому что необычный характер деятельности (действий) исключает при­выкание, способствующее притуплению эмоционального напряже­ния. Вместе с тем, необычность эмоционального состояния, напря­женность в значительной мере влияют на уровень решения мыслительных задач, связанных с событием преступления, и в частности с его сокрытием, что нередко влечет за собой ошибки и промахи, допускаемые преступниками при осуществлении действий по сокрытию.

Мыслительные задачи, связанные с сокрытием преступления, бывают как простого, так и сложного характера. Простая задача не требует особых интеллектуальных усилий, целью ее является любой вариант сокрытия, без размышления о возможных небла­гоприятных последствиях для преступника. Например, убийца, со­вершив преступление в лесу, п<



Поделиться:


Последнее изменение этой страницы: 2016-06-26; просмотров: 2243; Нарушение авторского права страницы; Мы поможем в написании вашей работы!

infopedia.su Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав. Обратная связь - 18.191.205.149 (0.012 с.)