Кумран о личности Учителя Праведности

 

Кумранское открытие, несмотря на значительный объем найденных рукописей, несмотря на обнаружение вблизи пещер со свитками трех поселений кумранитов (или связанных с ними ессеев), поразило исследователей вовсе не обилием найденного материала. В XX в. сиропалестинский регион был отмечен рядом не менее интересных открытий, включая раскопки поселений II и I вв. до н.э. Беспрецедентным оказалось совсем другое – открытие существования подлинного героя, чтимого учениками почти как Бог, ожидаемого ими после смерти в качестве Мессии, мудрого Наставника, неведомого Израилю Пророка и Мученика – Учителя Праведности. Именно так называют его кумранские тексты, скрывая подлинное имя. Отсутствие в текстах информации об имени Учителя свидетельствует прежде всего о высочайшем почитании Учителя, обережение имени от профанации. Насколько нам известно, это первое в истории археологии открытие, которое установило забытого человечеством Пророка и Мессию. Это примерно то же самое, как если бы мир до сих пор ничего не знал о Гаутаме Будде или Заратуштре, но вдруг обнаружил бы документы, рассказывающие об их пути и жизни, их общине, их учении и смерти. Фигура Учителя Праведности оказалась настолько значительной, а его полное забвение историей – настолько невероятным, что, возможно, не один христианин-исследователь с замиранием сердца спрашивал свою совесть: а вдруг это Он?! В свою очередь ученые-скептики, наверное, задумывались: а вдруг Иисус Христос действительно жил?!

Однако, несмотря на полвека поисков и колебаний, большинство ученых и богословов сохранили status quo: Учитель Праведности – не Иисус Христос, а кумранские ученики – не апостолы. И действительно, по учению церкви «Спаситель жил по меньшей мере век спустя», а для материалистов говорить об Иисусе Христе вообще несерьезно, ибо в той сверхъестественной ипостаси, каков он представлен в Писании (возрождающим полуразложившийся труп Лазаря, превращающим воду в вино, умножающим хлеба, отверзающим гробы, возносящемся в теле на небо [91] и т.п.), его могла «выдумать только церковь». Другими словами, для богословов кумранский Учитель жил не тогда, когда надо, а для науки Учитель в принципе не мог быть евангельским Христом [92], потому что для неё евангельский Христос – классический миф!

Необходимо также отметить и еще одно обстоятельство. При рассмотрении исторических свидетельств о родоначальнике христианства, обнаруживается громадная область бытия, не подпадающая под изучение ни теологией, ни современной наукой. Для традиционной науки закрытой темой оказывается область ирреального (объективно для науки её попросту не существует), а для церковного богословия, всё, что о принятых в церкви явлениях и фактах выходит за рамки взгляда, освященного Писанием, Соборами и последующими решениями церкви, становится также вроде как и не существующим. При таком подходе, если исторический Иисус Христос окажется не подпадающим ни под ту, ни под другую область (в которой работает наука или теология), то наука и теология вынуждены будут признать, что обнаруженный кумранский Учитель совсем не евангельский Иисус Христос, ибо для науки – бого человека Иисуса Христа, «который есть миф», в истории искать бессмысленно, а для церкви, любой новый факт, который будет отличаться от новозаветного описания, ровным счетом ничего не значит. Чтобы принять исторического Иисуса Христа, наука должна перестать быть тем, чем она сегодня является – то есть областью исключительно аналитически-рационального знания, а церковь должна перестать быть церковью – институтом, априори обладающим истиной.

Несмотря на столь значительные препятствия для начала поиска, мы, тем не менее, в силу особенностей подлежащей исследованию области воспользуемся, собственно, третьей точкой зрения, объединяющей в лучших чертах и религию и науку, а именно, опирающейся на тезис, что «НЕТ РЕЛИГИИ ВЫШЕ ИСТИНЫ» [93]. Руководствуясь уважением к принципам науки и религии, мы постараемся, тем не менее, без предвзятости и односторонней пристрастности, разобраться, кем же был на самом деле Учитель Праведности, и насколько он отличался от известного евангельского образа Христа.

 

Среди найденных в Кумране свитков были обнаружены гороскопы членов Кумранской общины, среди которых один, как предполагается, составлен на Учителя Праведности [94]. Вероятно, он был рассчитан при жизни Учителя, поскольку в тексте ясно выражена надежда на его прижизненное торжество над злоумышленниками. Упоминаемые здесь враги – это не абстрактные, вселенские или эсхатологически ожидаемые образы будущего, а конкретные исторические персонажи, которые на момент вычисления гороскопа досаждали общине и её главе. О его годах жизни и ожидаемой победе сообщается:

 

“в юности он будет... [как чело]век, чуждый знанию [до] времени, когда он познает три Книги [95]. [Тог]да он приобретет мудрость и знание” и будет получать видéния. “...И в старости с ним будет совет и благоразумие; [он] познает секреты человека, и его мудрость сни­зойдет на все народы; он будет знать тайны всех живущих. [В]се их злоумышления против него обратятся в нич­то; а противодействие всех живущих будет велико. [Но] его [за]мыслы [осуществятся], потому что он Избранник Бога, порождение Его и Дух Его Дыхания [96]... его [за]мыслы–для вечности (1:7–11)...” (4Q Mess ar). [97]

 

Из других (неастрологических) текстов мы узнаем, что Учитель Праведности непосредственно общался с Богом и получал Откровение. Как отмечает И.Р.Тантлевский, «в пользу предположения о том, что Учитель претендовал на обладание пророческой благодатью и был признан в качестве пророка ex Revelatione (на основании Откровения) своими адептами, свидетельствует следующее. В 1Q pHab 2:2-3 сообщается, что он получал “информацию” непосредственно “из уст Бога”, а в 1Q pHab 7:4-5 – что “Бог возвестил ему все тайны слов Его рабов-пророков”. В связи с последним текстом отметим, что сам Учитель в Гимнах неоднократно заявляет, что Господь поведал ему содержание “чудесных тайн” [98]. Кроме того, Учитель Праведности называет себя “рабом” Бога, на которого Он “возложил Свой Святой Дух” [99]. Святым Духом он, в частности, “познает” Господа [100]... В тексте же 1Q H 4:6 [101] автор прямо говорит о персональной Теофании [102]. Далее, в пассаже 1Q H 4:10–20 (Гимн №8) Учитель Праведности, “внимающий” “слову” Бога и передающий “истинное” “видение Знания” противопоставляет себя “ пророкам лжи” и “ провидцам обмана”, “заблуждения”… Учитель противопоставляется тем, кто “ пророчествовал ложь” и в Дамасском документе (CD) 6:1–11. Еще одним аргументом, доказывающим, что Учитель воспринимался своими приверженцами в качестве пророка, можно считать и следующее соображение. По­скольку псалмотворчество рассматривалось в Кумране как вид “пророчества” [103], постольку и автора кумранской Псалтири (Свитка гимнов) – Учителя Праведности его адепты должны были считать пророком. Наконец, в пользу того, что данный лидер общины почитался в качестве пророка по Откровению, говорят, как кажется, такие его (само)обозначения, как “Передающий Знание” и “Учитель Праведности”. Первое наименование обычно переводят как “Истолкователь знания”… В тексте Дамасского документа [104] Учитель… назван “звездой” [105]. Здесь же по отношению к нему применено знаменитое мессианское пророче­ство Валаама…: “Прошествовала [106] звезда от Иакова...” [107]. Согласно тексту [108], кумраниты верили, что “Бог отдаст Суд над все­ми народами в руку Своего Избранника (т.е. Учителя Праведности [109])”. Наконец, в связи с обозначением Нового Священника и его паствы как сынов Господа [110], обращают на себя внимание следующие слова Учителя [111]: “...мой отец не знал меня и моя мать оставила меня на Тебя; ибо Ты – Отец (בא) всем [сынам] Твоей Ис­тины...” [112]» [113].

 

Согласно ряду Благодарственных гимнов (1Q H), у Учителя Праведности бывали «видения Знания» и «истины» [114]. Говорится [115], что адепты Цадока, получившие «в честь» него наименование Sědôqîm [116], «отдели­лись от Торы». Под «отделением от Торы» тут может подразумеваться либо отход Цадокитов (вероятно, кумранитов) от Устного Учения танаимов (мудрецов), либо то, что они стали сообразовывать свою религи­озную практику не с Моисеевой Торой, а с Учением, зафиксиро­ванным в Храмовом свитке.

 

Можно отметить связь между кумранскими представлениями об «Единственном» [117] «Учителе Праведности» – «Избраннике» Бога [118], являвшемся для общинников «Светом» [119] и «Истиной», и такими самообозначениями их, как «люди Единственного» [120], «праведники» [121], «знающие праведность» [122], «община Его Избранника» [123], «сыны Света» [124], «люди Истины» [125].

 

Необходимо отметить, что Учитель Праведности кумранских свитков является первым историческим лицом, с которым в иудаистской традиции с такой убежденностью стали связывать грядущего Избавителя (Мессию). В этом смысле кумранский Учитель заметным образом отличается от иных «возмутителей порядка», которых религиоведы мифологической школы (отрицающей историчность Христа) активно предлагали в качестве прототипов евангельского Спасителя. Во всех прочих случаях лидерами всевозможных восстаний, в противоположность кумранитам, ставились исключительно материальные задачи, а толпа экзальтированных личностей или форменных бандитов, сопровождавшая данных «революционеров», после первой же неудачи легко забывала своих героев. Совершенно иную картину мы наблюдаем в случае с Учителем Праведности, почитание которого в Кумранской общине после его гибели продолжалось в Хирбет-Кумране спустя сто лет – до 63 г. н.э. (до римского завоевания), а текст «Дамасского документа» оказался занесенным в Египет и копировался еще в V веке. Если же мы усмотрим в кумранском учении провозвестие христианства, то тогда надо будет признать, что идеи Учителя Праведности перешагнули тысячелетия.

 

В качестве примера наставлений Учителя Праведности, по сути созвучных Нагорной проповеди Христа, приведем один из текстов (полный вид с комментариями см. Приложение 2), ясно определяющий новозаветную цель человечества и пути для её достижения:

 

“...О ты, ученик, отделись от всего,

что Он (Бог) ненавидит,

и сторонись всех мерзостей...

Он сотворил все и наделил каждого его долей...

Он дал тебе власть...

Он определил твой жребий...

И будь верен Ему всегда во всех де­лах своих...

 

О ты, ученик, разум открыл Он тебе

и дал тебе власть над Своей сокровищницей разума

и истинную меру определил...

И в твоей власти отвратить гнев

от людей Благоволения Воли...

 

О ты, ученик, благодаря мудрости Его длани

Он дал тебе власть, и Разум...

сокровищницу для всего человечества...

Производи то, чего еще не было для всех тех,

кто ищет идеалы свое­го вожделения...

 

Бог разделил наследие всех живущих,

и все мудрые сердцем вразумили...

К погибели ведет ваше отвращение от Истины-(Логоса)...

Как сможете вы сказать на Суде:

«Мы трудились мыслью до изнеможения

и утомились» и бдели, преследуя Знание...

 

О ты, ученик, следуй с Истиной

вместе со всеми исследующими Истину...,

ибо таковой обладает Его сокровищницей (Мудростью)...

И если Он прострет Свою длань для твоей нужды,

тогда Его сокровищница Мудрости удовлетворит эту нуж­ду...

 

Бог создал желания сокровищницы людей

и испытал их Истиной...

На весах правых Он взвесил

всё их (людей) разумение...

В соответствии со своим знанием

один че­ловек будет прославлен более, чем другой,

и в соответствии с его разумом

будет возвеличена его честь...

Ибо человек сетует, потому что он ленив...

 

День и ночь размышляй над тайной бытия,

упрек быстро прими в расчет

и не гордись своими прегрешениями...

и Он поможет тебе справиться

со своими грехами...

 

И в делах твоих не умаляй дух свой;

ни на какое имущество

не променяй свой Святой Дух,

ибо нет платы, равной цене Духа своего.

 

Добровольно ищи Лик Того,

Кто имеет власть над твоей сокровищницей...

и тогда ты найдешь удовлетворение

желанию своему...

 

Не отка­зывайся от законов своих

и тайны свои храни...

Не унижай свою душу ради того,

кто не достоин тебя...

 

Не ударяй то­го,

кто не имеет твоей силы,

дабы ты не споткнулся (не совершил грех)

и не стал презирать себя очень сильно...

 

Не продавай свою славу за деньги

и не передавай ее в качестве своего наследства,

дабы наследники твоего тела

не обнищали...

 

Если нет чаш, не пей вина,

и если нет еды, не ищи лакомств...

Не простирай свою руку на него (чужое добро, чужую судьбу),

дабы ты не был сожжен,

и в его огне не сгорело твое тело...

Но будет для тебя радость,

если ты очистишься от его греха.

 

Также не бери ничего от человека,

которого ты не знаешь,

ибо это лишь увеличит твою бедность.

И если Он уготовил тебе умереть в бедности,

то Он предопределил это;

а духу своему ты не вреди из-за этого.

Посему ляг в гроб с этой истиной,

и по смерти твоей будет отчетливо провозглашено Им

о твоей непороч­ности,

и твой конечный жребий

– ты унаследуешь вечную Радость.

 

Ибо хотя ты и беден,

не испытывай вожделения к чему-либо,

помимо того, чем ты владеешь,

и не будь поглощен им (этим вожделением),

дабы не отклониться от истинного пути из-за него...

 

И тайну бытия узнай от Его детей,

и тогда ты познаешь Его владение

и в праведности будешь расхаживать...

 

Он дал тебе власть над славным владением.

Постоянно ищи Его Волю.

Хотя ты и беден, не говори:

«Я нищ и поэтому я не буду искать Знание»;

склони спину свою ко всякому наставлению,

и всякой мудростью очищай сердце свое,

и великоразумием мыслей своих

исследуй тайну бытия;

и постигни все пути Правды,

и все корни Кривды рассмотри.

И тогда ты узнаешь, что горько для человека

и что сладко для мужа...”

 

(4Q 416, 418, Дети Спасения и тайна бытия, фр. 1 и 4–10) [126]

 

Сравнивая кумранские верования с христианством, необходимо отметить безусловное отличие взглядов кумранитов на посмертное существование и на то, что в церкви стали называть «воскресением». Кумраниты, так же как и ессеи [127], верили в непрекращающуюся жизнь. Вместе с тем, попытки отождествить данные представления с церковнохристианским «воскресением», предпринятые рядом кумрановедов, не выдерживают никакой критики. Воскресение у кумранитов мыслится не как духо-телесное («восстание костей из гробов» [128]), а как духовное, в результате которого праведники присоединятся к небесному воинству.

В свитках говорится:

 

“И тогда Божий меч начнет стремительно (действовать) в период Суда, и все сыны Его Ис[т]ины встанут (ורועי; букв. «пробудятся»)...” (1Q H 6:29–30). [129]

“Ты (Бог) очистил человека от греха, чтобы (он) мог освятиться… чтобы соединиться … (с) сынами истины Твоей и в жребии народа (воинства, сообщества, – А.В.) Твоих святых, дабы из праха тления мертвых вознести к совету (или: тайне) (их)… и от духа лукавого к разумению… и чтоб предстоять на посту пред Тобою с вечным воинством и духами… чтоб возобновляться (שרחתהל, перевоплощаться?, – А.В.) со всем (вечно) сущим и со (все)знающим в общем ликовании” (1Q H 11:10-14) [130].

В конце дней Бог через Своего Мессию “ обновит (ףילחי; или: «изменит») верных Своей мощью” (6) и воскресит мертвых (12) (4Q 521, fr. 2 ii + 4) [131]

 

Как мы видим, земное тело человека не наделяется столь судьбоносным значением, как это принято в церковном учении [132]. Манера поэтизировано и образно выражать свои мысли, глубокий символизм и мистицизм кумранских текстов, не позволяют отождествить доктрину кумранитов о воскресении с буквальным церковным пониманием «воскресения мертвых», критикуемого к тому же внутри самой ранней церкви (в частности, Оригеном, ум. 254) [133]. Вместе с тем, кумранский текст весьма близок идеям ап. Павла, который учил:

 

“Но скажет кто-нибудь: «как воскреснут мертвые? и в каком теле придут?»… Есть тела небесные и тела земные… Так и при воскресении мертвых: сеется в тлении, восстает в нетлении… сеется тело душевное, восстает тело духовное. Есть тело душевное, есть тело и духовное… Но не духовное прежде, а душевное, потом духовное… Но то скажу вам, братия, что плоть и кровь не могут наследовать Царствие Божия, и тление не наследует нетление. Говорю вам тайну: не все мы умрем, но все изменимся… Ибо тленному сему надлежит облечься в нетление, и смертному сему облечься в бессмертие” (1 Кор 15. 35-53).

 

В целом, для еврейской традиции, так же, как и для народов, проживавших на территории Двуречья и Палестины, разделение души в человеке на два начала, известно было давно. Р. Дюссо отмечает, что у финикийцев и угаритян также существо­вало представление о двух душах: (1) nepheš [134], или «растительная» душа [135] и (2) ruah, или «духовная» душа, «дух» [136].[137] «О подобном понимании двойственности души в человеке, – отмечает Тантлевский, – свидетельствуют древние надгробные памятники (гробницы) в странах Восточного Средиземноморья, которые назывались nepheš (букв. “душа”) [138], т. е. место упокоения смертной “души» – nepheš, которую мы назвали бы “животно-растительной”. Nepheš находится в крови живого существа – человека или животного [139], являясь как бы его жизненной силой… Во многих библейских текстах [140] термин nepheš употребляется как синоним мертвеца. Дух-ruah же, как было отмечено выше, либо остается в Шеоле (Преисподней), либо возносится на небеса» [141]. В переводах Библии nepheš фигурирует без различия как жизнь и как кровь и душа. «Не будем убивать его нефеш», – сказано в оригинальном тексте: – «не убьем его», – перевели христиане (Быт. 37:21) [142]. Дух, ruah, это νοuς Платона, – писала Блаватская, – «бессмертный, нематериальный и чисто божественный принцип в человеке, венец человеческой Триады(Атман в триаде: атма, Буддхи и Манас, – А.В.)» [143]. Проблема воскресения заключалась, таким образом, не в спасении и вознесении бренного плотского тела, а в присоединении или в вознесении полуматериальной (астральной) души (нефеш) к бессмертному духу (руах), без чего подобная душа (но не дух) подлежит смерти (аннигиляции). «Ибо тленному сему (т.е. нефеш, душе, – А.В.) надлежит облечься в нетление (т.е. в руах, дух, – А.В., и смертному сему облечься в бессмертие» (1 Кор 15. 35-53).

 

Поскольку ряд исследователей видит в ессеях очевидных предшественников христиан, ту среду, из которой выросло христианство, то интересно обнаружить общие черты у ессеев и кумранитов. Специалисты отмечают заметную схожесть идеологии и образа жизни ессеев с общинниками и даже находят свидетельства о почитании ессеями кумранского Учителя.

«Судя по сочинению Филона “О созерцательной жизни”, – пишет Тантлевский, – в начале I в. н. э. все ессеи (включая египетских терапевтов) ожидали скорое наступление Конца дней (13, ср. 21). Согласно “Иудейской войне”, II, 145, 152, личность Учителя Праведности, по-видимому, пользовалась величайшим почтением у ессеев и в I в. н. э.; в частно­сти, Иосиф Флавий говорит, что в Иудейской войне

 

“после Бога они больше всего почитают имя Законодателя (νομοθέτης; т. е., очевидно, Учителя, одним из обозначений которого было קקוחמ («Законодатель») [144]. – И. Т.), и если кто-нибудь станет возводить на него хулу, то он карается смертью” [145].

 

Судя по уже упоминавшемуся тексту “Древностей” Иосифа Флавия, XVIII, 18:

 

“Учение ессеев требует все предоставлять на волю Божию; они признают бессмертие души и считают стремление к спра­ведливости (Праведнику)[146] высшей целью”.

 

ессеи ожидали прихода “Праведника” (óδίκαιος), т. е., по-види­мому… Учителя Праведности… Упомянем следующее замечание Филастрия о ессеях… в “Книге о различных ересях”:

 

“Ессены – те, кто ведут монашескую жизнь, не едят изысканных кушаний, не проявляют интереса к одеждам, не владеют ничем (nec possidentes aliquid). Они усиленно занимаются чтением и благородным трудом и проживают в местах обособленных. Христа как Господа, Сына Бога, они не ожидают и не признают, что он уже возвещан как Бог в Законе и Пророках, но ждут его, считая только пророком или справедливым (праведным) человеком (ut prophetam aut justum hominem; курсив А.В.)” [147]». [148]

 

Более подробно о ессеях см. Приложение 1.

 

 

Община и Священное Писание

 

Исследователи, изучавшие кумранские тексты, обнаружили использование кумранитами собственной версии Священного Писания, или Закона Моисея, отличного от общепринятого. В целом необходимо отметить, что в I в. до н.э. существовало несколько редакций еврейского Священного Писания: Пятикнижие, используемое саддукеями иерусалимского Храма, протосамаритянское Пятикнижие, Септуагинта (на греч. яз.), протомасоретские версии Библии и др. [149]

Иногда утверждается, что кумраниты возможность существования разных сводов Книг Моисея могли объяснять тем, что согласно Второзаконию (31:26), Моисей повелел левитам хранить написанную им Тору «сбоку (רצמ) от ковчега Завета Господа», тогда как «запеча­танная книга Торы», упомянутая в CD 5:2–3, находилась в ковчеге Завета. Однако мысль о существовании одного Свода Писания (один Бог, один «богоизбранный народ», одна Тора) могла появиться только при определенных условиях: у народа, проживающего целокупно длительное время, хранящего длительное время один язык, один трепетно оберегаемый религиозный календарь, исповедующего длительное время одну и ту же религию. Ничего подобного в послемоисеевой истории иудеев, если верить тексту самой Библии, не было. Целые столетия евреи, смешивались с прочими родственными им ханаанейскими народами, поклонялись местным богам, передавали из поколения в поколение языческие обряды и веру в местные пантеоны, говорили на языках других народов, забыв собственный. Но при беспристрастном научном исследовании верований иудеев в том же «вавилонском пленении», совсем не похожем на тягостное пленение (об этом см. далее), можно заметить, что ниоткуда не следует, что здесь предпочтение отдавалось Моисееву Закону, а не местному религиозному культу. Кроме того, о существовании свода Книг Закона утверждает известная нам сегодня версия Торы, но как раз её-то в соответствующем письменном изложении кумраниты и не особо признавали, имея своё собственное Священное Писание и весьма вольно обращаясь с, казалось бы, «священным» текстом. Но, как известно, с уважаемыми Священными Книгами, где свята каждая буква, так не поступают. Кто знает, может, в этой совершенно другой гипотетической Торе кумранитов история евреев (если это вообще являлось предметом интереса кумранитов [150]) была изложена совершенно иным образом?

Кроме того, если допустить признание кумранитами отдельных частей известной нам сегодня Библии, то приведенные выше слова Писания о «запечатывании Книги» требуют аллегорического толкования и не обязательно должны сводятся к их буквальному пониманию. Иначе говоря, здесь со всей очевидностью уместно провести параллель со «скрижалями сердца», «обрезанием сердца» и пр., что позволяет под «запечатанным вместилищем» усматривать традицию посвященных мудрецов, хранимую сердцем, или Учение, с помощью которого осуществляется преемственность. В кумранском гимне (1Q H 4:10-11) Учитель говорит, что Бог «запечатлел» в его «сердце» Своё Учение, а в гимне (1Q H 5:11-12) – что Всевышний «сокрыл» в нем Своё Учение «до времени», когда Он «явит» ему Своё «спасение». В тексте 4Q AhA [151], жреческому Мессии, т.е. Учителю Праведности, приписывается утверждение о том, что Бог передал ему некое «писание» (בתכ, или «книгу») [152]. Понятие сердца как хранилища драгоценного знания и, в частности, хранилища «книги», широко распространено на Востоке. Мухаммеду, например, при первом ночном видении явился ангел Джибриил (Гавриил) с книгой (или свитком), завернутой в парчевое покрывало, и потребовал от него прочесть написанное в ней. Мухаммед оказался не в состоянии это сделать и сумел лишь повторить за ангелом несколько слов. Потом Мухаммед вспоминал: «Я проснулся, и в сердце моем словно сделана надпись» [153].

Являлись ли знаменитые скрижали Моисея действительно «Книгой», или же это было хранимое сердцем Учение? Не поэтому ли, увидев выведенный им из рабства народ по-прежнему поклоняющимся идолам (аллегорически «золотому тельцу»), Моисей не поведал ему те высокие истины, в которые он был посвящен при восхождении и что иносказательно названо в Библии «разбиванием каменных скрижалей»? Еще Спиноза заметил, что оставленный Моисеем Закон, представляющий собой краткий свод законоуложений в первую очередь государственного (а вовсе не религиозно-нравственного) устройства, не имел ничего общего с теологическим обширнейшим письменным опусом позднего жречества [154]. Но каково было религиозное содержание этого перво-Завета? Комментаторы-богословы до сих пор ломают голову или стыдливо обходят молчанием вопрос, зачем монотеист Моисей повелел евреям соорудить в пустыне медного змея и ему поклоняться? Причем Библия рассказывает, что впоследствии ревнители культа Яхве разбили данного змея как величайшую мерзость. Что это – идолопоклонство, или же это – Змий Мудрости, – олицетворение религии Моисея, которая была низвергнута конкурирующей группой жрецов (инициаторов поклонения «золотому тельцу»)? Может быть, именно их, жрецов-левитов Моисей дал указание уничтожить, и против них Моисей повелел соорудил «Змея» и «смотреть» на него? Можно ли вообще сегодня утверждать, что мы знаем основы веры Моисея? Мы готовы поверить в страстный призыв Моисея обращать сердца только к одному Богу, но мы не можем ничего сказать, относился ли этот призыв ко всем народам, или только к евреям, мы не уверены, что знаем – как в действительности именовался этот Бог, и был ли он – Всевышним, или только национальным. Сегодня иудейские раввины и христианские теологи вычитывают из одной и той же книги совершенно противоположные выводы, и для этого есть основание, потому что при той авторской разношерстности текстов, которую мы встречаем в Библии, при известной ловкости можно вывести какую угодно доктрину.

Чтобы понять, что собой представляла Кумранская община и каковы были нравы окружавшие её мира в те времена, нам необходимо освободиться от гипнотически завораживающей истории «избранного народа», написанной его жрецами-теократами в своей Библии. Мы можем с безусловной осторожностью доверять встречающейся исторической информации в иных Священных Писаниях, посвященных в основном жизни Богов и Святых, ибо в них как правило излагаются иносказательно об основах мироздания и о духовном мире. Но что можно ожидать от авторов, которые собственные территориальные притязания стремятся оправдать путем исправления Предания, выдаванием желаемой истории за действительную? Если сегодня мы скептически относимся к истории социалистической революции и даже к истории Второй мировой войны, написанными в эпоху «холодной войны», то почему мы должны с бóльшим доверием относиться к ветхозаветной истории, написанной жрецами-левитами из Вавилона, если мы знаем, что это Писание создавалось ими в преддверии организации в Палестине теократического государства?

Из кумранских текстов мы узнаем, что преемником запечатанной в «ковчеге» «Книги Моисея» (которую более никто в Израиле не видел) стал Учитель Праведности. Вероятнее всего, под Книгой Моисея здесь необходимо понимать духовно полученное Знание, которое Учитель Праведности мог положить затем на пергамент. И.Р.Тантлевский пишет: «с учетом сказанного можно предположить, что под “запечатанной книгой Торы” (= «Откровение») в CD 5:2–5 подразумева­ется кумранский Храмовый свиток, рассматривавшийся сектанта­ми в качестве “книги Торы” [155]… В свете данной гипотезы можно предположить, что упомянутый в CD 5:5… – это не кто иной, как кумранский Учитель Праведности, рассматривавшийся своими адептами в качестве “Законодателя” [156], “Разъясняющего Учение (Тору)” [157], второго Моисея (точнее, пророка, подобного Моисею [158]). Отметим также, что на свою законотворческую активность Учитель неоднократно наме­кает в Благодарственных гимнах [159]… Заметим, что кумранская Тора – Храмовый свиток упо­минается, по нашему мнению (И.Т.), в Дамасском документе и в тексте CD 7:15–18, где автор(ы), излагая символ веры общины, в качестве писаных основ называет(ют) “ книги Topы”» [160].

Таким образом, названная выше «Тора Моисея», то есть используемая фарисеями и саддукеями Тора, кумранитами была замещена Храмовым свитком, продиктованным, в отличии от общепринятой Торы [161], самим Богом и принесенной (прочитанной) общинникам Учителем Праведности [162].

Таким образом, кумраниты, судя по всему, не считали традиционную в народных кругах (в синагогах) Тору «Священным Писанием»,

а, по мнению Тантлевского, создали как бы две «новые Библии», «параллельные» Священному Писанию: 1) «Парабиблию», т.е. переработку собственно библейских текстов, и 2) собрание текстов, вероятно, почитавшихся кумранитами священными, но отличные от известных библейских книг: Храмовый свиток (QT), и др. [163]

Вместе с тем, поскольку мы будем в дальнейшем неоднократно касаться отношений Учителя Праведности и Общины, необходимо также избавиться еще от одного навязанного теологами (не только христиансками) стереотипа образа религиозного Учителя-реформатора.

Создание любой религии, если обратиться к истории религий, покрыто неизвестностью. Даже о начале сравнительно недавно возникшего христианства, раввинистического иудаизма (I в. н.э.) и ислама (VII в. н.э.) мы из независимых источников практически ничего не знаем. Общепринятая история возникновения этих религий, особенно христианства, скорее представляет собою проекцию на прошлое забот современных господствующих церквей. Но насколько можно судить по апокрифам и философской части религиозных учений, – Заратуштра, Орфей, Моисей, Будда и Иисус Христос не организовывали религию (ограниченный набор священных текстов, мелочных обрядов, пантеон мифических персонажей и пр.). Религия, связываемая с их именами, безусловно, в том или ином виде отражала их Учение и безусловно возникла на волне, поднятой порывом их сердца. Но они явно не создавали чудовищный комплекс массового поклонения – религию [164]. Насколько известно, они сами ничего не писали [165], не занимались мелочной обрядовой и культовой регламентацией, и в качестве религиозных реформаторов больше всего заботились о душе и о восстановлении непреходящих общечеловеческих ценностей, похороненных под наслоениями отживших своё веков. В этой связи, было бы неверно сводить образ Учителя Праведности к стереотипному образу настоятеля монастыря, который по вечерам проверяет, все ли монахи на месте, назначает провинившимся наказание, выступает судьей в спорах своих подопечных, правит и отбирает годные церковные книги, сочиняет книги, короче говоря занимается важной и достойной работой, но лишь в масштабах собственной общины. Но разве такого настоятеля называют посланцем Бога, Месией и религиозным реформатором, изменившим сознание миллионов? Может возникнуть вопрос, какое отношение имеют миллионы людей к Учителю Праведности. Но, как уже говорилось, многие идеи, находящиеся в Евангелиях, на иудейской почве впервые обнаружились именно у Учителя Праведности. Да и по кумранским текстам, приводимым в нашей книге, можно получить представление о грандиозности замыслов Учителя.

Таким образом, есть все основания полагать бытие Учителя Праведности больше похожим на жизнь духовного лидера, силою своего сознания и святости бесконечно превосходящего круг общинников и поэтому существующего как бы над организационными и бытовыми проблемами общины, фактически являющегося её временным гостем. В этом смысле вряд ли возможно такие сочинения кумранитов, как «Устав», «Война сынов Света против сынов тьмы» и др. связывать непосредственно с Учителем Праведности и делать из этого о самом Учителе далеко идущие выводы. Далее мы покажем, что Учитель через какое-то время вообще покинул общину, но и в период его пребывания среди общины нет оснований думать, будто в это время он «сидел на одном месте». Судя по кумранским текстам, Учитель Праведности представлял собою активного и деятельного Реформатора, а отнюдь не индифферентного созерцателя или индивидуалиста-молитвенника. Перед нами предстает человек, ясно сознающий возложенную на него задачу, понимающий всю её тяжесть и высочайшую ответственность. Ясно, что всё это не могло реализоваться в узком сектантском кругу. С другой стороны, если бы Учитель был лидером псевдорелигиозной секты, стремящейся всеми правдами и неправдами к пополнению паствы, то в таком случае мы бы обнаружили традиционные для выполнения такой задачи популистские меры. Однако, Кумранская община, согласно текстам, была вполне похожа на ессейские конгрегации, то есть являлась достаточно закрытым и тайным обществом, не особо стремящимся расширять свои ряды. То есть той вербовочной прозелитской деятельности, которой одно время занимались некоторые фарисеи, среди кумранитов и родственных им ессеев и терапевтов не было. В таком случае, вселенские задачи Учителя Праведности, известные, например, по «Благодарственным гимнам», должны были рано или поздно вступить в противоречие с замкнуто-сектантской психологией кумранских общинников. За этим противоречием можно обнаружить и более глубинные причины расхождения, которые, в целом, явились естественным следствием несовпадения сознания любого Реформатора с сознанием людей его времени. Указанные противоречия, безусловно, нашли своё отражение в несовпадении провозглашенных Учителем Праведности идеалов с некоторыми порядками и идеологией Кумранской общины. Это можно найти в текстах, что, как мы сказали, не должно быть прямым образом экстраполировано на самого Учителя Праведности и на его Учение. Как и в любой религии, необходимо разделять Учение религиозного Реформатора, и то Писание, которое затем выдается за Учение Учителя. Слишком много привходящих причин, из-за которых высокие порывы и глубокие истины оказываются перемешанными с существующими земными эгоистическими интересами или приземленным сознанием даже ближайших последователей.