Факторы, определяющие выбор типа взаимодействия в конфликтной ситуации

Само наличие конфликтного состояния системы отноше­ний в диаде и даже осознание обоими участниками того, что они находятся в конфликтной ситуации, не определяют на­правления развития дальнейшего взаимодействия, структури­рования отношений в этой ситуации. Выше отмечалось, что направление взаимодействия зависит от выбора сторон. Что­бы взаимодействие продолжалось, вероятно, требуется, чтобы обе стороны в конечном итоге действовали в ра'мках некото­рых общих правил, принятых в начале процесса взаимодей­ствия. Как бы парадоксально это ни казалось на первый взгляд, но конфликтная ситуация непременно подразумевает наличие определенного согласия сторон об общем направле­нии взаимодействия.

Специфика такого согласия заключается в том, что прини­маются лишь те положения, которые не требуют компромис­сов со стороны каждого из участников. А поскольку в конфликтной ситуации таких положений очень мало, по-видимо­му, зона согласия будет носить чрезвычайно неопределенный характер по сравнению, например, с условиями кооперирова­ния усилий для решения какой-либо проблемы. Неопределен­ность зоны согласия будет в условиях конфликтной ситуации источником дополнительных затрат напряжения. При каждом новом взаимодействии оба участника будут вынуждены зано­во определять ситуацию, потому что участник, исходящий из допущения, что предыдущее взаимодействие полностью опре­деляет ход последующего, и действующий на основании этого допущения, окажется в худшем положении по сравнению с тем, кто при новом взаимодействии будет более чувствитель­ным к новым ситуационным факторам и постарается исполь­зовать те преимущества, которые они способны обеспечить.

По-видимому, неопределенность рамок допускаемого по­ведения или правил взаимодействия является одной из фун­даментальных характеристик конфликтной ситуации. При выборе направления взаимодействия участники этой ситуа­ции вынуждены принимать этот факт во внимание при оценке тех ресурсов, которыми они располагают.

Реакция каждого из участников на осознание ситуации как конфликтной проявляется в выборе типа поведения по отно­шению к другой стороне. Следует отметить, что общее направ­ление взаимодействия, тип структурирования отношений проявляется и намечается не сразу. Ему предшествуют своего рода «пробные» шаги — обмены действиями, дающие возмож­ность обеим сторонам собрать друг о друге хотя бы минималь­ную информацию, позволяющую соотнести собственные ре­сурсы и возможности с соответствующими характеристиками другого и на этом основании принять ту или иную линию по­ведения.

На этой стадии, вероятно, снова важно обратиться к эмоци­ональным реакциям участников на конфликтную ситуацию, но рассматривать их под другим углом зрения. Стороны — участницы взаимодействия обмениваются какими-то действи­ями. Их действия, их поведение по отношению друг к другу окрашены эмоциональными проявлениями и сопровождаются реакциями в ответ на очередной «ход» противника. В соответствии с этим каждая из сторон в тот или иной момент времени обнаружит или специально будет демонстрировать раздра­женность, намерение сопротивляться и т. д. Идет «разведка боем» и обмен специфической информацией, которая нужна сторонам.

Чрезвычайно важным для каждой из сторон является опре­деление ресурсов, которыми располагает другая сторона. Про­являемое в конфликтной ситуации поведение выбирается (сознательно или неосознанно) каждой из сторон взаимодей­ствия частично с целью продемонстрировать наличие некото­рых личностных характеристик. Это происходит потому, что данная сторона желает, чтобы другая сторона знала о наличии у первой этих характеристик. Эти характеристики могут быть реально существующими, т. е. достаточно часто определяющи­ми выбор действий личностью, имеющими высокую значи­мость для структуры личности в целом. В таком случае они являются «энергетически обеспеченными» и становятся ис­точником реальных ресурсов в процессе взаимодействия в конфликтной ситуации.

С другой стороны, личность может демонстрировать свой­ства, которые в принципе нехарактерны для нее, но она знает о том, что наличие такого рода свойств важно в конфликтной ситуации, ибо они свидетельствуют о силе соответствующей стороны. Однако, если эти свойства лишь демонстрируются, но не являются тем инструментом, которым человек хорошо владеет и который он часто использует во взаимодействии, они, как правило, энергетически обеспечены крайне слабо и не могут стать для него опорными в процессе взаимодействия. Проблема, возникающая в этом случае перед обоими участни­ками взаимодействия, заключается в том, чтобы отделить ре­альные личностные ресурсы от демонстрируемых.

После решения, связанного с оценкой силовых характери­стик и возможностей партнера, другой участник взаимодей­ствия соотносит собственные ресурсы с ресурсами противни­ка. Результат этого соотнесения становится одной из важных детерминант выбора общего направления взаимодействия. Эмоциональные состояния участников взаимодействия также могут стать важным фактором, определяющим направление развития взаимодействия. Если враждебность, агрессивность и т. п. достигнут у кого-либо из участников взаимодействия такой интенсивности, что он окажется не в состоянии их кон­тролировать, можно с высокой степенью вероятности предпо­ложить, что начальные действия послужат структурированию взаимодействия как конфликтного.

Однако выбор этого типа взаимодействия может быть обусловлен не только спонтанными агрессивными или враж­дебными побуждениями одной из сторон. Он может быть сде­лан вполне рационально. Так, при оценке собственных возмож­ностей при соотношении с возможностями партнера данная сторона может решить, что затраты на борьбу при определен­ной вероятности победы оказываются более выгодными для нее в случае выигрыша, чем затраты, связанные с переговора­ми. Это равно относится к оценке и энергетических, и времен­ных ресурсов.

Существуют и иные условия, при которых выбор конфлик­тного взаимодействия оказывается предпочтительней, по крайней мере для одной из сторон, чем выбор стратегии «пе­реговоров». Так, Н. Тимашев выдвигает предположение, что вероятность выбора ситуации борьбы весьма высока при одно­временном наличии следующих условий: а) враждебность должна достичь такого уровня, который будет определяться как опасный и далее будет поддерживаться осложняющими обстоятельствами; б) ни одна из сторон, участвующих в кон­фликтной ситуации, в особенности та, которая с большей ве­роятностью будет инициатором конфликтного поведения, не считает конфликтное поведение неприемлемым или недопус­тимым; в) одна из сторон должна потерять надежду достичь своей цели какими-либо другими средствами, кроме борьбы, после того, как были испробованы или обдуманы и отброше­ны как непригодные другие типы поведения; г) субъективная оценка возможности победы достаточно высока. При всех пе­речисленных условиях вероятность выбора конфликтной «стратегии» увеличивается при наличии такой характеристи­ки личности участников, как ригидность¹.

Таким образом, оценка собственных ресурсов как имеющих особые преимущества именно в борьбе, а не в переговорах, оцен­ка конфликтного типа взаимодействия как с наибольшей вероятностью обеспечивающего победу или же отсутствие вся­кой надежды достичь желаемой цели в ходе переговоров побуж­дают ту или иную сторону выбрать конфликтное поведение. К этому же могут привести чувства враждебности и агрессив­ности, вышедшие из-под контроля человека, а также его ригид­ность, обусловливающая невозможность уступок.

Однако конфликтная ситуация не обязательно ведет к кон­фликтному взаимодействию и может вызвать и иной тип вза­имодействия, переговорный. Для него, в отличие от конфлик­тного, характерно то, что в результате взаимодействия обе сто­роны получают какую-то часть желаемого (но никогда не получают полностью того, к чему стремятся) за счет взаимных компромиссов. «Стратегия» переговоров, по-видимому, с вы­сокой степенью вероятности будет выбрана участниками вза­имодействия при следующих условиях. Во-первых, если ре­сурсы обеих сторон оцениваются как равные или как примерно равные. Во-вторых, если враждебные и агрессивные чувства у каждого из участников взаимодействия не превышают того предела, до которого они выполняют только мобилизацион­ную функцию, о которой уже говорилось. Наконец, стратегия переговоров может быть выбрана в том случае, когда по край­ней мере один из участников взаимодействия отказывается от представления о возможной взаимонесовместимости, т. е. ока­зывается менее ригидным по сравнению с другим и, следова­тельно, способным идти на уступки в определенных пределах.

Наконец, в конфликтной ситуации, когда одна из сторон убеждается в том, что ее ресурсы практически так невелики, что ни борьба, ни переговоры не могут быть приняты в каче­стве общего направления поведения, она может просто выйти из системы взаимодействия.

Разумеется, как уже отмечалось, такого рода оценки соб­ственных ресурсов и выбор общего направления взаимодей­ствия происходят в результате предварительных столкнове­ний сторон, своего рода разведывательных действий, которые выполняют функцию обеспечения обеих сторон информаци­ей, необходимой для общего решения о будущем характере взаимодействия, с одной стороны, и о структурировании в его рамках собственных индивидуальных действий, — с другой.