Обеспечение достоверности стратегий

 

На бога уповаем?

 

В самом начале Книги Бытия Бог объясняет Адаму, какое наказание ждет его, если он вкусит плод от дерева познания:

 

«И заповедал Господь Бог человеку, говоря: от всякого дерева в саду ты будешь есть, а от дерева познания добра и зла не ешь от него, ибо в день, в который ты вкусишь от него, смертью умрешь»

(Бытие, 2:16–17).

 

Вы съели бы яблоко с дерева познания? Какой смысл в том, чтобы обрести знание и через несколько мгновений умереть? И все же коварный змей искушает Еву вкусить этот плод.

 

«И сказал змей жене: нет, не умрете, но знает Бог, что в день, в который вы вкусите их, откроются глаза ваши и вы будете, как боги, знающие добро и зло»

(Бытие, 3:4–5).

 

Адам и Ева все-таки вкусили этот плод, и, разумеется, Бог узнал об этом. А теперь вспомните, в чем состояла угроза. Бог уничтожит их и начнет все с самого начала.

В этом и кроется проблема. Богу дорого обошлось бы выполнение этой угрозы. Ему пришлось бы уничтожить свое творение, созданное по своему образу и подобию, и труд всего шестого дня пошел бы насмарку. Поэтому Бог нашел другое, гораздо менее суровое наказание. Он изгнал Адама и Еву из рая. Адаму предстояло возделывать бесплодную почву. Что касается Евы, она была наказана тяжелыми родами. Да, наказаны оба, но это наказание было весьма далеким от смерти. По большому счету змей оказался прав[176].

Отсюда вытекает проблема обеспечения достоверности угроз. Если мы не можем поверить в угрозу Бога, чьему же слову верить?

Как насчет Гарри Поттера? Здесь мы имеем героя, храброго юного волшебника с золотым сердцем, который готов пожертвовать своей жизнью, чтобы победить Того-Кого-Нельзя-Называть. В финале романа Deathly Hallows[177]Поттер обещает гоблину Крюкохвату, что, если тот поможет Гарри пробраться в сейф волшебного банка «Гринготтс», он получит в качестве награды меч Гриффиндора. Гарри действительно собирается со временем вернуть этот меч гоблинам, но сначала он хочет использовать его для того, чтобы уничтожить несколько крестажей. Гермиона обращает его внимание на то, что Крюкохват рассчитывает забрать меч сразу же. Гарри готов ввести Крюкохвата в заблуждение, даже обмануть ради достижения своей цели. В итоге Крюкохвату все-таки удалось получить меч: он отнял его у Гарри, когда они бежали из банка «Гринготтс». Как видите, даже Гарри Поттер сталкивался с проблемой достоверности.

Нам необходимо убедить других людей (детей, помощников, конкурентов) в том, чтобы они предприняли определенные действия, или… им будет плохо. Для этого их нужно уверить в том, что нам следует помочь, иначе мы выполним свои угрозы. Однако в большинстве случаев мы не заинтересованы в том, чтобы действительно сдержать свои слова. Как же изменить ход игры, для того чтобы сделать ее более достоверной?

Обязательства, угрозы и обещания не улучшат исход игры, если они недостоверны. В предыдущей главе мы проанализировали некоторые аспекты достоверности. Однако основное внимание было уделено сугубо техническим аспектам стратегических ходов, а именно что нужно сделать, для того чтобы изменить ход игры. Мы разбиваем эту тему на две части: «что» – это тот аспект стратегических ходов, который анализирует наука под названием «теория игр», тогда как аспект «как» – это скорее искусство, научить которому можно только с помощью рекомендаций. В этой главе предлагаем вашему вниманию несколько примеров, сгруппированных по категориям, для того чтобы вы могли составить представление о том, какие методы более эффективны в тех или иных ситуациях. Вам предстоит развить предложенные здесь идеи, чтобы привести их в соответствие с контекстом игр, в которые вы играете в реальной жизни, освоить это искусство и усовершенствовать его, опираясь на собственный опыт. Наука часто дает однозначные ответы на поставленные вопросы (что-то либо работает, либо нет); успех или совершенствование искусства – понятие относительное. Поэтому не рассчитывайте на то, что вам всегда будет сопутствовать успех, но и не отчаивайтесь, если когда-то вас постигнет неудача.

 

Восьмеричный путь к достоверности

 

В большинстве случаев обычным устным обещаниям доверять не стоит. Как сказал Сэмюэл Голдвин, «устный договор не стоит бумаги, на которой он написан»[178]. Эту мысль подтверждает эпизод из книги Дэшила Хэммета The Maltese Falcon[179], которая легла в основу ставшего классикой одноименного кинофильма[180]с участием Хамфри Богарта в роли Сэма Спейда и Сидни Гринстрита в роли Каспера Гутмана. Гутман дает Сэму Спейду конверт с десятью тысячами долларов.

 

Он с улыбкой поднял голову.

– Мы договаривались о большей сумме.

– Да, сэр, договаривались, – согласился Гутман, – но тогда мы только говорили. А это настоящие деньги, звонкая, так сказать, монета. За один доллар наличными вы можете купить больше, чем за десять, о которых только договаривались[181].

 

Именно об этом говорил в свое время философ XVIII столетия Томас Гоббс: «Словесные обязательства слишком слабы, чтобы они могли обуздывать корыстолюбие мужчин»[182]. И женщин тоже, судя по опыту короля Лира. Если подразумевается, что слова должны повлиять на убеждения и действия других игроков, их необходимо подкрепить надлежащими стратегическими действиями[183].

Действия, которые способны повысить достоверность безусловных и условных стратегических ходов, целесообразно разделить на группы: это поможет вам освоить стратегию балансирования на грани в восьми категориях, объединенных в группы по трем общим принципам. Для начала мы просто перечислим эти принципы и группы, а затем приведем более подробное их описание.

Первый принцип сводится к изменению выигрыша в игре. Вы должны быть заинтересованы в том, чтобы выполнить свое обязательство; для этого превращайте угрозу в предупреждение, а обещание – в заверение. Это можно сделать с помощью двух групп тактических приемов:

1.-Заключить письменные контракты, подкрепляющие вашу решимость.

2.-Создать и использовать репутацию.

 

В случае применения таких тактических приемов нарушение обязательства вам обойдется дороже, чем его выполнение.

Второй путь состоит в том, чтобы изменить ход игры, ограничив свою способность отказаться от выполнения обязательства. В этой группе мы рассматриваем три возможности:

3.-Прекратить коммуникацию.

4.-Сжечь мосты.

5.-Вывести результат из своей зоны контроля, возможно, даже оставив его на волю случая.

 

Эти два принципа допускается комбинировать: изменить можно и доступные вам действия, и выигрыш, который вы от них рассчитываете получить.

Если разбить большое обязательство на несколько более мелких, то выигрыш от нарушения небольшого обязательства может быть больше, чем проигрыш от оставшейся части контракта. Следовательно, необходимо:

6.-Двигаться небольшими шагами.

 

Третий путь состоит в том, чтобы воспользоваться помощью других людей для выполнения своих обязательств. Группе людей бывает легче обеспечить достоверность стратегических ходов, чем отдельному человеку. Можете просто нанять людей, которые будут действовать от вашего имени.

7.-Обеспечить достоверность посредством командной работы.

8.-Нанять уполномоченных представителей.

 

А теперь перейдем к подробному описанию способов применения каждого из этих инструментов. Но помните: мы предлагаем только основные рекомендации по поводу того, что является, по сути, искусством.

 

Контракты

 

Самый простой способ обеспечить достоверность обязательства состоит в том, чтобы согласиться заплатить штраф в случае, если вы не сможете выполнить его. Если специалист, занимающийся ремонтом вашей кухни, получит большой авансовый платеж, он будет заинтересован в том, чтобы замедлить процесс. С другой стороны, если вы подпишете с этим человеком контракт, в котором предусмотрено, что оплата зависит от темпов выполнения работ, а за невыполнение сроков налагается штраф, он будет заинтересован в соблюдении графика работ. Контракт – это и есть тот инструмент, который делает достоверным обещание подрядчика выполнить ремонт вашей кухни в установленные сроки.

На самом деле все далеко не так просто, как кажется. Представьте себе, что человек, соблюдающий диету, предлагает заплатить 500 долларов любому, кто поймает его за поглощением пищи, которая приводит к ожирению. Думая о десерте, этот человек будет осознавать, что удовольствие от десерта не стоит 500 долларов. Не отвергайте этот пример как нечто неправдоподобное: именно такой контракт предложил Ник Руссо – только в его случае на кону стояла сумма 25 тысяч долларов. Вот что было сказано об этом в статье, опубликованной в Wall Street Journal: «Мистер Руссо, который был сыт по горло всеми этими программами снижения веса, решил вынести свою проблему на суд публики. Помимо того что он пытается потреблять не более 1000 калорий в день, он предлагает достаточно большую сумму в размере 25 тысяч долларов любому, кто застанет его за едой в ресторане (эти деньги он обещал перечислить в благотворительный фонд, выбранный тем человеком, который обнаружит его в ресторане). Он даже расклеил в местных ресторанах свои фотографии с подписью “Разыскивается”»[184].

Однако в этом контракте допущена существенная ошибка: в нем не предусмотрен механизм, который позволял бы предотвратить пересмотр условий. Мечтая об эклерах, мистер Руссо должен был признать, что на самом деле никто не получит 25 тысяч долларов, потому что он ни за что не нарушит контракт. Следовательно, этот контракт не представляет никакой ценности для тех, кто хотел бы привести его в исполнение. Пересмотр условий контракта представлял бы взаимный интерес для обеих сторон. Например, мистер Руссо мог бы предложить заказать всем выпивку в обмен на освобождение от договорных обязательств. Посетители ресторанов предпочли бы выпивку ее отсутствию и разрешили бы ему нарушить контракт[185]. Для того чтобы заключение контракта дало нужный эффект, необходимо, чтобы у стороны, которая отслеживает его выполнение или применяет штрафные санкции, был свой независимый стимул делать это. В примере с соблюдением диеты члены семьи мистера Руссо, возможно, тоже хотят, чтобы он похудел, поэтому их может не заинтересовать всего лишь бесплатная выпивка.

Метод заключения контрактов более эффективен в бизнесе. В этом случае нарушение контракта влечет за собой серьезный ущерб, поэтому пострадавшая сторона не станет просто так отказываться от контракта. Например, производитель может применить штрафные санкции к поставщику, который не обеспечил своевременную поставку. Производителю не все равно, будет ли ему доставлен соответствующий продукт или нет. Ему необходимо получить этот продукт, а не штраф. В таком случае пересмотр условий контракта не выгоден для обеих сторон. Что произойдет, если поставщик использует аргументацию человека, соблюдающего диету? Предположим, он попытается пересмотреть условия контракта на том основании, что размер штрафа настолько велик, что лучше всегда выполнять контракт, чем выплачивать штраф производителю. Но ведь производителю именно это и нужно, поэтому он не заинтересован в пересмотре контракта. Этот контракт обеспечивает требуемый результат потому, что производителя интересует не только штраф; гораздо больший интерес представляют для него действия поставщика, о которых идет речь в контракте.

Бывают случаи, когда держатель контракта может потерять работу, если допустит пересмотр условий контракта. Томас Шеллинг приводит наглядный пример реализации этих идей[186]. Реабилитационный центр, расположенный в Денвере, берет на себя обязательство вылечить богатых людей от кокаиновой зависимости, предлагая им написать о самих себе разоблачительное письмо, которое будет предано огласке, если выборочный анализ мочи даст положительный результат. Многие из тех, кто добровольно поставил себя в такое положение, со временем попытаются откупиться от выполнения этого контракта. Однако держатель контракта потеряет работу, если условия контракта будут пересмотрены, а реабилитационный центр потеряет свою репутацию, если не будет увольнять сотрудников, допускающих нарушение условий контракта.

Этот элемент присутствовал и в программе ABC Primetime, посвященной диетам, о которой шла речь в главе 1. По условиям контракта участники программы согласились на то, что, если они не сбросят по семь килограммов за два месяца, их фотографии в бикини будут показаны в программе Primetime и на сайте ABC. Как оказалось, одной женщине не удалось добиться нужного результата, но она была очень близка к цели, поэтому продюсеры программы не стали ее наказывать. Эта женщина сбросила почти шесть килограммов, похудела на два размера и выглядела замечательно. Значение имело не столько то, опубликует ли канал ABC фотографии людей, соблюдающих диету, сколько то, поверят ли в это сами участники программы.

Однако этот акт милосердия, как оказалось, разрушил веру людей в то, что канал ABC сможет выполнить эти контракты во время следующей программы. Тем не менее шоу было продолжено на второй сезон. На этот раз в качестве участников, соблюдающих диету, выступили члены команды по бейсболу Bluefish из Бриджпорта, принадлежавшей к низшей бейсбольной лиге. Поскольку никто больше не верил в то, что ABC обнародует фотографии, члены команды согласились на то, чтобы эти фотографии оказались на большом экране во время игры на их стадионе, которая должна была состояться в день взвешивания. На этот раз снова большинству участников программы удалось добиться требуемых результатов, но одна женщина не смогла сбросить семь килограммов. Однако она заявила, что если фотографии будут обнародованы, это нанесет ей серьезный моральный ущерб, поэтому канал ABC и команда отступили. Теперь участники будущих сезонов шоу вряд ли будут рассматривать этот метод заслуживающим доверия, а Барри и АВС придется придумать что-то новое[187].

В большинстве контрактов оговаривается, что за его выполнением будет следить третья сторона, у которой нет личной заинтересованности в соблюдении контракта. Третья сторона заинтересована в том, чтобы следить за исполнением контракта, по другим причинам.

Наши коллеги Иэн Эйрес и Дин Карлан открыли компанию Commitment Store (www.stickK.com), которая предлагает именно такие услуги по контролю за исполнением контракта третьей стороной. Если вы хотите похудеть, можете зайти на этот веб-сайт и зарегистрироваться, указав, какой вес собираетесь сбросить и что будет, если это вам не удастся. Например, можете написать долговую расписку на сумму 250 долларов, которая будет передана в адрес указанной вами благотворительной организации, если вы не достигнете своей цели. (Если вы добьетесь нужного результата, то получите свои деньги назад.) Предусмотрена возможность заключения взаимного пари. Вы со своим другом можете заключить пари, что за следующие два месяца каждый из вас сбросит по семь килограммов. Если вы оба справитесь с этой задачей, деньги будут вам возвращены. Но если один из вас потерпит неудачу, а другой добьется успеха, тогда проигравший заплатит победителю. Если неудача постигнет обоих, тогда победителем будет тот, кто сбросит больше.

Почему вы должны поверить в то, что Commitment Store сдержит свое слово? Во-первых, компания не получает от этого никакой прибыли. Если вы не добьетесь результата, ваши деньги уйдут на благотворительность, а не достанутся компании. Еще одна причина заключается в том, что компании необходимо поддерживать свою репутацию. Если она допустит пересмотр условий контрактов, ее услуги не будут представлять собой никакой ценности. А даже если бы в Commitment Store пошли на это, вы могли бы подать на них в суд за нарушение контракта.

Это закономерно приводит нас к институту, обеспечивающему контроль за исполнением контрактов, – к судебной системе. Судьи и присяжные не имеют прямой выгоды от того, какая именно сторона выиграет дело об урегулировании спора по контракту (во всяком случае если судебная система не коррумпирована). Судьи и присяжные заинтересованы в том, чтобы взвесить все обстоятельства дела с точки зрения закона и вынести беспристрастный вердикт. Присяжные заинтересованы в этом главным образом потому, что в силу образования и социального опыта считают это своим гражданским долгом. Кроме того, они боятся наказания, которое может последовать за нарушение клятвы, которую они давали при формировании жюри присяжных. У судей своя профессиональная гордость и этика, которые побуждают их быть внимательными и выносить правильные решения. Кроме того, у них есть весомые причины с точки зрения карьерного роста: если они допускают слишком много ошибок, а их решения часто аннулируют суды высшей инстанции, они могут не рассчитывать на продвижение по службе.

К сожалению, во многих странах государственные судебные органы коррумпированы, предвзяты, медлительны или просто ненадежны. В таких ситуациях появляются другие, неправительственные институты, обеспечивающие контроль за исполнением контрактов. В средневековой Европе действовал кодекс под названием Lex Mercatoria («Торговое право»), который обеспечивал правовое сопровождение коммерческих контрактов частными судьями на торговых ярмарках[188].

Если правительство не гарантирует правового сопровождения контрактов в качестве одной из услуг своим гражданам, кто-то другой может сделать это ради получения прибыли. Преступные организации часто занимают эту нишу, не заполненную официальной системой правосудия[189]. Профессор социологии Оксфордского университета Диего Гамбетта провел исследование роли сицилийской мафии в обеспечении защиты частной экономической деятельности, в том числе и в сфере соблюдения прав собственности и выполнения контрактов. Гамбетта приводит слова одного владельца ранчо, с которым он беседовал: «Когда ко мне приходит мясник, чтобы купить тушу, он знает, что я захочу обмануть его [продав ему тушу низкого качества]. Но я знаю, что он тоже захочет обмануть меня [отказавшись платить]. Значит, нам нужен Пеппе [другими словами, третья сторона], который помог бы нам договориться. И мы оба платим Пеппе процент от сделки»[190]. Владелец ранчо и мясник не смогли воспользоваться официальными итальянскими законами, потому что пытались вести дела друг с другом неофициально, чтобы уклониться от уплаты налогов.

Пеппе, о котором говорил Гамбетта, обеспечивает выполнение контрактов между своими клиентами двумя способами. Во-первых, он выступает в качестве источника информации о прошлой деятельности торговцев на его территории. Торговец становится клиентом Пеппе, выплачивая ему определенную сумму. Рассматривая возможность заключения сделки с незнакомцем, этот клиент спрашивает Пеппе, что тот знает о прошлом этого торговца. В этой роли Пеппе действует подобно агентству кредитной информации или бюро по совершенствованию деловой практики. Во-вторых, Пеппе может применить наказание (как правило, это физическое насилие) по отношению к тому, кто обманывает его клиентов. Безусловно, Пеппе может договориться с другой стороной, чтобы обмануть клиента; единственное, что заставляет его вести себя честно, – это забота о своей долгосрочной репутации.

Альтернативные институты контроля за выполнением контрактов, такие как мафия, обеспечивают доверие к себе путем создания репутации. Кроме того, эти институты накапливают опыт, который позволяет им оценивать факты быстрее или точнее, чем это делает судебная система. Эти преимущества иногда оказываются приоритетными даже при наличии надежной и справедливой судебной системы, а альтернативные третейские суды могут функционировать наряду с официальным правовым аппаратом. Во многих отраслях существуют такие арбитражные суды для разрешения споров между компаниями, а также между компаниями и их клиентами. Профессор Юридической школы Чикагского университета Лида Бернштейн провела ставшее знаменитым исследование системы третейских судов, которую использовали нью-йоркские торговцы бриллиантами. Она пришла к выводу о том, что у этой системы есть свои преимущества: возможность применения строгих санкций к тем их членам, которые нарушают условия контрактов и отказываются выполнять решения арбитражной комиссии. Комиссия вывешивает имя и фотографию нарушителя на доске объявлений в клубе торговцев бриллиантами. По существу, это означает изгнание нарушителя из бизнеса. Кроме того, такого человека ждет общественный остракизм, поскольку многие торговцы бриллиантами входят в состав сплоченных социальных и религиозных групп[191].

Таким образом, существует ряд институтов и механизмов контроля за соблюдением контрактов. Однако ни один из них не может гарантированно предотвратить пересмотр условий контракта. Спорный вопрос попадает в сферу внимания третьей стороны только в случае, если одна из двух сторон контракта решает обратиться к посреднику. Если же обе основные стороны контракта склоняются к его пересмотру, они могут это сделать, и по их обоюдному согласию первоначальный контракт не будет выполнен.

Следовательно, сами по себе контракты не в состоянии решить проблему достоверности. Это можно сделать посредством использования дополнительных инструментов обеспечения достоверности, например, привлечением независимых сторон, заинтересованных в выполнении условий контракта или имеющих солидную репутацию. В действительности, если репутация имеет достаточно сильное влияние, в официальном оформлении контракта просто нет необходимости. Именно в этом случае говорят, что человек – хозяин своего слова.

Прекрасный пример того, как сильная репутация может устранить необходимость в заключении контракта, можно найти в опере «Риголетто». Диего Гамбетта приводит такую цитату:

 

– Убить горбуна! Что за дьявольщину ты несешь? – с яростью восклицает благородный наемный убийца Спарафучиле в ответ на предположение о том, что он может убить своего клиента Риголетто. – Я что, вор? Бандит? Разве я когда-нибудь предал клиента? Этот человек мне платит, и я буду ему верен[192].

 

В договор между Спарафучиле и Риголетто нет нужды включать такой пункт: «Настоящим достигнута договоренность о том, что одна сторона договора ни при каких обстоятельствах не убьет другую сторону».

 

Репутация

 

Если в игре вы делаете стратегический ход, а затем отказываетесь от него, то рискуете потерять репутацию человека, которому можно доверять. В ситуации, которая складывается один раз в жизни, репутация порой не играет никакой роли, а значит, и не имеет особой ценности с точки зрения обязательств. Однако в большинстве случаев вы ведете ряд игр с разными соперниками одновременно или с одними и теми же соперниками в разное время. Будущие соперники вспомнят о ваших прошлых поступках и могут услышать о том, как вы вели себя в сделках с другими людьми. Следовательно, вы заинтересованы в создании репутации, которая вам обеспечит достоверность стратегических ходов в будущем.

В ходе исследования сицилийской мафии Диего Гамбетта проанализировал, как члены мафии создают и поддерживают репутацию жесткости, для того чтобы придать своим угрозам достоверность. Какие методы работают, а какие нет? Темные очки здесь не помогут: их может носить кто угодно, поэтому по ним нельзя определить действительно жесткого человека. Сицилийский акцент тоже не поможет: почти каждый житель Сицилии имеет такой акцент, но даже в других местах его воспринимают скорее как информацию о месте рождения, а не как признак жесткости характера. По мнению Гамбетты, единственное, что действительно позволяет создать репутацию жесткости, – это данные о совершении поистине жестких поступков, в том числе убийствах. «По большому счету речь идет о проверке способности применить насилие как в прошлом, в самом начале карьеры, так и со временем, когда устоявшуюся репутацию ставят под сомнение настоящие и мнимые враги»[193]. В контексте бизнеса мы говорим о беспощадной конкуренции; мафиози применяют ее на практике!

В некоторых случаях публичная декларация намерений приносит свои плоды благодаря тому, что вы ставите на карту свою репутацию. В трудные времена холодной войны в начале 1960-х годов президент Джон Кеннеди сделал несколько заявлений в целях создания и поддержания именно такой публичной репутации. Этот процесс начался с его инаугурационной речи: «Пусть каждая страна, желает ли она нам добра или зла, знает, что мы заплатим любую цену, вынесем любое бремя, пройдем через любое испытание, поддержим любого друга, воспрепятствуем любому врагу, утверждая жизнь и достижение свободы». Во время Берлинского кризиса 1961 года[194]Кеннеди объяснил важность репутации США словами, которые наглядно иллюстрируют идею стратегической репутации: «Если мы не выполним свои обязательства перед Берлином, что ждет нас в будущем? Если мы не сдержим свое слово сейчас, все, чего мы достигли в отношении коллективной безопасности, опираясь на эти слова, не будет ничего значить». Пожалуй, самыми знаменитыми стали слова, сказанные Кеннеди во время кубинского ракетного кризиса: «Любую ядерную ракету, запущенную из Кубы против любой страны в западном полушарии, мы будем расценивать как нападение на Соединенные Штаты, требующее полномасштабного ответного удара по Советскому Союзу»[195].

С другой стороны, если государственный деятель делает такое заявление, а затем действует вопреки ему, это может нанести его репутации непоправимый ущерб. В 1988 году во время предвыборной кампании на пост президента США Джордж Буш заявил: «Слушайте меня внимательно: никаких новых налогов». Но уже через год экономическая ситуация заставила Буша поднять налоги, что стало одним из важных факторов его поражения в 1992 году, во время кампании по переизбранию на второй срок.

 

Прекращение коммуникации

 

Прекращение коммуникации – весьма эффективный инструмент обеспечения достоверности обязательств, поскольку оно позволяет сделать то или иное действие на самом деле необратимым. Крайняя форма применения подобной тактики возникает в связи с последней волей и завещанием. После смерти человека пересмотр условий завещания практически невозможен. (Например, для того чтобы изменить завещание Сесиля Родса, дабы стипендию Родса[196]могли получать и женщины, понадобился акт британского парламента.) В большинстве случаев наличие завещания обеспечивает достоверность стратегии.

Однако для того, чтобы сделать свои обязательства достоверными, не обязательно умирать. Необратимость стоит на страже у каждого почтового ящика. Каждый человек хотя бы раз в жизни отправил письмо, которое ему хотелось бы вернуть. Верно и обратное: каждый из вас когда-либо получал письмо, которое хотел бы не получать. Но распечатав письмо, вы не сможете отправить его назад и сделать вид, что не читали его. Даже письмо с уведомлением о вручении служит в качестве презумптивного доказательства того, что вы прочитали полученное письмо.

Фильм Dr. Strangelove or: How I Learned to Stop Worrying and Love the Bomb («Доктор Стрейнджлав, или Как я научился не волноваться и полюбил атомную бомбу»[197]), в котором много умных и не очень умных стратегических ходов, начинается с наглядного примера применения принципа необратимости. Действие происходит в начале шестидесятых, в разгар холодной войны, когда в мире царил страх перед возможной ядерной войной между Соединенными Штатами Америки и Советским Союзом. У стратегического авиационного командования (Strategic Air Command, САК) ВВС США было несколько отрядов бомбардировщиков, готовых вылететь к своим целям в Советском Союзе, как только поступит соответствующий приказ от президента. В фильме «Доктор Стрейнджлав» генерал Джек Риппер[198], который командовал американской военно-воздушной базой, воспользовался так называемым планом R, согласно которому офицер низшего ранга мог отдать приказ о нападении в случае уничтожения президента и других представителей высшего командования в ходе первого ядерного удара со стороны Советского Союза. Риппер приказал своему авиаотряду атаковать намеченные цели, рассчитывая на то, что президент США, поставленный перед этим свершившимся фактом, вынужден будет начать полномасштабное нападение, прежде чем Советский Союз нанесет неизбежный ответный удар.

Для того чтобы сделать этот ход необратимым, Риппер предпринял ряд мер. Он заблокировал базу, перекрыл все каналы связи персонала с внешним миром и конфисковал все радиоприемники, чтобы никто не узнал об отсутствии реальной угрозы. Он не отправлял кодированный приказ о начале атаки до тех пор, пока самолеты не подлетели к границе советского воздушного пространства, чтобы им не понадобилось разрешение на продолжение полета. Единственную отменяющую команду (код отзыва) Риппер держал в секрете. Немного позже он покончил жизнь самоубийством (обязательство, которое невозможно изменить ни при каких обстоятельствах), чтобы не выдать секретный код под пытками. Последнее, что сделал Риппер, – это позвонил в Пентагон и сообщил о том, что он сделал, после чего стал недоступен для дальнейших дискуссий или вопросов. Во время совещания в Пентагоне офицер прочитал расшифровку этого сообщения:

 

Самолеты вылетели, и никто не вернет их назад. Ради блага нашей страны предлагаю послать остальные бомбардировщики вслед за ними, иначе мы будем уничтожены ответным ударом русских. Мои парни обеспечат прекрасное начало удара – 1400 мегатонн, и вы их не остановите! Так что пусть летят, выбора нет. По воле Божьей мы восторжествуем в мире, свободном от страхов, добившись высокой чистоты и концентрации наших естественных… жидкостей. Да благословит вас Бог[199].

 

Офицер подытожил эти слова скептическим замечанием: «И он положил трубку!» Положив трубку, Риппер совершил последний поступок, сделавший его ход необратимым. Даже верховный главнокомандующий, президент США, не мог связаться с ним и отдать приказ об отмене ядерного удара.

Однако попытка Риппера добиться полномасштабного удара со стороны США завершилась неудачей. Президент не последовал его совету; вместо этого он приказал ближайшему военному подразделению атаковать базу Риппера, что было сделано быстро и успешно. Кроме того, президент связался с советским премьером и даже раскрыл Советам информацию об атакующих самолетах, чтобы те могли сбить их. Как оказалось, Рипперу не удалось полностью изолировать базу: капитан британских ВВС Лайонел Мэндрейк, который прибыл в США по программе обмена, нашел работающий радиоприемник, услышал музыку и попытался позвонить в Пентагон с телефона-автомата (воспользовавшись монетами из автомата по продаже кока-колы). И самое важное: благодаря навязчивой склонности Риппера машинально чертить что-то на бумаге Мэндрейк смог разгадать код отзыва самолетов.

Однако один самолет под командованием крайне инициативного капитана из Техаса все-таки прорвался. Из всего этого можно извлечь один важный урок о стратегии. В теории все выглядит так, будто рассматриваемые стратегические ходы либо эффективны на все 100 процентов, либо вообще неэффективны. Однако в реальности ситуация где-то посередине. Поэтому делайте все возможное, чтобы продумать свою стратегию во всех деталях, но не удивляйтесь, если все ваши усилия будут сведены на нет чем-то неожиданным – неизвестным неизвестным, как сказал бывший министр обороны США Дональд Рамсфельд[200].

Применение прекращения коммуникации сопряжено с некоторыми трудностями. Если вы отрезаны от внешнего мира, вам может быть трудно и даже невозможно убедиться в том, что соперник согласился выполнить ваши пожелания. В таком случае вам придется нанять людей, которые проследят за тем, чтобы ваши условия были соблюдены. Например, завещание приводит в исполнение доверенное лицо умершего завещателя, а не сам умерший. Запрет родителей на курение можно проигнорировать, когда родителей нет рядом; кроме того, он не может быть исполнен принудительно.

 

Сжигание мостов

 

Войска часто обеспечивают достоверность своих обязательств, отрезая себе пути к отступлению. Хотя Ксенофонт в буквальном смысле не сжигал за собой мосты, он действительно писал о преимуществах боя спиной к оврагу[201]. Сунь Цзы отдавал должное противоположной стратегии – оставить врагу путь к отступлению, для того чтобы ослабить его решимость сражаться до конца. Однако троянцы поняли ситуацию неправильно, когда греки прибыли в Трою, чтобы спасти Елену. Они сделали неудачную попытку сжечь греческие корабли. Однако даже если бы им это удалось, греки просто начали бы сражаться еще более ожесточенно.

Стратегия сжигания мостов (или кораблей) применялась и во многих других случаях. Армия Вильгельма Завоевателя, который покорил Англию в 1066 году, сожгла свои корабли, тем самым взяв на себя безусловное обязательство сражаться и не отступать. Эрнан Кортес использовал ту же стратегию во время завоевания Мексики: причалив к берегу, он отдал приказ сжечь или разрушить все корабли, кроме одного. Хотя численность армии противника существенно превосходила численность его солдат, им не оставалось ничего другого, как сражаться и победить. «Если бы Кортес потерпел неудачу, этот поступок показался бы безумием. <…> Однако он был тщательно продуман. Кортес видел только одну альтернативу: либо добиться успеха, либо погибнуть»[202].

Стратегия сжигания корабля разыгрывается и в романе The Hunt for Red October[203], где русский капитан Марко Рамиус планирует сбежать в США на экспериментальной подводной лодке, оснащенной передовыми технологиями. Его офицеры преданы ему, но он все равно хочет рассеять все возможные сомнения по поводу их нового курса. Объяснив офицерам свой план, Рамиус рассказал им, что перед самым отплытием отправил адмиралу Юрию Пандорину письмо, в котором изложил свой план бегства. Теперь русские попытаются потопить подводную лодку. Пути назад нет. Их единственная надежда – добраться до нью-йоркской гавани.

В мире бизнеса эта стратегия применяется не только в море, но и на суше. На протяжении многих лет компания Эдвина Лэнда Polaroid намеренно отказывалась диверсифицировать свой бизнес моментальной фотографии и была решительно настроена вести непримиримую борьбу с любой компанией, которая попытается выйти на этот рынок. Двадцатого апреля 1976 года после двадцати восьми лет монополии Polaroid на рынке моментальной фотографии в борьбу за этот рынок вступила компания Eastman Kodak, объявившая о создании новой пленки и фотоаппарата для моментальной фотографии. В Polaroid отреагировали на это весьма агрессивно, выдвинув против Kodak обвинение в нарушении патентных прав. Основатель и председатель совета директоров компании Polaroid Эдвин Лэнд был готов защищать свою территорию: «Мы вкладываем в дело свою душу. В этом вся наша жизнь. Для них же это всего лишь еще одна сфера деятельности. <…> Мы останемся на своей земле и будем защищать ее»[204]. 12 октября 1990 года суд принял решение в пользу Polaroid, согласно которому компания Kodak должна была отозвать с рынка свои фотоаппараты и пленку для моментальной фотографии, а также выплатить компании Polaroid 909,4 миллиона долларов[205].

В некоторых случаях достоверность обязательств достигается скорее за счет строительства, а не сжигания мостов. В декабре 1989 года, когда начался процесс реформ в Восточной Европе, построение мостов означало снесение стен. В ответ на массовые протесты и эмиграцию лидеру Восточной Германии Эгону Кренцу пришлось пообещать реформы, но его обещания ничем не подкреплялись. Люди были настроены скептически. С какой стати они должны поверить в искренность этих обещаний и в то, что они повлекут за собой серьезные последствия? Даже если бы Эгон Кренц действительно выступал за реформы, его могли отстранить от власти. Демонтаж фрагментов Берлинской стены помог правительству Восточной Германии взять на себя достоверное обязательство провести реформы без указания конкретных деталей. Открыв дорогу на Запад, правительство страны поставило себя перед выбором: либо реформы, либо уход. Поскольку люди получили возможно<